***
— Ну, долго ещё ждать? — нетерпеливо спросил Питер и посмотрел на друзей. Сейчас ребята сидят на одной из крыш Хогвартса. С этого ракурса прекрасно видно Римуса и то, как мадам Помфри отводит его в Визжащую Хижину. Сириус посмотрел на часы, которые несколько лет назад стащил у своего любимого дяди и покачал головой, как бы говоря, что осталось немного. Каждый из них держал в руках по листку мандрагоры, который им придётся носить во рту на протяжении месяца. И вот, совсем скоро настанет полночь, на небо выйдет полная луна и Римус превратится в оборотня. Мародёры волновались, и Кассандра на мгновение забыла о Малфой, а про себя решила, что ничего не изменить и нужно просто жить дальше. По крайней мере, попытаться. У неё есть мародёры, с которыми она неразлучна с первого дня, так зачем ей какая-то слизеринка? Невольно она вспомнила о том, что Слизерин преследует её семью. Если всё это можно так назвать. Биологическая мать связалась со слизеринцем и родила от него. Дорея сама была слизеринкой и её всегда забавляло, что её муж и двое детей с Гриффиндора. Её лучший друг из семьи, в которой почти все поголовно учились на Слизерине. Бывшая подруга — Малфой. Слизеринка. Её сестра водится с этим чёртовым Снейпом. Один из хороших друзей Кассандры — Локус Розье, слизеринец. Этот факультет уже надоедает ей. Даже шляпа, чёртова распределяющая шляпа, предлагала ей этот факультет и смела говорить, что она пойдёт по стопам самого Мерлина! К чёрту! — Мы мародёры, — напомнила им Поттер, видя небольшое замешательство в глазах Питера и долю страха в глазах лучшего друга и брата, — Мародёры вместе. — Всегда, — кивнул Петтигрю. — До самого конца, — также решительно произнесли Поттер и Блэк. Мародёры. Кто они? Просто дети, которые не знают слова «Правила». Дети, что считают друг друга семьёй. Дети, что уже стали семьёй. «Они не предадут», — с усмешкой подумала Кассандра, — «Они студенты Гриффиндора!» Девушка не понимала: кто кого предал? Кассандра — лучшую подругу, что осудила её брата или же Кадма, которая начала защищать этого мерзкого слизеринца и не встала на сторону Поттер. Ей было наплевать. Вид лучших друзей и понимание того, что они делают, придал ей сил. Не все решатся дружить с оборотнем, не все будут хранить этот секрет, и почти никто не пойдёт ради дружбы с ним против правил Министерства Магии, не будет пытаться стать анимагом, прекрасно зная, что всё это сможет легко закончиться. Не все. Но они смогут. Кассандра уверена. — Сейчас, — сказал Поттер и все засунули лист мандрагоры в рот. Он оказался не самым приятным на вкус, а грубо говоря, просто противным. На удивление, он не двигался вслед за слюной и, возможно, они смогут пройти все эти этапы с первого раза. По крайней мере, пока они в этом уверены.***
— Касси, вставай, — тихо произнёс Сириус, легко тряся подругу за плечо. Девушка лежала на кровати Римуса, как и всегда, когда тот в больничном крыле. Его умиляла картина, которую он видел. Его лучшая подруга была беззащитной: она спала в спальных штанах и большой рубашке Джеймса, которую стащила ещё летом. Она часто носила его одежду, или же одежду Сириуса, иногда таскала кофты Римуса, но тот лишь ворчал, что это негигиенично, хотя это скорее для вида. У Питера она вещи не брала, его мать и так не особо-то одобряет, что он дружит с такой бунтаркой, как Кассандра Поттер. На кровати Лунатика лежали две обёртки от шоколадок и одна открытая. А лицо девушки было в шоколаде. Кассандра хоть и пытается, но когда волнуется, не может нормально есть. Волнуется девушка всегда, когда её друг превращается в оборотня, она как будто переживает всё тоже самое, что и он. — Касси… — вновь повторил Блэк, пока Джеймс и Питер наблюдали за ними. Их всегда удивляло то, как их друг будит гриффиндорку. Всегда тихо, как будто от громкого звука она может разрушиться или разломаться. Других же он, да и сама Кассандра, будил громко, обливал водой, кричал на ухо, стягивал одеяло или тому подобное. Девушка нехотя приоткрыла глаза и неохотно села, а после начала искать языком лист мандрагоры. Было очень необычно держать его у себя во рту. — Листья мандрагоры ещё у вас? — спросила первым делом она, а когда получила утвердительный кивок, поплелась в свою спальню, чтобы переодеться в новую чистую форму. Уже в комнате она увидела соседок, что ещё были там. Марлин и Эммелина проигнорировали её присутствие, Лили кивнула, лишь в знак вежливости, а Стоун широко улыбнулась и пожелала доброго утра. — Доброе утро, Алиса, — с лёгкой улыбкой произнесла она, а девушки удивлённо переглянулись. Улыбка. На лице Кассандры Поттер была улыбка, что не была адресована мародёрам, а Алиса прямо засияла, как звездочка, и с лёгким чувством превосходства посмотрела на подруг, говоря: «Я была права, она хорошая!» — Как там Римус? — обеспокоенно спросила Лили, когда Кассандра уже собирала сумку. Девушка подняла на неё взгляд и слегка нахмурилась, а после судорожно вздохнула и поняла, что она имела виду его мать. — Римус очень переживает… Матери не стало лучше, но с другой стороны, её состояние не изменяется, — легко соврала гриффиндорка. Лили уже перестала удивляться теплоте в голосе соседки, когда та говорила о мародёрах. Она давно поняла, что они для неё очень важны. Но также из головы не выходило то, что обсуждал весь замок со вчерашнего дня. Говорят, у неё была дуэль с лучшей подругой, после чего их обоих отправили в больничное крыло. Спрашивать об этом лучше не стоит, Поттер не стабильна и не умеет держать свои эмоции в себе. По крайней мере, пока не сможет. Она ещё не готова. — Поттер, — начала Марлин, и девушка перевела на неё взгляд, — А Сириус, он ни с кем не собирается идти в Хогсмид? А гриффиндорка так и замерла. Хогсмид. Патриция Хантер. Спасение. Малфой. Слова Кадмы метались в голове со скоростью света. Надменное лицо чёртового Картера не выходило из головы. Как и их ссора. Она подняла глаза к потолку, чтобы не заплакать ещё раз и через пару секунд уже вновь смогла нормально говорить. — Нет, вроде нет, — растягивая слова произнесла она, а после добавила: — Можешь позвать его. Это звучало как разрешение, как будто главное решение зависит от Кассандры. Но девушка всего лишь пыталась быть дружелюбной, хотя бы более менее. Зачем? Чтобы доказать Малфой, что она не единственная? Из-за этой мысли она усмехнулась: почти каждая её мысль приводит к Кадме Малфой. Ей нужно отвлечься, иначе она сойдёт с ума. Совсем скоро.