Песнь из ада

      — Мисс Батори, Вы снова прогуливаете? — мой нудный преподаватель по истории исскуств приподнял свои очки в тонкой железной оправе, укоризненно рассматривая меня.       — А у Вас есть с этим проблемы, учитель? — произнесла, вздохнув. Пришлось встать с одного из подоконников учебного заведения, а после и закрыть с хлопком книгу, от которой оторвал этот ненасытный взяточник, из-за чего тот вздрогнул.       Книга довольно интересная, если так подумать. «Твои янтарные глаза» — чтиво для настоящих любителей мистики, драмы и семейных расследований. Конечно, мне предостаточно своих семейных забот, да и драмы хватает, но какая девушка отказалась бы почитать про харизматичного красавчика, который помогает главной героине преодолевать все трудности?       — Нет, извините, — расстроенный своим «проигрышем» в этой дуэли взглядов полный мужчина быстро ретировался из коридора.       Смысла продолжать читать не было, так как мне уже испортили настроение, да и телефон разрядился, но, думаю, что скоро пары закончатся и все выйдут. Не люблю шум, так что, пожалуй, лучше быстрее выйти на крыльцо. Недолго думая, я спустилась на два этажа ниже к выходу, словив там на себе взгляд престарелой вахтерши, которая часто ворчит на меня за прогулы. Ну, что сделаешь, деньги — это, однозначно, сила. Особенно, если учитывать, насколько развита коррупционная система в университете.       Усмехнувшись самой себе, я присела на ступеньку крыльца, укладывая голову на колени и всматриваясь в заброшенный двухэтажный дом. Кажется, власти планируют там какую-то стройку в скором времени.       — Мама, где же ты? — я скорее выдохнула эти слова на рефлексе, чем проговорила, отчего стало слегка тоскливо. Моя мать пропала без вести семь лет назад, когда мы спокойно прогуливались вечером по парку. Холодный и пасмурный вечер, солнце уже зашло за горизонт, погружая безлюдный парк во тьму. В этом месте всегда было тихо, что дало явную фору злоумышленникам. На нас напали, как я думала, грабители, а вследствие и оглушили. Помню только, что проснулась уже в больнице, а мамы будто никогда и не было, лишь на моей спине с правой стороны в районе лопаток остался ожог, очень напоминающий своими очертаниями какие-то иероглифы. Чёрт, ненавижу это. Моя голова заполнена сумасшедшими теориями, правда, скорее всего, ни одна из них не является истиной. Хоть полиция какое-то время и расследовала дело по загадочному исчезновению моей матери — спустя некоторое время всё замяли, будто ничего и не было…       Что за херня?       Мои зрачки сузились, а брови подскочили в удивлении и лёгком испуге, когда мне на глаза попался мужчина, облачённый в странное чёрное одеяние, который заволакивал девушку в подвальное помещение этого старого дома. Он не закрыл дверь до конца — значит, ещё не закончил и выйдет снова. Чёрт, мой телефон разряжен — я не могу позвонить в полицию, а если и побегу за помощью, то может стать уже поздно. Когда я подскочила с места и метнулась в сторону этого дома, мою голову будто пробили кирпичом: по всему телу разлилась необыкновенно сильная боль, виски запульсировали, из глаз брызнули слёзы. Ноги подкосились, и я села на корточки, сжав голову руками, но боль вовсе не спешила уходить. В мыслях мелькнул образ того мужчины, который напал на нас с мамой тогда, семь лет назад: на нём был точно такой же огромный чёрный плащ, скрывающий лицо. Боль резко прекратилась, а в моём сознании вспыхнуло резкое осознание, понимание того, что сейчас, возможно, мой последний шанс узнать подробности происшествия семилетней давности. Я резко встала на ноги и побежала к приоткрытой двери.       Бесшумно, как учил меня отец, я проникла в тёмное помещение, медленно и аккуратно спускаясь всё ниже по ступенькам. Тусклый свет маленьких лампочек на потолке не мог нормально осветить путь, так что мне приходилось скорее смотреть себе под ноги, чем вперёд. Дыхание перехватило, когда я услышала громкие басистые голоса, поющие явно церковные мотивы. Правда, что-то здесь действительно не так — никогда до этого я не слышала хорового пения подобного этому. Такое точно не услышишь ни в одной нормальной церкви. Как меня угораздило попасть в подобную ситуацию?       Вот она, большая и обшарпанная железная дверь, из-за которой доносилось жуткое пение. Она была незаперта, но один её вид вызывал сомнения в том, что её когда-нибудь смазывали. Я осторожно толкнула дверь, взявшись за большую старую ручку, покрытую уже облупившейся позолотой. Раздался протяжный, но тихий скрип, потонувший в окружающих звуках, что однозначно пошло мне на пользу — меня никто не услышал за этими громкими песнопениями. Зайдя в саму залу, быстро спряталась за большими ящиками, закрывая рот рукой, дабы не издать лишнего шума или вздоха.       Раньше отец говорил мне носить с собой перцовый баллончик или складной нож для самозащиты, но, конечно же, надеясь на себя и собственный мозг, я его не послушала. Спасибо, отец, кажется, теперь до конца жизни я буду носить с собой этот злосчастный баллончик. Только если сегодня мне невероятно повезёт уйти невредимой.       Просто так сидеть без дела было непозволительно, поэтому я начала осторожно выглядывать из-за горы деревянных, сырых от влаги коробок, всматриваясь в обстановку и подсчитывая количество человек. Увиденное повергло меня в ледяное оцепенение: та самая девушка, которую я видела совсем недавно, весела на стене, прикованная наручниками. Лицо её было красным и припухшим от бесконечных горьких слёз, тонкими ручейками стекающих вниз, остатки одежды клочьями свисали с хрупкого, израненного тела, а с уст срывались глухие крики. Весь её живот был исполосован и покрыт достаточно глубокими кровоточащими надрезами.       Сфокусировав взгляд на порезах, я заметила в них очертания какого-то странного рисунка. Подняв взгляд на орудие пыток, отметила для себя, что нож был вылит из золота, а ручка из тёмного дерева обрамлена золотыми узорами, в середине же красовалась гравировка пентаграммы. Осмотрев стены помещения, я заметила толстый слой фанеры для звукоизоляции, которая не давала пробиться ни единому звуку во внешний мир. Кажется, сегодня я сорвала целый джекпот — компания сатанистов приносит в жертву невинную девушку.       Вокруг неё стояло пятнадцать массивных фигур в огромных чёрных балахонах. Могу предположить, что все люди здесь — мужчины. Хоть балахон и покрывал всё тело, но габариты и массивные руки выдавали незнакомцев. Двое из них занимались пытками девушки, вырезая на её животе сатанинские символы, а остальные бормотали какой-то бред, иногда подпевая и покачиваясь из стороны в сторону. Мне и правда становится плохо от всего этого. Голова невыносимо кружится, а к горлу подступает рвота. Кожа девушки бледнеет всё больше с каждым порезом на ней. Как люди могут быть такими жестокими? Что же случилось в их жизни, что теперь они пошли по такому пути?       Не удержав равновесия стоя на корточках, я слегка пошатнулась и ударилась плечом о коробку, издав достаточно громкий звук, с лёгкостью привлекший внимание нескольких людей. В мыслях пронеслась вся моя жизнь, а в глазах сразу потемнело от ужасной накрывающей сознание паники. В ушах зазвенело, я уже перестала слышать эти жуткие голоса — лишь громкие шаги, приближающиеся ко мне.       — Хэй, кто у нас тут прячется? — перед своим лицом увидела огромную мужскую руку, которая схватила меня за шиворот белой рубашки, от чего швы на ней начали трескаться, оголяя спину и плечи, только майка прикрывала моё туловище. Не знаю, как она не порвалась в этот момент. Пытаясь вырваться, я начала бить незнакомца ногами и махать руками в разные стороны, но и это не продлилось долго — второй мужчина одним ловким движением заломал мои руки за спину, заставляя перестать двигаться.       — Секунду, — он запнулся, увидев мой ожог на спине. От его взгляда по всему телу пробежали мурашки и выступил пот. — с ней может получиться.       В тот же момент меня подвесили точно так же, как и девушку рядом. Руки затянули леской, пережимая нежную кожу запястий, а ноги поставили на маленькие выступы, торчащие из стены, так же затягивая серым от грязи пластиком. Я с облегчением выдохнула, когда увидела, что незнакомку наконец оставили в покое, хоть это и означало, что теперь их цель — я. Смысла кричать нет — это подвал старого дома с толстыми кирпичными стенами, в придачу с современной звукоизоляцией внутри, вряд ли кто-то услышит меня. Сейчас, вся моя надежда лишь на свои силы и умение вести переговоры — возможно, получится их уговорить. Именно такая мысль прокралась в мою затуманенную голову.       — Кто вы? — нужно заговаривать им зубы как можно дольше. Не хотелось бы разделить участь девушки рядом. Я заметила улыбку у стоящего рядом мужчины, хоть лица и не было видно из-за тени от капюшона — лишь подбородок и рот.       — Мы — посланники дьявола, — услышав это, я истерически засмеялась, не веря его словам. Посланники кого? Дьявола? Моя однокурсница всегда так говорит, когда приходит в буфет за очередной порцией кофе после тяжёлой пары. — маленькая дешёвка, закрой свой грешный рот! — я почувствовала жгучую боль на щеке, из-за чего из моего рта вырвался тихий стон — этот мужчина дал мне пощёчину.       — Вы сами-то верите в это? Может, ваш «Дьявол» и задницу вам будет подти… — не успев закончить, я сдавленно вскрикнула, когда один из сатанистов со злостью сделал глубокий порез на моих рёбрах блестящим на свету золотым ножом, чтобы я замолчала. Кровь тонкой струйкой медленно покатилась вниз по моему телу, пачкая одежду. Увидев мою реакцию, он довольно улыбнулся, обнажая свои желтоватые зубы.       — Нет, пожалуйста, не надо! — я глубоко вдохнула сквозь стиснутые зубы, когда он вновь поднёс нож к моей груди, делая надрезы в ставшей уже красной от крови майке, следом задевая и мою кожу. Сектант, словно увлеченный художник, вырисовывал свою картину острым лезвием на моем теле. Порезы невыносимо ныли, всё моё тело медленно покрывалось тёплой кровью, боль отдавала в голову, а в глазах помутнело от подступавших слёз. Я уже и не слышала своих собственных криков — они будто затерялись во множестве голосов этих людей, которые продолжали читать свои мантры. Порезы горели — они сильно кровоточили, но сама боль ощущалась так, будто моя кожа и вовсе пылает адским пламенем. Так странно — это не обычная боль от ножевого ранения. Глаза уже ничего не видели за пеленой слёз, скатывающихся по моим щекам. Я жмурилась и пыталась моргать как можно чаще, чтобы увидеть хоть что-то, а говорить уже не было сил — я лишь безмолвно смыкала губы в немом крике о помощи, моля любые силы прекратить этот ад.       Внезапно остановившись, мужчина отошёл, падая на колени перед моим свисающим телом. За ним повторили и все присутствующие в комнате. Господи, за что мне это? Разве я сделала в жизни что-то, за что могла заслужить подобное?..       — Точно, — даже не знаю, сказала ли я это вслух или мысль сама промелькнула в голове. Уголки моих губ безжизненно поползли вверх в вялой улыбке, а глаза закрылись после вдруг пронзившей разум догадки. Теперь всё понятно. Неужели из-за… этого?       Я слышала, как они всё громче и громче проговаривали одни и те же слова, головой буквально утыкаясь в пол, молясь кому-то. Тело начало гореть — видимого огня не было, но ощущения были в точности, будто меня заживо сжигали на костре. Из глаз с новой силой полились ручьи слёз, я извивалась от нестерпимой боли, уже не в силах кричать. Теперь я и вовсе ничего не видела — в глазах потемнело от вновь нахлынувшей паники и спазмов. Я широко открыла их, но результат оставался всё тот же — то ли от предобморочного состояния, то ли от близости скорой смерти вследствие жгучей, невыносимой боли и кровопотери. Может, я так и умру? От руки чокнутых сатанистов, так и не узнав, куда пропала моя мать. Хах.       Возможно на последнем вздохе, я увидела ярко-красное пламя — такое тёплое, такое уютное. На мгновение я и забыла о боли, что пронзала своими острыми шипами всё мое тело. Приглядевшись, я заметила тёмную высокую фигуру мужчины, чьи шаги отдавались эхом в ушах. Всё вокруг будто замерло. Всё, кроме него: сатанисты прекратили петь, я слышала лишь своё до жути сбитое дыхание и его тяжёлые медленные шаги.       — Спа…си, — пытаясь выговорить это, я, наверное, была похожа на рыбку, которая пытается поговорить со своим хозяином.       — Милая, милая Лилиана, что же они с тобой сделали? Пытались призвать меня, убив невинных девушек? Кучка наивного мусора, — услышав его голос, моё зрение резко прояснилось, и я заглянула в его глаза: алые, будто налитые кровью, но одновременно чарующие и сияющие. В них отражался весь свет этой залы, ослепляя меня и заставляя прищуриться.       — Ты так громко молила все высшие силы спасти тебя — я пришёл. Так давай же заключим сделку? — он широко улыбнулся, оголяя свои белоснежно-белые острые клыки. Честно, мне плевать, что он скажет и что предложит — я не хочу умирать, не хочу чувствовать эту едкую боль в своем теле. Я положительно помотала головой, чувствуя скорый конец своей жизни. — Хорошо, я буду твоим щитом и мечом до исполнения твоих заветных целей. Взамен, в конце я лишь хочу твою сладкую душу, Лилиана.       Это звучит слишком хорошо, слишком, не беря в расчёт этот бред с душой, но я была согласна на любое условие ради своего спасения. Я вновь нетерпеливо покачала головой.       — Чудесно, другого я и не мог ожидать, — самодовольно улыбнувшись, он ловко сломал стягивающую леску на моей правой руке. Не очень удобно, конечно, так как теперь я висела лишь на левой, которая ужасно болела. Я непонимающе посмотрела на него, ведь после всего этого цирка он встал на одно колено и, склоняя голову передо мной, аккуратно взял мою свободную руку.       — Клянусь служить Вам до Вашего последнего вздоха, до исполнения всех целей, даже после смерти, миледи, — он нежно поцеловал тыльную сторону моей ладони.       Я почувствовала резкую боль в районе шеи — тонкую и чувствительную кожу будто прожигали раскаленной кочергой. Вновь уставившись с непониманием на человека перед собой, я увидела лишь лёгкую усмешку. Возможно, так и должно быть? Кажется, скоро всё мое тело будет в ранах и ожогах. Хорошая перспектива. Не успела я и глазом моргнуть, как мужчина уже рвёт остатки пластиковой лески, которые затягивались только сильнее с каждым моим движением. Запястья болят, но теперь кровь может свободно поступать к онемевшим конечностям.       — Как тебя зовут? — слегка придя в себя, я наблюдала за каждым его движением, пока он оказывал мне первую помощь, используя откуда-то взявшиеся медицинские препараты и средства. Тело всё ещё дрожало, как и мой тихий, сорванный от криков голос — удивлена, как он меня всё ещё слышит. Каждое его движение быстрое, ловкое и умелое, будто он занимался этим всю свою жизнь.       — Вы можете дать мне любое имя, миледи, — он вновь вежливо улыбнулся, вставая с колен и оставляя меня передохнуть на полу. Вспомнив ту книгу, которую сегодня читала в университете, я слегка замялась, снова смотря на своего спасителя. Думаю, ему чудесно подойдёт имя второго главного героя.       — Тогда, может, Себастьян? Оно будто создано для тебя, — под конец фразы я и вовсе затихла, заметив, как эмоции в долю секунды менялись в его глазах. Прежде холодное лицо мужчины озарило то ли удивление, то ли смятение. — что-то не так?       — Извините, моя госпожа. Когда-то мне уже давали такое имя — юный, но волевой граф, — он немного покачал головой, пальцами слегка прикасаясь к своим вискам, как бы заставляя себя вернуться в привычное русло. — спасибо за столь прекрасное имя.       — Давай продолжим разговор позже. Та девушка… — не желая тянуть время, я указала дрожащей рукой на незнакомку, которая продолжала тяжело дышать, иногда всхлипывая. Если подумать, то время вовсе не остановилось — сатанисты стояли то ли в шоке, то ли в страхе от одного вида Себастьяна, не смея сделать и шагу.       — Понял, — понимающе кивнув головой, он сделал пару шагов, быстро оказываясь рядом с девушкой. Я довольно долго наблюдала за ним и могу сказать, что он не проявляет к ней той же мягкости, что и ко мне. Никаких лишних движений, он сосредоточен только на оказании ей первой помощи. — я закончил, миледи, теперь нам пора идти домой.       Вежливо улыбнувшись, он присел на корточки, повернувшись спиной к той девушке, указывая на свои плечи, а та, без слов, сразу забралась на его массивную спину, обтянутую чёрным, уже грязным от чужой крови костюмом. Он подошёл ко мне, протягивая свою руку: чёрные перчатки закрывали его длинные пальцы, от чего становилось лишь интереснее узнать, что скрывается под этой плотной тканью. Наконец, чувствуя себя хоть в какой-то безопасности, я положила свою руку в его, позволяя поднять себя с пола. Тело вновь пробило знакомыми спазмами жгучей боли, а ноги казались ватными. Наверное, сейчас я выгляжу невероятно жалко, хоть в такой ситуации и не следовало бы задумываться над этим. Я ещё даже не успела подумать о том, чтобы попросить помощь, как меня аккуратно подхватили на руки, крепко придерживая одной ладонью за плечи, а второй — за ноги. Так тепло и спокойно в объятиях незнакомца, пожалуй, мне стало впервые.       Взять нас обеих сразу — достаточно мудрое решение с его стороны. Выносить нас поочередно отсюда — слишком опасно, ведь сектанты всё ещё находятся здесь, с благоговением наблюдая за каждым нашим действием. Вышел бы Себастьян сейчас только со мной — девушке бы точно не поздоровилось. Кто знает, что придёт им на ум? Они могут взять её в заложники, пытаясь угрожая нам. Скорее всего, это не было бы большой проблемой для такого, как Себастьян, но не хотелось бы подвергать её жизнь опасности. Да и времени у нас больше нет.       — А что будет с ними? — я посмотрела на виновников торжества и всех последствий, которые вскоре на меня выльются. На мгновение на лице Себастьяна промелькнула хитрая улыбка.       — Если Вы пожелаете, то я могу убить их, — уже спокойно проговорил он, будто собирался испечь домашний пирог, а не убить пятнадцать человек. Поразительно!       — Что? Нет! Просто закроем их тут и вызовем полицию. Себастьян, не шути так, — я недовольно хлопнула его по плечу, вызывая тихий смешок. Приняв это за согласие, я вновь спокойно положила голову на его широкую грудь и прикрыла глаза, позволяя себе хоть немного прийти в себя. Когда он собрался подниматься вверх по лестнице, я услышала шорох со стороны залы, от чего по телу прошёлся табун мурашек. Хоть я и пытаюсь держаться достойно, но всё-таки боюсь их. Я немного задрожала и стиснула плечо Себастьяна, пытаясь подавить страх. Он бросил короткий взгляд сначала на меня, а потом в сторону шума.       — Демон, мы твои верные слуги, будь снисходителен к нам и прояви свою милостивую волю! — всё ещё стоя на коленях, заорал один из них. Себастьян замер всего на секунду, а после всем телом повернулся в сторону кучки людей. Глаза его вновь загорелись, как в момент нашей встречи. Сверкающие каплями алой крови, будто ослепляющие своим ярким светом. Он зол? Сектанты задрожали то ли от страха, то ли от возбуждения, и одновременно пали ниц перед ним. Теперь он спокойно и аккуратно поднялся по ступенькам, выходя на улицу. На сердце вдруг стало тихо и светло, разум прояснился, на губах появилась лёгкая улыбка. Себастьян вновь присел на корточки, давая девушке слезть с его спины.       — Позвоните в полицию, мисс. Я закрою дверь в подвал, и Вам теперь больше ничего не будет угрожать, — та лишь устало покачала головой, не в силах произнести ни слова от пережитого стресса, а Себастьян в это время уже ловко толкнул ногой старую дверь, заставляя её захлопнуться с практически оглушительным грохотом, от которого зазвенело в ушах. Теперь она отгораживала нас от всего того ужаса, что происходил в подвале этого старого дома. Можно было спокойно выдохнуть.       — А теперь, миледи, действительно пора домой, — он вновь вежливо улыбнулся мне, спокойно шагая в направлении моего места жительства, избегая людных мест и хоть чьих-то любопытных глаз. Я уже даже и не думала о том, как он смог узнать мой адрес — я только могла вглядываться в его невозмутимое, практически безэмоциональное лицо и мерцающие на солнечном свету красные глаза, чёрные как смоль волосы.       Только его тёмный силуэт был моим лучиком света и надежды на лучшее. И даже испачканный в крови фрак уже не выглядел так ужасно.