полумесяц на запястье

      Целую неделю Ваня жил, не боясь братьев. Приходя в школу, Светло буквально прятался от них, а дома закрывался в своей комнате и выходил только тогда, когда все собирались на обеды. Уж очень страшно было вновь почувствовать чужие зубы в своей шее. Так ещё и старые следы, оставленные Ваней, не зажили толком. — Привет, сучка, — Рома в комнате оказывается так же тихо, как и все вампиры. Ваня к этому уже почти привык, правда, иногда это и пугает. В руках вампира оказывается стакан с чем-то очень вкусным (Ваня теряется в догадках — чай с кровью или кровь с чаем) и небольшой, но красочный пакет из какого-то фирменного магазина. — Чего тебе? — Светло на груди руки складывает и смотрит внимательно-зло на вампира. — Тебя не учили, что когда с тобой здороваются, нужно отвечать? — стакан отставляется на тумбу, а пакет вручается в руки Вани. Подросток непонимающе смотрит и на него, и на стоящего напротив него Рому. — Это что? — парень переворачивает его над кроватью и из пакета выпадывает ещё один пакетик, маленький и с чем-то внутри. Ваня быстро его открывает и ахает: темное нижнее женское бельё. — Это что?! — Думаю, ты будешь в этом выглядеть очень сексуально, — хмыкает вампир, садясь на кровать подростка. Ему это всё кажется какой-то шуткой, его это всё веселит. А вот Ване не смешно. — Иди в душ, сучка, и переоденься. Я хочу тебя в этом увидеть.       Светло боится. Он вновь боится вампира, поэтому послушно бредёт в ванную и, закрыв за собой дверь на ключ, раздевается. Ваня не понимает, чего именно хочет от него Рома (точнее, понимает, но признавать не хочет), поэтому старается делать всё медленно и как можно дольше, надеясь, что вампир устанет ждать его и уйдёт по каким-нибудь своим делам. — Андрей! — Ваня глаза зажмуривает, когда видит одного из братьев в ванной. Тот, правда, даже не раздет и лежит просто так, втыкая в потолок, но всё равно. — Ты что делаешь в моей ванной?! — подросток злится и глаза открывает. Он стоит в одних боксерах перед одетым, но лежащим в ванне, полной воды, вампиром. — Отдыхаю, — спокойно выдыхает он, не сводя взгляда с потолка. Светло всё ближе подходит, не боясь особо его. Он смотрит внимательно на лежащего в воде мужчину, губы закусывает. — Иди сюда, — Андрей взгляд переводит на Ваню и кивает к себе ближе. Светло делает два небольших шага, сжимая кулаки, будто бы готовясь дать отпор. Правда, звучит это смешно: Ваня Светло, человек, который даже не дрался никогда в своей жизни, даст отпор вампиру.       Андрей за руку его хватает и тянет на себя, заставляя залезть в ванну и лечь на его грудь. — Что… что ты делаешь? — Ваня руками упирается в грудь демона, стараясь быть дальше от его лица. Ваня осматривает чужое лицо внимательно, замечая абсолютно всё: и каждую ресничку, и изгибы чужих губ, и даже легкую неровность носа мужчины. Чужие голубые глаза тоже внимательно рассматривают в ответ его. — Тебя беспокоит какой-то вопрос? — вампир не выглядит зло, наоборот, тот, кажется, хочет объяснить и помочь со всем, что гложет Ваню. — Почему вы такие разные? — Светло тихо выдыхает этот вопрос, чувствуя, как его нижнее бельё намокает от воды. — То есть? — Вы все братья, но все такие разные… Не только внешне, но и по характерам, и по поведению… — Ваня подбирает слова аккуратно, не хотелось сказать что-то не так и остаться без сердца в свои неполные восемнадцать. Андрей молчит слишком долго, видимо, тоже подбирая слова и думая, как не сказать ничего лишнего. Ване страшно. Он ужасно боится, что сказал что-то не то, что разозлит вампира. Но Андрей вскоре улыбается и легко начинает рассказ. — Мы от разных матерей. Мирон, Ваня и Рома от одной, самой первой жены Фёдорова, — с лёгкой улыбкой рассказывает вампир. — Они разошлись через два года после рождения Ромы и Фёдоров сошёлся с моей, Фединой и Славиной матерью, но та умерла при родах Славы. Ян забрал нас всех, поселил в этом доме, и оставил шестерых своих сыновей на церковнослужителей, — он пальцами проводит по спине Светло и парень покрывается мурашками. Тишина вновь затягивается: Андрей не спешит продолжать рассказ, а Ване очень интересно, чем же всё закончилось и откуда Давид. — Отец почти пять лет был в разъездах. Мне на момент нашей встречи было лет двенадцать, и в тот день он привёз маленького Давида. Тот церковнослужитель оказался вампиром. Он обратил сначала отца, а потом они оба обратили всех нас, едва нам исполнилось семнадцать. Мирону повезло больше всех, кажется. Ему было двадцать два, когда родился Давид. И в двадцать два его и обратили, — вампир заканчивает свой рассказ спокойно, лишь носом утыкаясь в шею подростка. Он глубоко дышит туда, сильнее сжимая руками Светло, чтобы не сбежал. — А теперь я очень голоден…       И опять клыки в шею. И опять больно. Ваня скулит, отталкиваясь от груди Андрея. Он не хочет этого всего снова — Ваня до сих пор не отошел от укуса тёзки. Но Андрея это не останавливает: он глубже впивается в вену парня, насыщаясь молодой и сладкой кровью. — А теперь иди отсюда, — спокойный и насмешливый голос приводит Ваню в себя. Он из ванны вылезает и из комнаты выходит, забивая на то, что ему сказал Рома получасом ранее.       В комнате оказался Рома. Тот на кровати сидел, разглядывая потолок. Когда из ванной Светло выходит, вампир садится с улыбкой, но та быстро стирается с его лица. Кажется, он не очень рад тому, что человек его ослушался. Рома внимательно его осматривает, а потом с кровати быстро поднимается и несётся в ванную на всех парах. Там какая-то возня проходит, но Светло слишком слаб, чтобы прислушиваться. Рома кричит, рычит на младшего брата, что-то летит в стену, а после из комнаты выходят оба брата. — Это не может так продолжаться! — кричит Рома и тащит Андрея из комнаты куда-то в коридор. Ваня ничего понять не может, но халат накидывает и выбегает за ними. — Нет, не надо! — думая, что вампиры сейчас драться начнут, Светло встает между ними, но Мирон его на руки подхватывает и буквально относит в другой конец комнаты. — Но они же! Они же подерутся! — парень тянется к вампирам, но оглушительный смех возвращает его на землю. — Драться? Из-за тебя? — насмешливый голос Давида оказывается где-то за спиной и подросток поворачивается к нему, полный желанием ударить и не раз. — Успокойся. Никто из-за человека драться не будет. Не в нашей семье, — вампир оглядывает Ваню и садится на кресло, раскинув ноги. Вампиры, которые, позабыв о разногласии, согласно кивали самому младшему брату, смеяться над человеком перестают, и все взгляды возвращаются к Андрею и Роме. Старший выглядит так, будто бы готов убить брата за то, что тот посмел прикоснуться к подростку. Андрей же слишком лениво почесывал бороду. — Давай уже быстрее это всё закончим и я пойду, — младший глаза закатывает и подходит к стене, на которой дартс висит. Он оттуда четыре дротика вынимает и два из них отдаёт Роме. — Две попытки. Кто проигрывает — не подходит к сучке никогда, — вампир брата оглядывает, потом на подростка переводит взгляд и подмигивает ему.       Что происходит дальше — Ване непонятно. Он в таком виде спорта (а это вообще спортом можно назвать?) ничего не понимал, так что результат он узнает по возгласам вампиров. Мирон Андрея по плечу хлопает и Светло не понимает, радоваться ему или не стоит, потому что мгновение спустя перед его лицом возникает Рома. И всё же парень решает немного похныкать (мысленно, естественно!). — Мой, — рычит Рома, поворачиваясь лицом к братьям. — Больно нужен, — Андрей глаза закатывает и, вместе с Федей и Славой, из комнаты выходит. Рома явно рад тому, что всё произошло именно так. — А теперь пойдём обратно в комнату, закончим с тем, что начали, — вампир за руку подростка хватает и тянет в ту сторону, откуда они пару минут назад пришли. Светло хочет упираться, кричать и брыкаться, потому что примерно понимает, что его ждёт там, за закрытой дверью в его спальню. Ему никто не поможет, что бы там Рома не задумал. Но подросток спокойно идёт за вампиром, понимая, что он не сможет дать ему достойного отпора.       Дверь в комнату Вани закрывается на замок, самого Ваню буквально откидывают на огромную кровать. Рома нависает сверху и смотрит глаза в глаза. Это ужасно пугает Светло. Он сам слышит свой пульс, видит, как вампир облизывается. Тому это всё доставляет отдельное удовольствие. Ване страшно. — Я всё ещё хочу видеть на тебе это, — над лицом подростка оказываются те самые трусики, которые вампир принёс до всего этого. — Ты сам или…? — похабная улыбка появляется на чужих губах, и Светло пакет одежды выхватывает из его рук, выползая из-под его торса. — Ты куда? — когда Ваня пытается сбежать в ванную, чтобы всё же умыться, подмыться и надеть то, что было куплено ему, Рома останавливает его этим вопросом. — Ну, — парень показывает на дверь в ванную, но вампир точно не того мнения. Он оказывается перед лицом Светло, качает головой и развязывает пояс халата, аккуратно снимая его с плеч мужчины. Ваня сжимается, но пристальный взгляд вампира заставляет его расслабиться под его руками. Халат медленно опускается на пол. Вампирские пальцы под резинку боксеров ныряют и спустя пару секунд Светло стоит совершенно голый перед Ромой. Тот осматривает его, кругом его пару раз обходит, пальцами холодными по рукам, спине и заднице водит. Желание сбежать, спрятаться, укрыться — просто огромное, но Светло не может и с места сдвинуться. — Ты такой красивый, — хрипит Рома, что лишь сильнее пугает Ваню. Красивый? Да самый обычный! Самый обычный, только отпусти. — Надевай.       В руки Светло передаются отложенные трусики. Ваня жмурится, пытаясь делать то, что хочет он, но ничего не получается: он растягивает вещь и надевает её на себя. Член поправляет и хмурится. Стринги — не самая удобная вещь для парней. — Что ты будешь делать? — шепчет Ваня не своим голосом. Рома вновь оглядывает его, по заднице ощутимо шлёпает, и только потом решает ответить. — Я сделаю тебе очень приятно. А потом поужинаю. Так надоело есть эту человеческую парашу. И чего Мирон заладил со своим «ешьте еду, вам будет лучше»? Знаешь, сучка, вообще не лучше. Я с каждым днём всё больше и больше хочу тебя. Ты такой сладкий, мне Ванька рассказывал. Я так хочу сам попробовать наконец.       Вампир улыбается, подростка за руку берет и ведет его к кровати, чтобы помочь лечь и самому забраться на неё. Ваня знает, что такое секс. Точнее, знает, что такое традиционный секс — где мужчина и женщина. Он и про такое слышал, но и представления не имел, что и как тут происходит. У двух парней — два члена. Так куда?..       Вампир нависает сверху подростка, заставляя того колени согнуть и развести их в разные стороны. Карие пронзительные глаза смотрят внимательно в глаза Вани. Длинные холодные пальцы ласкают Ванины бока, его бёдра и грудь. Ваня не понимает, смущает это его или наоборот нравится, но он определённо не хочет, чтобы Рома останавливался. Вампир губами прикладывается к Ваниной шее. Он широко языком проводит по вене, слизывая выступающую кровь от укуса Андрея. Рычит. Кусает шею с другой стороны от укуса его брата. — Больно, — только и успевает шикнуть Светло, сразу после этого получая звонкий шлепок по заднице. Он вскрикивает, дёргается, но сразу же стонет громко и протяжно. Рома от этого лишь сильнее впивается зубами в вену подростка, а рукой с силой сжимает ягодицу. Ване это всё кружит голову, он руками сжимает спину вампира, отросшими ногтями впиваясь в его лопатки.       Рома вновь проводит широко языком по своему укусу. Ваню выгибает в спине. Он стонет, губы закусывает и глаза закатывает. Действия вампира его возбуждают, хотя само поняние возбуждения ему чуждо. Но, судя по тому, что он сейчас чувствует, это очень и очень хорошо. Член стоит колом, и ткань стринг неприятно натирает головку, отчего Светло немного хмурится. — Ты такой горячий, сучка, — Рома привстает на локтях и смотрит сверху вниз на подростка. — Оу, да у тебя колом, — он хмыкает, рукой скользит по ноге Светло от колена до паха, покусывает парня за ключицы, спускаясь ниже. Он оставляет кровавые следы на груди подростка, на животе. Юрким языком проводит по отметинам, слизывая кровь, пальцами оттягивая ткань женских трусиков, размазывая выступившую смазку по головке. Ване новое ощущение нравится: чужие пальцы на его члене чувствуются совсем… иначе. Ваня даже в душе такого не чувствовал, когда подмывался. — Маленькая похотливая сучка, — Рома улыбается, спускаясь всё ниже, пока не оказывается языком прямо около входа. — Стой! — Ваня только хочет схватить Рому за волосы или руки, как тот проводит длинным языком по дырке подростка. Светло задыхается, захлёбывается воздухом. Он не понимает, что вообще происходит, но это всё так сильно нравится человеку, что он лишь шире ноги разводит, а потом закидывает их на плечи вампира. Рома хмыкает, кусает парня, языком проникая внутрь. Он и пальцы подставляет, облизывает их и толкает сначала один, потом — ещё один. Широко языком по мошонке проходится, беря в рот одно яичко и начиная его посасывать. — Ты готов? — спустя долгие пятнадцать минут подготовки, Рома, растянув по своему стоящему члену презерватив, медленно входит в подростка. Он аккуратно толкается, придерживая его колени. Светло в спине изгибается, руки за голову закидывает и хватается ими за прутья кровати. Рома заполняет его полностью, растягивает до предела. Кажется, ещё мгновение — и Ваня лопнет, как шарик. Но нет, Рома входит медленно, по миллиметру всё глубже и глубже. — Рома! — Светло стонет, полностью раздирая кожу на спине вампира. Под ногтями Вани кожа, кровь, но никого это не смущает. Оба парня так увлечены друг другом, что им совершенно всё равно на то, что происходит вокруг. — Сучка, — стонет в ответ вампир, руку кладя на его член. Он дрочит Ване в такт своим толчкам, а сам наклоняется к его шее, чтобы оставить как можно больше укусов на ней. Светло кончает слишком бурно и первый раз в жизни. Он не понимает, что чувствует. Хотелось, чтобы его первый раз был с женой, а не с парнем-вампиром.       Рома выходит из него, «резинку» снимает и додрачивает, кончая на живот подростка. Он пальцами смешивает их спермы, а потом стирает её чёрными трусиками.       Светло глубоко дышит, пытаясь отдышаться после его первого оргазма. Коленки мелко подрагивают, как и пальцы на руках. Отходит от этого состояния Ваня не скоро, но, как только живот перестаёт приятно тянуть, подросток засыпает. Только он правда не помнит, рядом ли остался вампир или ушёл, как только закончил. Но становится так всё равно.