Но в сердце нежность сберегли и ждали, как могли - Ту самую спасительную встречу (с).
- Папа, где я?.. - Ты в больнице, сынок. Всё хорошо. - Что? Что произошло?.. - Ты был в коме. Ты что, ничего не помнишь?.. - В коме?! - Ты вышел из клуба, побежал за эвакуатором, и тебя сбила машина. Мы три месяца боролись за твою жизнь. - А как же деревня? А где Лиза?! - Какая деревня, сынок?.. Какая Лиза? … Действительно, какая?! Нет ни сил, ни желания, рассказывать ещё раз о том, что он побывал в Российской империи, в тысяча восемьсот шестидесятом году, где лицом к лицу с виселицей столкнулся. Потому что на него вновь будут смотреть, как тогда, как после того диалога с отцом смотрели – словно на умалишенного. Да он и сам понимает всё. За окном двадцать первый век, в Москве вечные дорожные пробки, а на тумбе лежит его смартфон предпоследней модели. Отец пару дней назад привез ноутбук. Ему всё приснилось, причудилось [про деревню]. Такое случается с теми, кому продолжительный временной отрезок довелось в коме быть. Только в его случае, всё как-то чересчур реалистично выглядело. Ведь он даже запахи помнит… Стандартные больничные процедуры, завтраки, обеды и ужины по расписанию, приумноженные на категоричное непонимание и неприятие суровой реальности. Ему на полном серьёзе кажется, что большая часть того, что настоятельно рекомендуют делать люди в белых халатах – лишнее. Но этот раз, бесспорно, отец победил. И на сопротивление у Гриши нет ни сил, ни желания. - К сожалению, сегодня проблему со светом не удастся решить, но вы не переживайте: вам предоставят палату класса «люкс», только в другом корпусе. «Ещё бы! – он мысленно усмехается, – за те деньги, которые в моё лечение вбухал отец, вы точно такую же больницу рядом с этой построить сможете. Потому и держите меня тут под неизменным предлогом «нужно ещё прокапать курс общеукрепляющих витаминчиков». Собственно, никто не скрывает того, что к нему действительно в госпитале особое отношение. И если раньше Грише подобное несколько льстило, то сейчас ему как-то не по себе. Не по себе от некогда привычных и «родных» вещей, тех или иных предметов, смартфона. Вчера он отказался есть лобстеров, за которые три месяца назад мог душу продать! Двухчасовые прогулки на свежем воздухе – единственная отдушина Гриши на закрытой территории стационара. Это то время, когда он принадлежит себе и своим собственным мыслям, а не живёт по отлаженному режиму и то и дело дёргается от бесконечных напоминаний медсестёр, что нужно выпить ту или иную пилюлю или не пропустить ЛФК. Мысленно, он может в эти минуты вновь погрузиться в девятнадцатый век и поболтать с Прошкой… - Ой, прости…те, – шумно вздохнув, парень ощутил на себе не что иное, как…смущение. И мысленно ужаснулся. Нет, стоящая перед ним девушка, которую он едва не сбил, направляясь к своей любимой дальней скамейке, не была страшненькой, даже наоборот… Светловолосая, голубоглазая незнакомка, примерно его возраста. Только… Взгляд у неё какой-то странный. Словно она не здесь и – самое главное – не хочет быть здесь. Прямо, как он… - Ничего, – отрешённо пожала плечами блондинка, и напрочь позабыв про упавший пластиковый стаканчик с кофе, нехотя побрела на задний двор центрального больничного здания. Гриша же, не раздумывая ни минуты, метнулся в буфет и в скором времени уверенно шагал по ранее не изведанной им тропинке. - Вот возьми. Правда, я не знаю, какой кофе ты любишь, поэтому взял стандартный эспрессо, – он помедлил где-то с минуту, прежде чем решился с ней заговорить. Боялся показаться навязчивым или как-то отвлечь – изначально ему показалось, что девушка медитирует. Лишь только когда она с нескрываемой обречённостью склонила голову к стволу старого ветвистого дуба, Григорий понял, что незнакомка особо не занята чем-то личным. - Не стоило, – она даже не повела бровью, услышав в обычно тихом и немноголюдном месте уже отдалённо знакомый ей голос. – Я вполне могу обойтись и без кофе. - А я не могу, – Гриша легонько пожал плечами, все же осмелившись поставить второй стаканчик на своеобразную самодельную лавочку. – Без еды легко продержусь, а вот без кофе… «Ломка» на третий день начинается, – понимая, что его исповедь незнакомку не трогает, бывший холоп решил пустить в ход всё имеющееся у него в данный момент обаяние. – Поэтому для меня важно угостить кофе приятную симпатичную девушку, которая уронила стаканчик с ароматным напитком по моей прямой вине. - Начать знакомство со лжи, ибо я бледная и «полупрозрачная», как моль, а не «приятная и симпатичная»; угостить кофе… А дальше что? – резко повернувшись к нему лицом, девушка не скрывала и без того очевидного раздражения. – Начнутся другие комплименты, коробки конфет, цветы, дурацкая ревность… В итоге, ты скажешь, что хочешь, чтобы я была только с тобой и на других мужчин не реагировала от слова «совсем». А получив отказ, всё равно не сможешь смириться и устроишь за мной слежку спустя несколько лет?.. Голос блондинки предательски дрогнул, и она притупила глаза, чувствуя в районе нижних век влагу. Только-только к ней стало приходить должное осознание, что молодой человек оказался просто порядочным и просто принёс ей стаканчик с кофе, потому, что именно по его вине она уронила точно такой же. Ну сказал он ей, что любит этот напиток… Ничего же криминального в этом нет. К тому же, он даже имени её [пока ещё] не спросил. А она набросилась на человека ни за что, ни про что… - Простите… - Да ничего, – он невесомо кивнул, в знак понимания. – Бывает… - Слишком часто со мной это стало бывать, – честно призналась блондинка. – Накидываюсь, набрасываюсь с претензиями на ни в чём не повинных людей… А всё потому что – в твоём случае – когда-то у меня неудачные отношения с мужчиной начались именно с кофе. И закончиться по сей день, толком не могут, хотя я ещё пять лет назад решила всё… - Гриша, – выдав минутную паузу, мужчина всё же рискнул ей представиться. - Алина, – блондинка несмело подняла на него голову. – Обычно, я тут гуляю одна, ты первый, кто за мной пришёл в это место. - Я, честно говоря, вообще не думал, что тут что-то есть…такая зелёная местность. А ты, должно быть, хорошо территорию эту знаешь?.. - Пришлось исследовать, ибо за крайний год я здесь уже четвёртый раз «отдыхаю», – блондинка всё-таки сделала пару глотков из принесённого им стаканчика. - Хроническое заболевание?.. - Можно и так сказать, – девушка шумно вздохнула, а он самопроизвольно сфокусировал свой взгляд на её перебинтованных запястьях. Неужели?.. Молодая, красивая девушка. С виду не глупая. Живи да радуйся, как говорится! [пусть это и звучит до жути банально]. Зачем же пытаться решить свои проблемы столь категоричным путём? И в его жизни, как говорится, хватает дерьма, и просыпаться по утрам, чаще всего, не хочется… Но понимает [он] что это не выход. А ещё сейчас понимает, что до этого никогда (почти) не думал о других людях, а сейчас стоит и бессовестно размышляет над тем, что могло подвигнуть новую знакомую на этот отчаянный шаг… - Собственно, – Алина невесело усмехнулась, понимая, что он всё понял без слов. – Это и есть моё «хроническое заболевание». Семь месяцев назад оно протекало в другой форме – я наглоталась таблеток. Потом была ещё одна попытка и позже ещё… А в этот раз я решила действовать по-другому. - Зачем?! – Гриша посмотрел на неё с нескрываемой обеспокоенностью, заметив, что женственные тонкие – словно две тростиночки – руки нешуточно дрожат. – Я уверен, что любую проблему можно решить, а это… Это не выход. - Любую говоришь?! – девушка ухмыльнулась. – А тогда вот тебе загадка! В небольшом городе Озёрск жила-была девочка. У неё не было родных, кроме отца, который работал начальником отделения полиции. Девочка очень любила своего папу и старалась на него во всём равняться. Тоже закончила академию МВД и пришла на работу в отделение папы следователем-стажёром. Чтобы дочь смогла себя проявить, отец ей дал сложное дело: в городе орудует маньяк, который убивает молодых женщин – душит их и оставляет тела у воды. Девочка провалила его. Провалила своё первое дело и поняла, что не сможет быть следователем. Зато в столь неординарных обстоятельствах встретила своего будущего мужа. Без каких-то либо вопросов и нареканий, стала примерной женой и матерью его маленькому сыну. Так и незаметно четыре года прошло. Кажется, что это счастливый конец истории, правда?.. Но это только начало. В один из дней некогда отлаженная жизнь девочки рухнула: муж ушёл к другой женщине, похожей на его убитую маньяком жену, как две капли воды. И чтобы в жизни у девочки появилась хоть какая-то цель, её отец, к этому моменту ушедший со службы по состоянию здоровья, уговорил её вернуться к работе. И вот совпадение: в городе снова начались убийства, похожие по почерку на зверства того самого маньяка, который притаивался на четыре года. Снова это и дело и приехавший из Москвы бывший коллега, с которым когда-то девочку связывали нежные чувства… Новый виток, новая жизнь, всё хорошо вроде. Только снова нет никаких зацепок в деле, а маньяк её лучшую подругу убил. И у девочки эта картина будет до конца дней перед глазами стоять: озеро и безжизненное тело подруги, которая больше никогда ей не позвонит и не скажет «привет» в телефонную трубку. Тогда-то девочка поклялась сама себе, что этого урода достанет из под земли. И она достала. Она раскрыла это дело, и раскрыть его ей помог утерянный телефон отца. Спросишь, как это связано?.. А я отвечу: связь здесь прямая. Потому что отец этой девочки, бывший начальник полиции, и есть тот самый маньяк. И когда девочка сопоставила все факты, все доказательства, которые у неё были, она не верила. Она не могла поверить в это до последнего, потому что её папа добрейшей души человек, к тому же он после аварии стал инвалидом и не ходит самостоятельно. А потом девочка вспомнила, что на много раз уговаривала отца показаться каким-то ведущим квалифицированным врачам, которые могли бы ему помочь, что-то порекомендовать, посоветовать, а он постоянно отказывался. И эти четыре года, на которые маньяк затихал… Она решительно поехала к нему, в родительский дом, где разыграла небольшой спектакль: потеряла сознание понарошку. Он не стал отпираться. Не пытался оправдываться и всё рассказал честно. И как он, много лет назад, убивал родную мать девочки – свою жену; и как душил её лучшую подругу… А после – застрелился. Покончил с собой. И эту картину, как и в целом, тот день, девочка тоже никогда не забудет… В воздухе повисла необходимая им обоим пауза. Алина сделала два шага вперёд, на каждый из которых пришёлся глубокий выдох. Сегодня она проговорила впервые это всё вслух. От и до. Да, она описывала это всё на белом некогда чистом листе, когда давала показания. Она рассказывала в общих чертах что-то Марку, когда они попытались склеить разбитую чащу под названием «личные отношения». Она что-то шептала, горько плача в плечо Романа, когда умоляла его забрать её из родного города, где, кажется, все поголовно косо смотрели на неё, после всего случившегося. Но никто из вышеупомянутых людей не располагал её к себе и не позволял ей выговориться. Вот так, как сейчас позволил Гриша, ни разу собеседницу не перебив. - Ну, как?.. – спустя пару минут, Алина неторопливо развернулась вполоборота, несмело поднимая глаза. – Такую загадку ты разгадать сможешь?.. Он молча помотал головой из стороны в сторону, потому что на большее, в данный момент, был не способен. Ещё пару часов назад ему казалось, что у него большие проблемы, потому что никто не верит, что он реальную деревню девятнадцатого века посещал и познакомился там с интересной девушкой по имени Лиза. Сейчас Гриша просто-напросто стоит в ступоре и не знает, как подобрать слова, потому что всё услышанное из уст этой хрупкой девушки его нешуточно потрясло. И ему стало…стыдно. Стыдно за то, что он, было, жизни её начал учить. Прямо как его отец, который долгое время пытался что-то «правильное» донести до непутёвого сына… Блондинка же слегка пошатнулась, ибо ощутимое головокружение снова дало о себе знать. Но брести до скамейки смысла не видела, тем более что недомогание прошло так же быстро, как появилось. Она просто стояла в относительной тишине, нарушенной порывами прохладного ветра, и неустанно думала обо всём сразу и одновременно – ни о чём. А доля лёгкости в её душе, после внеплановой исповеди, всё же теплилась… - Выпей ещё кофе, – наконец осмелился подойти к ней Гриша и протянул знакомый стаканчик. – Выпей, тебе это нужно. Послушно сделав пару-тройку глотков, девушка поняла, что имел ввиду её новоиспечённый знакомый – вкус коньяка в терпком напитке ощущался достаточно ярко. Вот и пригодилась небольшая фляжка с дорогим благородным напитком, которую ему несколько дней назад подарил давний приятель, и которую он совершенно (не) случайно взял с собой на прогулку. - Спасибо… – опустошив стаканчик в считанные мгновения, Алина невесомо кивнула. - Не за что. Заходи вечерком ко мне в гости – ещё кофе попьём. Правда, я пока не знаю, какой у меня номер палаты – переселить обещали после обеда. - Ну, тогда ты ко мне заходи, – девушка решительно на него посмотрела. – Четвёртый корпус, третий этаж – отделение неврологии; семнадцатая палата. - Я зайду обязательно, – Гриша невесомо кивнул. А по всему его телу сладкой патокой разлилась непривычная теплота от того осознания, что он кому-то оказался полезным и даже…нужным. … Тот вечер не стал в жизни Алины каким-то решающе-переломным, но одно девушка поняла точно: Роман её прошлое. Она всегда будет ему благодарна за то, что он для неё сделал в этот непростой период, но не более. Что-то загадывать на будущее она не решит, но жить дальше – определённо – попробует. Ровно, как и сделать свои первые самостоятельные шаги, попробует Гриша. // Пройдёт полгода, и в один из снежных предновогодних вечеров Гриша заедет за женой на работу. И там, возле ветеринарной клиники, что располагается почти, что через дорогу от адвокатской коллегии, он увидит ту самую Лизу, ведущую на поводке небольшую собачку. Слегка улыбнётся, но не станет отвлекать и окликать девушку. Да и зачем?.. То летнее приключение, устроенное его отцом, давно в прошлом. А его настоящее и будущее, это любимая супруга Алина, и их общий, скромный, но зато самостоятельный быт. Именно в этом и заключается настоящее счастье, некогда хамоватого мажорного парня, изменить которого в лучшую сторону смогла простая, потерявшая саму себя в этой жизни, скромная девушка.Они, в прямом смысле этого слова, друг друга спасли.