Секс по дружбе

Поля осталась с нами, со мной, с Мией, и я был ей безумно благодарен. Я не знал, что происходило между нами, тот договор, который мы "подписали" несколько лет назад был уже не актуален. Она разводилась со своим хоккеистом, а меня бросили с месячной дочерью на руках. Мы оба страдали от происходящего в нашей жизни. Я бы очень хотел, чтобы Пелагея носила моего ребёнка под сердцем, но это уже было не важно. Она была моим самым лучшим другом, соратником, коллегой и просто человеком, который помогал мне в трудную минуту. Конечно, ни о какой работе в её положении и речи не шло. Она была постоянно с Мией, а я каждый день уезжал на работу. Я чувствовал себя предателем по отношению к Поле и к моей дочери. Мне было стыдно, что я оставлял их совсем одних, но я не мог находиться там, вместе с ними. Не мог просто потому, что рядом с ними я чувствовал свою боль, будто меня резали наживую ножем. Дочка росла, а вместе с ней и увеличивался срок беременности Поли. Нет, я был рад, что всё так происходило, мы каждый вечер спали в одной квартире (почему-то я так и не смог перевезти дочь к себе домой, может быть надеялся, что Ляля всё же вернется), я спал в детской, а Поля в комнате для гостей. Спальня была неким запретным помещением, куда теперь заходить не очень хотелось. И если для Поли было понятным не спать в чужой спальне, то для меня это был удар ниже пояса. Так и проходили наши с Полей дни, мы будто прятались от всего мира в этой квартире. Я больше не слышал от неё рассказы про хоккеиста, как впрочем не говорил ничего о Ляле. - С добрым утром, - я отлучился буквально на минуту в туалет, а когда вернулся в комнате уже была Поля с моей дочкой на руках. - Она плакала? Поля молчала, улыбаясь рассматривала ребенка. Ей очень шло материнство, будто для этого она и была создана. Будто это и была её главная роль на Земле. - Как же она на тебя сильно похожа, чем старше становится, тем сильнее походит на тебя, - с каким-то удивлением говорила Поля. - Всё же это моя дочь, - я забрал у неё Мию, и сел на диван, - иди поспи ещё, у меня сегодня выходной. На удивление Поля не ушла, она села рядом со мной, и делала, собственно, то же, что и я, рассматривала мою дочь. Мия так быстро привыкла к Поле, что уже даже и не было понятно, что она не ее мать. - Я сказать хотел тебе, - начал я, когда понял, что Поля не собиралась уходить. - Спасибо, тебе, что не бросила в тяжёлый момент, теперь то я знаю, что со всем справлюсь. И это, - мне было тяжело это говорить, но я понимал, что Поля не может быть вечно рядом со мной, - если тебе куда то надо, езжай, ты не должна быть постоянно здесь. Я найму няню, мы переедем ко мне в дом. Мы справимся. Я знал, что теперь мы точно справимся, ведь нас было двое я и дочь. - А как же я? - я не ожидал сейчас этого. Её голос такой обиженный, унылый. - А мы разве тебе такие нужны? Брошенные? - Я действительно так думал, я думал, что она со мной из жалости. - Теперь ты и его хочешь бросить? - она взяла мою руку и приложила в своему животу. Господи, почему всё это время я забывал об этом ещё не родившемся человеке? Бросить? Нет, тот, кто был брошен, не бросит никогда и никого, потому что знает как это больно. И сейчас эту боль я ощущал вдвойне. Как я мог только подумать, что Поля захочет уехать от нас? Как я мог решить, что теперь она захочет жить отдельно? - Нет, я никогда бы и ни за что не бросил своего ребенка, - заикался я, - но я же... Я замолчал на середине своей фразы, просто потому, что я был таким болваном! Я хотел сказать о том, что я не знал чей это ребёнок, а сейчас? Сейчас мне уже было всё равно чей он был. Она вот так просто приняла мою дочь, а я? Я оказался последним мерзавцем, который, чтобы полюбить ребёнка хотел увидеть ДНК -тест. - Знаешь, что я хотела бы тебе сейчас сказать, - она ещё держала мою руку на своём животе, а я и не пытался сопротивляться. - Мы с Ваней предохранялись и единственный раз, когда был секс без презерватива эта тогда в том туалете в клубе, Классное начало новой жизни. - Но ты говорила, что не знаешь, - всё так же блеял я, пытаясь оправдаться, что ли. - А что я тебе должна была сказать? Что все эти три года, пока мы встречались, ты каждый раз рассказывал как сильно ты любил Лялю, а потом я приезжала домой и чувствовала все то же самое, но уже по отношению к тебе? Или о том, что после того, как Гагарина сообщила нам прекраснейшую новость я спать не могла, потому что видела своё долго и счастливо только с тобой? Или о том как каждый раз отдавалась тебе, будучи уже замужем, стоило тебе лишь прикоснуться ко мне? - она тихо всхлипывала, изредка вытерая накатившие слезы. - Но почему ты раньше мне это все не рассказала? - я искренне её не понимал. Ладно я сходил с ума по Ляле, она хотя бы далеко была, но я то тут близко, только руку протяни. - А что бы я тебе сказала? Ты был весь в себе, в своих переживаниях, ты так сильно страдал по Ляле, что ничего вокруг себя и не видел. И знаешь, я замуж за Ваню то вышла только, чтобы тебя забыть, - она шумно вздохнула и закрыла уже давно мокрые от слез глаза. - Как видишь не получилось. И в то утро, когда я тебе написала мне вдруг так плохо физически стало, у меня буквально земля из под ног уходила, я думала, что умираю, а потом вдруг о тебе вспомнила. Это не мне было плохо, а тебе. Её всю трясло мелкой дрожью, по щекам струились мокрые дорожки слез, а пальцы нервно теребили её ночную рубашку. Бедная маленькая, запутавшаяся девочка. Как мне её сейчас было жаль, сколько она пережила за эти годы. А я даже не замечал, что у неё ко мне какие-то чувства. Я встал с дивана, уложил дочку в колыбель и сел обратно. Стирая пальцами с её щёк слезинки, я даже не знал, что ей сказать сейчас. Она всегда была моим другом, а когда мы были связаны нашим уговором, я думал я ей не нужен как мужчина, так для здоровья. - И ещё, если после всего ты решишь, что нам не место в твоей жизни, я уйду, я приму любое твоё решение, - она ластилась к моим пальцам, что стирали её слезинки, - просто потому что люблю. - Вот ещё, не место ей в моей жизни, дуреха, - я обнял её и крепко прижал к себе, - извини меня, что столько принёс тебе переживаний, я даже подумать не мог, что из-за меня можно вот так... - я отпустил Полю из своих объятий и смотрел ей прямо в глаза, - я обещаю тебе, я обязательно забуду Лялю, хотя я уже её почти забыл, ведь она оставила вместо себя такой подарок. И я знаю, у нас теперь все будет хорошо, только я прошу тебя, больше никогда не молчи о своих чувствах, кричи о ник, чтобы я слышал и никогда не забывал. - А знаешь, я даже рада, что тогда ничего не сказала о своих чувствах, - слишком она спокойно говорила после всего, что произошло. - Почему? - я искренне недоумевал. - Тогда у нас бы не было нашей Мии. У меня защипало глаза. Как? Как это чудо до сих пор не нашла своё счастье, почему ей выпала доля страдать так долго? - Спасибо тебе, Поль, ты лучшее, что случилось в моей жизни. А дальше мы просто жили, ростили детей и учились любить друг друга такими какими мы были.