Город огней

— Мотенька, я говорю, не подходит тебе этот институт! Ты меня слышишь? Не будешь ты тут учиться! Мама дёргает Матвея за рукав парки, тянет его к ступеням. Матвей любовным взглядом смотрит на большое каменное здание, собираясь уже руками-ногами хвататься за колонны, только бы учиться именно здесь. Его же приняли! Приняли в институт мечты — единственный в другом городе, куда документы в тайне от мамы он подавал через школьный компьютер. Не собирался даже, так, шутки ради. Готовился к олимпиаде, преподаватель настоял, мол, почему бы не попробовать. И вот — поступил. Маме, конечно, сказать пришлось. Она же снарядила разведывательную миссию — сказала, что пока сама на этот Московский Рай не посмотрит, точно его никуда не отпустит. Матвей понимает только теперь — она и не собиралась ничего ему разрешать. — Мам, нет! Я же тебе говорил, какой тут конкурс на одно место! Меня уже взяли, мам, от такого нельзя отказываться! — он вырывает руку из цепкой хватки и бежит к массивным дверям. Если он зайдет внутрь, просто не позволит себе выйти обратно. Матвей тянется к дверям, ведущим в новую жизнь. Двери, оказывается, другого мнения, и эту новую жизнь сами выпускают прямо на Матвея. Выходящий из института мужчина заряжает парню в лоб. — Мужчина, вы вообще смотрите, куда идете?! — мама взвизгивает, взбегает по ступенькам, тяжело вздыхая, но мужчина оказывается рядом быстрее и ощупывает Матвею лоб. — Ну что, парень, жить будешь. Прическа конечно дурацкая, но вроде полезная, — он прочесывает кудри Матвея пальцами, пытаясь посмотреть в глаза, — ты как? Ответить парню не дают — мама хватает мужчину за края куртки, пытаясь, видимо, сбросить в ближайшую бездну. — Не смейте прикасаться к моему сыну! Мотенька, сынок, ты как? Мотя, ответь матери! — она гладит его по плечам, дуя куда-то на лоб, подталкивая обратно к ступеням, — Если это сотрясение, вы просто так не отделаетесь! Матвей продолжает пятиться спиной, смотря на мужчину. Тот кладет руки в карманы черной куртки и закатывает глаза. — Мотенька, — говорит он на манер матери, — вот так сразу и вижу, что тебе нужно делать все наперекор этой женщине, иначе станешь маньяком. В общем я потом расскажу, тем более, если это сотрясение, мы ещё увидимся! Мама оборачивается, начиная угрожать ему так, что Матвею хочется закрыть уши. На лице мужчины просто очаровательная улыбка — он машет ошарашенному парню рукой. По его губам Матвей читает — Артём. Ему не настолько больно, кудри и правда смягчили удар, но он все равно плохо реагирует на реальность — приходит в себя, когда мама уже тянет его по незнакомой улице. Тем временем на крыльце института стоит девушка в красном берете, подхватив мужчину под руку. — Тём, только не говори, что я опять пропустила что-то интересное! — она поднимает на брата голову, надувая губу. — Если я прав… — А ты, разумеется, прав. — Именно. А раз так, мы его ещё увидим. А если не увидим, то с его мамой я точно встречусь в суде. — Ни на минуту тебя не оставишь! — девушка шутливо бьёт его по спине, закидывает на плечо сумку, и они спускаются по ступеням, — Учебный год ещё не начался, а ты уже избиваешь детей. А мне ещё у тебя учиться! — Не волнуйся, Катюш, у меня к каждому свой подход, — Артём склоняет голову к сестре и растягивает губы в улыбке, — забавный парень, кстати. — Что, твой типаж? Предпочитаешь таких хорошеньких мальчиков на завтрак? — девушка утягивает мужчину на соседнюю улицу, — Кстати о завтраке. У тебя сестра, между прочим, поступила. С тебя, как минимум, пирожное! — Если кто-то будет меньше ёрничать, могу добавить ещё и на кофе. — Это провокация? — Это воспитание, Катюш. И щедрость, но это уже не факт, — плечом мужчина толкает стеклянную дверь, и они заходят в кафе. Летя в самолёте обратно в город N, Матвей много думает. Мама же много сокрушается, продолжая угрожать этому Артёму — она, правда, называет его совершенно другими словами. Неожиданно в каждой ситуации, в каждом их диалоге (одностороннем, если посмотреть) Матвей замечает что-то, грызущее его уже очень долго. «Иначе станешь маньяком» — проносится в голове. Когда при посадке мама пытается заставить его быть умнее всех, он отказывается. До дома они добираются молча. Когда мама уходит в душ, Матвей хватает все свои накопленные деньги, вещи первой необходимости вроде ноутбука, старых конспектов, парочки комиксов и футболок, запихивает в рюкзак и подхватывает чемодан. Быстро напяливает кеды, беря в руки вторую пару кроссовок, и хлопнув дверью вылетает в подъезд. Он обязательно напишет обо всем маме. Решается на это Матвей только через пару часов, уже идя на посадку в Москву. Возможно, денег ему хватит только на это сообщение. Он совершенно не представляет, что творит. Он абсолютно уверен в правильности. «Со мной все будет хорошо. Я уже взрослый и умирать не собираюсь. Скоро позвоню.» Игнорируя все мамины звонки, Матвей решает не писать про Москву — она наверняка поймет. Но у него хватит времени набраться смелости, чтобы больше не дать себя забрать. Что же он творит. Декан в университете на него не смотрит, только берет документы и иногда кивает. Хорошо, что не смотрит, думает Матвей. Он уже две ночи не спал и не переодевался — ему было бы неловко, если бы не все остальные обстоятельства. Например то, что он сбежал из дома, немного отвлекает. Декана зовут Денис, отчество Матвей не запоминает. Он говорит, что на следующей неделе надо будет зайти, заполнить какие-то бумаги. А через две недели начнется учебный год. Матвей радостно кивает, и кудри весело развиваются. Он почти вылетает из кабинета. И сев в коридоре на бежевого цвета диванчик понимает, что он в незнакомом городе, без денег, а общагу ему, кажется, не предоставили. На телефоне денег нет тоже, но звонить ему некому. Только не назад, нет, все не может закончиться так. Матвей упирается локтями в чемодан, и сильно тянет себя за волосы. Должен быть выход. Он сильно зажмуривает глаза, и тут диван прогибается под кем-то севшим рядом. — А я говорил! Ну привет, студент! — Артём наклоняется и заглядывает ему в лицо, — Отлично, шишки нет, значит ты не по мою душу. То есть всё-таки не прогнулся, горжусь. Артём хлопает его по плечу и уже встаёт, как Матвей хватает его за рукав синего свитера. — Мне жить негде. Я, вроде как, из дома сбежал, — выпаливает он, смотря в глаза и пытаясь не плакать. — И чем я тебе помогу? Я сам-то сплю в своем кабинете на раскладушке. Плюсы дружбы с деканом… Долгая история, — добавляет он, поймав удивленный взгляд. — Можно с вами? Пожалуйста, мне вообще больше идти некуда! — Матвей буквально повисает на его руке, пока Артём во все глаза на него смотрит, — Может у меня сотрясение из-за вас, Артём как-вас-там, пожалуйста! Артём аккуратно освобождает руку, поправляя свитер. — Александрович. Артём Александрович, Матюш. Только будешь моим рабом за это. Кофе там, завтраки-обеды, в общем по всяким поручениям тебя гонять буду. Готов? — Готов, шеф! — Матвей подхватывает чемодан, продевает вторую руку в лямку рюкзака и почти подпрыгивает на месте, но вдруг останавливается, — только у меня на раскладушку денег нет. — Мы ещё не начали спать вместе, а ты уже вымогаешь из меня деньги! Что твоя мама бы подумала! Ищи работу быстрей, ребёнок. Они идут по длинному коридору. Вокруг темно и тихо, и если это начало его взрослой жизни, Матвею определенно нравится.