SnapeChat

— Горячая линия «Чего хочет Ведьма», добрый вечер. Вы являетесь нашим постоянным пользователем, или это Ваш первый звонок? — Я… У меня есть аккаунт. — Пожалуйста, назовите Ваш PIN-код. — Мм. 7631? — Семь. Шесть. Три. Один. Да, я вижу Вашу учётную запись. С возвращением, мисс Лавгуд. Желаете, чтобы я соединила Вас с каким-то конкретным оператором сегодня вечером? — Эмм… Мистер… о, боже, Мистер Дисциплина? — Конечно, он как раз сейчас свободен. Пожалуйста, оставайтесь на линии. … — Мистер Дисциплина, я Вас слушаю. Вы были плохой девочкой? — Ну… мммм… не совсем… — Гм, странно. Ваш голос не похож на 7631, меня неверно информировали? — Это аккаунт моей подруги. Она посоветовала мне им воспользоваться. — Понятно. Должно быть, она действительно Ваша хорошая подруга. — Более чем. Она знает, что я не могу рисковать, если кто-нибудь узнает, чем я занимаюсь. — Если Вы желаете остаться неузнанной, Вы можете выбрать опцию анонимного аккаунта. — Да, но аккаунт требует привязки к счету в Гринготтсе. Если кто-нибудь отследит эту связь, то это может угрожать моей карьере. — Ах, вероятно, Вы очень важная фигура. Успешная женщина. Полагаю, время от времени Вы нуждаетесь в перерыве от того постоянного давления, под которым находитесь. — Именно поэтому я и звоню. — Ваша подруга рассказала Вам о моих методах? — Не совсем, она сказала спросить у Вас. — Вот как… Что ж, я специализируюсь на фантазиях, включающих дисциплину и доминирование. Как Вы считаете, она именно поэтому направила Вас ко мне? Вы нуждаетесь в коррекции поведения? — Я… я не совсем… я имею в виду… Извините. Я не хочу показаться невежливой, но Ваш голос напоминает мне одного человека, которого я знала раньше. Это приводит меня в некоторое замешательство. — Мой голос напоминает Вам кого-то? Интересно. — На самом деле это даже немного жутко, мурашки по коже. В какой-то момент, когда Вы в первый раз ответили, я подумала, что Вы действительно он, но потом я поняла, что такое предположение просто на просто нездорово. Он — последний человек, кто мог бы работать, разговаривая по телефону. Особенно разговаривая о сексе. — Вы увлечены этим мужчиной? — Хм, что ж, это сложный вопрос. Он скорее из тех мужчин, которыми не следует быть увлеченной. — Почему нет? — Ну. это немного неприлично, или лучше сказать извращенно. Я не уверена… — Вам нечего стесняться. Неприличное и извращенное — это мой кусок хлеба с маслом. Я не знаю кто Вы, и Вы можете быть уверены, что ваш секрет останется между нами. — Что ж… он, скажем так… старше. Настолько старше, что мог бы быть моим отцом. И он мой бывший преподаватель. — Вот как? И чему же он Вас учил? — Он учил меня… хммм. Он учил меня держать мой рот закрытым. — Урок, который не помешал бы большинству. Уверен, он ценил такую прилежную студентку. — На самом деле я никогда ему не нравилась. Это еще одна причина, делающая моё влечение неприемлемым. — Сомневаюсь, что всё было настолько плохо. Возможно, он всего лишь чувствовал Вашу увлеченность и не хотел поощрять ничего неподобающего. — Не думаю. В то время у меня не было какой-то особой увлеченности. Я и не замечала, какой он сексуальный, до тех пор, пока несколькими годами позже не встретила его вне школы. Он просто не любил меня, потому что я была маленькая занудная всезнайка. — Что ж, похоже с тех пор Вы изменились. — Совсем немного, по крайней мере если верить моим друзьям. Ну вот, должно быть теперь Вы надо мной смеётесь… — Я не смеюсь над Вами. Я всего лишь нахожу забавной вашу самооценку. Скажите, Вы хотели бы снова встретиться с вашим профессором этим вечером? — Что?! — Я имею в виду, я могу сыграть его, а Вы могли бы сыграть повзрослевшую волшебницу, ставшую старше и мудрее, которая осознала, как она досаждала ему своим занудством… она вернулась, чтобы наладить отношения, возместить ущерб. Ну же, скажите мне, какой он был? Строгий? — Хм… да. Жёсткий, придирчивый. Я бы даже сказала, внушающий страх. — И что же Вас привлекало в нём? — Меня привлекал его интеллект. Его… контроль. И, хотя он, вероятно, не хотел, чтобы люди это замечали, он был весьма самоотверженным. Оберегающим. А еще его голос, он сводил меня с ума. Он был… волшебный. Я имею в виду, он как завораживающе медовый голос Шерхана, от которого мгновенно намокают кникерсы. Я бы хотела вернуться назад и вновь часами слушать его лекции. — И Вы говорите, мой голос похож на его? Спасибо за комплимент. — Ох, да ладно. Не делайте вид, что Вам это раньше не говорили. Готова поспорить, Вы самый востребованный оператор «Чего хочет Ведьма». — У меня есть своя аудитория. Кстати, ваши кникерсы действительно намокли, или это была метафора? — Я… на мне нет никаких кникерсов. — Понятно. Что ж, это обстоятельство должно сделать интереснее нашу «учитель-ученица» сессию. Скажите, мисс… — извините, как бы Вы хотели, чтобы я Вас называл? — Эм… как насчет мисс Дэшвуд? — Мисс Дэшвуд? Хорошо. Скажите мне, мисс Дэшвуд, если бы сейчас Вы имели возможность встретиться с вашим бывшим профессором, что бы Вы хотели ему сказали? Были ли бы Вы достаточно смелы, чтобы попросить его прочитать Вам такую желанную лекцию, в то время как Вы будете сидеть на его лице? — Ха! Вряд ли. Скорее всего я бы ничего не сказала. Думаю, от меня он хотел бы слышать только тишину. — Вы действительно были настолько раздражающей, когда были ребёнком? — Я уверена, для него я была именно такой. Но он был довольно-таки тяжелым человеком, ему было сложно угодить. — Как Вы думаете, он принял бы ваши извинения? Вы могли бы… встать перед ним на колени и вымаливать прощение. Возможно, в этом качестве он нашёл бы ваш рот более убедительным. — Мне кажется, он скорее запустил бы в меня непростительным. — Что ж, тогда мы вынуждены довольствоваться мной. Я довольно-таки расположен к принятию извинений. Вы готовы заслужить моё одобрение? — Что Вы задумали? — Где Вы сейчас? В вашей спальне? — Да. — На Вас что-нибудь надето? — Нет, теперь уже ничего. — Отлично. Я хочу, чтобы сейчас Вы прекратили трогать себя и закрыли глаза. — Как Вы узнали, что я…? — Связь довольно-таки хорошая, мисс Дэшвуд… и ритм, который я слышу, говорит о многом. Теперь делайте то, что я велю, и уберите руки от клитора. — Серьёзно? Я тут довольно неплохо справляюсь… — Я считаю до пяти, мисс Дэшвуд. Один… два… — Ладно, ладно, хватит считать! Моя рука на кровати, мои глаза закрыты. — Хорошая девочка. Я хочу, чтобы Вы представили классную комнату вашего профессора. Он сидит за своим столом и проверяет эссе, рукава его рубашки закатаны, его лицо выглядит очень сосредоточенным. Вы тихо входите через дверь. На Вас надета ваша лучшая дорожная мантия и каблуки. Под мантией Вы абсолютно обнажены. Первый день зимних каникул. В коридорах нет студентов. Никакого шума. Вам никто не помешает. Вы закрываете за собой дверь. Он поднимает взгляд, но ничего не говорит. Его лицо лишено всякого выражения. Вы показываете ему бутылку вина, которую принесли с собой — рождественский подарок с его именем на этикетке. Он кивает, неохотно принимая ваше вторжение. Вы подходите ближе, чтобы передать бутылку. На долю секунды ваши пальцы соприкасаются, вызывая у вас волну желания, которая направляется к вашему желудку и затем ниже, к внезапно ставшему влажным влагалищу. Он видит, что Вы начинаете краснеть и спрашивает: «Вы в порядке, мисс Дэшвуд?», Что Вы ему ответите? — Да, сэр. — Сэр… Да вы и вправду хорошая девочка, не так ли? Я буду иметь это в виду. Ладно, где мы остановились? Ах, да. Он качнул рукой, держащей бутылку, и ухмыльнулся ехидно: «Если Вы пришли, чтобы подкупить меня бутылкой алкоголя, то Вы немного опоздали. После стольких лет я уже ничего не могу сделать с Вашими оценками». — О, нет, я вполне довольна теми «П», которые я заработала. — Тогда что же привело Вас в мой класс? — Я… я пришла, чтобы… извиниться за то, что я была такой невыносимой, когда я была студенткой. — А сейчас? Вы больше не невыносимая? — он уселся обратно за свой стол и уставился на Вас оценивающим взглядом. — И Вы подумали, что бутылка вина сможет загладить все те годы моих мучений с Вами? — Не совсем… Скорее этим я хочу сказать спасибо за всё то, что Вы для нас делали… и за терпение. — Вы шутите? И это все ваши извинения? Должен сказать, они не выглядят искренними. — Но я правда… — Докажите. — Как? — Он делает паузу, задумчиво опуская подбородок, его глаза смотрят на вас. Он проводит пальцем по горлышку бутылки, и ваша спина изгибается помимо вашей воли. Вы чувствуете, как ваше лицо краснеет при мысли о том, что этот палец мог бы сделать с вами — что Вы хотели бы, чтобы он сделал с вами. Он замечает ваш румянец: «Для Вас существует только один способ доказать искренность Ваших извинений, и это ваш очень красный зад. Если бы я не знал вас лучше, мисс Дэшвуд, я бы подумал, что вы пришли сюда этим вечером в надежде именно на это предложение». — Нет, сэр, клянусь Вам! — Смотрите мне в глаза, мисс Дэшвуд, а теперь скажите, что Вы не нуждаетесь в том, чтобы Вас как следует отшлёпали. — … — Так я и думал. Вы бы предпочли наклониться над столом или… у меня на коленях? — Ох, боги… ммм… на Ваших коленях, сэр. — Он отодвигается от стола, чтобы дать вам место разместиться на его коленях. Ваш взгляд сразу же падает на выпуклость в складках его брюк, но в комнате слишком темно, и вам остаётся только догадываться о его намерениях. Он смещается ближе к краю стула и постукивает пальцами по коленям. — Снимайте мантию и наклоняйтесь. Не тяните время, у нас нет целой ночи на это. — Я… я… — Что вы выберете, мисс Дэшвуд? Будете ли Вы достаточно смелы, чтобы сделать то, что он говорит, и снимите мантию, открывая ему свое обнаженное тело… или Вы возразите ему? Вы также могли бы признаться в своем затруднительном положении, признаться, почему вы пришли в его комнаты, ночью, без одежды под вашей прекрасной мантией. — Я… я сниму мантию… но я бы испугалась до безумия. Он, вероятно, высмеял бы меня. — Он не смеётся над Вами. Он поднимает одну бровь — единственная его реакция. Он протягивает руку, чтобы помочь вам занять место. Сердце колотится, Вы кладете свою дрожащую руку в его и медленно, осторожно, устраиваетесь на его коленях. — Мне кажется, я вот-вот кончу. — Вы снова трогаете себя? После того, как я сказал Вам этого не делать? — Агрх, а разве смысл не в том, чтобы довести меня до оргазма? — Нет. — Нет? — Смысл в неординарном удовольствии. Не вашем обычном удовольствии. Если бы вашей целью был всего лишь оргазм, Вы легко бы достигли его сами, одна, Вы бы не звонили мне. Но поскольку Вы звоните, я подозреваю, что вы ищете что-то более впечатляющее. Я правильно уловил ваши намерения? — Полагаю, Вы правы. — Тогда Вы будете воздерживаться от прикосновения к себе, пока я не прикажу иначе. — Но я такая мокрая. Я не хочу, чтобы это пропало зря. — Я уверяю Вас, этого не произойдёт. Но Вы не слушаетесь, и я боюсь, что зря пропадают мои усилия. Ваше удовольствие — зона моей компетенции, и Вы не будете указывать мне, как делать мою работу. А сейчас… Вы хотите, чтобы мы продолжили, или Вы предпочли бы, чтобы я переключил Вас на другого оператора? — Я хочу, чтобы мы продолжили. — Громче. — Я — Мерлиновы подштанники — я хочу, чтобы мы продолжили! — Хорошо. Итак, рядом с вами есть подушка? — Эм… да? — Я хочу, чтобы Вы положили её в центр вашей кровати и легли на неё ягодицами вверх. Я хочу, чтобы вы оказались в том же положении, что и ваш выдуманный двойник. — Вы серьёзно хотите, чтобы я наклонилась над подушкой? Прямо сейчас? Даже если Вы меня не видите? — Да. Вы ведь хотите быть хорошей девочкой для меня, не так ли? — О, черт меня побери… да. Подождите секунду. — … — Ладно, я готова. — Ваши ноги вместе или разведены? — Ммм… немного разведены. — Отлично. Когда ваш профессор будет трогать вашего выдуманного двойника, Вы можете трогать себя тем же способом. Не более того. Вы останавливаетесь, когда он останавливается. Вам всё ясно, юная леди? — Да, сэр. — Хорошо. Итак, Вы лежите у него на коленях, ваше обнаженное тело прижимается к его бедрам. Вы чувствуете тепло сквозь его одежду, силу его магии. Рука опускается на нижнюю часть вашей спины, его мизинец в опасной близости от ложбины ваших ягодиц. — Я и понятия не имел, какая Вы… раскаивающаяся, — тихо говорит он, восхищаясь мягкими линиями вашей спины. — Это чувство вины… как долго оно Вас мучает? — Годы, сэр. — Его рука опускается ниже, скользя по изгибу твоего зада, пальцы проходятся вдоль твоей расщелины почти без давления, легкие, как воздух… настолько легкие, что Вы едва заметно подаётесь вверх, чтобы почувствовать его прикосновение, чтобы убедиться, что Вы действительно это чувствуете. Он посмеивается и дает вам лёгкий обличительный шлепок. — Похоже, Вы готовы начать. Вы уже когда-нибудь бывали в этом положении, мисс Дэшвуд? В ожидании, когда вас шлепнут? В нарастающем мучительном предвкушении, неуверенная в том, что произойдёт в следующий момент? — Нет, сэр. — Нет? Это Ваш первый раз, когда Вы оказываетесь на чьих-то коленях? — Да, сэр. — Что Вы чувствуете? — Мне страшно… и я возбуждена. — Я думаю, мы начнем с крепкой дюжины в качестве разминки. Раздвиньте ноги для меня. Я не хочу, чтобы Вы их сжимали. — Да, сэр. — Вы покраснели, мисс Дэшвуд? — Да, сэр. — Он несколько раз поглаживает вашу левую ягодицу, наклоняя голову вправо, чтобы лучше рассмотреть полоску розового цвета, выглядывающую между ваших бедер. Он может видеть блестящее пятно там… не то, чтобы он не мог чувствовать запах вашего возбуждения раньше, как только вы сняли мантию. Вы тревожно ёрзаете, готовясь к резкому удару его голой руки. Но он заставляет ждать. Он намерен растянуть момент вашего дискомфорта и использовать ваше смущение в своих интересах. — Шире ноги, Мисс Дэшвуд… шире… вот так. Нет необходимости прятать то, что Вы так явно хотите показать мне. Теперь постарайтесь оставаться на месте — если можете. Я бы не хотел, чтобы мои пальцы… скользили. — Он обрушивается на твою задницу резким шлепком, не так сильно, как ты ожидала, но достаточно сильно, чтобы начало жечь. — Вы действительно хотите, чтобы я сделала это? — Сделали что, мисс Дэшвуд? — Вы хотите, чтобы я сама себя шлёпнула? — Дааа, я думаю, это лучший способ занять Ваши непослушные руки. — То есть я просто беру и… — Не пробуйте ударить, просто шлёпайте. Рука скорее в сторону, чем вниз. Сильно и быстро. — Хорошо… мм… Ах! Умм, подождите, я могу лучше. Сейчас… Аххх! — Хорошая девочка. Давайте продолжим. — Он поглаживает другую ягодицу, свободной рукой обвивая вас за талию, чтобы крепко держать вас на коленях… плотно прижав к жесткому горячему, натягивающему его брюки. Он спокойно отсчитывает следующий удар — Два. — Аааа! — И снова по другой половине. — Угхх! — И по другой. — Оууу! — Быстрее. Пять. — Уууммх! — Шесть. — Уууу! — Семь. — Ах! — Восемь. Девять. — Блять!.. Оуу! — Следите за языком, мисс Дэшвуд. Думаю, за это последний будет особенно сильным… Десять! — Уууууунх! — Он останавливается и слегка растирает ваш зад, успокаивая жжение, но усиливая пульсирующее тепло. Кончики его пальцев скользят по чувствительным участкам, и вы задыхаетесь, когда они опускаются ниже, вытирая влагу, вытекшую из вашего лона. — Это раскаяние течёт по вашим бёдрам, мисс Дэшвуд? Или же Вы нашли в своей первой порке больше удовольствия, чем боли? — Мне больно, сэр, но… мне хорошо. — Вам хорошо от того, что больно? — Мне хорошо от того, что… я позволяю себе эту боль. с Вами. Для Вас. — Это было не для меня, мисс Дэшвуд. Это было для Вас, это манифест Вашего покаяния. — Да, но это было и для Вас тоже. Это было… признание боли, которую Вы перенесли. Как будто Вы немного поделились со мной, чтобы мы могли разделить её вместе. Всего на секунду. — … — Сэр? — … — Сэр? Извините меня, Я не должна была говорить это. Это… — Он… он проводит рукой по твоей спине, по шее, по волосам. Его пальцы хватают твои волосы у корней и тянут голову вверх, мягко, но властно. — Скажи мне правду, девочка, зачем ты пришла сюда? Ты хотела что-то исправить? Или ты использовала меня, чтобы успокоить свою вину за прошлое? — Я… я хочу Вас, сэр. — Меня? — Я так хочу Вас. Я хочу… Я хочу того, что не могу получить ни от кого другого, то, чего я не хочу ни от кого другого. — Что же это? — Понимание. Вы понимаете меня, я понимаю Вас. И… Вы мне нравитесь. Всё в Вас. Даже ваши язвительные выпады. Вы создаёте для меня смысл… и… я люблю, когда происходящее имеет смысл. — Вы плачете, мисс Дэшвуд? — Извините. — Вам не нужно извиняться. — Я не знаю… Я не думала, что это так меня волнует, пока Вы не спросили. — Понимаю… ничего страшного… — Поднимайтесь и ложитесь на стол. — Ч-что? — Он хватает Вас за бёдра и тянет вверх. Одной рукой он сметает со стола, пергаменты падают на пол в беспорядке, он велит Вам сесть на стол. — Эмм. — Он кладет Вас на спину, прижимает ваши бедра к груди, руки под коленями. — Вы прощены, мисс Дэшвуд. И если кто-нибудь и может облегчить мою ношу, это будет ведьма, обладающая вашей чувственностью… — Он опускает голову и вдыхает запах твоего возбуждения. Его резкий выдох согревает твоё влагалище, и ты поднимаешь бедра к его рту, твои сладкие губы встречают его влажный поцелуй. — Мммм… — Его язык извивается в твоей сладкой вагине. Он слизывает твои соки, кружится над твоим клитором… снова и снова. — Оооох. — Он вжимается своим лицом в твоё влагалище, упираясь носом в клитор, погружается языком внутрь, трахая тебя… трахая так глубоко, что ты думаешь, будто он пытается достать твою матку. — О, боги, я так близко, сэр. — Он стонет в твою плоть и расстегивает под столом штаны, освобождая член с выдохом облегчения. Вы готовы кончить для меня, мисс Дэшвуд? — Да, сэр. — Подожди, пока я не скажу тебе. — Да, сэр. — Рыча, он встает и проводит пальцами по твоим шелковистым складкам. Ты чувствуешь его тепло и стонешь, затем раздвигаешь ноги, чтобы видеть. Его эрекция борется в крепкой хватке его кулака, толстый и красный, достаточно большой, чтобы твоё сердце пропустило удар. Он наклоняется и вновь ласкает языком твою скользкую вагину, и звук твоего возбуждения настолько непристойно громкий, что ты мгновенно заливаешься краской, будто тебе снова семнадцать. — Пожалуйста, сэр! — Его глаза горят, пульс учащается, когда он пристраивается своим напряженным членом к твоему отверстию. Он замирает у входа и он обводит контуры твоего клитора подушечкой большого пальца. — О, боги! — Сейчас, — шепчет он и входит. Его толщина растягивает тебя, наполняя настолько, что ты чувствуешь, как слезы текут по твоему лицу. Он смотрит в твои глаза, его рот открыт, дыхание тяжёлое, он охвачен твоей страстью… мягким влажным стуком твоего желания, настолько сильным, что он думает, что ты никогда не отпустишь. — Кончи для меня, — бормочет он. — Скажи мое имя. Я хочу, чтобы вся школа знала, зачем ты пришла сюда сегодня вечером. Скажи им, кто заставляет тебя кричать, кто заставляет тебя… — Ааа! Северус! Дааа! Фак! — Вот так, да! Кончи для меня, не останавливайся, черт возьми, не останавливайся. — Хочу тебя. хочу тебя… так сильно, о, Боже! Я…. — Я сейчас кончу, ты хочешь, чтобы я кончил внутри тебя? — Дааааа! — Уммхх! Ты… ты такая… хорошая… девочка! — Ааааах! — Да… да… такая хорошая… чёрт. — Я… я больше не могу! — Всё хорошо. Теперь ты можешь отдохнуть. Ты была великолепна. более чем великолепно, чёрт возьми. — … — Мне не послышалось или Вы плачете? Всё хорошо, Вам не нужно это скрывать. — Ох, что я натворила… — Что? Что-то не так? — Это не правильно хотеть кого-то, кто не хочет меня! И теперь я поняла, что я его хочу, я буду вынуждена жить с этим! Каждый гребаный день. Зачем только Вы заставили меня об этом задуматься? Я не хотела думать! Не сегодня ночью. — Почему Вы не можете сказать ему о своих чувствах? Я… Я не хочу совать свой нос в дела, которые меня не касаются, но когда Вы крикнули "Северус" во время оргазма, Вы имели в виду Северуса Снейпа? Того самого, из газет? — О боги, о боги, боги, пожалуйста, давайте сделаем вид, что Вы этого не слышали. — Вам не о чем беспокоиться. Я обещаю. Я не скажу об этом ни одной живой душе. К тому же, Вы так и не назвали вашего имени. Не о чем рассказывать. — Да… хорошо, и всё же, я думаю, мне надо идти. — Подождите. Мисс, Дэшвуд… — Да? — Не сдавайтесь на пути к тому, чего Вы хотите. — Извините? — Время способно двигать даже самые тяжелые камни. Люди меняются. Разве Вы не изменились с тех пор, как закончили школу? — Да, конечно. — Тогда поделитесь с ним своими сомнениями. Вы не знаете, как складывалась его жизнь с тех пор, как вы в последний раз разговаривали. — Я… я подумаю об этом. — Не стесняйтесь мне перезванивать… если Вам снова понадобится разрядка. Вы знаете, где меня найти. — Да, спасибо Вам. Я… мне надо идти. До свидания. — До свидания, мисс Дэшвуд. Берегите себя. — … — Мисс Дэшвуд? — … — Вы ушли? — … — Да?.. Да. Что ж если Вы думаете, что можете так просто кончить и сбежать, то, видимо, мне нужно договориться о встрече с вашим секретарём. Извинения приносят гораздо больше пользы, когда приносятся лично. Вы согласны, Министр Грейнджер? Мы можем обсудить детали завтра. Скажем… в восемь часов? Есть возражения? … Нет? Отлично. В этот раз вино принесу я… и да, я также ожидаю от Вас извинений.