Пурга

В Северных Землях второй день шла безысходная пурга. Лорд пика Аньдин кутался в тяжелый меховой плащ, честно украденный у супруга, и апатично-расстроенно прожигал метель грустным взглядом. Шан Цинхуа много работал. Сначала натаскивал своих учеников, потом возвращался к своему Королю и помогал вести ему рутинную бухгалтерию. Мобэй-цзюнь сначала искренне радовался такому умелому помощнику, — демоны в основном бестолковы в подсчетах и предпочитают драки интеллекту, — а потом расстроился. Очень сильно расстроился. Его маленький человечек пытался угодить всем и сразу — и Юэ Цинъюаню, и Шэнь Цинцю, и демонам-подручным, и супругу, но — в последнюю очередь — самому себе. Шан Цинхуа работал на износ, как будто думал, что позволь он сам себе отвлечься на несколько минут, и все отвернутся от него, шепча обидные слова про лень и тунеядство. Мобэй-цзюнь с невиданной для него смиренной гордостью обратился за советом к правителю демонов. К правителям, если быть честнее: Ло Бинхэ и Тяньлан-цзюнь делили трапезу, когда к ним присоединился Король Северных Земель. От Ло Бинхэ не было толка: он грамотно распределял обязанности, а его муж и сам не прочь часами понежиться в теньке под заунывную мелодию гуциня и сяо. Тяньлан-цзюнь незаинтересованно тогда брякнул: — Дай ему отпуск. Сходите куда-нибудь вместе. Мобэй-цзюнь… пытался. Правда, пытался. Он вместе с Шан Цинхуа отправился в дальние северные домены на прогулку. Он надеялся, что Шан Цинхуа немного расслабится, поест не закусками, как обычно, а они нормально поедят в таверне или на постоялом дворе. Мобэй-цзюнь был готов даже замаскировать свою демоническую ауру, чтобы насладиться с супругом видами людского (противно теплого!) мира. А Шан Цинхуа даже на холодных дальних территориях нашел себе головную боль. — Надо попробовать взрастить здесь кукурузу! — А эта почва может подойти для батата. — Надо бы закупиться у нас удобрениями, знаешь… — О, точно, надо строить мельницы! То, что человек говорил, было очень непонятным, но интересным. Но даже так далеко от дома Шан Цинхуа посвящал всего себя работе, а не мужу и, тем более, себе. А уже в своем мире он тут же побежал заказывать уголь, органическую присыпку и семена. Вот же… блять. Пурга через несколько дней появилась некстати и кстати одновременно: Шан Цинхуа не успел исследовать почву и сделать замеры, а в такую сильную метель Мобэй-цзюнь просил его не покидать пределов замка. А в замке холодно до чертиков. Шан Цинхуа уныло шмыгал носом. Он хотел было помочь Мобэй-цзюню справиться с бумагами и контрактами, но тот сначала — первые три раза, — ласково просил его отдохнуть, а на четвертый подхватил под мышки и вынес из кабинета. Другие демоны каждый раз, когда Шан Цинхуа говорил «Давайте помогу», убегали в разные стороны, будто бы видели второе пришествие Линьгуана. И горному лорду пика Аньдин… было скучно. Скучно. Холодно. Дискомфортно. Шан Цинхуа так сильно привык из кожи вон лезть ради других, что когда Мобэй-цзюнь посоветовал ему сделать что-то для себя, он… растерялся. Для себя. Для себя. Не для братьев и сестер, не для союза между людьми и демонами, не для Короля. Для себя. Шан Цинхуа снова поскребся в кабинет и, не дождавшись ответа, юркнул внутрь как мышонок. Король оторвал уставший взгляд от документов. Если его супруг снова полезет работать, Мобэй-цзюнь взвоет и договорится с Юэ Цинъюанем принудительно отправить Шан Цинхуа в бессрочный отпуск. — Мой Король занят? Нет, всего-то два небольших бунта, а так всё хорошо. — Мой Король, я бы хотел… кое-чем заняться. Руки Мобэй-цзюня дрогнули. Он бы хвалил (мысленно) слугу за такое рвение, но Шан Цинхуа — не слуга, он устает и теряет в этой рутине самого себя. — Это в долгосрочной перспективе, — Шан Цинхуа помахал руками. Его бледное от холода лицо украсила свежая улыбка: — Мой Король, я тебе не говорил, но я увлекался сочинительством и даже немного рисованием. Так вот… романы и сказки. Мобэй-цзюнь отложил свиток на стол. Меж его бровями залегла тонкая морщинка — он нахмурился, припоминая, что такое эти самые «сказки». Шан Цинхуа понял всё без лишних слов: — Сказки для детей. Это как легенды, но для детей. Многие демоны неграмотны — можно учить их письменности через азбуки. — Азбуки? — Да-да, это, мм, книга с картинками и словами, по этой книге ребенок учится читать…. — Шан Цинхуа… — А еще это поможет миру между демонами и людьми. — Цинхуа… — И в сказки можно вписать историю Тяньлан-цзюня и Су Сиянь. — Шан Цинхуа! — А? — Подойди. Шан Цинхуа аккуратно, насколько позволял огромный плащ, стесняющий движения, приблизился и встал рядом со своим королем. Даже когда Мобэй-цзюнь сидел, он был всего лишь ненамного ниже своего супруга. Прошло почти полтора года после их замужества. Шан Цинхуа принес в жизнь своего мужа удобную мебель из человеческого мира, ленту и заколки для волос (Северному Королю идет низкий хвост!), лапшу и хорошее водоснабжение. Шан Цинхуа делал для Мобэй-цзюня много, даже слишком. Они долго учились жить бок-о-бок: Мобэй-цзюню пришлось учиться общаться и задавать вопросы, следить, чтобы партнеру было комфортно, а Шан Цинхуа долго привыкал считать себя и своего супруга друг другу равными. Мобэй-цзюнь любил своего человека. И не любил, когда тот брал на себя слишком много обязанностей. — Пообещай, что это то, чего ты действительно хочешь. Шан Цинхуа удивленно моргнул. Что значит «действительно хочешь»? Мобэй-цзюнь протянул обе руки вперед, и Шан Цинхуа шагнул вперед. Сильные руки обняли его за талию. — Помнишь, ты говорил, что у вас есть слово «хобби»? — Да, мой Король. — Сказки — это твое хобби? Шан Цинхуа задумался. Сочинительство еще в прошлой жизни было его отдушиной, но если раньше ему за это капали деньги, и этим он мог спасти себя от голодной смерти, то сейчас он полностью предоставлен самому себе и не нуждается в постоянной борьбе за выживание. — Да. — Пообещай не переутруждаться. Шан Цинхуа ласково улыбнулся мужу и погладил его по заплетенным волосам, мурлыча под нос: — Мне до сих пор непривычно видеть так много проявлений заботы от тебя. Не бойся, я буду заниматься «хобби» по настроению. А сейчас… — Шан Цинхуа кинул быстрый взгляд на белые облака льдинок и снега за окном и, припомнив дела минувшей жизни, шаловливо приказал: — мы пойдем пить чай и есть печенье с корицей, Мой Король.