Featherweight

— Ты уверен, что нам можно тут находиться? Намджун смеется, спотыкаясь ногой об лежащий в саду камень. Наверное, ответ, всё же, «нет», учитывая, что тут вообще нет освещения. Если бы сюда можно было приходить, то тут должны были быть хотя бы небольшие источники света, по которым можно ориентироваться. Намджуну, на удивление, всё равно. Они не пьяны. На свадьбе повеселились все гости, и единственное, что опьяняло, так это энергия, которая их окружала: весь кайф создавали тёплые и крепкие отношения друзей, семьи и любовников. Намджун чувствует себя пьяным из-за этого кайфа, хоть он почти не пьян от алкоголя. Ему просто хорошо, потому что он чувствует себя безумно счастливым. — Давай, иди, — настоял Намджун, толкая Хосока дальше, в небольшой кустарник в темноте. Место свадьбы просто потрясающее: старое деревенское здание, чьи мраморные стены проблёскивают из-под веток вьющейся лозы и листков. Высокие окна и гирлянды, бутоны разбросанных вокруг цветков. Это место выглядит, будто из сказки — Сокджин занялся этим, проработал каждую детальку так, будто это его собственная свадьба, а не друзей. Намджун и Хосок безумно благодарны за всю работу, проделанную им. Так что возмущаться из-за недостатка света в саду Намджун не собирался. Если честно, в этом несовершенстве есть какое-то небольшое совершенство. Сад погружен в тьму, и всё равно выглядит так красиво, и Намджун думает, что в этой красоте он может найти как минимум три вещи, которые символизируют счастье, которое ему принесла эта ночь. — Намджун, будь осторожнее! Намджун всё спотыкался об камни, цеплялся ногами за корни, каждый раз смеясь. Он просто такой счастливый. Даже если бы он упал лицом в болото, он бы продолжил смеяться из-за переполняющего чувства. Хосок смеётся вместе с ним, ещё более восхищаясь своим женихом, которого только что отчитал. Нет, своим мужем. Ему понадобится некоторое время, чтобы привыкнуть к этому. Намджун уже не может дождаться, чтобы пользоваться новообретённым статусом при любой возможности. Мой муж, думает он, Хосок. — Ладно, ладно, — взмахнул рукой Намджун. Они направляют друг друга к заросшему дворику, который уютно разместили в центре сада: в нём нет ничего, кроме круга из камней, обрисовывающего густые живые изгороди, пёстрых цветков, мило выглядывающих из кустов, чьи цвета приглушены из-за тёмной ночи. Над ними ярко светит луна, накрывая всё серебристым светом. Небольшие отверстия звёздочек будто подмигивают им двоим, рассыпаясь на ночном небе. Из здания у сада доносятся звуки, рассекающие воздух и кружащиеся в танце, звонкий смех кружится в воздухе, поднимаясь к небу. Вокруг сильно пахнет розами, но этот запах не подавляет ничего — особенно присутствие Хосока рядом. Хосок выглядит сногсшибательно в полностью белом костюме, а его яркие вишнёвые волосы прекрасно гармонируют с однотонностью. Намджун уверен, что он — в чёрном костюме, с неряшливо торчащими после пира волосами, и его общим видом — выглядит тускло в сравнении с таким ярким Хосоком. Он и рядом не стоит по сравнению со своим мужем. (мужем, му-жем.) Но Хосок из тех людей, которые никогда не обращали внимания на подобные вещи. Намджун уверен, что такие вещи не имеют значения, особенно если ему повезло жениться на человеке, который затмевает собой солнце. В лунном свете Хосок сияет как звездочка, которая потерялась, падая с неба, и Намджун, после стольких лет всё ещё не может поверить, что именно он поймал Хосока. И если Хосок хочет позволить ему лелеять этот звёздный свет всю жизнь, то кто Намджун такой, чтобы противиться этому? — А дальше что? Спрашивает в голос Хосок, держа в руках кучку листьев, пока они идут вглубь дворика. Намджун внимательно за ним наблюдает, за своим звёздным светом, и улыбается про себя. Хосок повернулся к нему, расплываясь в очаровывающей улыбке. Она становится ещё шире, когда они встречаются взглядами, будто их глаза попирают темноту. Даже сейчас сердце Намджуна трепещет, а живот будто скручивает. — Потанцуем? — У нас ведь уже был первый танец, — поддразнивает Хосок, но всё равно подходит ближе к Намджуну. — Я и не знал, что на свадьбах есть и «второй танец». — Его и нет, — Намджун берёт его за руку, — я просто подумал, что мы можем немного поддать жару, ну, знаешь, немного нарушить наш покой. — Даже так? — растягивая слова, спросил Хосок. Он нарушает пространство Намджуна, придвигаясь ближе, и Намджун ему позволяет. — Ага, — очарованно отвечает он, — Не хочу, чтобы наш брак был слишком скучным. Хосок смеётся, а в груди Намджуна будто рассыпаются кометы. — Ах, — довольно выдыхает Хосок. Он обвивает рукой талию Намджуна, и они начинают медленно покачиваться. — Ты всегда такой предусмотрительный. Это здорово, любимый. Они танцуют, несмотря на отсутствие музыки, прижавшись грудью друг к другу, сердцем к сердцу, вдыхая воздух друг друга, и делают это так долго, что теряют счёт времени. Кто знает, сколько звёзд успело погаснуть с того времени, как они сошлись? Всё, что Намджун знает, так это то, что его звёздочка сияет так ярко, что её даже немного трудно держать рядом с собой. И всё же, несмотря на это, он никогда свою звёздочку не отпустит. — Я люблю тебя, — ему не надо говорить эти слова, потому что Хосок знает об этом и так. Но он всё равно произносит их. И Хосок всегда тут как тут, готовый сказать их в ответ: — Я люблю тебя больше. Позже их начнут искать друзья. Так что им надо провести как можно больше времени в тёмном саду, загадывая желания под падающими звёздами, чтобы другие подумали, что они сбежали со своей собственной свадьбы. В их волосах запутаются листья из-за поцелуев рядом с живой изгородью, они будут сильно пахнуть розами, но не подавляюще. Они опьянеют, но от любви, хоть и смогут продержаться всю ночь, потому что чувствуют себя так, будто они ловили падающие звёзды. Будет жаль, если они их потратят впустую.