Восковые крылья

— Быстрее! Там Люцифер устроил драку с Геральдом! — в класс влетел смуглый Ангел, держась за живот. Его глаза бегали в поисках учителя, и Фенцио нахмурился, наблюдая, как весь класс слетелся к окнам, дабы поглазеть на балаган. — Быстро сели обратно! — недовольный рев раздался по всему кабинету, и ученики вздрогнули, но продолжили смотреть. Фенцио тяжко вздохнул и твердым шагом направился к ротонде и аллее статуй. Ученики, все как один, последовали за Ангелом, стараясь держать дистанцию от устрашающей фигуры в белой мантии. От стен отскакивало эхо ударов жезла о мрамор, что значило одно — Фенцио зол. — Что здесь происходит? — Ангел издалека заметил кусок мраморной колонны, который теперь бесхозно валялся у ног Люцифера. Тот был в ярости, не видя ничего, кроме Геральда. В порыве ярости замахнулся на него, но остановился. — Вместо того, чтобы строить козни у меня за спиной, могли бы просто спросить! — сын Сатаны то и дело сжимал и разжимал кулаки, готовый вновь замахнуться, на сей раз проехаться по невозмутимому лицу преподавателя. — Что спросить? — Геральд был взбешен не меньше, однако строго держался в своей невозмутимой манере, и только ходящая ходуном челюсть выдавала состояние мужчины. Еще немного, и он сам будет не прочь испортить лицо нахала. — Даже не знаю! Например, «Люцифер, это ты помог отцу освободить заключенных?» — Демон сделал шаг вперед, стеной надвигаясь на преподавателя, — или: «Твой отец в сговоре с Мальбонте?» — Довольно, — Геральд не выдержал, залепив с размаху пощечину Люциферу, отчего тот опешил, не ожидав удара от вечно холодного и сдержанного преподавателя. — Кто тебе сказал? Люцифер все еще находился в прострации после удара и не сразу осознал, что за вопрос ему задали. Но не успел он отреагировать иначе, как его взгляд метнулся к Вики, которая теперь испуганно смотрела в ответ. А Геральду даже не нужно было переспрашивать: он понял, кто зачинщик. — Ну что, довольна? Хорошее представление? — Геральд уперся своим пронизывающим взглядом в Непризнанную, сразу же поворачиваясь к Люциферу. Мужчина с силой притянул его за грудки. Рубашка трещала по швам. — Мне плевать, кто тебе сказал. Даже хорошо, что ты знаешь. Теперь я не спущу с тебя глаз. И пусть твой отец — сам Сатана, я оторву ему яйца, если узнаю, что он связан с этой тварью. Я могу, Люцифер. Преподаватель оттолкнул от себя Демона и прошел сквозь расступающуюся толпу к школе. Лишь бросил через плечо: «Концерт окончен». Люцифер стоял возле мраморного осколка. Видел удаляющихся учеников, что возвращались обратно в класс. Среди них напуганную Вики, которая хотела было подойти к нему, но Демон только отмахнулся и, сделав мощный взмах крыльями, молниеносно оказался в небе. Оставил после себя сбитую с толку Непризнанную, взметнувшуюся пыль с земли и кусок мрамора от ротонды. Он был зол и даже думал, что зря ему Непризнанная все рассказала. Лучше бы он не знал о том, что произошло, и впоследствии бы не сорвался на Геральда. Люцифер вспомнил руку, которая сжимала его горло, лишая воздуха. Геральд, как и Люцифер, не отличался особой сдержанностью. Между ними образовалось негласное соперничество. Он стал первым учителем сына Сатаны. В нем, Люций знал точно, силы достаточно, чтобы отправить в небытие всю школу Ангелов и Демонов одним взмахом Демонического клинка. И со дня их первой встречи Люцифер гнался за Геральдом, чье второе имя было Аббадон — приближенный к Сатане; пытался достичь его уровня. Но ему никак это не удавалось, ведь вместе с Люцифером и сам Геральд становился сильнее. Хотя, куда еще сильнее? Воспоминания пролетели в голове Демона от кончиков пальцев до перьев, порождая легкую мимолетную дрожь. Если у Люцифера спросили бы, кому он молится, то прозвучал бы серьезный ответ — Абаддону, не Шепфе. Люций ловко прокручивал знакомые ему земные поговорки, что так любил Геральд. Когда тренировки доводили до желания упасть на колени и биться головой об стену с воплями: «Господи, за что?!», — Люцифер кричал: «Геральд, за что?!». Кто-то говорил: «На всё воля Господа», — в его жизни же всегда было: «На всё воля Геральда». Было еще что-то: «Господь всё видит!» — а он произносил: «Геральд всё видит». Благодаря существованию Геральда в иного Бога Люцифер никогда не верил. *** Несмотря на последние трагические события, бал прошел как никогда гладко и спокойно. Ангелы и Демоны использовали это торжество как шанс отвлечься от ужаса и страха. Люцифер вальяжно расселся на диване, рассматривая танцующие пары. Сам он не горел желанием присоединиться к вальсирующим. Полвечера он прикладывался к Глифту, чтобы не кануть в небытие от скуки, но немного перебрал лишнего и потому сейчас отдыхал на подушках. Рядом грела бок Ости, что-то лепетала и поглаживала своим длинным острым ногтем его бедро. Ее надоедливый голос звенел прямо над ухом, мешая наблюдать. Он исподлобья взглянул на Геральда, стоявшего в тени у колонны, также наблюдавшего за происходящим. Он щурил свои ясные голубые глаза. Слишком холодные глаза. Мимо прошла Непризнанная, бросив надменный взгляд, и Люцифер, не особо задумываясь, залепил по заднице перепуганной до чертиков Вики. Она бросила какое-то оскорбление, а затем сама бросилась наутек из зала, стараясь не оглядываться. — Ты пойдешь за этой жалкой Непризнанной? — Ости возмутилась, когда резко пропала опора: Люцифер вскочил на ноги, слегка пошатнувшись, и также быстро пошел на выход вслед за Уокер. Он слышал, как от стен отскакивало эхо. Непризнанная быстро бежала по коридору, и Люцифер сорвался на бег вслед за ней. Мысли путались из-за огненного напитка, поэтому он упустил момент, когда его дернули за руку, заставляя остановиться. Дыхание сбилось. Глаза забегали из стороны в сторону, а затем сфокусировались на преподавателе. Тот явно был чем-то недоволен, об этом говорила приподнятая бровь и взгляд исподлобья. — Захотел вылететь из школы? — грубо пророкотал Геральд, сжимая плечо Демона и заталкивая чуть ли не за шкирку непослушного сына Сатаны в свой кабинет. — Мальчишка. Головой думать еще не научился. Сиди здесь и не рыпайся, пока не протрезвеешь. По коридору рыщут шавки Кроули, да и сам Кроули с Фенцио здесь. А ты устраиваешь цирк. Геральд обошел свой рабочий стол, скептически оглядев завал бумаг, а после откинул крышку хрустального портсигара, нервно прикуривая. — Еще раз попытаешься выкинуть что-либо подобное, я не стану прикрывать твою жопу! И тогда ты точно вылетишь отсюда! — Геральд посмотрел на все еще стоящего у двери Люцифера. Едва видимый силуэт стоял у стены, и лишь алые глаза сверкали в темноте. — Думай чуть тише, твои намерения слышны за версту. Люцифер ничего на это не ответил, продолжая рассматривать черты Геральда, теперь искаженные раздражением и гневом. Он слишком часто видел его таким: напряженным, нетерпеливым и вспыльчивым — что уже и не мог представить иного выражения лица, обращенного к нему. Его личный Бог никогда не проявлял к нему милости, никогда не хвалил, ограничиваясь сухим: «Ты мог лучше». Люцифер вышел из тени, пересек кабинет и встал перед столом, упершись в него руками. Стоя напротив, Геральд резко ткнул сигару в пепельницу, которая была постоянно заполнена, забита до краев. — Чего ты хочешь? — Геральд также уперся руками о стол, поддержал «гляделки», точно зная, что Люцифер проиграет. Чертов мальчишка, трепавший его нервы чуть ли не с самого его рождения. Несмотря на твёрдый внутренний стержень, его непокорность просто выводила из себя, едва Люцифер показывал характер. Раздражало Геральда это в первую очередь как Генерала армии Демонов. — Тебя хочу… — прошептали губы Люцифера, которые явно его не слушались. Помутненный взгляд вызвал у Геральда усмешку. — Меня?.. — и тогда Демон обошел стол, толкая сына Сатаны в грудь, что тот отшатнулся к стене. — Меня?! Снова сильная рука сжала татуированную шею с неким садистским удовольствием, лишая кислорода, лишая власти. Геральд наконец почувствовал слабость этого мальчишки и власть над ним. Люцифер глядел растерянно, не зная, чего ждёт. И едва воздух закончился, перехватил давящую руку, как вдруг его тряхнуло в сторону, словно тряпичную куклу. Со всего маху Люцифер налетел на стол, тот с лязгом отъехал в сторону окна, царапаю пол. Будучи повернутым к преподавателю спиной, он ощущал, как тот делает шаги к нему, медленные и осторожные. По помещению разлилась пугающая энергия. И Люций оказался поистине бессилен перед этим. Воля Абаддона не позволяла даже оглянуться, где сейчас стоял он. Расстегивал многочисленные ремешки и снимал портупею с тяжелым демоническим клинком Парацельса. Люций на физическом уровне ощущал подавляющую энергию, и теперь со смесью страха и предвкушения стоял спиной к своему преподавателю. — Люцифер… Ты слишком глуп, чтобы не попадать в подобные ситуации, но вот один вопрос, — Геральд встал вплотную к Демону и провел рукой по бордовому крылу, — куда делась вся твоя гордость и непоколебимая вера в собственное превосходство? Люцифера снова толкнули, положив ладонь меж крыльев, и он вынужденно нагнулся вперед, смахнув рукой чернильницу. В легком испуге зажмурился — вспомнил, как в детстве Геральд за любую провинность отчитывал, как щенка, а с возрастом стал прикладывать по лицу. Чернильница же так и осталась валяться на столе, с края которого теперь капали густые чернила. Крепкая хватка на шее — и рывок вниз: теперь Люций оказался прижат щекой к деревянной поверхности, не имея возможности двинуться. Энергия Геральда продолжала давить сверху, а Глифт в крови никак не помогал, разве что обрисовывал ситуацию не так абсурдно. — Я ничтожен, — выдохнул сын Сатаны, поддаваясь сильным рукам наставника. Да, он признал, что стал зависим от него. Изначально родилось желание превзойти его, которое со временем переросло в откровенное восхищение, боготворчество и желание. Геральд усмехнулся: — Ни один объект реального мира невозможно полностью описать одним словом. Вон стул. А какой он? — Люцифер непроизвольно взглянул на стул, стоящий перед ним. Он тут же почувствовал, как руки Геральда стали очерчивать его тело. — Высокий и низкий. Деревянный и металлический. Старый и новый. Удобный и неудобный. Белый, зелёный, оранжевый? Реальный объект собирается из множества слов, и ни одно из этих слов не характеризует его суть. Также и любое существо в нашем мире… Разве ты проще стула? Не думаю. Так что одного слова «ничтожество» слишком мало, чтобы описать тебя и твою бесполезность. Когда сильные руки Геральда сжали бедра Люция, он задрожал. Люцифер чувствовал власть над собой, но ни в коем случае не чувствовал себя ущемленным. Демон получал непередаваемое удовольствие, судорожно выдыхая скопившийся в легких воздух. Геральд был именно таким, каким иногда Люций представлял его в своей голове. На его спине пиджак вместе с рубашкой затрещали по швам. Холодок прошел по коже, а вместе с ним и безумно горячие руки преподавателя. Он грезил ощутить близость, изнутри сгорал от нетерпения. Геральд был напорист, когда зажимал Люцифера между собой и столом, жестко вдавливая его в деревянную поверхность. Он поглаживал его мощную, крепкую спину, проходя между крыльев и спускаясь ниже. Люций дернулся, начиная сопротивляться. Геральд с чрезмерной силой сжал его бедра, нетерпеливо и резко стягивая с него идеально выглаженные брюки, о стрелки которых можно было порезаться. Ближе некуда, но они смогли перейти границу новой близости, когда Люцифер подскочил на столе и прогнулся в пояснице, издавая короткий стон. Еще никогда Геральд не изменял своей традиции: чтобы он ни делал, всегда было больно, морально или физически. И сейчас Люций корчился от боли, но наслаждался ею. Он даже рад, что у него нет возможности посмотреть Геральду в глаза. Нет возможности увидеть темно-синий арктический лед и отсутствие каких-либо эмоций. Лишь чувство превосходства и доминирования. Люцифер как маленький Икар — его крылья скреплены воском. И он приблизился к солнцу слишком близко: воск растаял, крылья осыпались и дальше — падение. Падение прямо в объятия Аббадона — его личного Бога.