Гостиная на Бейкер-стрит

Спрашиваю себя: чай или кофе? Наверное, всё-таки чай. Кофе я просто обожаю, но сгонять эту блаженную сонливость сейчас совсем не хочется. За оконным стеклом уютно шумит дождь, а где-то вдалеке выводит свою песнь одинокая птица. Здесь определённо нет ничего лишнего — только я, травяной чай и немного сирени… И ещё уйма народу бонусом. Вон там Уотсон бегает, сахар ищет, наверное. А мы с девочками его ещё вчера на карамель пустили… Надо бы у миссис Хадсон спросить, у неё точно есть ещё коробочка-другая. Мэри смеётся, знает, что сахара больше нет. Ну конечно же, последняя ложечка, хитро заныканная ею при готовке карамели, отправилась в миленькую чашку с персиковым чаем. Немного нечестно, но соглашусь с новоиспечённой миссис Уотсон — Джон действительно мило выглядит с этим непонимающим лицом. Я сижу у окна. Грею вечно ледяные пальцы о гигантскую зелёную чашку и ощущаю себя счастливой. Возле меня на подоконнике стоит веточка сирени, но мне почему-то пахнет лавандой… Возможно, это лавандовое печенье миссис Хадсон виновато. Или мой плед, на который я когда-то пролила лавандовое масло… Или, может быть, Шерлок с его лавандового цвета шарфом? Или цветок лаванды, собственноручно им засунутый мне за ухо… Наверное, всё вместе. А он сидит в своём любимом кресле и пялится в окно. Ну, почти в окно — взгляд то и дело соскальзывает на меня… Легко улыбаюсь, и Холмсова фирменная рожа кирпичом сдвигает свой взгляд на пару сантиметров левее. Он еле заметно кривит уголок губ, и это выдаёт великого сыщика с головой. Мэри помешивает свой чай и тихонько смеётся, пока Джон удивлённо чешет затылок. Конечно же, ведь ещё вчера за обедом здесь было полно сахара! Целый мешочек! В конце концов бедному доктору приходится сдаться и сесть на диванчик возле жены. Шерлок хмыкает и делает глоток своего крепкого, чёрного и совершенно несладкого чая — он презирает сладкие напитки, если только это не кофе. И не молочный коктейль. И не горячий шоколад. И не сок. И не… Короче, он презирает только сладкий чай. Миссис Хадсон по этому поводу негодует — она считает, что настоящий английский чай должен быть со сливками и едва ли не тонной сахара. Мэри тем временем щедро поделилась с Джоном вазочкой варенья. Это действительно щедро с её стороны, ведь она та ещё сладкоежка. А Джон, глупец, не понимает всей глубины этого великодушнейшего поступка… Шучу! На самом деле Майкрофт на днях прочитал нам всем лекцию на тему важности умения ценить всё, что даётся тебе на халяву. А ещё доктор любит свою жену. Кстати, о снеговиках: немногим раньше Майкрофт звонил, просил к телефону миссис Хадсон. Она мне потом по секрету сказала, что Холмс-старший желал узнать дату рождения её милой племянницы Нэнси… Вот позёр! Потом ведь поздравит, и с таинственным видом заявит что у него свои надёжные и полностью секретные источники. И подмигнёт. А потом пунцовая от смущения Нэнси будет сидеть с нами на диванчике, прятать улыбку за чашкой и рассказывать о невероятно обаятельном и смертельно очаровательном Майкрофте Холмсе. Я улыбнулась своим мыслям. Мои мысли улыбнулись мне. Я прыснула, представив важного, как павлин, Майкрофта, пытающегося произвести впечатление на девушку, и на меня немедленно воззрился Шерлок. Пользуешься случаем, милый? Как влюблённая старшеклассница, право слово! Мне стало ещё смешнее. Чтобы не расхохотаться, я откусила кусочек от одного из лавандовых печений и едва не подавилась. (Никогда не пытайтесь чем-то заесть смех.) Но, подавилась или нет, печенье безумно вкусное — надо взять у миссис Хадсон рецепт. Обожаю лаванду! И дождь обожаю. Всё-таки приятно сидеть вот так под пледом в компании чая, печенья и хороших людей… До полной идиллии не хватает только самой хозяйки дома да Мориарти с его стремлением всех убить. Более душевной компании днём с огнём не сыщешь. Но более душевной компании нам и не надо — чаепитие продолжается под мерную дробь дождя, а когда он закончится, мы все разбредёмся по своим делам…