All for One, All for Him

В голове Изуку кипели эмоции, и ни одна из них не была хорошей. Томура и он сохраняли гробовую тишину, сидя неподалёку друг от друга. Холодный ветерок из пронизанной сквозняками комнаты, где они прятались, вызывал мурашки на спине подростка. Он был напуган. Несмотря на то, что это здание было заброшенным, он не мог избавиться от страха, что их как-то сумеют поймать. Будет ли это из-за света, отсвечивающегося от телефона молодого человека? Или, вероятно, из-за лица? Окно в комнате, где они находились, было разрушено, позволяя ветерку раскидываться занавеской по своему желанию. Томура всё так же продолжал обновлять новостную страницу на телефон раз за разом. Он с крайней жестокостью расчёсывал себе шею. Изуку ужасно сильно хотелось потянуться к нему, сказать, что надо заботиться о себе, что он уже начал кровоточить из тех участков, которые расчесал до мяса. Но каждый раз, когда он пытался это сделать, у него перехватывало в горле дыхание. Изуку знал какую статью его напарник обновлял. Ему не надо было видеть её, чтобы понимать, что это. Это был поздний новостной эфир, рассказывающий в деталях, как Всемогущий победил Сенсея. Фотография на обложке показывала большого мужчину с лицом покрытыми шрамами до такой степени, что они скрывали его глаза; его уводили в предназначенный для преступников транспорт. Изнеможённое тело Всемогущего на заднем плане было размыто. Они сидели на противоположных концах дешёвого винилового диванчика. Томура забился в углу, наклоняя так сильно, как мог, и, фокусируясь только на телефоне. Изуку сидел как можно дальше, прижав колени к лицу и обхватив себя руками. Он зажмурился, пытаясь уйти от всего, но не мог спастись от мучительных скребущих звуков, пока Шигараки продолжал чесать шею. Он судорожно вдохнул, изо всех сил пытаясь подобрать слова. — Бра- — Нет, — старший моментально прервал его. — Не смей. Изуку всхлипнул.  — Извини, — он прошептал. Он услышал, как Томура хлопнул телефоном, закрывая его. — Ты…извиняешься? Ты думаешь, что это что-нибудь изменит? Изуку вжался в себя сильнее. Он знал, почему Томура зол на него. Ему было стыдно. — Ты позволил Всемогущему сотворить это с Сенсеем. Ты стоял рядом и наблюдал. — Я н-не мог п-пошевелиться… — и Изуку замолчал. Это только больше взбудоражило старшего злодея  — Ты мог спасти его, — он обвинил его. — Ты мог предотвратить… не позволить этому читеру ранить Сенсея. Зелёноволосый подросток не мог ответить. Он понимал, что был прав. Изуку по правде хотел спасти Сенсея. Он видел Всемогущего, готовящего своё завершающее движение, ударяя Все За Одного по голове, но… когда пришло время действовать, несмотря на сильнейшее желание встать между двумя и принять удар на себя… его тело замерло. В момент, когда удар достиг цели, Мидория упал на колени. Там, со своего укрытия на соседнем здании, он увидел человека, изменившего всю его жизнь, поверженным. Курогири пришлось вытащить оттуда мальчика сквозь свои врата к Томуре. Они незамедлительно пошли на поиски временного убежища, пока Грязевой злодей проверял, что укрытие, в которое они запланировали уйти, было действительно пустым. Они выбрали маленькую заброшенную комнату в мотеле на третьем этаже. Курогири не так давно ушёл за припасами. — Ты передумал, не так ли? Всё это время, проведённое в UA, заставило тебя пожалеть о том, что ты стал злодеем? — Нет! — ахнул Изуку. — Тогда какого чёрта произошло?! Ты всегда бросаешься с головой в омут, когда член группы получает ранение! — Я не з-знаю почему! — он поднял голову, слёзы текли из его глаз. — Я не… знаю… Шигараки схватился за его голову руками:  — Сенсей устроил то похищение в лагере, чтобы ты смог вернуться, Изуку. Он сделал это всё для того, чтобы мы могли снова быть вместе! И как только ты вернулся назад… — Я н-не знаю, что мне надо с-сказать! — заикался Изуку. — Он н-не должен был д-делать этого! Сенсей должен был знать, ч-что из школы придут за м-мной! Это был г-глупый ход- — Не смей обвинять Сенсея в том, что он заботится о тебе! — закричал Томура. Он не думая отдёрнул руку и в ярости ударил Изуку по лицу. Из-за силы удара трясущийся мальчик упал на землю с отвёрнутым от старшего злодея лицом. Именно в этот момент Шигараки осознал, как сильно он напортачил. Он немедленно убрал руку, но было уже поздно. Он услышал знакомый трескающий звук активации квирка. Изуку не кричал и не плакал. Он быстро поднялся на ноги и побежал к окну, хватаясь за своё лицо. Старший мог только слышать, как мальчик тихо шептал «извини» раз за разом как мантру. К тому времени, когда Томура был у окна, мальчик уже исчез. Ему хотелось накричать на самого себя за свои действия, но всё, что он мог сделать это сесть на подоконник и продолжить цепляться в ярости за свою шею. Не прошло много времени, как врата открыли посреди комнаты, оттуда вышагнуло знакомое лицо Курогири. Он нёс простые закуски и воду, ничего, чтобы требовало электричества или тепла, чтобы поесть.  — Томура, я понимаю, что это немного, но мы… — он замолчал, видя то, в каком чудовищном состоянии была шея злодея. — Шигараки, немедленно остановись! Его руки замерли, он уставился на мужчину. Он никогда в жизни не слышал такого тона от того, кто служил ему. Это нервировало. — Томура, — заговорил Курогири, оглядываясь вокруг, — где Мидория? Злодея сжал кулаки, изо всех сил стараясь не касаться руками шеи:  — Мы поссорились. Я ударил его. Он убежал. Курогири вздохнул:  — Из всего возможного времени… О чём ругались? Томура фыркнул:  — Он позволил Сенсею пострадать! — Я уверяю тебя, мальчик ничему не позволил случиться. Твой гнев затмевает твой разум, Томура. Злодей замер:  — Что? Объясняй. Сейчас. — Ты в самом деле подумал, что Сенсей признает поражение таким образом? Почему он просто не телепортировался, как в последнем сражении со Всемогущим? Ответа не было, и Курогири продолжил. — Быть пойманным — это было его намерение. Он волновался, что Мидория в последний момент попробует вмешаться и парализовал его, чтобы точно убедиться, что он выберется с тобой. Томуру широко раскрыл глаза:  — Зачем ему это делать? — Потому что каждый думает, что Все За одного выбыл из игры. Прямо перед битвой он даровал ничего не знающему Мидории Все За Одного и всё остальное, кроме горстки квирков, которые он использовал в сражении со Всемогущим. Мидория всё ещё не знает об этом. В случае, если бы мальчик был схвачен, он не хотел, чтобы он использовал этот квирк и сделал жертву Сенсея бесполезной. Покрытый иссохшей кожей взрослый стиснул зубы:  — Он сделал всё это для нас. Благодаря его жертве Всемогущий теперь не будет на страже! — Герои теперь станут небрежными, думая, что у нас больше нет козырной карты. — … Я должен найти Изуку. Я должен… Он довольно серьёзно ранен. Курогири выглянул в окно, не видя и следа от мальчика:  — Томура, оставайся здесь. Будет безопаснее, если я сам пойду за ним. Он открыл позади себя врата и продолжил:  — Пожалуй, помни, ты всё, что есть у этого мальчика. Он может уже не так сильно зависит от тебя как когда был младше, но всё, что он делает, всегда делал, это всё ради твоих интересов. Он ушёл, оставляя потрясённого Томуру, схватившегося за своё лицо.  — Я знаю, — он пробормотал. Поиски мальчика заняли почти три часа. Он был на крыше и на деле находился не так далеко от временного убежища Томуры. Его лицо покрывало худи Изгоя, он был свёрнут в комочек на небольшом отступе начала вентиляционной трубы. Курогири вероятно не нашёл бы его, если бы не его сдавленные рыдания. Туманный злодей аккуратно протянул руку и схватил мальчика за плечо, заставляя его подпрыгнуть на месте и заскулить от боли. Он осторожно вытянул его из места, где он прятался. Изуку не сопротивлялся. Он почувствовал, как его усадили на крыше, и перевернулся на спину. Лицо Изуку было покрыто капюшоном, из-за чего Курогири не мог видеть его. Ткань прилегала к его лицу, заставляя мальчика подавлять крики боли. — Мидория, — начал Курогири. — Не мог бы ты открыть своё лицо для меня? Изуку приостановился, прежде чем дотянуться до ткани и схватить её. Он медленно оттянул её. Курогири постарался изо всех сил никак не отреагировать на то, что он увидел. По правой стороне лица мальчика пробегали уродливые линии, кожа потрескалась и под ней была видна мышечная ткань. Изуку делал всё возможное, чтобы не зарыдать, несмотря на постоянные потоки слёз, текущие по его лицу. — Когда мы доберёмся до укрытия, то я обеззаражу тебе раны, — заявил Курогири. — После этого я найду лекаря, чтобы ты мог быстро восстановиться. Это только заставило Изуку хлеще расплакаться. — Мидория, не обвиняй себя в том, что произошло, — бармен присел рядом с ним — жест, который Изуку удивительным образом не мог вспомнить, чтобы происходил раньше. — Сенсея нет из-за меня, — визгнул мальчик. Из-за ран на лице было больно говорить. — Всё точно идёт то, как запланировал Сенсей. Включая тебя. — Почему тогда у меня ощущение, что мы проиграли? — Потому что мы проиграли битву, — ответил Курогири. — Сенсей умышленно проиграл, чтобы у нас в следующем сражении было преимущество. — Какое преимущество у нас может быть от этого? — … ты, Мидория. После этих слов Изуку больше не мог сдерживать себя. Он чувствовал себя пятилетним ребёнком, громко хныча и плача перед барменом. Мальчик повернулся на бок, свернувшись в клубок, пока чувствовал, как печаль покидает его рот. — Я никогда не хотел этого! — Мидория рыдал. — Я просто… я был один, а он был единственным, кто увидел меня! Я просто бесполезный Деку, которого он пожалел! Почему я так важен?! Всё, что я хочу это, чтобы Томура был счастлив в мире, который он хочет! Почему кто-то такой жалкий как я ключ ко всему этому? Курогири нечего было ответить это. Изуку не хотел ответа, он продолжил:  — Вместо этого я наблюдал за тем, как человек, на которого равнялся Томура, был захвачен. Он теперь ненавидит меня. Курогири тут же повернулся и взглянул мальчику в глаз:  — Томура определённо не испытывает к тебе ненависти. Он отвернулся, раздражённо фыркая:  — Конечно ненавидит. Я сейчас такой же бесполезный, каким был в детстве. Я не заслуживаю его. — Изуку! — Курогири сорвался на него, заставляя его вздрогнуть. Видя в каком стрессовом положении был мальчик, Курогири заговорил вновь, но уже мягче:  — Мидория, не принижай себя так. Если бы не ты, мы бы не сумели попасть в USJ. Если бы ты не пробрался в компьютер Сэра Ночноглаза, то мы бы никогда не выяснили потенциальных кандидатов Один За Всех. Думаешь, мы бы продвинулись так далеко, если бы не избавились от них? Чтобы произошло если бы Один за Всех был передан кому-то? Изуку ничего не ответил, всё ещё не смотря на бармена. — Потому что благодаря твои стараниям мы близки к устранению Один За Всех навсегда. Это твоя заслуга, и только твоя. — Это мог быть любой другой. — Но это был ты. Изуку молчал, чувствуя, как в уголках глаз опять собираются слёзы. Курогири вновь заговорил:  — Я знаю, ты думаешь, что Томура ненавидит тебя, но он злился из-за потери наставника. Он действительно хочет быть с тобой, ты должен поверить мне. Пока ты был в UA, он всегда был напряжён и взволнован, когда тебя не было рядом с ним. Когда он увидел, что ты пострадал на школьном фестивале, то я бросил все силы на то, чтобы удержать его нападения на людей, с которыми ты бился. — Я сказал кое-что глупое, — ответил Изуку. — Я сказал, что Сенсей не должен был приходить за мной. Я сказал, что это был глупый ход. Бармен вздохнул:  — По правде говоря, я бы склонился к тому, чтобы согласиться с тобой. Сенсей хотел, чтобы вы снова были вместе, и тебя не было в UA. Я сказал ему, что он должен отдать уделить первоочерёдное внимание своим силам, а не воссоединению, но он… у него были другие планы на тебя. И он был готов пожертвовать самим собой, чтобы сделать это. Я объясню всё полностью, но что до сейчас, давай вернём тебя обратно к Томуре. Курогири схватил руку Изуку, поднимая его с поверхности. Бармен перекинул мальчика себе через спину, а затем схватил его ноги и прижал их к себе. Подросток понял, что от него хотят, и зацепился руками за шею мужчины. Свою голову Изуку положил Курогири на плечо. Мальчик захихикал:  — Даже после всего, что произошло, ты всё равно пахнешь как ангостура биттер*. — Ты слишком юн, что знать, что это такое. Изуку зевнул, чувствуя себя сонно:  — У меня были друзья, которые жили в баре, которым они управляли. Они были моими лучшими друзьями. Курогири оглянулся через плечо, смотря на мальчика:  — Не знаю насчёт этого, они звучат как люди с дурной репутацией. Мальчик рассмеялся над открывшимися перед ними воротами:  — Нет, правда! Они всегда были рядом со мной. Они обращались ко мне как к семье, хотя я этого не заслужил. Курогири остановился:  — Мидория, я хочу, чтобы ты выслушал меня. Сенсей, Томура и я не заботились о тебе из мысли, что ты заслужил этого. Мы этого хотели. Мы любили тебя за то, что ты такой, какой есть. Не из-за квирка или его отсутствия, и уж точно не потому, что были обязаны. Когда ты впервые пришёл в мой бар, то я увидел кого-то, кто был с Томурой, потому что он действительно заботился о нём. Ты увидел Томуру, и я свою очередь увидел тебя. И этого было достаточно для меня. Изуку не ответил словами. Он чуть крепче ухватился за бармена, чего было более чем достаточно, чтобы передать свои мысли. Курогири двинулся вперёд, шагая через портал. Как только тьма вокруг них улеглась, Изуку узнал комнату мотеля, в котором они остановились. Томура находился там, его лицо исказилось в ужасе, когда он увидел какой урон он нанёс мальчику. Как только бармен усадил Мидорию на диван, лидер Лиги Злодеев ринулся к нему. Изуку заметил, что что-то было надето на Томуре. Ему потребовалось время, чтобы узнать, что это. Это был подарок, который Изуку дал ему много лет назад. Это были перчатки, которые закрывали только ладонь и безымянный палец. Они сделал их для Шигараки, чтобы он мог держать приставки всеми пятью пальцами и не превращать их в пыль. Впрочем, в этот раз они не были для приставок. Томура использовал их, чтобы он мог схватиться за руки Изуку, не причиняя ему вновь вреда. Впервые почти за семь лет, что Изуку знал Томуру, он видел старшего злодея на коленях. Впервые Изуку видел Томуру плачущим. Впервые Изуку видел Томуру молящим о прощении. Впервые Томура обнял в ответ Изуку, когда он заключил его в объятия. Изуку заснул в руках старшего злодея. Томура не отпустил его. В конце концов, они погрузятся в сон, в точности как и тогда; защищая друг друга в объятиях. Курогири наблюдал за двумя, стоя на стороже возле окна. Он взглянул на небо, наблюдая за мерцающими над головой звёздами. И рассмеялся про себя, шепча:  — Только подумать, что эти двое так привяжутся друг к другу… это тоже была часть Вашего плана, Сенсей?