Белый Маяк

      Всю ночь Тейлз рассказывал своему «папе» о новом мире, который выдумал он сам. —Не знаю, Соник—неуверенно произнес черный еж Шэдоу—я сомневаюсь, что это хорошая идея. Теперь ведь он под защитой короля…       —Кажется, ты не понимаешь—Соник был сильно раздражен—король — это мой отец, который заключил такой договор с ученым лишь для того, чтобы тот продолжать лепить свои изобретения для нас! Неужели тебе никогда не хотелось показать, кто мы такие? По-настоящему показать место этим лисам! —кричал Соник. Для него явно это было очень важно.       —Ладно, хорошо, пошли—наконец черный еж согласился.       За полгода человек с лисом выстроили монументально огромное здание, состоящее из нескольких корпусов. Огромное белое шестиэтажное здание с бесконечными коридорами распласталось на десятках квадратных километров, в ширину и в длину, а почти вся крыша здания была забита разными видами антенн и проводов, устремившиеся прямо в небо. Однако одной из самой главной особенностью белого строения было отсутствие каких-либо дверей, а половина окон была занавешена темной плотной тканью, так как Эггман не успевал все доделать до зимы. Шэдоу и Соник не знали, чем занимается Тейлз и Эггман в этом здании. Он вскользь помнил, как его отец упомянул о «новом будущем, подаренным нашим новым другом, подаривший каждому свое личное солнце», но он не знал, чем конкретно они занимаются, а высокие коридоры с загадочными шкафами лишь навевали в нем тоску.       —Черт, твоему отцу это явно не понравится—Шэдоу занервничал и начал расчесывать свои иголки, идя по дороге к зданию.       —Мой отец лицемер, Шэдоу—признался Соник, косясь на своего друга—он был бы только рад тому, что мы делаем. Возможно, в душе…       —Ладно, Соник. Если что, это будет на твоей совести —заявил Шэдоу, не теряя своей загадочности.       Друзья шли по пустым коридорам Эггмана и надеялись увидеть своего кровного врага. Вокруг героев находились комнаты, наполненные странными предметами, непонятные им. Огромные металлические ящики необычайных форм гудели и привлекали к себе внимание, но они пришли не за этим. Из всех комнат лишь в одной горел яркий свет, а остальные находились в полумраке, поэтому ежи решили, что это знак. Быстро шмыгнув в открытую дверь, Соник и Шэдоу зашли в огромный зал и сразу замерли в изумлении.       С двух противоположных сторон стен стояли огромные белые вышки, накрытые сверху круглой тарелкой и напоминающей нечто вроде елки, уходящую прямо в потолок.       —ОПН 500 —с замешательством прочитал табличку Шэдоу—мне это совсем не нравится, Соник.       —Без нервов, мы здесь пришли только за одним—уверил друга Соник. Он был совершенно спокоен.       Пройдя через секции стальных шкафов, традиционно занимавшие все пространство вдоль стен, герои увидели оранжевый пушистый хвост, торчащий прямо из шкафа.       —Похоже, мы нашли виновника торжества—усмехнулся Шэдоу       Тот от неизвестного звука, испугавшись, больно ударился о дверцу секции., набитой различной электроникой. С набитой шишкой он вышел из шкафа, почесывая затылок. Он на его талии был закреплен ремень, от которого шел длинный провод заземления.       —Соник, привет—нервно произнёс он—я не ожидал тебя здесь увидеть       Синий ёж ничего не ответил.Они лишь подошел поближе и спросил:       —Ты правда не знаешь, зачем я сюда пришел?—процедил Соник.       —Н-н-нет—неуверенно ответил лисенок. Он лукавил. Соник всегда говорил, зачем он приходит все это время. Каждый раз он повторял одно и тоже: «твой отец убил мою маму» Но Эггман никого не убивал, а другого отца лис ни разу не видел, поэтому он не понимал, что от него хотят.       —Ты врешь, лис—спокойно сказал Соник—ты не знаешь, чего стоит чужая жизнь—закончил он.       Лисенок ничего не ответил, а в его глазах образовался страх.       

Папа,ты всегда мне говорил, что нужно давать отпор.

      

Но я не смог

      На улице была настоящая жара. Эггман не любил жару—забираться на опоры под палящим солнцем было дело не из приятных, но дело было сделано, и ученый думал, что это местные жители и правда неплохие ребята. По крайней мере, их новый король обещал не вмешиваться в работу Эггмана. Ученый бросил свой тяжелый рюкзак возле входа, а затем зашел в здание. И тут Эггман понял, что чего-то не хватает. В здании было абсолютно тихо. Эггман оживился, занервничал, побежал к железной лестнице на верхний этаж. Тихий плач не сразу был услышан ученым, распахивающим тяжелые двери.       Лисенок сидел и плакал в огромном зале один, когда к нему подбежал Эггман. Лис поднял голову, а ученый увидел большой фингал под левым глазом.       

Я думал, что ты начнешь кричать, спрашивать, что случилось, искать обидчика

      

Но ты не побежал, а лишь крепко обнял меня, прямо как я тогда обнял тебя при нашей первой встрече.

      Лис почувствовал, как крепкие руки папы прижимают его все сильнее. Ученый начал медленно гладить головку Тейлза, что всегда его успокаивало.       

А потом ты мне сказал, что Соник меня больше никогда меня не тронет.

      

Ты мне пообещал. И обещание сдержал.

      Зима наступила достаточно быстро. Крупные хлопья снега падали на провода и на крышу здания, создавая некоторые неудобства работе, тем не менее, Эггман с Тейлзом доделали практически все работу по фасаду и даже установили двери.Тейлз любил зиму, ведь Эггман почти не выходил на улицу из-за черных бурь, которые часто бушевали в лесу. К тому же они чаще начали спать вдвоем на кровати, так как ночью было ужасно холодно, а все тепло уходило в город.       Соник и Шэдоу с того раза больше не появлялись—видимо, что-то их останавливало, до поры до времени.       —Черт, я ненавижу эти бури—пожаловался Соник, обращаясь к Шэдоу—из дома не выйти, к тому же мы совсем потерялись…       —Не волнуйся, синий—успокоил его Шэдоу—смотри, дом твоего старого друга! —указал на здание Шэдоу.       Соник усмехнулся. Воспоминания офингале, поставленный собственном отцом, после внепланового визита ученого выбивало его из колеи. Надо же! —подумал синий еж—слова какого-то человека для него имели больший вес, чем слова собственного сына! —негодовал он, вспоминая слова папы.       В самом же деле отец Соника понимал, что без Эггмана и его чудодейственных устройств эту зиму они вряд ли переживут, и пошел на крайние меры, несмотря на свой внутренний протест, ибо Соник был единственным наследником престола. Друзья медленно открыли железную дверь и вошли в дом. В отличие от остальных домов, в этом было жутко холодно и очень темно—лишь тусклая лампочка возле лестницы указывала путь наверх. Поднявшись на второй этаж ничего не изменилось. Все те же холодные темные секции, за исключением все той же тусклой лампочки на последний этаж. На последнем этаже находилась рубка управления всей энергосистемой, по крайней мере, так называл ее Эггман. Целый зал был перегружен шкафами с кнопками, лампочками и стрелочками, за которыми и наблюдал лисенок, сидя на небольшом кресле. —Привет, дружок—с улыбкой произнес Соник. Лис резко обернулся и от неожиданности ударился спиной о блок с кнопками, пятясь назад. —Что…Что тебе нужно? — со страхом и с дрожью в голосе произнёс он       —Да ты не бойся, я пришел попросить о помощи—неловко сказал Соник. В голосе у него чувствовалось волнение—нам надо просто переждать буру, если ты позволишь. Через некоторое время Соник и Шэдоу уселись за белый стеклянный стол, прямо под изумрудами. Трое смотрели на люстру, состоящую из семи изумрудов, двигающихся в хаотичном порядке над высоким десятиметровым потолком. Тейлз тут решил куда-то отлучиться, так что два друга остались одни/ —Хах, может ты и был прав—задумчиво произнес синий еж, обращаясь к Шэдоу—может мне и стоит все забыть, забыть о смерти мамы… —Честно говоря, мне уже все равно, Соник—отмахнулся Шэдоу. Он всегда был апатичный, особенно зимой. —Я знаешь, о чем подумал, Шэдоу—усмехнулся Соник, указывая на изумруды—если эта штука рухнет, то нам всем придется несладко—заметил Соник. В его голове созрел какой-то план. Вдруг откуда-то прибежал лис и начал расставлять чашки с белой жидкостью. Соник, ничего не подозревая, отхлебнул немного, а затем, скорчившись, выплюнув обратно. —Что это за гадость? — раздраженно спросил он. —Это…молоко—начал оправдываться лисенок—нам с Эггманом очень нравится пить молоко. —Знаешь, Тейлз—спокойно начал Соник—я правда пытался простить твоему отцу смерть мамы. Я правда пытался—с улыбкой говорил он

Но Соник не смог.

      Синий еж хотел реализовать довольно простой план, по которому рычаг у стены справа, опускающий изумруды, должен был накрыть Тейлза с головой, а к этому времени их уже бы не было в здании       

А я решил ударить первым, как и ты меня учил.

      Лис, бросившийся прямо на Соника, вызвал панику у последнего. Шэдоу тут же решил, что надо действовать и потянул за длинный рычаг у стены. Но рычаг не двинулся с места. Видимо, защита, стоявшая в нем, не давала этого сделать.       —Убери его от меня, Шэдоу! —безутешно кричал Соник, плохо соображая, что вообще происходит. Лис вымещал на Сонике всю злость, копившуюся все это время, и он не собирался останавливаться.       Вдруг рычаг все же поддался под силой Шэдоу, и люстра, сотканная из семи изумрудов, покосилась.       —Не смей больше так обращаться со мной, слышишь?! Эггман никогда никого не убивал! Другого отца я не знаю! —рычал Тейлз над обессилевшим Соником, который лишь ждал падения люстры, перед этим успех как-то вырваться из лап лиса. Тросы не выдержали напора и семь изумрудов грохнулись на пол, в полете собираясь в кучу, хаотично передвигаясь, словно в танце. Лис все еще лежал на холодном полу, не смея выйти из неосязаемого поля, создаваемого изумрудами. Намечалось что-то серьезное. Изумруды начали двигаться все сильнее, их жар наполнил почти весь зал. Где-то вдалеке выли сирены, а через некоторое время выключился весь свет и тепло, обрекая всех на неминуемую смерть. Тейлз, по крайней мере, был уже готов к этому. Наверное, именно поэтому он не сразу увидел ученого, с ужасом наблюдающего эту картину в дверях. Но стоять он был не намерен. Он знал, что привлекает изумруды, и вылил возле себе почти все молоко для привлечений внимания. Изумруды быстро направились к ученому, заглушая крики лиса. Эггман в последние несколько секунд лишь видел только вспышки и ничего более, пока совсем сила хаоса его не поглотила.       

Ты меня просил кое-что передать тебе, когда я тебя найду, пап.

      Выпавший из истории Эггман из реального мира спросил, еле слышно       —О чем же это?       —Ты меня просил напомнить, за что ты сражался, папочка—грустно сказал лисенок—ты просил напомнить, что сражался за меня.       —Пить будешь? —отвлеченно спросил ученый, протягивая лисенку термос с молоком.       Человек возвращался домой молча, переваривая полученную за ночь информацию. Черт, да он совсем не верил в слова Тейлза, напялившего на себя какие-то тряпки. Он определенно был выше этого! По крайней мере, он так думал.       Зайдя в свою любимую конуру под названием «маяк» Эггман решился найти ту вчерашнюю кассету.       —Теперь я точно узнаю, что произошло—подумал Эггман, загружая кассету в деку магнитофона—огромного шкафа с механизмами, стоящего прямо над кинескопом.       Пассики натянулись, двигатель раскрутился, и осталось лишь нажать одну единственную кнопку.Он выключил аппарат. Кассета достаточно быстро вылетела из приемника в руки ученого. Тот, в свою очередь, долго не думал и разбил последнее, как ему казалось, доказательство того, что с ним тогда случилось. Правды он знать, как оказалось, совершенно не хотел.                                   —Салли, ты чего смеешься—непонимающе посмотрела Эми на свою подругу. Кажется, у той была истерика.       —Хах, ты представляешь, для заключения какого-то там союза я должна жениться на твоем парне—ее смех не прекращался—только сегодня мне папа об этом рассказал! —приказы короля обычно не обсуждались. —Так почему ты смеешься—непонимающе спросила ежиха. Эта девиация ей совсем не нравилась.       —Эми, потому что…бурундучиха нахмурилась—потому что если я перестану смеяться, я начну плакать из-за того, что у нас через неделю свадьба, а я выхожу за нелюбимого человека!       Ежихе почему-то нравилось это странное ощущение. Ей нравилось, что ее бывший парень уже не ждет ее, что он в нее не влюблен, и что в него не влюблена она… Выслушав подругу, Эми взяла пригласительный на свадьбу и, закрыв дверь за своим нежданным гостем, поняла, что она самый счастливый человек на свете.