Предчувствие

      Урок русского, как это ни странно, единственный урок, который заставляет меня чувствовать себя странно. Кроме Сандры и Яны вместе с нами в классе еще Дэн, который демонстративно уходит на последнюю парту, но я стараюсь забыть о его присутствии. Странность не в этом. Это время, когда русскую речь не только внимательно слушают, но и активно пытаются понять. Ощущаю себя голой. Словно мои мысли вдруг оказались у всех на виду. И все же так приятно слышать и понимать каждое слово. У учительницы иногда проскальзывает небольшой акцент, к которому постепенно привыкаешь. Все занятие она втягивает нас в игры. И тут же выявился самый главный минус – ни меня, ни Сандру, ни Яну не ставили в одну пару, чтобы потренировать задание. Чувствую себя неловко, когда отыгрываю ситуацию, в которой надо узнать дорогу – это все так нелепо.       После занятия учитель задерживает нас и просит принести наш учебник русского на следующее занятие с ней. Кажется, ее это действительно заинтересовало.       К концу дня домашних заданий становится почти столько, сколько предметов у нас каждый день. Ну, за исключением русского и английского. Я искренне надеюсь, что мистер Эндрюс был милым не только с классом Яны, и завтра нам с Кирой не влетит. Еще одно посещение секретариата, думаю, закончится катастрофой.       Последней выхожу из класса, но в коридорах шумно практически так же, как и во время коротких перемен. Дэна нигде не видно, и я облегченно выдыхаю.       — Мне надо к стенду, — заявляет Яна, направляясь к лестнице.       — К какому? — недоуменно спрашиваю, идя следом.       — Он в главном холле на первом этаже. Там должны висеть списки для записи в кружки.       — Я тоже хочу, — тут же откликается Сандра.       Стендом оказывается широкая угловатая колонна, к которой со всех четырех сторон были прикреплены листы А4. Яна, вооружившись карандашом, сразу же бросается к листу со школьным театром. Хихикая, она отходит дальше и оставляет свое имя на листе с черлиндингом.       — А если попадешь? Что со спортом делать будешь? — напоминаю я ей, заглядывая из-за ее плеча в лист.       — Главное попасть. Это же черлидинг, — хмыкает девушка, переходя на другую сторону стенда.       Звонок телефона отрывает меня от заявки в кружок издателей – это Кира и Катя потеряли нас. Полминуты – и они подходят.       — Мы вас ждем, ждем, а вы тут зависаете, — возмущается недовольная Катя, останавливаясь рядом с Яной.       — Мы только пришли, — оправдывается Сандра, вчитываясь в строки на очередном листе с левой стороны стенда. — О, тут есть хор. Может, попробуем вступить?       — В хор? Ну нет, — с отвращением в голосе вклинивается Катя, подходя ближе.       — Помните, мы смотрели Glee? Это должно быть весело, — напоминает Сандра.       — О, давайте! — выглядывает из-за угла Яна. — Вписывай нас.       — Я пас. Мы крутая группа, а не третьесортный школьный хор, —возмущается Катя, надувшись отходя в сторону.       — Я тоже не хочу. Нам и некогда. Давайте не будем распыляться, — поддерживаю подругу.       На глаза попадается лист с театром.       — Яна, блин!       Возмущенно смотрю на подругу, выглядывающую из-за угла с невинным взглядом.       — Вам стоит попробовать. Тебе же так нравится «Классный мюзикл», — заискивающе начинает она, но я, не дослушав, переворачиваю карандаш и стираю свое имя из списка.       — Что попробовать? — заглядывает в листок Катя и взрывается смехом. Проходящая мимо компания девушек недоуменно оборачивается в нашу сторону. Наверное, со стороны мы похожи на летающих вокруг улья пчел.       — А что, я не против, — хмыкает Сандра.       — Меня сотри, — просит Кира работающую ластиком Катю. — А у вас осталось два часа до проб.       — Что? — кажется, Яна этого не ожидала, и теперь я хихикаю, наблюдая за их с Сандрой растерянными лицами.       ***       Школа в Америке – это не просто место получения знаний. Кажется, что именно она заботится о внеучебном досуге каждого подростка в этом городе. Пока Джейн паникует, Сандра собирает всех и уводит в спокойное место. Как я поняла, они хотят попробовать вспомнить текст, который по ролям заставляли нас учить в школе. В сложившейся ситуации это неплохое решение.       — В крайнем случае можете спеть «School never sleep», — предлагаю одну из наших песен, текст которой похож на диалог.       — Это театр! — возмущается Яна, активно набирая что-то на экране смартфона. — Песня будет действительно крайним случаем.       — Ну ладно, ее можно разыграть как сценку, — предлагает компромисс Катя, устало опускаясь на газон возле дерева.       Совместными усилиями нам удается найти нужный диалог, но возникает новая проблема – Сандра и Джейн учили одну и ту же роль. Короткая перепалка заканчивается выяснением того, что обе забыли слова. Конечно, текст учили несколько лет назад.       Чувствую, как напряжение поднимается все выше. Бессмысленные споры раздражают. Не могу сидеть. Не могу стоять. И это отвратительное ощущение пустой траты времени. У меня не получается быть хорошей подругой.       Нервозность первой замечает Кира и без лишних слов отправляет меня домой, а я благодарна ей за это.       У себя в комнате я почти сразу же сажусь за уроки. Заданий так много, что прошедшее время я замечаю лишь тогда, когда становится слишком темно, чтобы писать. Потянувшись, включаю настольную лампу. Задания для российской и американской школ выполняю поочередно. Внимательно прочитав учебник по геометрии, нахожу на форзаце краткое перечисление мер американской системы. Фотографирую информацию и отправляю вместе с выполненными задачами учительнице математики. Если нам надо знать что-то еще, лучше об этом узнать заранее, а не во время следующего урока.       Дверной звонок раздается, когда я почти доделала последний слайд презентации. Как не вовремя! Отрываюсь от экрана и едва ли не бегом спускаюсь вниз. В дверях – Дэн.       — Что? —спрашиваю, пытаясь скрыть недовольство. Он тоже не лучится радостью при виде меня.       — Идем, тебя подруги потеряли, — бурчит он, спускаясь на дорожку, спрятав руки в карманах джинсов.       — Стой! — окрикиваю его торопливо, поеживаясь от порыва прохладного ветра. — Я не могу сейчас…       Он медленно оборачивается, смотря снизу вверх.       — Что не так снова? — раздраженно выплевывает он, склонив голову на бок.       — Мне осталось немного доделать.       — Домашку?       Мгновение – и он уже, взлетев по ступеням на крыльцо, стоит рядом так близко, что я делаю шаг назад. Он вновь ухмыляется, и мне хочется его ударить чем-нибудь тяжелым, лишь бы стереть ее с его лица.       — Снова променяла друзей на одиночество? Как скучно ты живешь, — ехидно произносит он, склонившись к моему уху, а после обходит, проходя в гостиную. — Заканчивай скорее, я не собираюсь здесь торчать весь вечер.       — Так проваливай, неженка, — произношу, не сдержавшись. — Я сама приеду.       — А мне нравится, как ты пробуешь язвить, — произносит он довольным голосом, опустившись на диван. — Я не вернусь туда один. Проиграть учебникам? Не-а. Но тебе действительно лучше поторопиться. А то люди не так поймут наше долгое совместное отсутствие.       Смысл его слов доходит, когда я уже оказываюсь в своей комнате. Щеки горят от злости. Придурок.       Закончив с работой и сменив кофту на более теплую, я спускаюсь вниз, где на диване расселся мой нежданный гость. Он так и не уехал. Я не особо на это надеялась, но… было бы неплохо. В этот раз он больше ничего не говорит, а просто молча выходит на улицу.       Когда мы приезжаем к месту назначения, я едва удерживаю разочарованный вздох. Суши. Кажется, сегодня я осталась без ужина.       Обреченно захожу внутрь следом за парнем в просторный светлый зал, заполненный многочисленными квадратными столикам, штук пять из которых были сдвинуты в левом конце зала. Там и собралась компания школьников. На столах – настоящий бардак. Коробки из-под суши, деревянные палочки, васаби, размазанное по столешнице, баночки с соусами, одну из которых, судя по коричневым разводам справа, кто-то успел разлить. Несколько парней и девушек стоят и о чем-то беседуют, активно жестикулируя. Остальные слушают сидя, а несколько парней среди них сидят на стульях как на лошади – верхом. Первой замечает меня Кира, которая, подперев голову рукой, до этого внимательно слушала незнакомую мне девушку. Бросив взгляд в мою сторону, она словно встрепенулась.       — О, Наташа! А ты как тут оказалась?       — Дэн привез, — коротко отвечаю, пододвигая ближайший пустой стул.       — Да? Так вот куда он уехал. А мы ему сказали, что ты не любишь японскую кухню.       — Здесь же все собрались общаться, — говорю, натягивая на лицо улыбку.       Это правда. Общение на английском нужно, пусть и хочется спрятаться в норку от каждого непонятного звука.       Едва я занимаю место, подруга поворачивается ко мне.       — Это Саманта, — приветственно киваю девушке с темно-русыми длинными косами и получаю в ответ улыбку. — Она спрашивает, не хотим ли мы выступить у нее на вечеринке, — продолжает Кира на английском, обращаясь ко мне. В ее голосе чувствуется какая-то скованность.       — Завтра?! — выпаливаю на русском, а после, спохватившись, повторяю на английском.       — Нет. Завтра вечеринка у Кортни, — звонко смеется девушка, откинувшись на стуле. — Моя вечеринка на следующей неделе. У меня будет день рождения. Я была бы очень рада, если бы вы пришли!       Переглядываюсь с Кирой, пытаясь понять ее мысли.       — Я ничего не могу сказать тебе сейчас. Мы скажем остальным девочкам и сообщим тебе о решении.       — Хорошо. Но вы все равно приходите!       — Что, споешь нам, Лия? Или сыграешь на фортепиано?       Его голос превращает мою улыбку в искусственную. Дэн стоит за моей спиной и кладет руку на плечо. Резко стряхиваю ее, оборачиваясь.       — Размечтался, — выдавливаю сладко, пронзая его насквозь взглядом.       — Что, не умеешь? — встает напротив, ухмыляясь правым уголком губ, а после ставит передо мной бумажный стаканчик. — Это чай, а не коньяк. И даже не виски. Честное слово. — От его напускной честности мне хочется вмазать ему по наглой морде. Подмигнув кому-то, Дэн уходит к другой части компании, оставив после себя чувство пустоты, незавершенности и злости на саму себя.