Притяжение

После четвертого удара, Дрим, явно находясь в состоянии шока, оттолкнул от себя сумасшедшего братца, повалив его на пол в нескольких метрах от себя. Мечта не кричал, в горле застыл немой крик ужаса, сердце билось настолько громко, что отдавало в уши. Было очевидно, что уже скоро Найтмер вернется к избиению и желтоглазый хотел использовать эти несколько секунд, дабы ринуться к двери и позвать на помощь, вот только голова буквально взрывалась, ноги стали ватными, непослушными, все вокруг плыло, двоилось, видимо, удары в череп сделали свое. Найтмер уже поднялся на ноги и Дрим вновь столкнулся с этим взглядом, взглядом, полным ненависти и ярости, прямо как у дикого зверя, который загнал добычу в угол, намереваясь разорвать на куски. Очередная волна страха мурашками расползлась по коже и Мечта, неосознанно сделал несколько шагов назад, заставляя себя упереться подколенными ямками о низкий подоконник достаточно большого окна, гостиница явно пыталась привлечь подобным посетителей, ведь такие окна открывают большой вид на город, пусть и само здание находилось не в самом лучшем районе. Дрим прогнулся в спине и наклонился назад, скорее на уровне рефлекса, пытаясь избежать приближающегося кулака Найтмера, который за несколько секунд оказался рядом с Мечтой, вот только это лишь оттянуло время, и, получив мощный удар по скуле, Дрим, не успевая ни за что схватиться, выпал с окна, стремительно падая вниз, а после разбиваясь на сухом асфальте. Падение брата все же привело Негатива в себя и он, почти сразу же, посмотрел вниз, с ужасом наблюдая, как вокруг головы Дрима образовывается красная лужа. Четвертый этаж, по-сути, не так высоко, вот только, судя по всему, череп желтоглазого разбит. А если он умрет? Честно признаться, Найтмер Дрима никогда не любил по ясным причинам, ненавидел, желал смерти, вот только желать чьей-то смерти и наблюдать за ней — совершенно разные вещи. Именно наблюдать, осознавая, что именно ты стал причиной кончины — вот, что поистине страшно. Вот только к Чаре Негатив, помнится, не испытывал ничего подобного, хотя тоже, по-сути, виноват в той аварии, что произошла недавно. Так почему же Кошмар только сейчас чувствует себя так плохо? В груди почему-то болит, а на глазах выступили слезы. Вспомнились моменты с детсва, все же несколько хороших было. Как они с братом играли в снежки зимой, строили башни из песка на пляже, пытались готовить, когда родителей не было дома, иногда Мечта даже был рядом, изредка, но все же… Дрим, как и она, пытался отобрать у Негатива Кросса, так почему чувства настолько отличаются? А ведь точно, Кросс… Найтмер вдруг вспоминает лицо любимого и на сердце становится так тепло, пусть ужас еще не ушел, пусть осозание все так же бьет по вискам. Пока есть Кросс — ничего не страшно и если ради их счастья придется перетерпеть это — пожалуйста. И все вокруг начинает казаться таким правильным, все ужасные поступки — оправданными, ведь цель стоит того, это путь, который нужно пройти и стерпеть. И Негатив обязательно это сделает. Возможно Дрим показался Найтмеру дорогим в какой-то момент, однако это лишь иллюзия, да, такого просто не может быть. Наверняка это простая привычка к человеку, вот от его потери и реальность немного исказилась, но это ненадолго. Потому что истинная привязанность у Негатива есть только к одному человеку. Немного придя в себя, фиолетовоглазый выбегает из комнаты к регистратуре, оповещая о том, что человек выпал с окна. Вокруг тела Дрима уже собрались люди, кто-то кажется и скорую успел вызвать. Вот только когда та приехала, было уже слишком поздно, слишком поздно было еще с самого начала, ведь Мечта умер почти сразу же от тяжелого удара в голову, поэтому тело увезли в морг. Когда у Найтмера спросили, что случилось, он сказал, что его старший брат давно страдал от депрессии, отказываясь обращаться за помощью, родители давно мертвы и Дрим приехал в этот город, дабы попрощаться с единственным оставшимся дорогим человеком, жил в гостинице, потому что они поссорились накануне. Попытка суицида, никак иначе, почему сделал это прямо на глазах у Найтмера? — Тот пытался его отговорить, вот только лишь усугубил ситуацию, а находясь в состоянии шока не успел спасти брата. Камеры в гостинице были только в коридорах, так что проверить достоверность информации не представлялось возможным, да и история казалось очень правдоподобной, учитывая, что других свидетелей просто не было. Вскоре Негатива отпустили и тот отправился домой, к Кроссу, и так уже задержался на несколько часов. Сама только мысль, что его любимый сейчас там, закрыт в четырех стенах и ждет недождется его, Негатива приятно грела душу и вызывала легкую улыбку. Пусть осадок грусти за Дримом еще остался в душе.

***

Кросс сидел дома у Найтмера, смотря телевизор. Сказал бы ему кто-то два года назад, что он сам себя доведет до такого состояния — Крест бы не поверил. А ведь было столько людей вокруг, а где они сейчас? Монохромный полностью оградился от общения и, по иронии судьбы, сейчас никому не нужен, кроме Найтмера. Несомненно, Кросс ему очень благодарен за помощь и осуждает скорее себя. А ведь так было весело раньше. Вспомнить хотя бы Эпика, лучшего друга, с которым Кросс познакомился на первом курсе, поладили они практически сразу же, Эпик с самого рождения жил в этом городе и ему совершенно не составило труда показать все укромные уголки местности Кресту. Они частенько гуляли ночами, играя на гитаре, вместе с ребятами, что были с потока, устроились официантами в одно и то же кафе, что делало работу гораздо веслелее, даже тот случай, когда они играя в гляделки параллельно принимая и доставляя заказы и Кросс врезался в клиента, который только-только зашел, пачкая мужчине одежду и разбивая посуду, остался приятным воспоминанием. А как ходили по клубам, заводя там новые знакомства, которые позже переходили на новый уровень — отношения, что длились не больше нескольких месяцев, юношеская ветренность, никак иначе. А Бэрд, с его увлечением к изучению птиц, пусть рассказы иногда и были до одури скучны, парнем он был хорошим, а еще слишком хорошо играл в карты, вот же. Уроки танцев с Дэнсом, пранки Фрэша, мрачные рассказы Риппера, крики возмущений от Рэда… Монохромный все помнил. Со всеми Кросс начал общаться все реже и реже, и не сразу понял, когда наступил тот момент, когда они так отдалились друг от друга. Наверное, каждый занялся своими делами или учебой. Интересно, а они слышали о том, что случилось с Чарой? Кресту почему-то очень сильно захотелось позвонить своим старым друзьям, спросить как жизнь, отвлечься от всей этой депрессии или что это было. С момента «переезда» к Найтмеру, Крест пользовался телефоном только для звонков к родителям и то, лишь когда находился рядом с Негативом. Сейчас же никого дома не было, кроме Кросса, конечно же. Сам монохромный знал, где лежит телефон, Найтмер так-то не прятал, ведь почти всегда находился рядом, поэтому обнаружив свой телефон в том же месте, что и всегда, Крест ни капли не удивился, да и зачем, собственно, Найтмеру его прятать? Мобильный был разряжен, пришлось подождать немного, пока гаджет не зарядился к пятнадцати процентам, этого должо хватить. Каково же было удивление, когда монохромный проверил историю звонков. Столько пропущенных… Увиденное вызвало у Креста легкую улыбку, потому что его друзья не забыли о нем и пытались дозвониться, должно быть телефон был разряжен, когда Эпик и остальные пытались связаться с обладателем. Иных объяснений Крест и не искал, потому что, ну, не стал бы Найтмер это скрывать от него, ведь так? Все же случай с Чарой знатно подкосил Креста и он на некоторое время «выпал» из реальности, ограничивая свой круг общения только с Найтом, но ведь сейчас монохромный наконец-то чувсвует себя живым и уже уверен, что может вернуться к своей обычной жизни, не сидя на шее у Негатива. Первым, кому позвонил Кросс конечно же был Эпик, всего три гудка и Крест услышал голос друга — Кросс? Надо же, я столько тебе звонил! Ты куда пропал? Мы все тут на иголках, никто ничего о тебе не слышал, после, ну…случая с Чарой. Ты как вообще? — И тебе привет, Эпик, — улыбнувшись ответил Крест, все же даже когда они длительное время не общались, эти теплые дружеские отношения остались, что это если не лучшие друзья, — Я уже вернулся в норму, жил в это время у одного моего знакомого, прости, что не давал никаких признаков жизни. У вас-то там как? Есть чего нового? — Хотелось бы встретиться с тобой лично, там и я все тебе расскажу и ты мне, завтра сможешь? — Думаю, да, в нашем кафе? , — под словом «нашим» Кросс имел ввиду именно то заведение, где они с Эпиком раньше работали, все же окунуться в атмосферу прошлого было бы очень приятно, особенно, если не сидели вот так несколько месяцев. — Конечно, тогда, до встречи? — До встречи, — ответил Кросс, сбрасывая трубку. На протяжении всего разговора, на лице монохромного оставалась теплая улыбка. Не хотелось прерывать связь с дорогими людьми, странно, что парень только сейчас это осознал. — Закончил? , — низкий голос, что доносился за спиной у Креста, явно имел нотки раздражительности и злости. Кросс даже немного дернулся, поворачивая голову в сторону этого же голоса. Найтмера было не узнать: растрепанные волосы, слегка помятая одежда, а этот взгляд темно-фиолетовых глаз, казалось, будто они пустые, мертвые. Как он вообще зашел так тихо? Пробирало до дрожи. — Приятель значит, — ухмыльнувшись, начал тот, — Я столько для тебя сделал, столько лет оставался рядом и я всего-то приятель? , — задав риторический вопрос, Негатив взглотнул, — Как же ты не понимаешь, Кросс, они все — пустышки, которые только и хотят, что воспользоваться тобой. Все до одного, и этот твой Эпик и Чара тоже. Я только-только смог оградить тебя от этого мусора, как ты вновь возобновляешь с ними связь, глупый, — подходя к Кресту, Кошмар все так же смотрел прямо в эти горячо-любимые глаза, не сводя взгляда, не моргая даже. Кросс и слова сказать не мог, то ли не знал, что ответить, то ли боялся. Потому что в таком состоянии Найтмер действительно казался ужасающим. Поэтому Крест лишь сидел и наблюдал за каждым его движением. — Скажи, тебе было со мной плохо? , — садясь на диван к Кресту, и, положив левую ладонь на щеку того, спросил фиолетововолосый, аккуратно выводя какие-то незамысловатые линии большим пальцем на светлой коже. — Дело вовсе не в этом, Найт, — тихо начал тот, убирая руку Кошмара, — Ты мне помог, я тебе благодарен, но ведь не может это длиться вечно, — все же ответив, Кросс взглотнул. Было почему-то до жути страшно от образовавшейся атмосферы. — Почему? Я так сильно люблю тебя, ты и представить не можешь на что я готов ради тебя, ты не можешь меня оттолкнуть, не посмеешь, — таким же никзим тоном продолжал Негатив, уже перебирая светлые волосы Кросса. Казалось будто он сходил с ума. — Прости, но я не могу ответить взаимностью, мои сердце уже занято и ты это знаешь, — все так же прямолинейно ответил тот. Ну, не был Крест тем человеком, который выкручивался враньем. Он считает ложью чем-то низким и ужасным, особенно если дело касается чувств. Было страшно, да, но сказать «люблю» не испытывая при этом никаких чувств, у монохромного просто язык не поворачивался. — Ты ее не любишь, — сжав в кулаке волосы любимого произнес тот, — Потому что принадлежишь мне с самого рождения, слышишь? Если эта стерва так пудрит тебе мозги, будь уверен — я избавлюсь от нее, избавлюсь от всех, кто хоть как-то помешает нам, ты меня понял?! , -уже откровенно крича, не давая парню и секунды на ответ, Кошмар впился в губы Кросса, опрокидывая того на пол, садясь сверху и сжимая запястья того в одной руке, продолжая насиловать рот Креста, жадно кусать губы, вести танго с языком, не давая монохромному дышать. Сердце билось так громко, внизу живота сладко потянуло, а этот запах сводил с ума. Нет сил терпеть, эта близость так нужна… Не теряя времени, Найтмер второй рукой забрался под кофту Креста, ощущая теплую кожу любимого пальцами, каждое прикосновение отдавалось мурашками по телу. К черту доверие, к черту осторожность, пусть даже Кросс будет его ненавидеть в итоге. Он сам виноват, сам захотел такое отношение, сам захотел насилие. Негатив сорвался, он не может терпеть вечно и сейчас монохромный поплатится за всю ту боль, сейчас поймет чьим был с самого начала.