Расплата

      — Дамы и господа, под конец нашей конференции хочу представить вам эксклюзивный материал! — с яркой улыбкой на лице провозгласил студент перед трибуной, эффектно разжигая скуку десятка засыпающих людей.       Три часа нудной демонстрации научных работ несомненно помогли молодым и безудержным подкрепиться сновидениями перед очередной тусовкой, а дополнительные баллы за присутствие поднять хилую успеваемость. Вот только никто из них не ожидал получить возможность стать свидетелем скандальной сенсации, которая ещё долго будет на устах всего университета. Ведь кто не любит интриги?       Как только включился экран, шокированные вздохи заполнили весь актовый зал, на мгновение заставив всех не дышать. Взгляды, ищущие хоть одну деталь нереальности, так постыдно не отрывались от одной точки, а рты так и были разинуты, не решаясь высказать хоть одного слова возмущения.       — Простите-простите, — послышался среди толпы грубый голос Юнги, заставивший наконец всех прийти в себя. — Вырубите это уже!       Нарастающий гул был как надвигающееся смертельное цунами, готовое разрушить все на своём пути. Его боялись все, кроме одного человека: студента у трибуны, включившего тот самый постыдный материал. Этот отчаявшийся мальчик с разбитым сердцем совсем не боялся, а наоборот он с раскрытыми объятиями был готов принять свой конец. Но как это обычно случается, всем плевать на твои желания.       — Ты что, блядь, творишь? — взревел парень, затолкнувший бедного Тэхёна в какую-то подсобку за закулисье, но вместо страха красивые черты представили совсем другое выражение лица.       — Со мной это делать можно, но никак не с тобой? — вздернул бровью шатен с едкой ухмылкой, удивляя таким ответом обозлённого Юнги. — Я всё ещё не забыл, как ты унизил меня перед моими друзьями.       Тэхён с болью вспоминал тот злосчастный день, когда Юнги решил над ним поиздеваться, как он говорил «в шутку». Но тогда очередная простая шутка зашла слишком далеко, вовлекая в неё чужих людей, которые стали свидетелями жуткого позора по уши влюблённого Тэхёна. Показать фотографии затраханного паренька друзьям — еще пол дела, но после содеянного пользоваться слабостями наивного парня и делать из него секс-игрушку, не попросив прощения — конец всем чувствам. Жаль Юнги этого не замечал. Как с каждым днём Тэхён болезненно иссыхал, с каждой пролитой слезой прощался с нездоровой любовью к одному садисту, которая, как оказалось, была до смешного односторонней. Но он ведь и не хотел замечать. Зачем это ему нужно? Драгоценные нервы тратить на игрушку — себе дороже.       — И ты решил сделать то же самое, но перед всем универом... — пыхтел старший, злобно ухмыляясь. — Прекрасно!       — А не пофиг ли тебе? — вставил Тэ, вспомнив, что из себя представляет Юнги. — Тебя же не волнует мнение остальных. Ты же у нас эгоист. Разве нет?       — Верно, мне насрать на наши интимные фотографии, выставленные на всеобщее обозрение. Но, — приблизился он сокращая расстояние, что аж перехватило дыхание, — меня бесит, что ты раскрываешь то, что происходит между нами, без моего ведома.       Что это? Неужели хвалебная гордость Юнги дала трещину? Неужели жалкая игрушка стала дороже его высокомерия? Да и поверить в то, что Юнги принимает существование каких-либо отношений? Ни в жизнь. Точно из мира фантастики. Только сумасшедший в это поверит!       — Между нами ничего не происходит, хён, — проморгал Тэ, хмыкнув. — А что было, то прошло и закончилось раз и навсегда.       — О, неужели? — кивнул Юнги, перед тем как впечатать парня в стену, сжимая от злости ладонь на жилистой шее. — Не беси меня, а то сделаю больно.       Что и требовалось доказать. Юнги такой же, каким был неделю, месяц, год назад. Хладнокровный манипулятор и бессердечный садист, не верящий в любовь. Для него ничего не стоит растоптать человека, а того, кто испытывает чувства неведомые ему, тем более.       — Ты уже сделал всё, что мог, — грустно улыбнулся Тэхён, вспоминая всю боль прошлых поступков того, в кого он беспамятно был влюблён. — Мне больше от тебя ничего не надо, даже твоего присутствия.       — Говоришь так, будто это я удерживаю тебя, — злорадствовал Юнги, но другому было не до смеха.       — А разве нет? Подумай, почему я каждый раз, когда ты этого хотел, оказывался под тобой, — сжал в ответ Тэхён тонкую кисть застывшего парня. — Ты пользуешься моими чувствами и заставляешь быть рядом. Неосознанно манипулируешь лишь бы я был с тобой. Может, после того, как я исчезну из твоей жизни, ты наконец поймёшь, что за все это время, не смотря на твою бессердечность, ты неосознанно привязался ко мне?       — Уж больно велико твоё чувство важности, — произнёс Юнги, на этот раз став серьезней некуда. — Не думай, что знаешь меня и понимаешь мои поступки. Ты никто. Ты просто жалкая игрушка, с которой можно поиграться...       — Хорошо, — кивнул шатен, резко скидывая руку со своего горла и пронизывая уверенным взглядом чужие глаза. — Да будет так. Считай, что твоя игрушка больше не твоя собственность. Она ожила с осознанием того, каким ничтожеством является ее бывший хозяин.       Грубо и жестоко, совсем не похоже на Тэхёна. Но не сделай он этого, ничего бы не сдвинулось. Точка для последующего предложения в этой бессмысленной истории не была бы поставлена, и он не освободился бы от оков под названием "Мин Юнги". Ему пришлось стать другим, чтобы жить так, как он хочет. Без страданий и стыда за простую любовь к непростому человеку.       — Что за...       — Не смей больше подходить ко мне. Считай, мы незнакомы.       Последняя встреча, являющаяся для одного началом чего-то нового, а для другого толчком для нечта невероятного, ещё долго оставалась в памяти двух парней. Оставалась до тех пор, пока один начал жизнь с чистого листа, а другой открыл для себя те чувства, которые ни разу в жизни не испытывал.       Вот что значит карма. Любить того, кто не любит.