Lock this before it's gone

“... Сегодня синоптики обещают облачность и прохладу”. Блейн слышит “обреченность и расплату”. Херовая погода. Знать бы еще, зачем он слушает метеосводку для штата Нью-Йорк. Вечерние тени расползаются по аллеям парка пролитыми чернилами, выплескиваются под ноги; Блейн шагает осторожно, старается не наступать на эти кляксы: будто кто-то незримый решил проверить его на тест Роршаха, а он ведь обязательно облажается, как лажал весь последний год – во всем. Телефон вибрирует в кармане, подмигивает входящим смс “Выпьем кофе в шесть”. Блейн колеблется секунду, но все же нажимает кнопку вызова. – Ты забыл поставить знак вопроса, Себастиан. От интонаций Смайта хочется невольно зажмуриться и улыбнуться. – А это и не было вопросом, Блейн. Я угощаю. Блейн не выдерживает и все-таки улыбается; маленькая слабость, но здесь, на пустой аллее, его никто не может увидеть. Некому рассказать Курту, что Блейн еще способен улыбаться и по-дружески флиртовать. Кофе уже ждет его на столике, когда он толкает дверь и входит, окидывая взглядом полупустой зал в поисках Смайта. – Как всегда безупречен и пунктуален. – Я просто уважаю чужое время. – Ценю, – Себастиан отвешивает короткий поклон. – Но ты же знаешь, все мое время в твоем распоряжении. Блейн нервно обхватывает теплый стаканчик, скрывая смущение. Странная дружба – они будто ходят по хрупкому льду, который в любой миг может треснуть под натиском их общего ненадежного прошлого. Но иногда хочется верить, что люди способны измениться. Себастиан время от времени все еще устраивает показательные выступления внутренних демонов, но Блейн больше не боится – он кормит их с рук. – Рассказывай. Последние полгода, семь дней в неделю – меняется только время встреч – Блейн встречается с Себастианом и рассказывает ему о Курте. О том, как любил, предал и не смог заслужить прощения. О том, как в горле одна за другой умирали песни. О том, как ненависть к себе стала такой невыносимой, что он сломал запястье, выколачивая “грушу”, потому что представлял на ее месте себя. О том, что бесконечные блуждания по аллеям парка после школы – это все, чем он может заниматься; ходить, считать шаги и пульс, забивая цифрами мысли. О том, что не знает, зачем Себастиану нужны эти рассказы, почему он заставляет Блейна раз за разом обнажать все болевые. Он и правда не знает, не видит смысла в этих исповедях, но не может остановиться. Говорит и говорит, захлебываясь словами, помноженными на бесконечные стаканчики кофе, которые ему покупает Смайт. – Рассказывай, – говорит Себастиан. Блейн привычно делает вдох и... ничего не происходит. Ему больше не о чем рассказывать. Он удивленно моргает, смотрит на стаканчик кофе, на Себастиана, потом снова на стаканчик. – Я... Это как освобождение. Первый полноценный вдох Блейна за целый год. – Знаешь, как лучше всего убить песню? Надо заслушать ее до дыр. Прослушать столько раз, чтобы она превратилась для тебя в белый шум. Как бы сильно ты ее ни любил, как бы она ни выдирала из тебя душу, но всегда наступает момент, когда ты понимаешь – больше никогда. Волшебство кончилось. Себастиан встает из-за столика и протягивает руку. – Пойдем. С тебя достаточно кофе. Песня по имени “Курт” наконец-то закончилась, понимает Блейн, просто стерлась, сошла на нет. – Может, споем как-нибудь вместе? – Блейн несмело берет предложенную ладонь. – Я уже думал, что не попросишь, – улыбается Себастиан. Лед под их ногами больше не тонкий.