Крылья

Обычно демоны, устав от ежедневного общения друг с другом, шума и толкучки, не стремились видеть друг друга в личной обстановке. Они как никто другой, тем сильнее они отличались от ангелов, ценили личное пространство своих братьев, как ценили свое. Потому для Лигура было крайней неожиданностью, когда дверь его комнаты, в которой он обычно отдыхал, открылась без какого-либо предупреждения, а затем еще несколько секунд отказалась закрываться. — Ой, прости, — сказал Хастур, когда Лигур все же обернулся, чтобы посмотреть и, может даже, испепелить незваного гостя, — я позже зайду. Дверь наконец-то закрылась, а Лигур так и не смог понять, голос у Хастура дрожал из-за холода их подземелий или он все же был как-то связан с необычным для него румянцем.  Холода Лигур не чувствовал, несмотря на то, что в данный момент был без рубашки. Он как раз надевал ее, когда Хастур его потревожил.  После падения, как и у многих демонов, его ангельские крылья сгорели и отвалились, а вместо них начали расти черные, с болью прорываясь сквозь еще не до конца зажившую плоть. Лигур до сих пор не мог забыть, как кричал, когда они росли, спина словно горела, а кровь ручьями текла по коже, застывая тянущей корочкой. Но в какой-то момент боль утихла, и крылья перестали расти. То есть, совсем. Они не выросли большими, как у других демонов или хотя бы такого же размера, как были его ангельские, оставшись маленькими, смешными и бесполезными крылышками, как у птенца. Лигур даже не имел возможности их убрать, как делали другие, видимо это было связано с их недоразвитостью. Из-за этого они часто затекали под одеждой, и Лигуру приходилось их освобождать хотя бы на несколько минут в земной день, иначе спину сводило, а лопатки начинали неприятно пульсировать. Лигур надел рубашку и пальто и выглянул за дверь, чтобы узнать, что хотел Хастур, но к его удивлению, в коридоре того уже не было. *** — Хастур! — позвал Лигур, когда увидел своего демона в общем зале некоторое время спустя. Зал просто кишил их братьями, но Лигур все равно заметил светлую макушку, которая, кажется, активно двигалась в противоположном от него направлении.  Хастур мельком обернулся на него и продолжил движение, но теперь уже с большим рвением. — Вот мерзавец, — тихо выругался про себя Лигур, расталкивая демонов. В силу роста ему было сложно в толпе, но сильные руки его земного тела и напористое стремление пробиться часто, как и сейчас, помогали ему в достижении цели. Он любил Хастура, как брата-демона, напарника, друга и того, кого люди, как он помнил, назвали бы любовником. Они понимали друг друга с полуслова. В большинстве случаев. Но иногда Хастур рождал в нем раздражение, которое и прямо сейчас легкой пленкой поверх остальных ощущений легло на его мировосприятие. Хастур избегал его. Он демонстративно, а по-другому Хастур не умел, убегал от него, и нужно было выяснить причину. Лигур понял, что должен действовать хитро, он скрылся в собственной тени, как делал во время охоты на земле. Таким образом люди не могли его видеть, даже если смотрели прямо на него, потому что тень не давала сосредоточить на нем внимание. С демоном, по идее, это тоже должно было сработать. Он подкрался к Хастуру, когда тот все же остановился, и, схватив его за пальто, утащил в прилегающий коридор. Хастур, кажется, выглядел испуганно, взирая на него сверху вниз. Он даже сам вжался в стену, хоть Лигур его и не пытался удерживать. Он полагал, что взгляда будет достаточно, чтобы заставить Хастура сознаться, ради чего была устроена эта беготня. — Что происходит? — прямо спросил Лигур, отпуская ткань светлого пальто. — Почему ты убегаешь? Хастур попытался отвести взгляд и нахмурился, жуя губы, он всегда так делал, когда ему было некомфортно, и Лигур сразу почувствовал себя виноватым. Он выдохнул, проведя ладонью по своему лицу, и похлопал Хастура по плечу. — Не спеши, — сказал он, — я тебя не обвиняю, мой грех. Просто скажи, точно ничего не случилось?  Кажется, это помогло, потому что напряженное сопение прекратилось и плечо под его пальцами расслабилось. — Могу я еще раз на них посмотреть? — несмело проговорил Хастур, и Лигур почувствовал, как что-то екнуло в груди. — Что? — спросил он, хоть сразу понял, о чем речь.  Он даже отпрянул от необычно сильного чувства. Они раньше не видели друг друга без одежды, по крайней мере без верхней ее части, в силу того, что не было необходимости, он и подумать не мог, что Хастур захочет этого. — Я про твои крылья, — сказал Хастур, и Лигур снова заметил у него этот румянец. — Ты не говорил, что они такие… — Маленькие? — перебил его Лигур.  -…красивые, — продолжил Хастур, отводя взгляд, но после посмотрел Лигуру в глаза, отчего у того от черноты его склер сердце непривычно сильно забилось в груди.  — Ладно, — сказал он, словно загипнотизированный этим взглядом, — пойдем ко мне. В комнате он вдруг дрожащими руками снял пальто и рубашку, подтяжки остались болтаться на коленях, холодя поясницу застежкой. Крылья, вновь почувствовав свободу, свободно расправились, щекоча лопатки маховыми перьями. Хастур тихо вздохнул за спиной, от чего у Лигура по всему телу пробежали мурашки. Осторожное касание пальцев к крыльям заставило его судорожно выдохнуть и почти застонать. Никто еще не касался их, даже ему самому не удавалось до них дотянуться, и крылья будто сами подставлялись под ласку. Хастур нежно массировал мышцы под перьями, и Лигур понял, что ему именно этого не хватало все это время. Простая свобода была только малой частью из всего, что требовалось его затекшим крыльям, а действия Хастура заставили Лигура понять, что его крылышки не так бесполезны, как он считал. Когда ладони Хастура легли ему на лопатки, в то время, как пальцами он все еще продолжал гладить основания крыльев, Лигур не сдержался и застонал от ощущений, которые словно током пронзили все его тело от спины вниз. Хастур замер, и Лигур развернулся к нему, ловя его вновь смущенный взгляд. — Иди ко мне, — прошептал он, улыбнувшись, а после обхватил лицо Хастура ладонями, вовлекая в жадный поцелуй. Ощущения были прилично новыми, Хастур снова гладил его крылья, обняв его за спину, и Лигур чувствовал необходимость ближе прижаться к теплой груди. Он начал снимать с Хастура одежду, тот помогал ему, позволяя себя раздеть. В штанах уже сладко тянуло. Когда-то давно они пристрастились к человеческим удовольствиям, и с тех пор гениталии стали вполне естественной частью их тел, однако раньше Лигур не задумывался о том, что простые прикосновения к его новым крыльям способны тоже доставить приятные ощущения.  Лигур тоже впервые видел Хастура без рубашки, а потому восхищенно вздохнул, глядя на то, как блестят при слабом освещении комнаты его редкие участки зеленоватой кожи на шее, обычно скрытой шарфом и воротником, на плечах и боках. Он протянул руку и, коснувшись прохладной кожи, провел руками вверх по тощим ребрам, наблюдая, как Хастур от этого вытягивается, запрокинув голову. Начав с инициативы ласкать его крылья, он теперь плавился в его руках, и у Лигура зашлось сердце. Он приник к нему, целуя в подставленную шею и обхватив руками за бока. Сердце его человеческого облика сильно билось, и Лигур чувствовал это ладонями и грудью, прижавшись к Хастуру всем телом. Он проник под ткань брюк рукой, накрывая его член и ловя тихие стоны губами. С этого момента все действия были более привычными, но в отличие от любого прошлого раза, сейчас все ощущалось несколько иначе. За тысячелетия ношения одежды, практически не имея повода ее снять, они так к ней привыкли, что ощущения теперь, когда голая кожа касалась кожи, дарили невероятные эмоции. Лигур потерся щекой о выступающие ребра и спустился вниз, обхватывая губами головку. Хастур застонал и вцепился пальцами в крылья, отчего Лигур вскрикнул. По телу словно прошлись электрические разряды от лопаток вниз, заставляя уже немного спавшую эрекцию вновь вернуться. Он обхватил ладонью свой член, продолжая делать ртом то, что задумывал, пока Хастур уже нежнее гладил его крылья, чуть наклонившись, и уперевшись спиной в стену. Свободной рукой Лигур сжал его ягодицу, прижимая к себе и беря член в рот полностью.  Лигур чувствовал, как дрожат и щекочут спину перья, которые перебирал Хастур, тихо стонущий над головой при каждом его движении. Крылья давали дополнительную стимуляцию, потому Лигур, чувствуя скорую разрядку, ускорил темп, доводя, и себя, и Хастура до оргазма. В этот момент ладони сильно сжали его крылья, отчего Лигур снова вскрикнул и отстранился, выпуская член изо рта. Несколько белесых капель упало ему на грудь. Раскрасневшийся Хастур, тяжело дыша, поднял на него взгляд черных глаз, а затем опустился рядом с ним на колени и, обхватив ладонями за скулы, поцеловал, сильно вжимаясь губами. Лигур даже не успел ответить, как его отпустили и теперь уже просто обнимали, прижимая за спину. В голове было пусто и хорошо, по телу разливалась приятная нега, которая была после каждого хорошего секса, но теперь еще и добавилось ощущение легкости между подрагивающих крыльев. — Я люблю тебя, — вырвалось у него, и от испуга вдруг сильно забилось сердце. Они еще никогда не обсуждали тему чувств друг к другу, считая, что и без этого все понятно. К тому же, такое понятие как любовь, было скорее присуще ангелам, которыми они уже давно не являлись.  Напряженная тишина в ответ только усилила волнение, и Лигур уже хотел было извиниться, но тут Хастур отстранился, чтобы снова заглянуть в глаза. Он все еще держал его за плечи, гипнотизируя большими черными радужками, а после прижался лбом к его лбу, чтобы прошептать, обдавая губы горячим дыханием. — Я тоже тебя люблю. *** — Прости, что ворвался к тебе сегодня, — сказал Хастур, стоя уже у двери, одетый и готовый вернуться к своим делам. Лигур удивленно поднял на него взгляд, но заметив игривую улыбку, усмехнулся.  — Можешь заходить ко мне в любое время, мой грех, — ответил он, накидывая пальто на плечи. Хастур улыбнулся ему в ответ и скрылся в коридоре. Что-то подсказывало, что скоро он еще увидит Хастура у себя на пороге, и черные перышки в предвкушении щекотали спину.