Вкус цвета льда

Закрыть глаза и постараться заснуть. Отключиться, раствориться в пелене грез. Просто закрыть глаза, спрятаться в глубине, затеряться среди размытых теней. Склизкими щупальцами окутывает страх, заползая куда-то вглубь. Облизывает липко-шершавым языком, сдавливает, как тряпичную куклу. Подпевает усталости, закрывает глаза. Пятые сутки без сна. Сознание расплескивается, отчаянно пытаясь удержаться на этой грани. Только бы не заснуть. Не столкнуться с этим ещё раз. Не надо! Не могу раз ещё раз переживать это. Не буду! Нет! Не хочу! Не хочу! Не буду! Не могу... Мир вокруг размывается. Занесенные песком глаза слипаются. Сил бороться дальше нет. Усталость пеленает цепями, ехидно улыбаясь: от меня не уйдешь! Нет! Нет! Нет! Не хочу ещё раз. Не буду! Не хочу снова! Нет! Вся эта возня, попытка выстоять — глупость. Очередная нелепость, заведомый проигрыш. Глаза окончательно слипаются, уводя сквозь стеклянный лабиринт проволоки. Густо-оранжевое марево обиды раскрашивает небосклон, топя в своей ярости.К языку прилипает горчащая кислота разочарования. Чужая черно-фиолетовая боль выворачивает наизнанку, заполняя легкие стеклянно-сладким крошевом. "Я" скомкано и смыто в унитаз. Чужим криком разрывает рот. Не мои воздушные замки, но их разрушение отдается обжигающим синевато-красным свечением. Холод. Льдистое и острое расцарапывает изнутри. Сгущает раздробленное сознание, вытесняя по капле. Жар мечется разъяренным зверем, сметая на своём пути всё. Выжигает моей — не моей болью, оставляя черно-солёный привкус обиды. Мокрой, пропитанной дымом, тряпкой хлещет по лицу. С трудом, но вырываюсь из этого кошмара. Только для того, чтобы вновь ощутить вкус разбитого стекла. Сделать вдох, захлебывающийся в чужих эмоциях. Ни во сне, ни наяву от этого не скрыться. Не убежать. Раньше хоть как-то получалось контролировать, успокаивать. Выключать все эти потоки чужих страстей, бед, счастья и боли. Но сейчас что-то не так. Что-то сломалось. Не выключается. И это сводит с ума. Изводит, распыляя на атомы. Швыряет об камни неведомой, но понятной радости, взрывает мозг чужой эйфорией. Несет потоком чьей-то незнакомой зависти, втягивая в, зияющую черным запахом полыни, воронку боли. А видели ли Вы когда-нибудь цвет возбуждения? Можете представь себе какова на ощупь обида? Возможно, что Вы знаете вкус гордыни? Или, может быть, Вам доводилось обонять равнодушие? Знаете: каково это, м? А я теперь знаю. Знаю! И это когда-нибудь сведет меня с ума. Окончательно. Бесповоротно. Вывернет и выпотрошит, топя в чужих эмоциях. Размывая меня, не оставляя даже капли чего-то своего. И каждый раз. Каждый гребанный раз, когда я снова чувствую этот приторный вкус мармелада, наполняющий чужую радость—я боюсь. Боюсь раствориться окончательно в чужих. Потеряться среди этого размывающего потока. Просто разучиться испытывать собственные чувства и эмоции. Я так боюсь...