Чан-хен

Чонин делает глубокий вдох, затем медленно выдыхает. Он не совсем понимает, что сейчас происходит, но сердце колотится как бешеное, а глаза отказываются верить. Перед Чонином сейчас стоит самый привлекательный, самый добрый и искренний Чан-хен и смотрит четко на него. Ян трет глаза и дыхание на секунду задерживает. Старшего не было на учебе всего две недели—мучительных, для Чонина, две недели, потому что все то время, пока Бана не было, тот себе места не находил—а он успел так сильно измениться. Крис улыбается ему своей простой улыбкой, подзывая к себе. Чонина ноги не держат. Старший видит, как замялся Ян, поэтому сам решает подойти. Чем ближе он подходит, тем сильнее Чонин нервничает. Они никогда не были особо близки с Чаном, но тот очень, очень сильно нравился мальчику. Ян краснеет, вспоминая все бессонные ночи, что он провел в своей постели, скуля имя старшего. Чонин влюблен в Чана уже довольно давно, вот только старшего интересовала только учеба. Тот всегда выглядел безумно серьезным и сосредоточенным. На учебу ходил в своих дурацких рубашках, расстегнутых на две пуговицы сверху, с закатанными рукавами. Чонин умирал каждый раз глядя на такого старшего. Особенно когда он был растрепанный, а вены на руках прорисовывались отчетливо. Тогда Чонину приходилось пропускать пары и снимать напряжение прямо в здании учебного заведения. К сожалению, своей рукой и своими силами. А как бы хотелось… —Привет, —Чонина с ног до головы окутывает этот бархатистый голос. Чонин чувствует, как начинают краснеть щеки и сбивается дыхание. Крис снова коротко улыбается ему. Ему так идет его новый цвет волос. Чонин готов буквально боготворить блонд старшего. Хочется зарыться рукой ему в волосы и простонать имя прямо на ухо, чтобы тоже ощущал, чтобы не одному Чонину с ума сходить. Они встречаются взглядами и Чонин буквально чувствует, как его член заинтересованно дергается, стоит ему заметить серые линзы у старшего, —может погуляем? —Чонин вздыхает, прислоняясь спиной к стенке. Дышать трудно. Ему же не послышалось? —Ты…—вырывается хрипловатое у Яна, —хен, ты серьезно? —Чонин глотает ртом воздух, стоит старшему сделать шаг к нему и оказаться непозволительно близко. Кажется, он даже может услышать, как бьется маленькое сердечко младшего. —Абсолютно, котенок, —усмехается Бан, а у Чонина все же вырывается тихий скулеж. Он назвал его «котенок». У Чонина сейчас сердце остановится, —ну так что? —Крис наклоняется так близко, что их лица оказываются буквально в сантиметре друг от друга. У Чонина трясутся руки. Хочется сократить это жалкое расстояние и впиться в давно желанные губы. Но он не может. Не здесь и не сейчас. —Хорошо, —выдыхает Ян, чувствуя улыбку Бана практически на своих губах, —когда? —спрашивает он, надеясь на то, что они пойдут куда-нибудь немедленно. —Прямо сейчас, — Чонин вздрагивает всем телом, стоит ощутить чуть грубоватое теплое прикосновение к своей талии. Яну нравится ходить в огромных толстовках на голое тело, потому что их с легкостью можно снять. Чонин кладет руки Бану на плечи и чуть сжимает пальчиками, когда его щеки касается чужая, а высветленные непослушные прядки приятно щекочут, —пойдем, Чонин-а. И Чонин идет. Буквально следует за Баном, потому что ему кажется, что это какой-то сон, что так не бывает. Его старший, его любовь, тот, о ком Чонин мечтает по ночам и не только сейчас зовет его куда-то, прикасается к нему, явно намекая на что-то большее. Чонину плохо от осознания того, что они могут заняться сексом. Как в самых сказочных фантазиях, о которых Яну порой и думать постыдно, что уж там о говорить. Они идут так близко, что Чонин практически слышит, как старший дышит. Сбивчиво. Прямо как Ян. Он приводит его к железному забору, которому явно нужна повторная покраска. Чонин косится на Бана, не понимая зачем им проникать на какую-то закрытую территорию. Тем более, если это территория детского сада. —Мне нравится там одна беседка, —улыбается Крис, в считанные секунды перелезая через забор, —хочу показать тебе ее. Чонин вмиг отбрасывает все ненужные, по его мнению, мысли и оставляет лишь одну. С помощью старшего он перебирается на другую сторону, буквально падая Кристоферу в руки. Но тот не против. Младший чувствует, как ему в бедро утыкается кое-что интересное, и сглатывает слюну. О боже, он сейчас подумал, что хочет отсосать своему старшему. Крис ведет мальчишку в ту самую беседку. Она оказывается очень миленькой и скрытой от посторонних глаз огромными зелеными кустами. Чонин осматривается, но обстановка становится совершенно ненужной, когда он чувствует теплые руки, что ныряют под толстовку и оглаживают впалый живот, когда к чувствительной шее прикасаются губами и вылизывают, словно Чонин медом намазан. Ян выгибается в любимых руках и за мыслями собственными не поспевает. Его рывком разворачивают к себе и совершенно не нежно целуют. Чонин стонет громко и за плечи старшего хватается, когда собственный язык сплетается с языком блондина. Чонина трясет, потому что он чувствует прохладную сережку прямо на языке и жмется ближе, когда Бан углубляет поцелуй, совершенно игнорируя тот факт, что от такой страсти даже слюни пошли. Они отрываются друг от друга всего на миг, чтобы вдохнуть побольше воздуха и прийти в себя. Чонин плавится, как пластилин, от каждого прикосновения. —Чан-хен, —стонет он, зарывая пятерню в высветленных волосах, —Чан-хен…ах! —Яна как током бьет, стоит ощутить крепкие руки на своей заднице, сжимающие с такой силой, что синяки точно останутся, —Хен, —хнычет младший, надавливая на промежность Бана своей. Чонин сейчас точно откинется, решает он, когда слышит чуть ли не грудной рык старшего. Или кончит раньше времени, что-то точно произойдет. —Ты такой нетерпеливый, —игриво усмехается Крис, надавливая на довольно заметную выпуклость в штанах младшего. Ян хмыкает, послушно открывая свой похабный ротик, когда старший ведет большим пальцем по нижней губе, слегка нажимая, —не бойся, папочка никуда не денется, — Чонин вбирает в рот сразу три пальца, начиная обильно обсасывать те. Его совершенно не волнует, что сегодня он надел свою любимую толстовку и что она определенно точно испачкается. Сейчас Чонина волнуют только пальцы старшего у себя во рту и то, как он осторожно подталкивает младшего к сиденьям. Чонин падает пятой точкой на деревяшки, на которых должны, по сути, сидеть дети, и смотрит на старшего затуманенным взглядом. Три пальца, что до этого были у Яна во рту, проводятся по щеке, а старший еле заметно улыбается. Он садится на колени, вовлекая младшего в еще один мокрый поцелуй, пока другой рукой он старается содрать с него сейчас ненужные штаны. Чонин хнычет, держась за старшего, когда Бану все же удается оголить нижнюю часть тела Яна. Холодок проходится по коже, но это все такие мелочи. Мелочи, по сравнению с тем, что у Чонина в ногах сейчас в буквальном смысле сидит его смысл жизни и с таким ехидством рассматривает его член, что хочется выть. А еще толкнуться прямо в рот, если бы ему позволили. Но ему не позволяют. Чонин задыхается, когда Крис пробует его на вкус, лизнув головку. Их глаза встречаются и младший готов поклясться, что еще одно такое действие и его душа скажет «пока-пока». Или здравый смысл. Чонин вскрикивает, когда в него вводят сразу два пальца, начиная активно двигаться. Ян закрывает лицо рукавом толстовки, захлебываясь собственными стонами. Кристофер касается того самого местечка и Чонина будто бы подбрасывает. Он стонет протяжно и тянется своими ладошками к Крису, хватается за плечи и дергает на себя. Они целуются долго, безумно и страстно, пока Чонина трахают пальцами, ни на секунду не снижая темпа. Глаза закатываются от переизбытка удовольствия, но тут пальцы покидают расслабленное тело и Чонина заставляют встать. Всего на секунду правда, потому что потом внимание младшего привлекает член. Член Криса. Чонин бы отсосал, если бы ему позволили. Но ему не позволяют. Его берут за руку и вновь привлекают к себе. Чонин забирается к Крису на коленки, упираясь собственными в деревянное покрытие. Член старшего касается упругой нежной попки, утыкаясь в нее, и Чонин всхлипывает. А после запрокидывает голову и начинает часто дышать, стоит ощутить, как в него этот самый член проникает. Ощущение наполненности дурманит разум. Это не больно, потому что Чонин игрался с собой довольно много раз, но это в тысячу раз лучше, чем какие-то там игрушки. В нем пульсирует настоящий горячий член и уже только от этой мысли Чонин готов умереть. Хотя, не сейчас. —Порадуй папочку, —шепчет соблазнительным тоном Крис прямо на ушко младшему, вылизывая то, — подвигайся сам, — Чонин чувствует, как старший смещается к открытому участку шеи, начиная выцеловывать каждый ее миллиметр. Чонин хороший мальчик, он ни в коем случае не будет перечить своему папочке. Ян ладошки свои на плечи старшему кладет, цепляясь пальчиками, прикусывает нижнюю губу, чтобы не сорваться и не закричать в голос, и начинает двигаться. Сначала медленно, привыкая к тому, как головка внутри него упирается прямо в самое приятное местечко. Затем чуть быстрее, несдержанно охая при каждом движении. —Чанни-хен, —стонет младший своим похабным голосом. Мозг отказывается соображать, Чонин глупо улыбается, ощущая себя не то самым счастливым, не то последней блядью, —хен такой большой, — Чонин скулит и трется щекой о щеку Бана, когда тот кладет свои руки ему на задницу и сжимает, дергает, заставляя Чонина громко застонать в голос и выгнуться, —хен, горячо, — Чонин весь взмок, он уверен, что сейчас его щеки больше напоминают помидор, чем что-то нормальное, но он так невообразимо охуенно счастлив. Чонин чувствует, как все его нутро заполняется чем-то теплым и буквально урчит, наваливаясь на старшего. Но это еще не конец. Крис в одно движение меняет их местами, начиная вбиваться в тело младшего грубыми, резкими толчками. Чонин кричит в голос, в конце концов срывая его. В голове пусто, он может лишь скулить что-то слабо походящее на «Чан-хен» и просить невъебенные поцелуи, сносящие башню. Шлепки двух разгоряченных тел друг о друга, характерные хлюпанья внизу и то, как трепещет все внутри—Чонин не может сдержаться. Он хватается за Криса, прося того трахать его еще сильнее и кончает на свою любимую толстовку, стоит старшему по-настоящему рыкнуть ему куда-то в район плеча и оставить болезненный, но давно желанный засос. —Грязный мальчишка, — Бан снова вовлекает Чонина в животный поцелуй, вновь кончая внутрь младшего. Чонин всхлипывает и держится за плечи старшего, стараясь не упасть. —Ах, хен, — Крис выскальзывает из тела мальчика, наблюдая как собственная сперма вытекает из чуть раскрывшейся дырочки, —я был плохим мальчиком? —Старший смеется своим тихим сексуальным смехом и помогает Яну подняться на ноги. Белесая жидкость стекает прямо на землю, немного пачкая кроссовки младшего. —Ты был хорошим мальчиком, Чонин-а, — Чонин чувствует, как горят его щеки, когда Кристофер ерошит его волосы и тянет на себя. Он целует его мягко и чувственно, словно это поцелуй благодарности. Чонина все еще штормит из-за ощущения холодного металла на языке. Они еще некоторое время дарят друг другу поцелуи, пока Чонин не чувствует, как Бан проводит ладонями по все еще неприкрытым бедрам. Он шепчет, обдавая жаром нежную кожу Яна «сожмись и оставь себе». Чонину стыдно, но он послушно зажимается, не давая остаткам покинуть тело мальчика. Позже Крис провожает Чонина до дома, приглашая его завтра к себе. Чонин краснеет, словно это не он совсем недавно скакал на хене в какой-то беседке на территории закрытого детского сада, чувствуя поселившееся внутри чувство предвкушения. Бан оставляет ему адрес, а потом зажимает мальчишку прямо возле двери в квартиру, и они еще полчаса целуются, не обращая внимание вообще ни на кого. —Малыш, сможешь сделать для меня кое-что? —Чонин кивает тут же, потому что для старшего он готов сделать все что угодно. Даже самое грязное, — Наденешь для меня чулочки? —Чонин задыхается от такого приглушенного голоса. Он прикусывает изрядно зацелованные губы и поразмыслив с секунду кивает. Чонина вновь прижимают к себе и, боже, он готов целоваться с хеном вечно, это так возбуждающе приятно. Чонин готов хоть умереть от этих ласк, все что угодно, лишь бы хен не прекращал. Но прекратить приходится. Потому что хену нужно домой, да и Чонину бы тоже. Живот уже начал неприятно тянуть, а самое ценное место, вероятно, припухло, Чонин чувствует. Он провожает старшего взглядом, и только убедившись, что тот действительно ушел, заходит к себе в квартиру, с порога направляясь в ванную. Там он снимает с себя всю одежду и бросает в стирку. Не жалко, потому что испачкаться таким способом Чонин мечтал уже давно. Прохладная вода освежает, но, прикоснувшись к себе сзади, Ян все же морщится от болезненных ощущений. Пальчиками он раздвигает опухшие стенки и моет себя изнутри. Чонин старается не представлять Чана, но получается плохо. Живот тянет и Чонин хнычет, потому что сейчас ему вдруг снова потребовались поцелуи и поглаживания по животику, чтобы тот скорее прошел. Ян дует губки и выходит из ванной. Во всем теле появляется приятная усталость и даже противное тянущее чувство не мешает мальчику упасть на свою кровать и уснуть, укутавшись в одеяло. Чонин просыпается от назойливого будильника, который сумел достать его даже с коридора. Было ошибкой ставить свою любимую песню на звонок, потому что теперь Ян ее просто ненавидит. Он садится на кровать, ощущая приятную тяжесть во всем теле. Поясница чуть горит, но это не так смертельно, как могло бы быть. Слава богу сегодня был выходной и никуда идти не надо было. Ну…как никуда. Чонин, например, к Чану собрался. Воспоминания о вчерашнем всплывают в голове, и Ян чувствует, как к щекам приливает кровь, и он краснеет. Чонин хихикает, как-то глупо, да губ пальчиками касается. Они так много целовались вчера. Чонин и мечтать не смел об этом. Тут же в голове возникает вчерашний Чан, горячо шепчущий о чулках и Чонин ложится обратно на кровать, закрывая лицо руками. Легкий ветерок просачивается сквозь занавесочную тюль и обволакивает все тело парня. Чонин вздрагивает, чувствуя прохладу в области паха. Ян убирает руки от лица и рвано дышит, проводя мягкими ладошками по телу. Он накрывает полувставший член рукой и тихонько стонет, проводя по нему пальчиками. Стыдно, но так приятно. Чонин обхватывает ствол и чуть сжимает, медленно ведя сначала вверх, потом вниз. Губы приходится закусить, потому что стены тонкие и Яну бы не хотелось, чтобы соседи знали, чем он тут занимается. Возможно, если бы он жил по соседству с Чаном… Чонин несдержанно хнычет, ускоряя движение рукой. Перед глазами один лишь Чан, его прекрасный, милый хен, который вчера так здорово трахнул его прямо на улице. Свободной рукой мальчик касается своего соска, сжимая его. По телу проходится дрожь стоит вспомнить их поцелуи и, о боже, пирсинг старшего. Чонин сжимает головку у основания и кончает, прогнувшись в спине. На лбу выступает испарина, а на губе кровоточит небольшая ранка. Ян тяжело дышит, еле как приходя в себя. Вытерев себя какой-то ненужной футболкой, Чонин встает с постели и голыми пятками щеголяет в ванную. Там он бросает футболку в стирку и принимается чистить зубы. Параллельно Ян находит чистые трусы, надевая те, и ходит по квартире в поисках какого-нибудь приличного шмотья. Ян сплевывает в раковину, полоская рот водой, умывается и, наконец, берет телефон в руки. Его друг интересуется почему Чонин вчера ушел без него, но парень не отвечает. Какая разница, если сейчас его интересует лишь то, что надеть к Чану. Выбор падает на черные короткие шорты из плотной ткани и на объемный свитер, что вот-вот, да свалится с плеч. Чонин надевает все это, рыща в шкафу в поисках хоть чего-то смутно напоминающего чулки. Находятся, правда, только высокие гольфы. Ян скептически осматривает их глазами, а в голове уже представляет, как Чан будет держаться за эту мягкую ткань, пока будет вдалбливаться в кричащего под ним Чонина. Парень трясет головой—не время для таких мыслей—и надевает гольфы, что оказываются даже чуть выше коленей. Смотрится…миленько? Ян рассматривает себя в зеркале и в мозгу всплывает мысль, что вся одежда, что сейчас на нем, снимается буквально в одно движение. Может в два, не больше. Щечки наливаются румянцем, когда Чонин поправляет светлую шевелюру и замечает почти исчезнувшее красное пятнышко. Ян проводит по нему пальчиком и вздыхает. Хочется к Чану и побыстрее. Кроссовки надеть—потребовалось всего пару секунд. Чонин хватает телефон, в который успел вбить адрес своего хена. Оказалось, что тот живет не так уж и далеко. Минут пятнадцать идти, не больше. Несколько прохожих странно косились на такой внешний вид парня, но тому было откровенно говоря наплевать. Сейчас он думает только о Чане и о его руках. И, может быть, о члене, но в этом он никогда себе не признается. Дом, в котором живет его хен, оказывается совершенно обычным, таким же, как и у Чонина, только другой расцветки. Ян нервничает, набирает номер квартиры и ждет. Открывают практически сразу же. Чонин быстренько преодолевает два этажа и буквально впечатывается в выходящего из квартиры Криса. —Привет, малыш, —улыбается он, проводя тыльной стороной ладони по щеке. Чонин краснеет, буквально ощущая на себе оценивающий взгляд, —ох…—глаза останавливаются на ногах мальчика, заставляя Яна не то напрячься, не то возбудиться, —Ты великолепен, —шепчет он и берет за руку, заводя в квартиру. У Чонина дыхание сбивается, когда его прижимают к стенке и утягивают в глубокий поцелуй. Телефон из ручек изымается и кладется куда-то на полку, пока сами лапки обвивают шею старшего. Чонин льнет ближе, даже не задумываясь на секунду хотя бы рассмотреть квартиру. —Хен…—выдыхает мальчик, крепко держась за сильные плечи. —Хочешь увидеть комнату своего хена? —Чонин без раздумий кивает, обхватывая старшего руками и ногами, когда его приподнимают над землей и заносят в комнату. Чонин касается спиной мягкой кровати и даже не дергается. Он весь в плену светлых глаз старшего, о чем ему еще думать. Кроссовки летят куда-то вниз с красивых ножек в светлых гольфах, а Чонина выгибает, когда старший проводит по ним руками и удовлетворенно мурчит. Шорты вообще оказались излишком в этой ситуации, поэтому теперь они валяются где-то на полу в форме грустной лужи. Крис приспускает боксеры младшего и проводит руками по внутренней стороне бедер, двигаясь все выше, задевая привставший член и оглаживая впалый животик. Чонин выдыхает, когда свитер все же спадает с хрупких плеч и Чан замечает это. Он шепчет что-то про «специально» и тянет мальчика на себя, целуя. Чонин закрывает глаза и полностью отдается ощущениям. Он зарывается в высветленные волосы старшего и стонет, когда, слегка оттянув их, получает несильный укус за губу. Яну весело. Кристофер оглаживает нежную попку и слегка шлепает по ней, слыша тихий скулеж младшего. —Перевернись, Чонин-а, —просит он своим сладким голосом, и Ян переворачивается. Он оказывается целиком на кровати, с приподнятой вверх пятой точкой. Поза ужасно стыдная, но Ян старается не думать об этом. Думать и не приходится, мальчик вообще забывает это слово, когда чувствует, как в него проникает горячая головка и тут же выскальзывает, проделывая так еще несколько раз. Чонин хныкает, как самый настоящий ребенок, и просит не издеваться. Он слышит короткий смешок и в следующую секунду в него загоняют член по самое основание. Чонин кричит, практически срывая голос, а на глазах выступают первые слезы. Внутри все словно горит, а сердце вот-вот выпрыгнет из груди. —Чан-хен, —зовет мальчик, когда в него начинают вбиваться со всей силы, — Чан-хе-е-ен, —толчки становятся короткими и быстрыми. Чонин хрипит при каждом столкновении с простатой и еле как держится, чтобы не заплакать от удовольствия. Мир плывет перед глазами и в этот самый момент дверь в комнату открывается. —Крис, какого ху…Чонин?! — Чонин пищит что-то невнятное, когда его резко тянут за плечи на себя. Перед глазами пелена из слез, но он прекрасно видит Чана, на лице которого не то удивление, не то злость. У Чана вид, мягко говоря, уставший. Он как всегда в своей белой выглаженной рубашке с двумя расстегнутыми пуговками и закатанными до локтя рукавами. Темно-каштановые волосы взлохмачены, а под теплыми карими глазами еле-заметные синячки. Он застывает в дверях и смотрит на всю эту картину, сглатывая накопившуюся слюну. Чонин вновь протяжно стонет, чувствуя, как член внутри него становится больше. Мальчик хлопает мокрыми глазками и, насколько это вообще возможно, оборачивается. И его встречают точно такие же глаза как у хена, только светлые. И улыбка та же, только более пошлая. Чонин мычит что-то невнятное, потому что, кажется, рассудок давно покинул его тело. —Можешь звать меня Кристофер, малыш, — Крис прикусывает мочку багрового ушка и буквально балдеет от того, как Чонин сжимает его. Чан все еще стоит в дверях и с каждой секундой только сильнее хмурится. —Крис…—выходит хрипловато, с ноткой какого-то отчаяния, —…тофер-хен? —вопрошает мальчик и тут же поворачивается к брюнету, — Чан-хен, — Бан дергается от того, каким задушенным голосом зовет его младший. По щекам скатываются слезы и Чонин падает на кровать, все еще дрожа от несильных толчков, — Чан-хен, —уже в открытую плачет мальчик, пытаясь приподняться, —прости меня, Чан-хен, — Бан бросает взгляд на брата, который с совершенно идиотской ухмылкой смотрит на него и делает очередной толчок. Чана перекашивает. —Чонин-а… —Я грязный, Чан-хен, — Ян поднимает красные заплаканные глаза на хена и к своему удивлению не встречает в них отвращения, только странную мягкость. Бан хочет подойти, но Чонин вскрикивает, когда Крис снова дергает его на себя. —Посмотри, Чан, —цедит он сквозь зубы. Тон совершенно издевательский, но кажется это слышит лишь его брат, — просто посмотри на того, кого ты так отчаянно хотел холить и лелеять, —Бан дергается, стоит Крису провести ладонью по телу мальчика и накрыть сочащийся смазкой член, —посмотри на своего драгоценного Чонина, который чуть ли не плачет от моего члена в своей заднице, — они впиваются друг в друга глазами, а у Чонина паника. Ему не то страшно, не то слишком хорошо. Но больше ему стыдно. Стыдно перед своим хеном…Почему он вообще не задался вопросом о такой быстрой смене имиджа и характера? Глупый Чонин слишком влюблен в своего хена, он настолько ослеп от любви, что даже не заметил того, что перед ним совершенно не его Чан-хен. Чонин всхлипывает слезно, когда Крис сжимает ладонь на члене и делает пару грубых движений, —Не хочешь присоединиться? Чана всего трясет от злости. Он готов прямо сейчас втащить брату и избить чуть ли не до полусмерти, но. Чонин смотрит на него и тянет свои тоненькие ручки с крохотными ладошками, скуля от того, что Бан стоит слишком далеко. Все лицо мальчика мокрое от слез, но взгляд настолько туманный и пошлый, что Чан даже не замечает, как подходит к ним. Он даже не слышит едкую усмешку брата, перед глазами лишь Чонин. Такой маленький, такой милый, но выглядящий сейчас как последняя проститутка. —Чан-хен, —зовет он, цепляясь за плечи. Глаза в глаза, все как в самых тупых романтичных фильмах, если бы не одно огромное «но». Чан проводит дрожащей ладонью по щеке, стирая соленые дорожки, и шумно вздыхает, стоит Чонину начать ластиться. У его хена руки гораздо грубее, наверное потому что он много работает и много учится, — Я люблю тебя, хен, —шепчет он в самые губы, —Я люблю тебя. Его Чан-хен мягкий и нежный, он аккуратно перебирает светлые прядки младшего, пока тот мурчит от окутавших его нежностей. Чан-хен добрый и милый, его прикосновения успокаивают и дарят ощущение комфорта. Обычно. Сейчас Чонин дергается всем телом, когда чувствует шершавые подушечки пальцев, проезжающиеся по вставшим соскам. Крис терпеливо ждет, но у него не такая крепкая выдержка, как у его брата. Он наклоняется ближе и шепчет в самое ухо. —Чонин-а, ты совсем забыл про меня, —обиженным голосом сообщает Бан, отрывая Чонина от брата. —Хен, —Чонин гладит пальчиком по щеке и улыбается, —прости пожалуйста, —Крис угукает, ему достаточно и такого жалкого внимания. Чонин гибкий, поэтому ему особо не составляет труда приподняться на локтях и стянуть с его хена штаны, пока блондин крепко держится за его бедра и вбивается в жаркое тело, срывая с губ полузадушенные вздохи. Бан старается не обращать внимание на брата, но это практически невозможно. Его руки на Чонине, они буквально везде его трогают. Чан бесится. Впрочем, совсем скоро становится не до этого. —Чан-хен, —Бан мычит в ответ, стоит младшему высвободить из штанов его член и обхватить своей мягкой ладошкой, —такой красивый, —слышится восхищенное снизу и Чана пробирает на смех. —Ты это сейчас моему члену сказал? Чонин хмыкает одновременно с Крисом, а после стонет тихо, обдавая головку жаром. Чан громко выдыхает, когда Ян вытаскивает свой горячий проворный язычок и проводит им вдоль ствола. Затем заглатывает головку, обсасывая ту, и вбирает в себя член на половину. Сосет с усердием, втягивая щеки, создавая вакуум. Чонин теряется в пространстве, потому что отсасывать хену оказывается так приятно. Он расслабляет горло, впуская член дальше и дрожит, когда слышит низкий грудной стон своего хена. Сердце колотится во всем теле, но это не мешает Яну обслюнявить весь ствол и взять чуть ли не до самого основания. —Блядь, —Крис стискивает зубы и смахивает выступивший на лбу пот, — Охуеть, ты так сжимаешься, —Чонин мычит что-то невнятное, не отрываясь от своего занятия. Бан зарывается одной рукой во взлохмаченную шевелюру младшего, другой поправляя собственные волосы. Чонин выпускает член изо рта с характерным хлюпаньем и смотрит на старшего снизу-вверх своим пьяным взглядом. —Чан-хен, —мальчик вновь хватается за рубашку парня, с остервенением расстегивая оставшиеся пуговицы. Получается плохо, поскольку Крис надавливает прямиком на спину и толкается прямо в приятное местечко, вызывая волну мурашек по всему телу и проблему с координацией в пространстве. Оба Бана встречаются глазами, совершенно по-идиотски хмыкая друг другу. Чонин пищит, когда его отрывают от расстегивания рубашки, а тело покидает каменный стояк. Мальчик оказывается уложен на спину, встречаясь глазами с влажным членом Криса и половиной его лица. Щеки наливаются краской, но смущение тут же отходит на второй план, когда Ян чувствует, как его стенки ануса раздвигаются, впуская в себя Чана. Мальчик стонет в голос, сглатывая слюну. Крис хмурится и проводит налитой кровью головкой по губам, раскрывая те. Чонин берет член на половину, морщась, когда тот задевает напряженное горло. Бан шепчет что-то про расслабься, но когда ты на спине это сделать очень сложно. Чан проводит ладонью по покрасневшим бедрам, а желание поцеловать каждый миллиметр так и не исчезает. В Чонине жарко. Жарко и влажно, немного узко, что доставляет отдельное удовольствие. Мальчик с радостью принимает всего старшего, трепеща от медленных плавных толчков. Чан не собирается трахаться с Чонином. С Чонином нужно заниматься любовью. Даже в таких обстоятельствах. Чонин хнычет, создавая приятную вибрацию по члену Криса. Чан слишком нежный с ним, настолько, что хочется снова заплакать. Он чувствует короткий поцелуй на внутренней стороне бедра и дергает ножками, закидывая их старшему на плечи. Жарко, так жарко. Крис толкается в рот в собственном темпе, что немного неприятно, но все еще охуенно горячо. Чонин держится одной ручкой за бедро старшего, сжимая то, когда толчки становятся слишком резкими и неприятными. Чонин берет почти до основания, чувствуя, как поджимаются пальцы на ногах, когда Чан накрывает его собственный, оставленный без внимания, член и дрочит ему. Чонина трясет, потому что он полностью в сексе, его трогают абсолютно везде, каждый участок его тела истрогали эти две пары рук. Он слышит, чувствует, ощущает каждый пошлый шлепок двух тел о его. И это дурманит похлеще алкоголя. Чонин кончает с тихим скулежом, не очень приятно хлюпая слюной, когда Крис вытаскивает свой член из его рта. Губы онемели так сильно, что не получается даже рот закрыть. Ян чувствует, как из него выходят и слегка нажимают на плечи. Кровать неприятно скрипит, когда Крис на одних коленках подбирается ближе. Чонин берет в руки два члена, принимаясь с остервенением надрачивать те, вырывая из старших короткие хриплые вздохи. Крис кончает первым, изливаясь младшему на лицо и проводя головкой по губам. Чонин смотрит прямо в светлые глаза и облизывается, чувствуя поглаживание по голове. Чана до пика Чонин доводит ртом. Тот крепко держится за голову мальчишки, пока изливается прямо тому в горло. Чонин смеется, проглатывая абсолютно все. Он ведет пальчиками по твердому взмокшему прессу старшего и, не выдержав, обнимает того. После они втроем лежат на кровати, практически проваливаясь в сон. Крис сидит в телефоне, переписываясь с кем-то, пока Чонин жмется к его брату и что-то сонно мурчит. Чан зарывает пятерню в волосы младшего, пропуская те сквозь пальцы. Ян льнет к старшему, чмокая его в щеку перед тем, как окончательно уснуть. —Ничего не хочешь сказать? —Крис прочищает горло, бросая короткий взгляд на брата. —Только то, что в рожу ты получишь позже, — Бан оставляет короткий поцелуй на макушке младшего, влюбленно осматривая его спящее лицо. Кристофер хмыкает, откладывая телефон. —Он милашка, — Бан проводит ладонью по оголенному плечику Яна, но тот уходит от прикосновения и недовольно бурчит, —и все равно ты ему нравишься больше, —печально ухмыляется блондин, переворачиваясь на другой бок, — разбуди, как проснетесь, я нам чего-нибудь приготовлю. — Чан угукает, все еще не отрываясь от лица Чонина. Он проводит тыльной стороной ладони по мягкой, чуть розоватой щечке, глупо улыбаясь перед тем как окончательно уснуть.