***
— Знаешь, — повернулся Бараш к Ёжику, — Тебя хотя бы не мучают намеренно, как меня. Свидетели. Вот какую роль им отвела молодая пара. — Я слышал, Нюша была против того, чтоб ты участвовал в ритуале бракосочетания, — кинул на товарища нечитаемый взгляд. — Ещё лучше, — скривился поэт. Ёжик ничего не ответил, опершись об подоконник и смотря в затянутый тучами горизонт. — Ёжик, — Бараш положил руку ему на плечо. — До начала час. У тебя ещё есть время. — Нет у меня никакого времени, — сбросил с себя руку парня тот. — Как и у тебя. — Ты так просто сдашься? — Я не такой сильный, как ты, Бараш, — Ёжик развернулся к нему. — У меня нет таких сил, чтобы терять любимых. Бараш сжал губы в тонкую полоску. — Мы звучим как две растроенные струны забытой гитары, — немного истерично сказал он. — Включи эту строку в свой полный боли и отчаяния стих с каким-нибудь названием вроде «Брошенная гитара» или «Два разбитых сердца». — Непременно учту ваши пожелания, сир, — слабо усмехнулся Бараш, наигранно кланяясь и не замечая у товарища должной улыбки. — Сделай лицо попроще, если не хочешь выдать себя. — О да, спасибо, хороший совет, — съязвил Ёжик, но затем смягчился и приобнял Бараша. — Прости. — Будто я не понимаю, — отозвался тот, обнимая Ёжика в ответ. В душе взрывались кристаллы воспоминаний, осколками добивая и так израненное сердце, а они болезненно искали хоть какое-то тепло в своей кромешной тьме.***
— Вы согласны стать его женой? Церемония подходит к логическому завершению, внутри двух свидетелей незаметно натягиваются до предела две струны отчаянной надежды, зал в нетерпении заветных слов. — Да, — счастливо улыбается Нюша, и Ёжик почти что слышит звон лопнувшей струны стоящего рядом товарища. Он тихо трогает холодные пальцы Бараша, напоминая ему держать самообладание, и сквозь бешеный стук сердца в ушах слышит новый вопрос священника. — Вы согласны стать ее мужем? Время замедляется, Ёжик невольно подаётся вперёд, впериваясь взглядом в лучшего друга, с болью смотря на сияющее радостью лицо того, кому давным давно отдал и мысли, и душу, и сердце. — Да! — Крош, по обыкновению, почти кричит ответ, а Ёжик едва стоит на ватных ногах, опираясь на такого же слабого Бараша, забывая хлопать, когда молодожены целуются. Чуда не случается. Свадьба завершается. И свидетели вскоре уходят, вяло пробормотав стандартные поздравления и забирая по паре бутылок вина с главного стола.***
— Бараш.. Бара-аш.. Они сидели на полу развороченного дома Ёжика, держали в руках красивые «розочки» с острыми краями и изо всех сил пытались выжить, в последний момент отводя стекло от вены. Иногда даже не от своей. — Чего тбе, Ежк? — пьяно ответил Бараш, поднимая взгляд на товарища. — Мы же это обязательно переживём, да? — а голос звучал отчаянием, голос звучал неверием. — Когда-нибудь перестанем чувствовать это.. найдем других.. да? Но Бараш не ответил, склонив голову и, похоже, задремав. Ёжик уронил «розочку» на пол и резко встал, взяв товарища на руки и отнеся на кровать. Сам ушел на диван, по голову закутавшись в пледе и прижав к себе плюшевую морковку. Подарок от Кроша на последний день рождения.***
— Ёжик, мне кажется, ты заболел, — Крош прикасается ко лбу задумавшегося Ёжика и тот вздрагивает, подняв испуганный взгляд. — Я в порядке, просто немного болею, — фальшиво улыбается парень, убирая чужую руку от своей головы. В воздухе так и остается висеть непроизнесеным «болею тобой». — Проводить тебя до дома? — обеспокоенно произносит Крош, неосознанно потирая кольцо на руке. У Ёжика от такого простого действия внутренности сводит, но он держится, произнося дежурное «не надо», и отворачивая взгляд на закат. — Я все равно провожу, — упрямо говорит Крош, вставая и подавая Ёжику руку. — Давай, пошли! А тот все не может заставить себя протянуть пальцы в ответ и дотронутся до того, кто слишком давно сводит его с ума. — Земля вызывает Ёжика, — шутливо щелкает друга Крош и вновь настойчиво протягивает руку. — Прием! — Прости, просто вспомнил кое-что важное, — врёт очкарик, наконец, вставая на ноги с помощью Кроша. — Поэтому тебе все-таки придется идти домой. — Эээй, и чего там такого важного, что ты меня бросаешь? — наигранно обижается Крош, и Ёжик смеётся не по настоящему, просто потому, что требуется хоть какая-то реакция. — Важное. Очень, — заверяет он его, и быстро шагает от пристани, не оборачиваясь на спешащего за ним Кроша. — Тогда пока! — нагоняет Ёжика парень и дружески хлопает по плечу. Дру-жес-ки. Ёжик уходит, не прощаясь, а Крош, смотря ему вслед, остаётся там.***
— Так зачем ты меня позвал, когда я был с Крошем? — выделил последние слова Ёжик, однако Бараш был слишком счастлив, чтобы ругаться с товарищем. — Она ответила! Слышишь, ответила мне! — парень прыгал вокруг замершего от его слов Ежика. — Что.. ответила? — в горле пересохло от волнения. — Она сказала, что уйдет от Кроша ко мне! — продолжал радоваться Бараш, вдруг закружив Ёжика в незамысловатом танце. — Она разведется с ним! Когда Бараш отпустил товарища, тот, с побледневшим лицом, отшатнулся к стенке и скатился по ней. — Ёжик? Ёжик, эй, ты чего?.. Голос Бараша плыл в голове, растворялся в подступающей темноте. «Она разведется с ним» — слова вновь и вновь звучали внутри, — «Он будет свободен..». Последнее, что Ёжик запомнил — холодную стенку и шершавый пол у виска.***
— Переволновался? — Да, я.. мы.. мы обсуждали одну тему, которая Ёжику очень важна, и он немного переволновался. — Крош говорил мне, что Ёжик заболел. Это не может быть связано с обмороком? — Когда он был у меня, мне показалось, что он здоров. Кто-то рядом раздражённо выдохнул и положил ладонь на лоб Ёжика. — Вроде не горячий, — пробормотала Совунья — Ёжик наконец узнал этот слегка ворчливый, немного скрипящий, но полный заботы и уюта голос. — Где я? — хрипло спросил парень, еле шевеля непослушным языком. — Ёжик, ты очнулся! — радостно воскликнул Бараш, быстро подходя к товарищу. — Ты в моем доме, Ёжик, после своего неожиданного обморока, — Совунья убрала ладонь с его лба и встала, зазвенев баночками. Ёжик кое-как открыл тяжёлые глаза и быстро огляделся, благо, в доме старушки сейчас было полутемно. Рядом сидел немного обеспокоенный, но, в целом, все такой же счастливый Бараш, неподалеку Совунья ставила на плиту чайник, он сам лежал на маленьком диванчике. — Обморока? — глупо переспросил Ёжик, приподнимаясь на диване. — После нашего разговора ты резко упал и ударился головой, — быстро ответил Бараш, смотря куда-то выше глаз товарища, и парень нащупал на виске бинт. — Вау, — только и смог ответить Ёжик, вспомнив слова Бараша. — Не вау, молодой человек, а совсем нехорошо! — проворчала Совунья, наливая в кружку кипяток из засвистевшего чайника. По комнате поплыл запах чая, когда женщина протянула напиток Ёжику. — Пей давай, это должно быстрее привести тебя в порядок. — Спасибо, — кивнул парень и так и ничего не выпил, отвечая на град посыпавшихся вопросов о здоровье. Отбиться удалось только через полчаса, когда Ёжик почти вылетел за дверь с банальной фразой «я дома утюг не выключил». Бедный Бараш остался на растерзание скучающей даме, и, если честно, Ёжику было совсем его не жалко. Зато ему было жаль Кроша, который лишился любви и жаль себя, потому что отчётливо понимал свои шансы на взаимность. Кажется, теперь он остался совсем, а б с о л ю т н о один.***
Стук ночью почему-то был совершенно ожидаемым, как и тот, кто оказался за дверью. — Ёжик.. я могу с тобой поговорить? — Крош явно был напряжён и будто чем-то расстроен, что не было удивительным — видимо, Нюша уже рассказала о своих планах. — Конечно, Крош, — горько улыбнулся он. — Ты ведь мой лучший друг. По какой-то причине парень дрогнул от этих слов и бочком протиснулся мимо очкарика, по привычке садясь на кровать. Ёжик сел рядом, благодаря небеса за то, что не включил ночник — иначе скрыть блестящие глаза было бы сложно. Конечно, Ёжик понимал, зачем Крош пришел. Ему нужна была поддержка, плечо, в которое можно было бы выплакаться. Конечно, Ёжик понимал, о чем пойдет разговор. И все равно был готов утешать его, просто потому, что по другому не мог. — Я слышал, ты сегодня упал в обморок, — неожиданно начал совсем не с того Крош, и Ёжик растерялся. — Уже вчера, — на автомате ответил он, глянув на часы. — Неважно, — Крош повернулся к другу, пытаясь в темноте увидеть его лицо. — Ты так сильно заболел? — Н-нет, — голос от чего-то дрогнул и Ёжик поерзал под внимательным взглядом. — Просто.. просто так получилось. — Хорошо.. — тихо произнес Крош, прислонившись плечом к плечу Ёжика. Тот сглотнул и впился ногтями себе в ладонь, чтобы не залипать на ощущение мягких волос, щекочущих шею. — Я.. я испытываю что-то не совсем правильное, — после небольшого молчания прошептал Крош, чуть потеревшись о плечо Ёжика. Парень замер, у него перехватило дыхание. Почему-то сладко заныло сердце, глупо надеясь на чудо. — Что ты стал испытывать? — немного срывающимся голосом негромко спросил Ёжик. — Я.. — произнес Крош и резко заткнулся. Очкарик ощутил какое-то движение и вдруг оказался лицом к лицу с другом. — Я.. — Крош закусил губу, смотря вниз. Ёжик пытался вновь научиться дышать. — Крош? — неуверенно спросил он, когда дыхание Кроша уж слишком участилось, а молчание затянулось. — Ятбблю, — неразборчиво выпалил парень и вдруг резко прижался губами к губам замершего Ёжика. Крош явно планировал обычный чмок. Вот только Ёжик не дал ему отстраниться, притянув к себе за талию и аккуратно превращая все в полноценный поцелуй. Крош, оторвавшись и с силой втянув воздух, каким-то молниеносным движением прижал Ёжика к кровати, обнимая и одновременно целуя так, что тот на утро даже не мог вспомнить, куда улетели очки. И наконец-то все встало на свои места.