письмо

— Я тебя ненавижу. Тео и не ожидал ничего другого. Судьба всегда было той ещё сукой. И в который раз оправдала это. Дать Тео Рэйкену в пару Лиама Данбара было самой большой её гадостью. Просто потому, что мелкий поганец с какого-то хрена ненавидит Тео уже третий год кряду. И если бы хоть кто-то объяснил за что, жилось бы Рэйкену намного легче. А так он ежедневно выслушивает оскорбления, оскорбляет в ответ и уходит, оставляя ещё более злого Лиама с растущей ненавистью. Хотя сильнее ненавидеть уже просто невозможно. Тео смотрит на злого до чёртиков Лиама, у которого ночью на запястье появилось «Теодор Рэйкен» — тёплое, написанное красивым ветвистым почерком. Рэйкен сглатывает, когда его собственную метку накрывает волна холода, это чувство уже привычно. Два года он терпит боль и холод, каждый чёртов раз, когда Лиам бросает ненавистный взгляд или неосторожные слова. Тео выдыхает сквозь зубы, стараясь держать лицо. Ни к чему, чтобы Лиам знал, насколько ему больно. — Я ненавижу тебя, и мне не нужен ты как пара! — Лиам кричит прямо в лицо старшего парня, и не чувствует угрызения совести. Зато ощущает, как метка пульсирует, приказывая остановиться, но Данбару плевать. Он ненавидит этого человека всем сердцем, и у него есть на это причина. — Так что пошёл ты к черту. И забирай с собой эту чёртову судьбу! Тео не смотрит Лиаму в глаза, боится не сдержаться. Метка пульсирует болью. Рэйкен чувствует, что дрожит, и тошнота поднимается к горлу. Он надеется, что не блеванет прямо на глазах своей родственной души. Лиам продолжает кричать, а Тео больше не может, не может этого вынести. — Хорошо, — Рэйкен никогда не был так счастлив, что его голос не подводит. Не дрожит, не хрипит. — Ладно, я тебя понял. Заткнись. И Тео уходит, слыша оскорбления, которые летят ему в спину. Дрожь становится сильнее. Домой он доходит на чистом упрямстве. *** Лиам злится. Он в ярости. Тео, сукин сын, Рэйкен. Как же Лиам его ненавидит. Он разворачивается и возвращается ко входу в клуб. Хейден стоит, смотрит взволнованно. На её руке все ещё пусто, но Лиаму плевать. Он любит её и хочет быть с ней, и срать он хотел на этого Рэйкена. — Лиам, — голос Ромеро тихий и немного убитый. Данбар зол на Тео ещё больше. Хейден выглядит немного бледной, и лихорадочный взгляд мечется по лицу её парня, изредка бежит за его спину. — Не стоило так… Лиам не слушает её, проходит мимо в клуб. Ему не хочется слушать её защищающую Тео речь, он этого не заслуживает. Музыка бьёт по ушам, Лиам выдыхает и немного расслабляется. На танцполе абсолютно счастливые танцуют Мейсон и Кори, их глаза светятся всепоглощающим счастьем, а выглядят они так, словно никого в мире больше нет. И Лиам помнит, когда чувствовал то же самое рядом с Хейден, но что-то изменилось. Он бросает быстрый взгляд на имя на запястье и отчётливо понимает, что судьба выбрала его родственной душой гребаного Тео Рэйкена. Краем глаза Лиам замечает приближающегося к нему Скотта, и это значит только одно. Он слышал их с Тео разговор. Лиам чертыхается. МакКолл не выглядит осуждающе, когда встаёт рядом, его руки в карманах штанов, и он рассматривает людей в клубе. Широко улыбается Стайлзу и Дереку, и ещё ярче Айзеку, который утащил Эллисон танцевать, потому что его парень не любит танцевать. Лиам думает, что это правильно, они счастливы. Скотт молчит долго и раздражающе. Данбар хочет выслушать лекцию и уйти, чтобы больше не вспоминать ни о чем из сегодняшнего вечера. Но Скотт продолжает молчать, и Лиам даже расслабляется. И возможно именно этого ждёт МакКолл. — Как ты? — он пытается перекричать музыку, а Лиам хочет заткнуть уши и кого-нибудь ударить. Сейчас он жалеет, что не врезал Тео, когда была возможность. Скотт ждёт, не торопит, позволяет подумать и дать нормальный вразумительный ответ. Хейден проходит рядом, мимолетно касаясь ладони Лиама своими пальцами, и выходит на танцпол, присоединяясь к их друзьям. — Нормально, — и Данбар знает, что Скотт не убеждён. Он скорее поверит в то, что Лиам перестал на всех злиться, чем в его «нормально». Потому что это не так. Потому что метка пульсирует, на что Лиаму собственно плевать, но сам факт выбивает из колеи. — Ты знал? Тео исполнилось семнадцать два года назад. Он знал о том, что они родственные души два года и ни черта не сказал. Лиам его ненавидел, его злит любое действие Тео, любое слово. И неважно, что когда-то он любил этого наглого, отвратительного, вредного засранца. Это, мать твою, уже неважно. Скотт качает головой. — Нет, он никогда об этом не говорил. Лиам злорадно улыбается. Данбар просто надеется, что Тео будет настолько же больно, насколько когда-то было ему самому. Скотт все ещё стоит, не уходит и Лиам понимает, что есть ещё что-то, что страшней, и что он хотел бы узнать. Но МакКолл медлит, а Данбар раздражается и злится. Он смотрит на танцпол, где Хейден красиво танцует рядом с Лидией, Малией и Кирой. Они выглядят замечательно. Лиам думает, что они все красивые, и с ужасом осознает, что Хейден перестала казаться особенной. Просто резко, как по взмаху волшебной палочки. И Лиам неосознанно берет в руки пластиковый стаканчик, стоящий на столе совсем рядом, и давит его в своей руке. Жидкость разливается, течёт по ладони Лиама вниз, но Данбару плевать. Скотт вопросительно поднимает бровь. — Судьба — сука. Скотт не возражает, не пытается переубедить. Хотя Лиам ещё отчётливо помнит, как МакКолл с блеском в глазах был счастлив, когда узнал, кто его родственная душа. И ведь они с Айзеком тоже поначалу не ладили. Так же как не ладили Стайлз и Дерек, но сейчас все хорошо. Лиам их всех ненавидит просто потому, что ему в пару достался бесчувственный кусок дерьма. Скотт тяжело выдыхает, Лиам видит, как его грудь медленно опускается. МакКолл хлопает его по плечу, Данбар знать не хочет, что значит этот жест, и уходит Айзеку, забирая его у Эллисон. Они все так ярко улыбаются, а Лиам стоит у стола с выпивкой, сжимая в руках уничтоженный стаканчик, ощущая как жидкость стекает по руке. С чувством в груди, словно мир падает, Лиам предпочитает это игнорировать. *** И Лиам не думал, что когда-нибудь будет ненавидеть лето. Сейчас только конец июня, и все его друзья развлекаются друг с другом как могут. Просто потому, что с началом учебного года, они разъедутся и видеться так часто уже не получится. И на всех их совместных встречах, конечно же, есть Тео Рэйкен, друг Скотта. А Лиам только и мечтает, что прекратит видеть его рожу с началом учебного года. Старший парень общается со всеми кроме Лиама, чему Данбар, конечно же, радуется, и только попробуйте подумать иначе. Их встречи происходят почти каждый день. А Лиаму осточертело все это. Он хочет сдохнуть под своим одеялом, чтобы не барахтаться и не вязнуть в этом дерьме с родственными душами ещё больше. Но Хейден приходит утром, вытаскивает его из кровати, светит своим чистым запястьем. До её семнадцатилетия ещё пару месяцев, и Лиам не уверен, что они столько продержатся. Его метка жжёт сильно, когда он её целует, и он целует ещё раз, более страстно, просто зная, что Тео ещё хуже. В такие дни Рэйкен не приходит. Лиам победоносно улыбается и ловит на себе взгляды Скотта, которым он не может дать точного описание. Там грусть, непонимание, безысходность, боль и совсем немого злости. А Лиаму плевать. Тео заслужил всей этой боли. Старший парень не выглядит здоровым, когда они видятся в начале июля, спустя всего неделю после прошлого раза. Тео улыбается натянуто, и кажется никто, кроме Лиама, этого не замечает, говорит, что простудился немного и мастерски переводит тему. Данбар хочет его ударить, просто потому что кулаки чешутся. Хейден рядом улыбается и держит за руку, а Лиам счастлив. Улыбается ей в ответ, целует, краем глаза видит, как резко кожа Тео становится на тон бледнее. Данбар усмехается в поцелуи, не позволяя Хейден отстранить. Уходит Рэйкен раньше всех, и выглядит он совсем неважно. Скотт по-дружески взволнованно держит руку на его плече, Тео ободряюще улыбается, говоря, что зря наверное пришёл. Уходит, обещая позвонить, когда доберётся. МакКолл выглядит совсем убитым, когда Тео скрывается из поля его зрения. Айзек долгие пятнадцать минут не может вывести его из дурных мыслей. А Лиаму плевать. Тео заслужил. Тем же вечером Данбар провожает Хейден до дома, она выглядит донельзя счастливой, но почему-то Лиаму кажется, что что-то не так. Понять что у парня, конечно, не получается. Они прощаются, и Лиам опять её целует в это раз боль в метке сильнее, но не настолько, чтобы обращать на неё внимание. *** Следующая встреча Лиама и Тео происходит две недели спустя. Надо сказать, все это время единственным, кто разговаривал с Тео, был Скотт. Если в их компании речь заходила о Рэйкене, МакКолл всегда выглядит испуганным и отрешенным. Айзек старался отвечать за него, но количество информации, доступное ему, было в разы меньше. Тогда это был парк. Пикник без алкоголя и без пьяных в стельку подростков. Лиам слышит как Лидия и Стайлз спрашивают про Тео и видит, как Скотт обречённо пожимает плечами. Тео приходит уже ближе к концу, он бледный и Лиам поражается, как Рэйкен досюда вообще добрался. Тео улыбается, но никто из присутствующих в эту улыбку не верит. Хейден, держащая Лиама за руку, пораженно ахает и стискивает его ладонь сильнее. Скотт и Стайлз сразу подскакивают к друг ближе, на случай, если он вдруг начнёт падать. Тео не падает. Но находится в очень маленьком шаге от этого. Никто не спрашивает, что с ним. Старший парень слушает их разговоры. А Лиам смотрит и думает, что такой боли Тео тоже заслужил. И плевать, насколько плохо Рэйкен выглядит, как только он выздоровеет, он снова станет тем противным, язвительным и самоуверенным поганцем. В этот раз одного Тео домой не отпускают. Скотт вызывается его проводить, и Лиам думает, что возможно это хорошая идея. Даже ненавидя Тео всей своей душой, смерти он ему не желал. Может, когда-то, но не сейчас. Большая часть народу ещё здесь, и МакКолл обещал вернуться, как только дотащит полуживого Тео до дома. Лиам не смотрит им в спины, разве что одним глазом, но большая часть его внимания прикована к смеющейся над очередной шуткой Стайлза Хейден. Айзек подходит к нему неожиданно, немного медленно в своей манере. — Можем поговорить? — и Лиам хочет сказать — нет. Потому что нет, он не хочет разговаривать с тем, кто слишком близко общается со Скоттом. Но Данбар говорит — да, и Лейхи улыбается уголками губ, отходит в сторону от дружной компании. Лиам тяжело идёт следом, и его пугает, как легко он оторвал взгляд от счастливой Хейден. И он, естественно, не замечает до безумия испуганный взгляд Ромеро, брошенный ему в спину. — Что ты хотел? — Лиам старается быть непринужденным, но они оба прекрасно знаю о чем пойдёт речь. Но Лиаму п л е в а т ь. Тео заслужил. Руки Айзека в передних карманах джинсов. Лиам думает, что это выглядит слишком пафосно. — Ты знаешь, — голос Лейхи мягкий, но не такой дружелюбный, как у Скотта. Данбар всегда немного побаивался Айзека, тот выглядел холодной глыбой и расцветал только рядом со Скоттом. — Ага, — и больше ничего. Лиам не смотрит на парня МакКолла, боится заразиться этой альтруистической херней, и, конечно, это напрасные опасения, потому что он давно ей заразился. И намного быстрее, чем все остальные. — Что тебе сделал Тео? — Рэйкен сраный кусок дерьма, и он заслужил все это, — Лиам не собирается обсуждать с Лейхи его разбитое в пятнадцать лет сердце. Он не опустился ещё настолько низко. Айзек стоит молча, смотря на дорогу, на которой скоро должен появиться Скотт. Лиам начинает злиться, ему не нравится эта медленная манера Лейхи. Данбар бы с удовольствием что-нибудь разбил, но под рукой только собственный телефон, а родители обещали жестоко его наказать, если Лиам разобьёт ещё один. — А ты заслужил этого? — от неожиданности Данбар поднимает голову в сторону Айзека. Взгляд Лейхи абсолютно… Никакой. Лиам не понимает, что старший парень имеет в виду, но что бы это ни было, оно уже жутко злит. Айзек медленно качает головой и отворачивается обратно к дороге, где уже виден силуэт Скотта на своём байке. — Никто не заслуживает подобного, Лиам. *** И окей, через где-то десять дней после их с Айзеком разговора, Лиам жутко обосрался, когда проснулся ночью оттого, что его бьёт озноб. Данбар подскочил, его руки дрожали, зубы стучали. Лиам без лишних раздумий поднялся с кровати и натянул на себя худи, судорожно оглядываясь по сторонам, стараясь понять в чем дело. Лиам стучал зубами, потирая руки друг о друга, в жалкой надежде их согреть. Внезапно запястье прострелила боль. Данбар плотно сжал челюсть, чтобы не разбудить родителей криком. Лиам в ужасе смотрел, как черный цвет метки превращается в светло серый, и от неё волнами исходит холод. Данбар не был уверен, что это значит, он не был нормальным ребёнком, и все уроки в начальной школе, посвященные родственным душам, добросовестно проспал. Единственное, что точно знал Лиам, так быть не должно. Имя не должно терять цвет, не должно становится холодным. Чёртов Тео Рэйкен. Лиам одевается настолько быстро, насколько это возможно. И ладно на часах уже шесть утра, никакая не чертова ночь. Данбар вылетает из дома ужасно злой и совершенно не выспавшийся, обещая себе, что, как только разберётся с Тео и вмажет тому пару раз, придёт и проспит до вечера. Просто из принципа. Лиаму не нравится, что Рэйкен живёт на краю города, рядом с лесом, где никакой нормальный человек не стал бы жить. А ещё Лиам ненавидит то, что ему нельзя садиться за руль. Чёртово РПВ. Добираться до края города своими силами заняло у Данбара практически полтора часа, но если бы не чёртова метка, которая становилась все светлее и холоднее, то он бы даже не торопился. Чертов Тео Рэйкен, как же Лиам его ненавидит. Лиам бесцеремонно входит на территорию дома Тео. Она даже не огорожена, потому что маленьких детей родители пугают этим домом, и Лиам считает вполне оправдано. Рэйкен сидит на веранде старенького, потрепанного временем дома, на нем свитер и куртка. Лиам думает, что на улице тепло, но его самого трясёт, смеяться над Тео не получается. Старшей парень замечает его не сразу. Только когда половица скрипит совсем рядом с ним, он поднимает затуманенный взгляд. Лиам аж воздухом давится, кожа Тео практически белая. — Лиам… — Данбар дрожит от голоса Рэйкена. Где тот самоуверенный, язвительный и уничтожающий тон? Тео пытается встать, но ноги его не слушаются, и Лиам ловит его до того, как старший встретится с деревянным полом. Рэйкен хватает его за руку, всего на секунду, но в этом месте кожа Лиама становился теплее, а сам Данбар понимает, насколько кожа Тео холодная. — Что ты тут делаешь? — О, я бы тоже хотел знать ответ на этот вопрос, — Лиам смотрит на то, как медленно взгляд Тео проясняется. Рэйкен не выглядит так, словно идёт на поправку, как он все это время заверял Скотта. — Какого черта с тобой происходит? Тео усмехается, но это даже близко не похоже на его обычную усмешку. Эта усмешка-улыбка вымученная, усталая и почти безжизненная. Лиам хочет потереть руками глаза и убрать эту дурацкую галлюцинацию. — А тебе есть до этого дело? — Лиам не уверен. Боже, этот Тео не сможет победить его даже в словесной перепалке, не то, чтобы снова помахать кулаками. Данбар даже немного расстроен. Метка пульсирует чуть сильнее и отдаёт новой волной холода. И Лиам видит, как Тео складывается пополам, давясь кашлем и пытаясь унять сильную дрожь во всем теле. — Зачем ты пришёл, Лиам? Хочешь лично присутствовать в тот момент, когда все закончится? — Что закончится? — Лиам возмущённо повышает голос, Тео морщится, но не просит заткнуться, что опять же странно. Рэйкен кутается в куртку плотнее, а Лиам смотрит на это, пытаясь найти в своей голове хоть одну нормальную причину. — Все, Лиам, все, — Тео замолкает, прочищая горло, потому что его голос хриплый и слишком тихий. Данбар не уверен, почему вообще его слышит. — Для меня уж точно. Лиам стоит и смотрит на этого тихого и совершенно спокойного Тео, который облокачивается на спинку скамейки со слабым и тихим стоном. Лиам резко подбирается, осознавая происходящее. — Ты умираешь, — и Лиам не может злорадно посмеяться или улыбнуться, боже да он вообще злорадно подумать не может. Потому что, если он когда-то и желал смерти, то точно не такой. Медленной и мучительной смерти от холода и боли. Рэйкен говорит тихое «браво», Лиам не может сказать ничего нормального. — Почему? Тео смеётся, хрипло, тягуче и просто отвратительно. Лиам помнил то время, когда яркий и громкий смех Тео заставлял его сердце останавливаться и стучать в новом ритме. Этот смех наводит ужас — ледяной, пробирающий до костей. — Ты ненавидишь меня, — Тео смотрит Данбару в глаза, и Лиам не понимает, причём тут он. — Вот почему. — Естественно, я тебя ненавижу, — возмущается Лиам, никто не имеет право обвинять его в том, что он кого-то ненавидит. Даже если этот человек находится при смерти. Просто потому, что Данбар ненавидит всех. — Ты разбил мне сердце, и да, я имею право ненавидеть тебя. — Что? — Тео выглядит потрясенным. И Лиам не собирается покупаться на это его притворство. Метка опять отдаёт болью и холодом, Данбар морщится. — О чем ты? — Не притворяйся, словно не знаешь! — Лиам кричит, и он не намерен понижать голос. Данбар злится, никто не имеет права водить его за нос. Особенно столько времени. — Я признался тебе в любви, а ты даже не обратил на это внимания! Просто сделал вид, что ничего не видел! Лиам кричит и видит, как с каждым словом глаза Тео становятся все шире, кожа становится ещё более бледной, хотя кажется, что бледнее некуда. Шок на его лице заметить не сложно, но Данбару плевать. Рэйкен заходится в сильном кашле, и Лиам испуганно придерживает его за плечи, чтобы старший парень не упал со скамейки. — Ты никогда не признавался мне в любви, — Лиам застывает. Как этот поганец смеет продолжать делать вид, что ничего не было. Данбар наотмашь бьёт в стену рядом с собой. Тео ничего не говорит, смотрит на него, но ничего не говорит. — Потому что, если бы ты признался мне в любви, мы давно были бы вместе. Лиам тоже смотрит поражённо. Этот чёртов Тео продолжает пудрить ему мозги даже когда находится на грани смерти. Как же Данбар его ненавидит. Костяшки саднит, но крови нет. Лиам хочет ударит ещё раз, и он делает это. Бьёт стену ещё раз. — Я писал тебе любовное письмо! — Любовное письмо? — Тео выглядит удивлённо, его глаза лихорадочно блестят. Лиам помнит, как обожал эти красивые зелено-серые глаза, и где-то глубоко знает, что до сих пор обожает. — Мне было пятнадцать, — это глупая отмазка, но это было правда. Лиаму было пятнадцать, а Тео семнадцать. Данбар смотрел на него, как на взрослого парня и никогда даже не надеялся набраться смелости сказать Рэйкену о любви, смотря в его прекрасные глаза. — Лиам, — голос Тео вдруг стал более слабым и тихим. Лиам дёрнулся в его сторону. Рэйкен улыбается как-то странно. Лиама это приводит в ужас. — Я никогда не получал от тебя любовное письмо. Это бьёт в поддых, но Лиам все ещё не хочет ему верить. Не может быть. Он попросил Хейден отдать его, потому что сам бы никогда не осмелился. Хейден… Вот черт. — Я просил Хейден передать его, — и вот теперь Лиам понимает. Понимает, как все было глупо. Тео смеётся слабо, и его смех ещё более хриплый. Данбар видит, что глаза Рэйкена закрываются, но тот упорно продолжает их открывать. — Она была влюблена в тебя с третьего класса, Лиам, — Тео хватает руку Данбара своей холодной ладонью. И Лиам понимает, что все может действительно кончиться прямо сейчас. — А я гадал, почему ты вдруг стал меня ненавидеть. Мы так хорошо общались, и в один день все рухнуло. Я пытался понять, до сегодняшнего дня пытался… Жаль, что все вышло так. Лиам резко присаживается прямо перед Тео, берет его лицо в свои ладони. Разворачивает к себе и пытается заглянуть в глаза. А сам чуть ли не плачет. — Нет, нет, нет, — Лиам гладит Рэйкен по щеке, а кожа все ещё холодная до безумия. — Тео, нет, ты не умрёшь. Нет, нет… Тео… Тео открывает глаза, смотрит взглядом, полным боли, но улыбку не убирает, а Лиам слез сдержать не может. Тео размыкает губы, шепчет, и Данбар не уверен, что сможет разобрать. — Мне жаль, волчонок, — Лиам притягивает безвольное тело Рэйкена к себе, утыкая его лицо себе в плечо. Данбар рыдает в голос, когда понимает, что Тео перестал дышать. Лиам прижимает его сильнее, вцепившись в куртку Рэйкена, не намереваясь отпускать её в ближайшее время. Лиам ненавидит себя, ненавидит Хейден, ненавидит Тео, который сумел вернуть любовь Лиама перед своей смертью. — Ты не можешь! Не можешь влюбить меня в себя снова и умереть, — Лиам рыдает чувствуя боль в метке, но боль ничего не значит. Только бездыханное тело в его объятьях имеет хоть какое-то значение. Самое большое. — Ты не поступишь так со мной, Тео! Я люблю тебя, слышишь?! Не смей… Лиам даже не уверен произнёс ли он эти слова или они были только в его голове. Рыдания заглушали окружающие звуки. Ветер разошёлся, растрёпывая волосы Лиама и Тео, и не позволил звукам плача уйти в город. Данбар сжал куртку ещё сильнее, прижимая тело ближе, не смея оторваться от него хотя-бы на секунду. Он уже потерял все к чертям. Боль в метке росла, разводя новую волну ужаса. Но в какой-то момент все стихло. Ветер улегся, а метка перестала болеть и отдавать холодом. Она стала просто ничем. Пустой. Лиам в панике перехватил Тео, пытаясь вытереть свои слезы, без возможности задушить всхлипы. Они вырывались из его горла, не позволяя нормально дышать. Лиам не был уверен, что теперь хоть когда-нибудь сможет нормально дышать. Тепло, разливающееся по телу, было неожиданным, словно сильный удар током. Лиам крупно вздрогнул и застыл, когда увидел как имя на его запястье темнеет, приобретая первичный чёрный оттенок. Тео на его плече издаёт странный жутковатый звук, и Лиам перехватывает его, беря лицо Рэйкена в свои, наконец-то тёплые, ладони. Кожа Тео прохладная, но уже не такая ледяная, как была. Лиам снова всхлипывает, молясь всем богам, чтобы это не было игрой его поехавшего воображения. — Тео, — Лиам дёргается, поддерживая ещё слишком слабое тело Тео. Слезы все ещё текут по его щекам, но это больше не слезы горя и отчаяния. Это слезы счастья и облегчения. — Боже мой, Тео. — Лиам, — Данбар давно перестал верить, что этот голос когда-нибудь будет произносить его имя с такой любовью. Тео все ещё слаб, и Лиам знает, чего ему стоило даже просто открыть рот, потому глаза все ещё закрыты. Лиам целует Тео. Впервые за долгое время, не чувствуя злости и ненависти, а только любовь, ту, которую он думал похоронил два года назад. Как же Лиам рад, что это было неправдой. Тео на поцелуй не отвечает, но Лиаму и не нужно. Теперь, когда все стало хорошо. Ему не нужно. Метка, что горит огнём, все скажет за Тео.