У сладкой сказки есть конец

Если жизнь состоит из черных и белых полос подобно зебре, то Чанёль однозначно пума. Чтобы он не делал всё медленно шло ко дну. В чем смысл работы? Зачем? Он не понимал.У него нет мечты, нет цели и уже давно нет желания жить. Так зачем было продолжать? Единственный близкий человек требовал от сына лишь свадьбы и внуков. "Эгоистично" думал Чанёль, но его никто не слушал. Казалось из пелены угнетающих мыслей его уже не вытащить. Вот только с приходом в фирму 4smile на его чёрного зверя всё же пролили яркую палитру. –Чжан Исин, будет твоим наставником,-красивый проносилось в голове, но озвучивать он это не стал. С того самого дня привычная жизнь Чанёля стала меняться. Но вот в какую сторону он пока не знал. Вечно улыбающийся и наивный на первый взгляд Исин вовсе не был ангелом. Девушки с соседнего кадра и вовсе боялись этого места. Ведь каждые 10 минут на рабочий стол продолжали приземляться новые папки, которые Чжан находил буквально с неба. В первый же рабочий день Чан умудрился пролить кофе на документы и переделать сотню мелких поручений. Казалось бы он должен был плакать, но ухмылка не спадала с его лица. Среди тех самых бумаг нашелся стикер. Не сложно было догадаться кому именно он мог принадлежать, ведь китаец в их отделе всего один. Китайского Чанёль может и не знал, но вот переводчик вполне мог отличить нецензурную брань от простых слов. К сожалению, тараканы в голове сообразили гораздо раньше, чем лампочка здравого смысла дала о себе знать. Я хочу знать о нём всё. Каждый день он стал оставаться допоздна, только чтобы найти подобные записки. –Ненавидит горький кофе. Аллергия на розы. Раздражает красный галстук Чунмёна. Хочет чёртово повышение. Любит смотреть..смотреть мне в глаза,-сглатывая вязкую слюну, продолжает записывать Пак. Чжан Исин, вот сам же напрашиваешься, засранец Со временем зрительный контакт этих двоих стал превышать двух минут и это стало нормой для обоих. Старший перестал закидывать стажера работой, а испытательный срок уже подходил к концу. Но единственное, что нашел Чан в этом месте, так это новый наркотик. Вполне легальный, но такой крышесносный, что вставляло от одной только мысли. Даже сейчас, сидя перед руководителем он продолжал его разглядывать. Тонкие кисти продолжают что-то писать. Кадык нервно дергается. Эти часы на запястье так изящно дополняют его. А как же чертовски он закатывает рукава. Но судя по испарине на лбу в отчете ошибка Глаза продолжают сосредоточенно бегать по строчкам. Проходит пара секунд, и на щеке уже красуется ямочка. Видимо нет. Чжан всё-таки вздыхает и вычеркивает пару слов. Плохо. Это очень плохо. . Глаза снова опускаются к соблазнительному кадыку и возвращаются назад Стоп..Взгляд? –Господин Пак, вам нужна эта работа или я уже могу писать на вас отказ? –Простите, отвлекся,-виновато кланясь прикусывает губу Чан. Чёрт, снова загляделся, еще раз и его тайну явно позорно раскроют. –Надеюсь ничего серьезного, прошу продолжайте работать дальше. Судя по отчету работать вам придется еще долго,- и вот опять. Ямочка, а за ней темнота. Полное погружение в работу. Если не думать о голосе, то жить было вполне возможно, ведь всё веселье начиналось дома. Ночные фантазии выдавали сны, которые начинались с "мм, продолжайте", а заканчивались на "..Господин Пак~" и капелькой пота стекающей по столь знакомой ямочке... После этого Чанёль решает не спать. Утро преподносит ему еще один сюрприз. Весь отдел решил оставить его наедине с руководителем, что даже звучало пугающе. Ночной бред становился реальностью. В данный момент понятие времени и вовсе перестало для него существовать. Лишь он и его "любимый" Исин в душном помещении, лучше и не придумаешь. Ведь сейчас тот был больше похож на дьявола. –Господин Пак, подойтите ко мне, пожалуйста,-послышалось как гром среди белого дня. Только не сейчас, только не сейчас, только не сейчас... крутилось в голове как на повторе. Даже внутренний голос сейчас безумно его раздражал. Стоило сделать шаг, как ноги предательски подкосились и он начал падать. И тут земля из-под ног уходит окончательно. Старший прижат к столу, а руки Пака уверенно держат хозяина в пару сантиметрах от жертвы. Казалось бы ситуацию нелепее уже не придумаешь и единственное, что приносило сейчас неудобство, так это выдающие смущение глаза. Вот только стояк упирающийся в чужое бедро так не думал. Спустя миллисекундное раздумье или его отсутствие, Чанёль наконец понимает, что более подходящего момента он больше не найдет. А потому и целует алые губы старшего без доли сожалений. Прикосновение, миг и вот уже Исин заламывает его руки за спину и прижимает животом к тому самому месту, где секундой ранее находился он сам. Что я наделал... –Пак Чанёль, что это только что было? Вы в своем уме? Думали раз я нетрадиционной ориентации, то сразу отвечу на подобное внимание? –Нет, нет, что.. нетрадиционной? Так вы,-не успев договорить, Чан начинает дергаться, отчего его еще сильнее прижимают к твердой поверхности. Еще чуть-чуть и руководитель точно зарычит. Не меняя позиции он поворачивает чужое лицо за подбородок, а затем наклоняется к правому уху чтобы произнести: Ты ничего не слышал, стажёр. Освобождаясь, Чан растерянно откашливается. Смотреть на спокойно продолжающего работу старшего невыносимо больно, к тому же обидно. Неужели его действия были настолько незначимы? –Господин Чжан, вы.. вы нравитесь мне. Нравитесь по настоящему,-до крови сжимая кулаки продолжает повторять Пак. –Я вовсе не знал о вашей ориентации, как и о своей. Я не гей, не был им и парни мне в принципе не интересны. Мне интересны вы. Мне нравитесь вы и только с вами я чувствую что-то особенное. Моё сердце. Оно..оно так сильно тянется к вам, что едва ли не разрывает меня. Я не способен здраво мыслить и спокойно спать. Вы забрали моё сердце, а вместе с ним и сон. –Всё сказал? Иди и принеси мне кофе. Ах, да, будь добр, не поднимай эту тему на рабочем месте. –Конечно, господин Чжан. После чего они не заводили разговор даже по работе. Когда этот мучительный день подошел к концу, Чанёль едва ли не выл. Атмосфера в кабинете была не самой лучшей, а Исин так и излучал полное безразличие. Откуда Паку было знать, каким трудом тот себя сдерживал, чтобы не завести этот чёртов разговор. Как только стрелка часов перекатила за восемь, Син взял свои вещи и рванул прочь. Куда он мог уйти без машины тревожно проносилось в голове. Вечерняя прогулка при полном погружении в мысли привела Чана к самому Итхэвону. Заметил он это только когда шум соседних магазинов и баров дал о себе знать. Горячая пятница. Как он мог забыть о выходных? Целых два дня ему не придется видеть отлученный взгляд по которому он, к слову, уже успел соскучиться. Отлично. Так даже лучше. Первым делом он решил купить приличной одежды, чтобы не пришлось возвращаться домой. Несмотря на то, что гулял он по этой улице часто, посетить гей-клуб еще никогда не приходило ему в голову. Всё же идея звучала очень даже заманчиво. В конце-концов должен же он лучше понять это искусство, раз уж полез. При входе глаза снова забегали, а руки заметно вспотели. Охрана недоверчиво покосилась, но и не впустить парня причин у них не нашлось. Пути назад уже нет. Пак уверенно откинул челку назад и пошел в самый центр. Воздух в помещении пах чем-то особенным и это был вовсе не алкоголь. Смесь различных одеколонов создавала своеобразный гармоничный характер. Совершенно всё вызывало доверие. Это не было похоже на обычные заведения, а каждый симпатичный юноша лишь провожал его взглядом. Личное пространство за первые полчаса ещё ни разу не было нарушено. Удивительно и пугающе... После парочки бокалов текилы Чана уносит ближе к выходу, о чем он уже успел пожалеть. Знакомый силуэт проскакивает прямо у соседнего столика, а спустя еще пару мгновений оказывается на том самом столе. Пак отчетливо видит, что человек за спиной рыжеволосого парня — Исин и в этом нет сомнений. Прямо сейчас. Прямо тут. Прямо перед ним. "Его" Исин целуется с другим парнем. Щеку моментально прожигает горькая слеза. Как только он ловит кокетливый взгляд Исина, то глаза добивают окончательно. Старший всем своим видом привлекает внимание к своему рту, что еще усерднее продолжает знакомиться с чужим и даже не собирается отводить от стажера глаз. Нагло. Мерзко. Оскорбительно. Но Чан всё еще смотрит на него. На самом деле он не мог пошевелиться, не имел право избить того парня или накричать на Чжана. Он в принципе ничего не имел. –И долго ты собираешься на них пялиться?-хмыкает блондин, вынуждая его обернуться. Его дыхание в такой близости вызывало двоякие чувства. А ответить на вопрос было еще сложнее.–Полегче, красавчик, не стоит так себя унижать. Хочешь я тебе помогу? –Кто ты?-а в ответ тихое "Для тебя просто Кай" и сново туман. Бокалы алкоголя. Никотин и что-то еще. Всё, что он помнит под утро это "любовный напиток", которым он обязан напоить желанного бойфренда. Звучит также бредово, как и прошлая ночь. Не думаю, что это может ему навредить. Чашечка кофе в понедельник приносит с собой неизвестность. Исин от старого себя ничем не отличается, да и в разговор по-прежнему не заводит. Парнишка с клуба, по всей видимости, нагло соврал. Внешность обманчива. Когда день подходит к концу, Пак снова остается. На сей раз его оставляет Чжан. –Вы что-то хотели?-врывась в кабинет быстро проговаривает он. –Если это не касается работы, то я пожалуй пойду. –Не торопись, нам многое предстоит обсудить. Но для начала закрой за собой дверь,-откидываясь на кресле, расслабляет галстук. –Например что мои стикеры делают в твоём блокноте? –Аа..это? Я просто подумал, что они могли бы вам пригодиться и,-продолжает оправдываться Чан, томно вздыхая. –Ладно, мне просто нравитесь вы и это единственное, что связывает нас кроме работы. Я больше не буду поднимать эту тему, простите. Разумеется, Исину эти слова не понравились, а доказывать младшему что-то обратное не имело смысла. Вместо этого он просто поддается вперед и касается чужих губ. Медленно, стараясь не испугать Пака, Син придерживает его за подбородок, постепенно углубляя поцелуй. Поглаживая сначала бедро, затем спину, он продолжает сводить того с ума своими прикосновениями. Пока рука Чана опускается на чужое плечо, его самого прижимают к стене. Вязкая слюна протягивается между губами, когда старший отодвигается для нового глотка воздуха. Их дыхания сбиты, а сердца продолжают биться в унисон. Взгляд пробегается по покрасневшим губам и от этого соблазна "повторить" Чжан не может так просто отказаться. Пак не успевает переварить случившееся, как его снова притягивают к себе. День за днём они все чаще проводят время вместе. Вне работы Чжан оказывается очень внимательным и опытным ухажером, что вовсе не удивляет Чанёля. –У меня были парни и с каждым из них я отдавал всего себя. Не жалел сил, любви и времени, но их это раздражало. Они хотели свободы, хотели развлечений, а я в том возрасте, когда уже хочется полноценную семью. Меня не смущает такая жизнь. Не смущают дети с приюта. Собака или полупустой дом. Главное знать, что дома тебя всегда будут ждать. Они же в свою очередь, не были к этому готовы,-накидывает на плечи парня свой костюм Син. –Ты еще слишком молод, Чан. В тебе горит огонь. Желание. Ты целеустремлен и настойчив. Пройдет еще год или два и тебе это наскучит, я уверен. Но сейчас,-оглядываясь по сторонам целует в самую макушку, затем лоб, уголок глаз и проводит он кончиком носа по щеке. –Сейчас я готов отдать тебе всё, что у меня есть несмотря ни на что. –Боже, за что ты так со мной. Я не оставлю тебя, честно, честно. Я не посмею. Мы обязательно будем вместе еще 20, нет 30 или даже сотню лет. Будем путешествовать, признаемся родителям, а еще, обязательно заведем собаку,- шепчет он не сводя с старшего глаз. –Я люблю тебя,-уже прижимаясь к крепкой груди начинает плакать Ёль. Холодный ветер пронизывает кожу, костяшки рук белеют от холода, а губы по-прежнему дрожат. Вместе с капельками слез начинается и дождь. Их разговоры еще никогда не были столь откровенны, а одежда такой мокрой. В доме Исина уютно и очень красиво. Каждая полка на стене, каждый оттенок мебели, совершенно всё напоминала его самого. Дизайнер интерьера, казалось, знал Чжан Исина даже лучше, чем он сам. Каждая деталь притягивала взгляд и это ощущение полноты не покидало Чанёля. Только когда послышался щелчок от ванной двери, он вернулся в реальность. Прямо сейчас он сидит в квартире своего босса, в его же одежде и лицезрит мокрое тело по которому то и дело скатываются одинокие капли воды. Сказка на яву. Великий соблазнитель, похоже, замечает пристальное внимание и непонимающе хлопает глазами. Единороги в его голове были так наивны, что у Чана вырвался мягкий смешок. Не ты ли вжимал меня в стену тем вечером? –Йа, да хватит смеяться,-угрожающе указывая пальцем, так же гогочет старший, запрыгивая на постель. Они задорно дурачатся ровно до тех пор, пока полотенце с Исиновских бедер не сползает окончательно. Оказавшись сверху, кадык Чжана неловко дергается, а глаза пробегаются по сияющему лицу младшего. Его улыбка так завораживает, что время перестает бешено спешить. Губы опускаются для простого чмока, но чужие руки не намерены останавливаться. Они уверенно обхватывают шею для серьезного поцелуя и Син вовсе не против. Он начинает блуждать по чужому телу, расстегивать пуговицы ночной рубашки, целуя каждый кусочек кожи, которого коснулся. Вот только Чана эта позиция не устраивала. Он ловко переворачивает парня, меняясь местами и уже сверху осыпает поцелуями "того самого", что не давал ему спать ночами. Когда ласки дошли до груди, это не вызвало ожидаемого восторга, что поначалу расстроило Пака. Но стоило коснуться его ушей, как послышался приглушенный стон. –Громче,-прерывисто произносит младший, наслаждаясь томными и столь желанными стонами. Когда чужое возбуждение уже упирается в бедро, Исин прекращает баловать своего малыша. Вместо этого он примыкает к чужим губам, усаживая его на себя. Стянув с Чанёля мягкие штаны, старший тактично укладывает его на кровать. Укусам и засосам, он предпочитал поцелуи. В постели нежность стояла превыше боли и это было донельзя правильным. Влажные следы губ по телу выстраивались в своего рода тропинки, по которым он перецеловывал каждую родинку вновь и вновь. Фаланги пальцев, что старательно были облизаны Чаном уже растягивали его, а вредная упаковка от презерватива никак не поддавалась. Исина забавляли по детски надутые от досады губы. Он заколдованно улыбался даже тогда, когда одними зубами мгновенно решил его проблему. Поцелуй в нос, хриплый стон, пот. Скрип кровати, влажный язык, толчок. Возглас, оргазм и обратный отсчет. Чан прерывисто дышит, в то время, как комната насквозь пропахшая сексом начинает терять свои очертания.

85.

Либо он бредит, либо голос в голове действительно считает в обратном порядке. Образ Исина перед глазами меняется на пустоту, а вместо него появляются воспоминания. На всех офисных поцелуях и свиданий по ночному Сеулу лицо теряет смысл.

60.

Когда в сознании всплывает имя "Кай", всё встает на свои места. Нет, нет.. Чан отчаянно закрывается, отрицая происходящее. Он не хочет ничего забывать. Только не Исина.

47.

По щекам скатывается слеза, а мозг проклинает Кая без умолку.

40. 39. 38. 37. 36.

Снова одинокая пума, что так долго сидела внутри поедает зебру. Больше не будет никаких белых полос. Его жизнь моментально теряет свой смысл.

23.

Такие трепетные слова, трогательные воспоминания, такой любимый Исин. Еще 18 секунд и он потеряет это. Где он находится на данный момент? Почему тот не зовет его по имени? Сон это или реальность? Он совсем запутался и времени уже совсем не осталось. От количества пролитых слез Чанёль медленно задыхается, а его сердце готово вот-вот остановится.

3.

Нет... Прошу

2.

Син~а..

1.

Он просыпается в собственном офисе, по зову Чунмёна. Обеспокоенный таким состоянием стажера, Ким предлагает свою бутылку с водой. Холодный пот скатывается по вискам, но лицо продолжает сиять от сумасшедшей улыбки. Он помнит. Помнит совершенно всё. Дата в календаре ничем не отличается от той самой реальности, в которой он жил все эти дни. Дыхание сбивается, а глоток воды прибавляет энергии. Краем глаза Пак замечает руководителя. –О, Чжан Исин, вы не переусердствуете с перекурами? Как никак, здоровье на дороге не валяется,- дерзит Мён, помешанный на здоровом образе жизни. Это никого уже не удивляет, но есть одно "но". Исин не курил.. –С каких пор вы курите?-удивленно переспрашивает Пак. Если то, что он помнит было на самом деле, то Чжан явно ответит "не так давно". Он должен –Гораздо раньше чем ты пришел в офис, стажёр. Откуда такие глупые вопро..,-не успевает договорить он, как стеклянная бутылка в руках Чана с грохотом разбивается о стол, а перед глазами снова тёмный туман. На этот раз вместо умеренной темноты, он видит что-то другое. Необъяснимое и до смерти пугающее. Вместо проникающего ранения, ему ошибочно диагностировали гемофтальм. Как только это стала известна хирургу-офтальмологу, было уже слишком поздно. В результате всех операций, несмотря на то, что все осколки были удалены, зрение было потеряно практически до полной слепоты. Исин продолжал винить в этом себя, свой грубый ответ, глупого Чунмёна со своими нотациями об экологии и сами сигареты. Это чувство поедало его изнутри и единственное, что он мог сейчас сделать для стажера это ждать. К тому же, он не понимал, почему так упорно хочет заплакать. Этот запах, эти руки, это лицо, всё казалось таким родным, но он не мог найти этому объяснение. –А всё потому, что курение убивает. Не вас, так других,-безразлично шепчет медбрат, наблюдая за ними. –Но любовные зелья, однозначно, вредят здоровью больше, чем сигареты. Не так ли, Чанёль?-продолжает усмехаться тот, кто когда-то назвал себя Каем. Сказка в жизни Пак Чанёля действительно заканчивается... в единый миг.