- Чуя, это я!

— Ну, всё! — улыбается Дазай, поцеловав Чую в щеку. — Я побежал на работу. Обычное утро в солнечный день. Погода прекрасная как и настроение обоих. Осаму и Чуя недавно признались друг другу в любви и сразу же съехались. То, что они из разных организаций, им абсолютно не мешает. Каждое их утро начинается с улыбки и ласкового «Доброе утро!». Сегодня у Накахары выходной да ещё и день рождения, поэтому он, ещё стоя в пижамной рубашке Осаму, которая ему была почти по колено, провожал шатена на работу.  — Может останешься? — жалобно просил рыжик.  — Если я останусь, то Куникида мне голову открутит. О, у меня есть идея! — он достал телефон и набрал там номер. Телефон Чуи зазвонил. — Будем говорить, пока я иду. И не забывай, сегодня вечером празднуем! Накахара засмеялся и поднял трубку. После этого Осаму вышел и они начали говорить. Они говорили много и обо все. Любая мелочь, вплоть до формы облаков, служила поводом для разговора. Но неожиданно послышался визг шин, звук столкновения тела об машину и… связь оборвалась.  — Осаму?.. Осаму! — кричал Чуя, когда из телефона послышались гудки. Он отбросил телефон и начал одевать первое, что попалось, а именно брюки и рубашку, и побежал по пути, по которому ходит Дазай на работу. Когда он добежал до перекрестка, то на несколько минут потерял дар речи. Скорая помощь, полиция и куча зевак, что проходила мимо, а под ногами лежит телефон. Его телефон, на котором всё ещё включен экран с надписью: «Чиби. Вызов завершён три минуты назад.» Чуя подбежал к врачу и в машине увидел Дазая. Узнав, что его сбили, Накахаре казалось, что его сердце остановилось. Он просился поехать со скорой и его пустили. Уже два часа Чуя сидит у операционной и ждёт, когда выйдет врач и скажет, что все хорошо. И вот двери открываются, но оттуда вывозят тело Дазая, покрытое белой тканью, а врач лишь с грустью посмотрел на Накахару, всем видом говоря, что его больше нет. Рыжик просто сидел в полном ступоре, не желая в это верить. «Я… Это я во всём виноват… Если бы он не разговаривал со мной, то был бы жив… Ненавижу… Ненавижу себя…» Чуя корил и винил себя, а слезы бежали уже неконтролируемым потоком. В день похорон была солнечная погода. Мало, кто пришёл на сюда сегодня, и быстро ушли, а Чуя все стоит. Он плачет и постоянно шепчет «Прости…», а на черном мраморном надгробии золотыми буквами написано: «Осаму Дазай. 19.06.1997. — 29.04.2020. Ты всегда будешь жить в наших сердцах.» Ближе к полуночи Накахара все же ушёл оттуда. Вернувшись домой, он просто пил. Не чувствуя ни вкуса, ни привычной горечи, ни аромата, лишь пустоту, где-то в районе сердца. Он пил, чтобы заглушить ту боль, что родилась вчера, но это лишь временный эффект. На утро все вернется… Неделя. Уже прошла целая неделя. Накахара опять стоит перед могилой Дазая и держит в руках букет белых лилий. Он опять плачет, он не может не плакать, ведь он, черт возьми, лишился самого дорогого для него человека. Из-за надгробия вышел котенок. Коричневая шёрстка, похожая на волосы Осаму, а белые линии на всех лапках и шее, ещё сильнее его напоминали. Чуя положил цветы и присел на корточки.  — «Чуя, это я, Дазай!» — это в самом деле был он. Ему дали ещё шанс, но при этом Осаму стал котом. Все его слова были лишь мяуканьем и Чуя ничего не понимал. Дазай стал тереться о ноги рыжика.  — Ты так похож… — Накахара начал чесать котёнка за ушком, а потом поднял его на руки. — Будешь Дазаем. Пусть ты и не он, но слишком похож. Голубоглазый прижал нового знакомого к груди и, вытерев слезы, отправился домой. Там он отпустил котёнка и тот сразу подошёл к пустой бутылке, что лежала на входе в кухню. Тыкнув в неё лапой, Дазай сказал: «Не смей пить!», но опять лишь мяуканье. Чуя подобрал бутылку и выкинул, после он взял котёнка на руки и отнес в спальню, где лег на кровать и обнял зверушку, опять начав плакать.  — Прости… Это я во всём виноват… Я никогда себя не прощу… — сквозь всхлипы говорил тот.  — «Нет, нет, нет. Ты не виноват. Не вини себя, пожалуйста.» — Чуя не понимал. Он плакал слушая жалобные мяуканья. Чтобы было хоть немного полегче, Накахара завел дневник. Каждый день он писал что-то из своей жизни. И каждая строчка на каждой страницы начинается со слова «Прости». Он много раз пытался покончить с собой. Но ему мешали. Мешал Дазай. Когда Чуя хотел перерезать вены, котёнок прыгнул ему на руки и начал шипеть, из-за чего лезвие выпало. Когда Чуя хотел спрыгнуть с крыши, то Осаму оттянул его обратно, схватив за край брюк. Попытка утопиться? Дазай помешал, выключив воду и вытащив рыжика из ванной, пусть и с усилием. Отравление медикаментами? Осаму вызвал скорую через телефон Чуи. Он ведь необычный кот. Попытка повеситься? Дазай сел напротив Накахары и осуждающе смотрел. Это, на удивление, помогло. И так каждый раз. Чуя продержался лишь полгода. Закрыв дверь, что ведёт на кухню, он достал нож. Капля за каплей падали на пол, а сознание рыжика всё затуманивалось. Дазай скрипел когтями в дверь и чувствовал запах крови. Поняв, что ему не откроют, он побежал к телефону, где набрал Коё. Она долго не понимала, почему с ней разговаривает кот, поэтому решила приехать и проверить в чём дело. Дверь ей долго не открывали, но, найдя запасные ключи, Озаки всё же попала в квартиру. Она поняла, что-то случилось, когда увидела кота, что уже исцарапал весь низ двери. А дальше всё, как и ожидалось. Крик Коё, скорая помощь и Чую уносят на носилках. А дальше… Похороны. Уже Накахары. Его могилу поместили рядом с могилой Дазая, а котёнка забрала Озаки, но он сбежал. Вот уже три года Осаму живёт бродячей жизнью. И однажды он заметил рыжеволосого мальчика. Он подошёл к нему и тот начал его гладить.  — Чуя! Отойдет от него! Он ведь бродячий! — крикнула женщина, взяв малыша на руки.  — Мама, он хороший и чистый. Давай его возьмём?  — Защитник животных мой. — женщина мягко улыбнулась. — Давай не сегодня, хорошо? Она стала переходить улицу и Дазай побежал за ними. Он нашёл. Он снова нашёл его. Кот начал перебегать дорогу. Визг шин, звук столкновения тела об машину…