Посуда

— Твоя очередь! Горячие губы впиваются в рот, язык жадно и нахально протискивается внутрь, несмотря на сопротивление. — А ну отстань! — смеется Янто, отпихивая Джека ладонями, заглядывает в голубые глаза и сдается под натиском рук и губ. — Всё… Всё… Хватит! — Янто снова пытается вывернуться из обьятий Джека, собирает остатки силы воли, и даже когда тот слизывает капельку пота в ложбинке между ключицами, умудряется отпихнуть его голову. — Ночью ты кричал прямо противоположное, — насмешливо произносит Джек и снова тянется к Янто. — Иди! Посуда стоит! Мусор не выброшен! Скоро мухи налетят!.. — Жарко… — жарко шепчет Джон, вцепляясь пальцами в волосы Янто. Он тянет мужчину к себе, но тот, все-таки, уворачивается и вскакивает с постели. — Иди. Мой. Посуду! — говорит Янто, сдерживая смех, и с удовольствием наблюдает, как губы Джека растягиваются в улыбке и сладкие ямочки появляются на его щеках. — Только ради тебя, Янто… Только ради тебя. — Трусы надень! — кричит тот в спину удаляющемуся Джеку. Потому что если он пойдет мыть посуду обнаженным, то они так и останутся без чистого. Потому что невозможно смотреть на эту спину… И не только спину… И не хотеть, не желать его, прямо сейчас, завалить на кухонный стол, или на пол, самому усесться сверху, или, лучше, чтобы Джек… — Чего задумался, голубоглазка? — Джек проводит языком по губам и делает шаг назад, но Янто берет себя в руки и подходит к шкафу. Он шарит на полочке, достает последние трусы, что там остались, и метко бросает их Джеку. — Что?! Голубые с сердечками?! Я такое не надену! — капризно произносит тот, дурачась и разглядывая ткань. — Остальное в стирке, — пожимает плечами Янто, — ее мы, кстати, тоже ещё не поставили. Иди уже, я в душ. Приду на кухню чтобы ты был там и мыл посуду как миленький. — И чтобы пена и капельки воды стекали по моему обнаженному животу… — Посуду мой, а не себя, дурак! — фыркает Янто и идет-таки в душ. Хочется охладиться. Жарко. Июльское солнце нещадно прогрело их крохотную квартирку. Солнце, сияющее внутри Джека нещадно жжет Янто. Когда Янто приходит на кухню, Джек действительно моет посуду. Раковина, полная тарелок, сковородок и чашек опасно залита водой. Джек, не заметив вошедшего, подпевает радио какую-то популярную песенку: «…о труды, что ушли, их плоды, что ушли, и мечты, что вновь не придут…» Янто закусывает губу, наслаждаясь зрелищем. Высокий, сильный, почти обнажённый мужчина его мечты в линялых плавках с дурацким рисунком делает такую простую, казалось бы рутинную работу. Но черт, как цепляет. Теперь это не тот Джек, всепонимающий, таинственный, обаятельный выпендрежник с отвественностью за весь мир на плечах, нет, теперь это простой, родной уютный парень, который моет посуду. Руки в пене, бицепсы напрягаются, плавки, которые почти ничего не прикрывают… Черт. Янто сглатывает, стараясь унять неуемное. Схватить бы его сейчас, прижать к стене, целовать, кусать, умолять… Джек оборачивается, приветственно машет поварежкой и возвращается к посуде. — Доволен, солнышко? — ехидно спрашивает он, и покачивает бедрами в такт песне, но получается так откровенно, что Янто не может сдержаться. Он подходит к Джеку, собственническим жестом берет его за плечо, разворачивает лицом к себе и целует. Джек с готовностью отвечает, и через какое-то время оба уже не выдерживают. Опускаются на пол, безудержно, чуть ли не жестко ласкают друг друга, языки сплетаются, Джек тащит Янто за загривок, грубо кусает, терзает… — Черт! Мужчины вскакивают. Вода из раковины течет через край, заливая стол и пол мыльной пеной и остатками еды с тарелок. — Там что, макаронина плывет?! — гневно кричит Янто, весь красный от возбуждения. И злой. Потому что чертова посуда. Прервали. Не дали. Черт. — Сколько раз говорил тебе сначала удалять все остатки пищи, а потом уже в раковину ставить! — Прости, мамочка! — смеется Джек и строит уморительную гримасу. Кажется, его эта ситуация только забавляет. Янто, наконец, бросается к раковине и выключает воду. — Теперь убирать все это… Сейчас принесу тряпки… — Может, сначала закончим начатое?.. — мурлыкает Джек, обнимает сзади и вжимается в его спину, так что Янто млеет и задерживает дыхание. — Джек… Пожалуйста… Джек прикусывает чувствительный участок кожи на задней поверхности шеи Янто, тот вскрикивает, не в силах сдержаться. — Посуда… — Я всё помою… Потом.