цвейг

Они не списывались уже несколько месяцев. Не созванивались с марта. Ефим не сказал ему, что вернулся в Киев. Вместо этого он пришёл в Цвейг. Вот так вот просто. Будний день, на улице сумерки. Он пришёл один и заказал десерт (ну конечно), гречка с шоколадом. На удивление был даже свободный столик, Ефим даже не думал о том, чтобы бронировать что-то заранее. Официант приносит ему его заказ и желает смачного, и Ефим не может не сфотографировать то, что видит перед собой. За такие далёкие два месяца работы с Эдиком он уже привык к его презентациям, или убедил себя, что привык, но в глубине души восхищался каждый раз. Он устанавливает фокус, чуть уменьшает яркость и делает несколько фото. Пока не приступая к десерту ртом, он ест его глазами. Смотрит на фото в галерее, чуть подкручивает контраст и насыщенность, но лишь чуть, параллельно поглядывая на сам десерт. Практически сразу после того, как проект отсняли, Ефим решил, что перейдёт на веганство, и он знал, что идёт на риск и, в каком-то смысле, в ущерб своей работе, ведь сколько бы ни было прекрасных веганских десертов, вечно с ними работать не получится. Помимо этого, он решает не есть сладкое, ну или свести потребление к минимуму, но, идя к Канаряну, он заранее знал, что закажет именно десерт. Недолго думая, Ефим заходит в инстаграм, смахивает вправо, выбирает только что сделанную фотографию и отмечает на ней Цвейг. На мгновение большой палец замирает, сомневаясь, добавить ли вторую отметку. Это, наверное, не так уж и принципиально, но в отметках Эдик появляется первым, когда он набирает первую букву. Он снова смотрит его истории, самая новая — час назад, репост фото его еды. Может, этот человек всё ещё сидит здесь. Ефим откладывает телефон, предварительно переключая трек (эирподсы плотно обосновались в его ушах) и замечая несколько новых сообщений в директе. Эдик пока не увидел. Он пробует, одновременно вспоминая, когда в последний раз ел что-то сладкое. Не помнит. Сочетание гречки и шоколада работает, конечно, работает, дядь. Ефим сам себе улыбается и растягивает удовольствие как может. Он всё же доедает, уже желая съесть ещё, и к нему подходит официант, спрашивая, всё ли ему понравилось, и Ефим просит передать свои комплименты шефу. Официант улыбается, говорит, что всё обязательно передаст, а также спрашивает, будет ли Ефим ещё что-нибудь заказывать. Тот говорит, что пока немного подумает, и парень удаляется с его пустой тарелкой. Ефим знает, что ему бы пришло уведомление, но всё равно проверяет директ — ничего. Быстро пролистывает истории, листает ленту, лайкая всё подряд, снова обновляет ленту — ничего. Закрывает инстаграм, заходит в твиттер и так же листает ленту. Проходит ещё какое-то время — две песни с момента, как он закрыл инстаграм, — и к нему снова подходит официант. Ефим подумал, что тот снова спросит, решился ли тот на дополнительный заказ, но у того в руках тарелка. — За счёт заведения, — он ставит тарелку перед Ефимом, который почти комично прижимает телефон к груди, в недоумении уставившись на блюдо. Его глаза и без того огромные, но сейчас было ощущение, что они вот-вот вывалятся из черепа. Ёлка, яблоки и ваниль. Ефим видел меню заведения на самом сайте, плюс еда постоянно мелькает в историях Эдика и Цвейга, и он примерно представлял, как должны выглядеть его блюда. Конечно, особенно его интересовали десерты, и он наизусть выучил их презентации, и эта отличалась. Цветы. Из зелёного месива торчат маленькие белые цветы. Ефим улыбается и понимает, что Эдик это специально, конечно, специально. Перед его отъездом в Казахстан Эдик был у него дома, сам напросился в гости к парню, мол, хотел перед отъездом показать ему, как делаются действительно вкусные десерты. И затем тот неосознанно сравнивал почти все блюда в Алматы с блюдами Эдика. Тот принёс с собой два контейнера: в одном сам десерт, в другом маленькие белые цветы. Попросил Ефима сесть, пока сам достал из рюкзака одну из своих тарелок, аккуратно переложил на неё блюдо, а затем, орудуя пинцетом, дополнил презентацию цветами. Ефим никогда бы не подумал, что Эдик так любит цветы. Впервые взглянув на него любой подумал бы, что тот — суровый дядька, любящий готовить что-то мясное, с грубыми вкусами и строгой презентацией. И как же приятно Ефим был удивлён тогда. И до сих пор продолжает удивляться. Он рассматривает стоящий перед ним десерт, вспоминая тот февральский день перед отъездом. Эдик провожал его цветами и встречает ими же. Ефим считает цветы, их девятнадцать, ему уже давно двадцать, но он улыбается. Конечно же фотографирует, и, конечно же, заливает фото в историю. С аккаунта Эдика истории не просмотрены, а вот с Цвейга да. Репостить не спешат, ну и ладно. Ефим не обращает внимание на то, что с его лица буквально не сходит улыбка. Может, Эдик прямо сейчас на него смотрит, а тот и не догадывается, но сейчас не об этом, сейчас — о десерте. Эдик часто хвалил десерты Ефима, когда они были на проекте, несмотря на то, что сам он сладкому почти всегда предпочтёт что-то овощное или мясное. Сейчас настала очередь Ефима похвалить его. Каким-то образом мужчине удаётся сочетать продукты так, чтобы во рту происходил взрыв вкусов, так, чтобы мозг не успевал за вкусовыми рецепторами, так, чтобы тот, кто пробует, остался как минимум в шоке, а как максимум в неописуемом восторге. Сейчас Ефим где-то между, но стремится ко второму. Как бы сильно не хотелось растянуть удовольствие, ёлка, яблоки и ваниль сами исчезают с тарелки. Остаётся приятное послевкусие, и Ефим удовлетворённо вздыхает. Телефон оповещает о новом уведомлении. Ну как ? Гад, конечно, он наблюдал. Нет, чтобы выйти, Ефим знает, что он выходит к своим знакомым, и он ведь тоже. Знакомый, друг, бывший сосед или соперник? Ефим набирает ответ.

Выходи — расскажу.

Ефим оглядывается по сторонам, понимая, что это бессмысленно, но всё равно так делает. Скорее всего, тот выйдет из основного зала, и Ефим буквально заставляет себя отвернуться. Сообщение прочитано, и он ждёт. Остановил музыку, но наушники не снял: а что, если тот не выйдет? Мало ли, работы много, он как-никак шеф-повар. Подумав об этом, Ефим снова для себя отмечает, как гордится им, но разве могло быть иначе? Ефим теряется во времени. Так просто ориентироваться по песням, хотя бы примерно понимая, что время не стало, время не летит, оно течёт вместе с музыкой, делая шаг в три-четыре минуты за раз. Сколько шагов проходит сейчас? И раз, Ефим сидит и смотрит перед собой, и два, считает в голове, и три, напротив уже сидит Эдик. Ефим смотрит как будто мимо, но потом фокусирует взгляд на лице и улыбается. Сначала едва поднимая уголки губ, а затем — широко, как умеет только он. Он смотрит на лицо Эдика, которое совсем не изменилось с последней встречи, и он осознаёт, как сильно он скучал. Просто по его присутствию рядом, по его дурацким усам (настолько дурацким, что Ефим захотел себе такие же, захотел хоть капельку приблизиться к Эдику, пока они не рядом), по его запаху. Сейчас от него пахло кухней, немного — жаром, немного — едой. Верхняя нотка — предвкушение, вроде бы. — Ну так как тебе? Ефим фыркает. Конечно, в первую очередь, его интересует еда. — Это работает, дядь. И тебе привет. — Привет. Ефим не сдерживается, и изо рта начинает литься поток хвалебных комментариев десертам Эдика, он знает, что тот любит и ушами, и глазами, когда дело касается отзывов о его блюдах. На лице Ефима все эмоции как на ладони, и рассказывает он искренне — по-другому не умеет. Где-то между делом Ефим достаёт наушники и убирает в футляр. Эдик внимательно смотрит на него. Он смотрит его истории в инстаграме и уже очень давно знает, что тот сбрил волосы (почти сразу после окончания проекта, но уже после того, как уехал из Киева) и, вот недавно, решил и усы заиметь. В воспоминаниях визуально он помнил его не таким, но это никак не мешает ему улавливать эмоции на лице парня, примечать каждую малейшую смену интонации в голосе. Если Ефим начал говорить, его сложно остановить. Но Эдик даже не пытается, потому что он тоже скучал. Он не знает, почему так вышло, что последние несколько месяцев они не общались совсем. Редкие ответы на истории в инстаграме не в счёт. И вроде бы всё было хорошо, но у каждого какие-то свои заботы, и так вышло, что они просто перестали контактировать. Сейчас Эдику было хорошо. Он не любит показывать то, что чувствует, но сейчас, смотря на такого Ефима, он улыбается, лицо расслабляется, смягчается, и он похож на довольного кота. Ефим по ходу своего длинного монолога делает небольшие паузы на то, чтобы поулыбаться и попялиться, а затем продолжает рассказывать про свои ощущения. — А тебе не нужно на кухню? Просто, вдруг я тебя тут задерживаю. — Та не, справятся. — Точно? — Если нет, дадим им пизды. Ефим смеётся, так заразительно и заливисто, как умеет только он, и Эдик подхватывает. Они смотрят друг на друга, и Ефим по привычке проводит рукой по уже несуществующей шевелюре на голове, ощущая фантомную потребность поправить и так хорошо уложенные волосы. — Я скучал. Эдик не отвечает, но хочет дать понять, что ему тоже не хватало этого общения. — Ты сейчас куда пойдёшь? — Пока остановился у подруги, поэтому к ней, наверное. Я только прилетел. — Подождёшь до закрытия? — Тебя? — Ага. Ефим картинно задумывается, как будто заранее не зная ответа. — Конечно. — Класс. Ещё часа полтора, могу ещё десерт подогнать. — Я бы лучше выпил чего. — Ну, коктейлей тут дохуя. — Посоветуешь что-нибудь? — Сиди, тебе принесут. Эдик встаёт, бросает на Ефима беглый взгляд и уходит назад в заведение. Через пару минут официант приносит коктейль. Ефим пробует и различает виски, ананас и, кажется, лимон. Снова достаёт наушники, включает подборку дня и ждёт. Посетителей почти не осталось. Ефим смотрит на время — почти одиннадцать, и он просит официанта счёт, но тот сообщает, что всё за счёт заведения. Ефим даже немного злится, потому что он бы с радостью оплатил эти десерты, но, может, в другой раз. Он поднимается и направляется к дороге, ожидая Эдика. Тот не заставляет себя долго ждать и выходит почти сразу после одиннадцати. — Пройдёмся? Ефим кивает, и Эдик сам выбирает направление. Какое-то время они молчат, а затем Эдик нарушает тишину. — Ты здесь надолго? Ефим медлит с ответом, обдумывая, но, по правде говоря, он и сам не знает. — Надеюсь, что да. Они молчат, и вскоре ноги приводят их к парку. Внутри горят редкие фонари, людей совсем нет, и Эдик жестом показывает Ефиму идти за ним, как будто тот и так не пошёл бы за ним куда угодно. Эдик быстро идёт по тротуару мимо лавочек, Ефим — чуть позади. Затем сворачивает к деревьям, топча траву, хотя непонятно, можно ли здесь ходить по ней, поэтому плевать. Ефим идёт за ним. Здесь достаточно темно, и Эдик останавливается у дерева. Даже если кто-то и будет проходить мимо, их никто не увидит. Эдик разворачивается, и Ефим почти врезается в него, чуть отшатываясь назад. Эдик смотрит на него и берёт его ладонь в свою, не сводя глаз с лица Ефима. И Ефим не может сдерживаться и спрашивает: — Можно? Эдик не спрашивает, что можно, а едва заметно кивает, и Ефим в считанные мгновения прижимается губами к его губам. Свободная рука опускается на его шею, и большим пальцем Ефим поглаживает его по линии челюсти, по отросшей щетине, и углубляет поцелуй. Он жмётся к Эдику всем телом, и тот не сопротивляется, наоборот — поддаётся и отходит назад, упираясь спиной в ствол дерева, впервые за долгое время чувствуя себя таким уязвимым. Последний раз был когда, полгода назад? Он отчётливо помнит день, когда Ефим оказался восьмым. Их уже семь, и это была их последняя ночь вместе на проекте, и Эдик поддался. Ефим лежал на его кровати и целовал его так, как будто это был последний раз, по крайней мере казалось, что он вкладывал в поцелуй такой контекст. Сейчас он целовал его так, как будто это был их по-особенному первый поцелуй, и они оба не хотели, чтобы он заканчивался. Ефим всё же отстраняется и прислоняется лбом ко лбу Эдика и шумно дышит через рот. — Я так скучал, ты б знал. Эдик легко сжимает его ладонь, всё ещё не раскрывая глаза. Так менее страшно, и он говорит: — Я тоже. Ефим улыбается и снова целует его, на этот раз вкладывая в поцелуй все хорошие чувства, которые копились внутри ещё с ноября прошлого года. Он улыбается в поцелуй, а свободная рука Эдика опускается на его талию, и он прижимает парня ближе к себе. Он понял, что ему не хватало прикосновений, не хватало такой близости, которую открыл ему парень во время их нахождения на проекте. И он, наконец, касается Ефима сам, сам проявляет инициативу, и они оба улыбаются в поцелуй. — Может, переночуешь у меня сегодня? — предлагает Эдик. Конечно, Ефим соглашается. У них наконец есть время быть вместе.