Романс демона

Резкий хлопок двери о стену заставил меня вздрогнуть и со всей силы сжать осколок в правой руке. Я, сидя в кресле, судорожно оглянулся и заметил на пороге своей комнаты Вики. Та, немного запыхавшись, глядела на меня растерянно, с неким беспокойством. Она словно бы ощущала, что на самом деле я испытывал. Конечно, она же человек, а люди привыкли зацикливаться на подобной херне, называемой чувствами. — Ади? — она сделала пару шагов в мою сторону, и я совсем немного напрягся. Желания подпускать кого-то к себе не было, особенно ее. — Почему тебя не было на уроке? Какая же ты надоедливая, Уокер. Почему нельзя просто поверить, что со мной все хорошо? — Разве я не могу прогулять? Не забывай, что я Демон, а ты, — мои губы тронула усмешка, — всего лишь человек. Я надеялся, что мои слова ее обидят, что она уйдет и, наконец, оставит меня, но наравне с этим я не хотел оставаться один. Хоть и не осталось ничего, что давало бы сил жить, что-то мешало мне закончить начатое. Я сжал осколок сильнее, почувствовав липкую кровь на пальцах. — Тогда… может прогуляем вместе? — Я удивился, вопросительно приподнимая бровь. — Я просто… Боюсь. Я рассмеялся. Ведь поистине смешно от того, как люди, повинуясь страху, готовы почти на все. Они не умеют подавлять его просто так. — И чего же? Расскажи, — я встал с места и медленно двинулся к Вики, которая, будто испугавшись меня, попятилась назад. Тогда я сделал еще пару шагов и приблизился так, что теперь отчетливо видел ее дрожащие ресницы. — Я… — ее зрачки то расширялись, то сужались. — Я боюсь, что не смогу тебе помочь, ведь ты мне небезразличен, Ади. В этот момент ее зрачки расширились так, что я едва разглядел голубую радужку. Она сказала это так просто… Все же люди удивительны. — Что ты можешь знать? Мне помощь не нужна. — Со злостью толкнул девушку за плечо к стене. Осколок продолжал жечь руку, заставляя то ли сжать его сильнее, а после воткнуть себе в глотку, то ли отпустить, чтобы он со звоном упал на мраморный пол. — Но я же вижу… — Вики так мило прижала свои ладони к груди, вся сжалась, и смотрела мне прямо в глаза. Смелая. — Ничего ты не видишь! И тебе не понять, что я чувствую! — злость закипала во мне. Я снова, как и в тот раз, оставил в стене вмятину, прямо рядом с головой Вики. Теперь она сжалась еще сильнее, вся задрожала, но продолжала смотреть. С ее непоколебимой верой в добро. Как же раздражает, когда люди лезут в твою голову. — Нет, прошу тебя Ади, тише, — ее тихий лепет доносился до меня сквозь пелену ярости и боли. Перед собой я уже ничего не видел, это стало последней каплей. Мне хотелось убить себя, закончить с бесполезной жизнью, смыслом которой был мой Ангел. И если его нет, то зачем тогда здесь я? Ох, как бы я хотел все вернуть и умереть с ним, чтобы не чувствовать того, что раздирает мне плоть, выжигая сердце. А теперь передо мной эта Непризнанная, которая лезет со своей ненужной заботой. Как бы я хотел исправить все, продать душу Сатане, чтобы он вернул к жизни Сэми. Это бы стоило мне пожизненного заключения, но я готов на все, лишь бы увидеть улыбку своего Ангела еще раз. — Ади, нет! — до моего слуха донесся измученный, охрипший вопль Вики, которая до сих пор стояла передо мной. Она, дрожащая и плачущая, пыталась сделать шаг вперед ко мне, но не могла — к стене ее придавила моя энергия. Держать контроль уже невозможно, а я больше не могу притворяться. Улыбаться со всеми, показывать, что все в порядке, и гнить внутри от боли. При тяжелых утратах, когда боль так сильна, что проще покончить с собой, казаться улыбчивым и простым — самое высшее в мире искусство. Которым я не владею. Я возомнил, что во мне есть сила, но по итогу оказался таким слабым. Когда моя рука сжала осколок увереннее, чтобы наконец полоснуть им по шее, заканчивая это бесполезное существование, Вики изо всех сил рванула ко мне. — Ты умрешь, и я возьму этот же осколок и покончу с собой! Почему ты не понимаешь, что другим тоже станет плохо? Ты эгоист! Подумай, хотел бы Он, чтобы ты лишал себя жизни? Подумал ли ты о тех, кто будет оплакивать тебя, точно так же, как и ты Сэми?! Как ты не поймешь, что ты нужен здесь! — она из последних сил кричала, ее голос сорвался, охрип, но Вики никак не могла остановиться. — Нет! Осколок, украденный у Геральда, теперь холодил мою кожу. Один мах — и я ничего больше не буду чувствовать. Не будет этой раздирающей боли. Не будет меня, и не будет вообще ничего. Не увижу слез Вики, не услышу ее крики. Вдруг моя рука задрожала, и я зажмурился, ощущая, как по щеке поползла горячая слеза. Я слишком слаб, чтобы жить. Слишком слаб, чтобы умереть. Шепфа, дай мне силы хоть на что-нибудь! Дыхание сбилось, а слезы продолжали душить меня, сжимая горло в неприятный сухой ком. Жгучая боль обожгла кожу, снова что-то липкое потекло по шее вниз, к белому воротнику футболки. Сэми вечно отчитывал меня, когда видел заляпанную футболку и говорил, что я должен быть аккуратнее. Теперь я чувствую тепло, которое распространяется теплыми щупальцами по моей груди, а глотка наполняется густой кровью, от которой начинаешь захлебываться. Осколок со звоном выпал из рук, разбившись на мелкие частички о мрамор. Какой чистый красивый звон. А где-то рядом Вики, которая хрипит и надрывается. Бедняжка. Но теперь уже плевать, ведь совсем скоро я перестану чувствовать что-либо: ни боли, ни чувства вины, ни жалости. Все это растворится и, наконец, исчезнет. Мое сердце оказалось слишком хрупким, чтобы вынести боль утраты, а я оказался слишком слабым и ничтожным. Даже простой стакан сильнее меня. Если он опрокинется и из него выльется жидкость, его еще можно будет наполнить. А меня наполнить уже нельзя. Я разбит и вычеркнут из рядов сильных.