Paper hearts.

Лиам знакомится с Зейном еще в детском саду, и даже, несмотря на то, что Зейн еще совсем малыш, у него огромные миндалевидные глаза и очаровательная улыбка. Конечно же, на самом деле, Лиам не знакомится с Зейном - его скромность не позволяет ему. Вместо этого он стоит в углу комнаты, схватившись за мамину юбку (потому что он всё ещё маменькин сынок), и наблюдает за тем, как Зейн и другие ребята разламывают башню из конструктора, которую построила Синди, и доводят Джимми до слёз. Вот кем является Зейн. Но когда Зейн улыбается, Лиам совершенно забывает об этом, удивляясь тому, как кто-то настолько красивый может быть таким гнилым. Люди говорят: "не суди о книге по её обложке", но Лиам считает это глупостью, ведь Зейн не книга. Он - человек. Мальчик. Мальчик, с которым Лиаму просто хочется разговаривать и которому хочется улыбаться. Поэтому он сворачивает свой носовой платок и выбрасывает в мусорное ведро. Возможно теперь Зейн не будет думать, что он нытик, и может быть даже подойдет к нему и пожмёт руку, как учила миссис Санни. Лиам не знает зачем, но он ждёт. *** Идёт пятая неделя начальной школы. Лиам смотрит на свой разодранный пакет с завтраком и вдруг замечает Зейна, который с любопытством наблюдает за ним. Рядом с ним два парня, которые ни на шаг от него не отходят. Зейн кивком указывает на пакет Лиама: - Что случилось с твоим завтраком? - Это... - Лиам дрожит всем телом, потому что Зейн наконец-то (наконец-то!) с ним заговорил, и, может быть, он даже зайдет к Лиаму после школы, чтобы поесть печенья, ведь Лиам бы с ним поделился. Он определенно поделился бы, даже если это было бы его любимое шоколадное печенье. – Я...наверное порвал его...нечаянно. Зейн кивает и растягивает губы в усмешке. Затем достаёт сэндвич из своей сумки и протягивает Лиаму. - Хочешь? Да, Лиам бы абсолютно точно поделился с Зейном своим любимым печеньем, да он бы всё ему отдал. - Да, пожалуйста, - отвечает Лиам, мучительно краснея. Ухмылка Зейна становится еще шире и Лиам начинает думать, что он выглядит скорее опасным, чем счастливым. - Тогда держи, - говорит он тихо, и парни рядом с ним противно хихикают. Лиам смотрит на них настороженно, но Зейн выглядит таким красивым, и он здесь, рядом, и он поделился с ним свои завтраком, в то время как другие дети смотрят на него и смеются, прикрыв рот руками. - Спасибо, - шепчет Лиам, и Зейн снова ухмыляется, а затем уходит, махнув рукой, и Лиам ничего не может с собой поделать - он думает о том, как круто выглядит Зейн. Он хотел бы быть таким же крутым - но он никогда не будет. Он всего лишь стрёмный Лиам Пейн с неуклюжей походкой. Позже, после завтрака, на уроке математики, Лиам нечаянно подслушивает разговор Зейна и его друзей: они засунули в его сэндвич дохлого червяка. Лиам уходит домой с больным животом, а Зейн, оставшийся в классе ждать своих родителей, строит ему издевательские рожицы. *** К началу средней школы Лиам уже научился всё время ходить с опущенной головой и всё время держать язык за зубами. Ведь гораздо проще наблюдать за этим миром со стороны, чем принимать участие в его делах. Лиам знает об этом не понаслышке. Однажды, в раздевалке, он слышит как другие парни смеются над ним, потому что он разбил свои очки. Лиам часто-часто моргает, стараясь не расплакаться, и опускает голову. Зейн тоже среди них - как, черт возьми, предсказуемо, - и он наблюдает за Лиамом с ухмылкой, но Лиам замечает только то, как солнце освещает его тёмную кожу. Лиам осторожно смотрит на него, и Зейн ухмыляется шире, поднимая вверх два пальца. Лиам всё еще хочет быть таким же, как он. Он хочет так же нравиться всем. Он хочет нравиться ему. Таким образом, четырнадцатилетний Лиам Пейн принимает поистине глупое решение - он решает перестать есть. **** Лиам потерял тридцать фунтов*, его плечи стали острыми, его рёбра выпирают. Во рту всё время стоит гадкий привкус, потому что он слишком часто пихает два пальца в горло. Он всё время уставший. Всё время. Лиам был почти рад своему постоянному сонному состоянию, и он знал, что никто не замечает. Даже его мама, которая на каждый День Благодарения откармливает его индейкой и подшучивает над тем, что её маленький мальчик растёт на её глазах. А Лиам в ужасе сбегает в ванную и его тошнит всем только что съеденным. Именно в этот момент - хотя в этом моменте нет абсолютно ничего особенного - Лиам обнаруживает себя стоящим перед зеркалом и рассматривающим своё отражение. Он замирает на мгновение и понимает, что никогда не станет кем-то значимым в этом мире. Ну и что, что у него хорошие оценки и доброе сердце - этого недостаточно. Он будто стоит на краю пропасти, и протягивает дрожащую руку к бритве. В первый раз он не понимает, зачем делает это. Это чертовски больно. Но это напоминает ему о том, что есть кое-что, над чем он имеет контроль. И если он хочет, он покроет шрамами свою кожу. Таким образом, с кровоточащей линией на запястье и горящими щеками, Лиам чувствует себя по настоящему сильным. *** На следующий год Лиам с ужасом осознает, что он - единственный девственник среди своих одноклассников. А насмешливые голоса в раздевалке становятся всё громче, как и голоса в его голове. Какого чёрта они до сих пор не исчезли? Ведь теперь он худой. Разве не этого они хотели? Лиам думал, что именно этого. Он не обращает внимания на мысль, которая посещает его на мгновение - это никогда не было тем, чего они хотели. Зейн смотрит на него с презрением, рассказывая своему другу о странном придурке, который съел червяка в начальной школе. Да, вот во что превращаются дети в средней школе. Странные придурки и грёбанные идиоты. Вот только Зейн до сих пор прекрасен, и даже более прекрасен, чем раньше. Он курит, и дым от его сигарет словно окутывает Лиама, заражает его, врезается в каждый нейрон и нервное окончание и разрушает его жизнь, превращая в пустоту. Лиам знает, он мог бы быть лучше, если бы ему дали шанс. Но вместо того, чтобы дать себе шанс, Лиам пишет несколько слов на листочке. "Ты прекрасен. Я бы всё отдал за тебя. Я бы всё тебе отдал. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста." Это звучит как молитва, своеобразная религия Лиама Пейна - сломанные руки и обломанные крылья. Он умоляет. *** За 2 недели до окончания учебного года Зейн подбегает к Лиаму после урока. У него золотистая кожа и золотистые глаза - Лиам никогда прежде не видел кого-либо настолько ошеломляюще красивого. Никогда. К удивлению Лиама, голос Зейна мягкий, тихий и красивый: - Хочешь посмотреть новый фильм? Тот супергеройский, который вышел в прокат на днях? Хочешь посмотреть его со мной? Лиам не отвечает. - Ну же, Ли. Это будет весело, - глаза Зейна сверкают. - Если, конечно, ты хочешь пойти. - Да, - наконец отвечает Лиам. Разве он мог ответить что-то другое? Зейн улыбается в ответ. *** Лиам совсем не смотрит на экран, он слишком сосредоточен на тепле, исходящем от руки Зейна, которая лежит на его плече. В какой-то момент Лиаму становится неудобно, ведь Зейн ошеломляюще прекрасен, и ему кажется, что он не достоин греться в исходящем от него свете. После фильма Зейн отвозит его в дешевый мотель, и Лиам чувствует его руки на своём теле. Повсюду. Зейн даже не вздрагивает, когда видит его шрамы, и Лиам предполагает, что они не становятся для него открытием. Будто бы он ожидал их увидеть. Никто никогда не смотрел на его шрамы, просто потому, что для этого надо было бы смотреть на самого Лиама. Но Зейн не смотрит на него. Он сосредоточен на своём члене, и на том, как бы поглубже загнать его в Лиама. Несмотря на то, что на полу пятна от пива, а в ванной комнате валяются использованные презервативы, Лиам рад тому, что он здесь, на грязной кровати, теряет свою девственность с Зейном. Ведь он прошёл через ад, чтобы наконец оказаться здесь. После секса Зейн обнимает его. - Тебе понравилось? Лиам кивает где-то в районе его груди. - Хорошо. Зейн тянется за сигаретой. *** Это было пари. Тот, кто сможет лишить девственности анорексичного, режущего себя и страдающего отсутствием аппетита странного придурка, получит двадцать фунтов.** Ведь именно столько стоит девственность Лиама. Ведь именно столько стоит Лиам. Двадцать фунтов. По дороге домой он плачет, затем смеется сквозь слёзы. В самом деле, неужели он ожидал чего-то другого? Он на грани истерики, когда ночью набирает номер Зейна. - Алло? - в трубке раздаётся беззаботный голос. Лиам шумно выдыхает: - Ты прекрасен. Некоторое время стоит оглушительная тишина, и Лиам уже думает, что Зейн повесил трубку, но он наконец отвечает: - Да? - Да, - хрипло говорит Лиам. - Кто-нибудь говорил тебе об этом? Ты красивый. Ошеломляюще красивый. - Нет, - шепчет Зейн в ответ. - Теперь ты знаешь. - Лиам, я... - и Зейн замолкает, видимо, ему нечего сказать. - Надеюсь, ты найдешь кого-то, кто будет говорить тебе об этом каждый день. И я надеюсь, ты не забудешь об этом, как забыл я. Потому что помнить об этом слишком сложно, Зейн. Слишком сложно. - Лиам, - голос Зейна звучит взволновано, - о чём ты говоришь? У Лиама дрожат руки. - Прощай, Зейн, - бормочет он. - Подожди, Лиам, стой... Лиам кладёт трубку и бритва вонзается в его запястье. Тишина на линии. * приблизительно 14 кг ** приблизительно 1000 рублей