***
Ким Намджун — по профессии врач-хирург, в свои 29, спасший шестьдесят пять жизней. Ким Намджуна знает почти полгорода, его часто показывают в новостях, что он спас жизнь очередного человека. Эти шестьдесят пять — не только по больнице. Ким даже на выходных умудряется спасти кому-то жизнь. Однажды он пошел купить обед себе и Джину, срезав путь по парку, он наткнулся на беременную женщину, лежащую на земле почти теряя сознание. Парк был на удивление пустым, врач сразу подбежал к ней и оказал первую помощь, перед приходом скорой помощи. Как, тогда сказал Намджун — «Это пятьдесят восьмой» и записывал в свой маленький карманный блокнот. Он всегда писал цифры, и никто не знал и не знают об их значении, и как они важны владельцу маленького черного блокнотика. А ведь причина — Намджун проклят. Ну, он так считает. Он думает так. Вот поэтому Ким не может показывать свои чувства, именно на лице. Его красивое лицо, будто сделано из камня, мрамора или стали, руками умелого специалиста. Удивление, страх, влюбленность, печаль и другое — он все это давно забыл. Это началось, когда ему исполнилось 12. Мальчик-сирота, играя с друзьями в салки, внезапно почувствовал простое «ничего». То детское тепло на душе вмиг исчезло, ни оставляя после себя даже холод. Азарт от игры пропал, а маленький Джун-и только секунду назад хотел подергать девочку за длинную косичку. Резко кто-то толкнул мальчика локтем, и он чуть не упал на лужу. Новая футболка чуть ли не окрасилась в грязно коричневый. Ничего. Другие дети смеются от того, что он такой неуклюжий. Ничего. Воспитатель дал подзатыльник. Ничего. С тех пор прошло больше десяти лет и Ким вошел в свою ситуацию, привык. Намджун с детства обожал читать разных жанров книги, и когда в сознании всплыло «А что, если ты проклят? Или может сглазили?». Мальчик сразу побежал за книгой в излюбленную библиотеку, в то время он был постоянным читателем, а сейчас стал ходить редко, когда есть время. Работница всегда была рада видеть Кима, встречала с улыбкой и вкусностями. Джун подобрал много книг по научной фантастике и стал их всех читать. И только после полтора года он пришел к выводу, что он – получается родственник какого-то убийцы, убившей большое количество людей. И возможно, что его или ее прокляли, и проклятье достался или передался ему. Намджун подумал, если убийца убивал, то он должен... спасать. И возникает вопрос: "А сколько?" С такими мыслями подросток как раз переходил дорогу, как вдруг по середине дороги неожиданно и резко остановилась красная машина, и из нее вышел водитель с окровавленным лбом и шеей, и громко на всю улицу закричал: – Шестьдесят шесть! – его последние слова.***
– Сегодня я видел тебя во сне. – Небось, в эротическом характере? – Намджун сидит на черном кожаном диванчике, читая свой блокнот, и посмотрев на сторону Сокджина, добавил – Расскажи. Пара находилась в личном кабинете Кима младшего. Небольшая комната, стены покрашены в белый, пол из серого кафеля, впрочем, ничего необычного. На стенах: ни картин, ни фотографий, а просто разные награды и висит зеркало рядом с дверью. Есть рабочий стол посередине кабинета из красного дерева, серое кожаное кресло, на котором сидя вертится брюнет, поедая мороженое. Два черных шкафа, наполненными до краев документами, разными книгами, и черный кожаный диван. Младший Ким особого симпатия к кабинету не имел, и даже не ненавидел. Простой кабинет для врача, и все. Но Ким верит, что, когда к нему вернутся чувства, то он явно сделает ремонт. Когда он станет чувствовать, то он изменится. С тех самых пор, когда он встретил Джина, он начал верить в себя, в свои силы. Когда цифра в блокноте начала расти, Намджун подумал, что с каждой добавленной цифрой, он будет постепенно чувствовать хоть что-то, но нет. Только с появлением брюнета в его жизни, Ким начал верить в себя. Только с появлением этого широкоплечего мужчины в его серой жизни, его проклятье становится менее действенным. Ведь, только он дарит Намджуну самое лучшее лекарство во всем мире – любовь. Джун обратно сунул блокнот в карман серых брюк, снял с себя халат, выбросил его в куда-то на пол, и позвав Джина, они вместе улеглись на диване. Младший Ким окольцевал руками талию старшего и положил голову на его плечи, брюнет, мягко улыбнувшись закрыл глаза, вдыхая в легкие аромат родного одеколона. – Да пошел ты. Мне приснилось, как ты мне улыбаешься, – Сокджин закинул голову назад, открывая большой доступ к шее, почувствовав, как горячие губы младшего начинают целовать ее. – Мне кажется, или ты обожаешь этот диван? Намджун честно не знает, что на это ответить. Внезапно в голове начали воспроизводится хорошие воспоминания связанные с этим диваном. А именно, когда старший вошел впервые в этот кабинет и уселся здесь. Выбрал из предложенных напитков воду, залпом осушил ее и крикнул о том, что он влюбился в него. Джун сидел с каменным лицом в своем кресле, положив руки на груди и пялился на лицо врача рядом. Лицо брюнета на этот момент было особенно хорошим, милым, красивым и сексуальным. Угольные волосы были зачесаны назад, на лбу выступали капли пота, густые брови слегка нахмурены, щеки пылали и слегка приоткрытый ротик. Белая, почти прозрачная рубашка, расстегнутая на две пуговицы, черные классические брюки и халат, накинутый сверху. От такого вида врач почувствовал – ничего. У него никогда не были отношения, да и не нужны были. С этого момента младший Ким вспомнил про то, что у него не бывает эмоции только на лице, а тело говорило другое. Сокджин облизнул пухлые розоватые губы и толкнул язык за щеку, это было каким-то приглашением, которое Намджун принял, не зная почему. Работники больницы почти все осведомлены о Киме, но никто не знает про настоящую причину. Все думают, что это нервная система так повлияло на него. Он не стал говорить им, что унаследовал проклятье какого-то убийцы, зная, что скорее его запихнут в ближайшую психушку. “Болезнь редкая” – так он говорит всем, даже Джину. “Болезнь, не позволяющая мне показывать эмоции на лице и чувства в моральном плане, а в физическом… только в некоторых случаях”. – Ты ведь знаешь…я не могу, – умелые руки хирурга блуждают по спине Джина, массируя его, плавно перемещаются вниз к сочным ягодицам и резко сжимают их. – Или тебе снился кто-то другой? Старшему остается только закрыть на это глаза и наслаждаться. Своим собственным наркотиком, именуемым Ким Намджуном. Этим высоким мужчиной с блондинистыми волосами, укладка которых сведет с ума каждого. Этими руками, с переплетающимся собою венками и тонкими пальцами, от прикосновения которых Сокджину хочется растаять, как мороженое от жаркой погоды. Горячим телом, которое сейчас прижимает старшего к себе, как последний глоток воды на пустыне. Кофейными глазами, взгляд которых всегда прикован к нему. Люди смотрят в этих глазах только черную пустоту, больной холод и острую сталь, и только он заметил в них искры бенгальских огней. Вместо душераздирающей пустоты, он утонул в глубокую бездну с миллиардами звезд в них, и выбираться не хочется совсем. Джин верит, что его возлюбленный скоро выздоровеет и он будет кричать все прекрасные слова любви. – Да не, это был ты. Такого красавчика не перепутать ни с кем, – Намджун на это мягко чмокнул старшего в лоб и пальцами стал перебирать угольные локоны возлюбленного. Сокджин вздохнул и посмотрел прямо на глаза любимого – Две ямочки. С нашей точки зрения, дефекты. У тебя были милые дефекты лица. Вот здесь, – пухлыми губами приблизился к щекам блондина и поцеловал в обе стороны от рта. – Джин-а… – Что? – Скоро… Обещаю тебе, я улыбнусь. Только немного подожди, ясно? – Блондин медленно наклонился к лицу старшего и нежно коснулся сладких губ со вкусом шоколадного мороженого. Брюнет широко улыбнулся и чмокнул Кима в носик. – Да. Я верю тебе и буду ждать. А ведь и вправду. У Намджуна есть ямочки, точнее были, точнее есть. Он даже начинает забывать.***
Они даже не успели заметить, как задремали. Пару разбудила громкая сирена скорой помощи снаружи, говорящая врачам о том, что появился пациент, которому срочно нужна помощь. Блондин первым открыл глаза, встав и нехотя выпутавшись от теплых объятий потянулся к вибрирующему у стола смартфону. Не обращая внимания на имя звонящего, он принял: – Нужна помощь! Скорее спуститесь в фойе у главного входа. П-пострадавший вооружен, – Намджун даже не успел ответить, как звонящий, шепотом быстро проговорил и сбросил вызов. Вот и настал этот момент. Вот и шестьдесят шестой заявился. И Джин-и увидит наконец-то улыбку младшего Кима. От мыслей вывел высокий голос старшего: – Эй! Побыстрее, нас же позвали! – Сокджин быстро подошел к блондину и с трепетом схватил его за руку. – Я послушал, что пациент вооружен… Будь осторожен пожалуйста. – Тебя это тоже касается, – Джун переплел их с Джином пальцы и резко потянул на себя. – Идем. Внутри разлилось неприятное Намджуну чувство, липкое и тягучее, которое начинает быстро распространятся по всему телу. Глаза не находят себе места, смотрят везде, где лишь можно. Вокруг все стало виднеться размытым, внешний шум затмило собой бешеный темп собственного сердца. В висках стали выступать маленькие капли пота, Ким утер их тыльной стороной ладони и приковал взгляд на ступеньки. Они посчитали, что безопаснее будет спуститься по лестнице, чем по лифту. Точнее, Джин так посчитал. Брюнету не нравилась данная ситуация точно. Он хочет обратно лечь в излюбленный диван в обнимку с его любимым Джун-и, он одним лишь взглядом готов прикончить этого пациента, который еще и вооруженный. Чем вооружен, ложкой? Но волнение в груди все равно есть. Врач волнуется не за себя, а за человека, который бежит напротив него, и который держит его за руку. За любимого человека он готов на все. Даже на жертвы. – Джун-а стой, – Сокджин как-то грустно посмотрел на кофейные глаза против. – Т-ты весь дрожишь. Эй, я рядом, – крепко сжал руку младшего и улыбнулся. Он верит, что успокоит его этим. Главное сейчас не паниковать. – Д-да, мне кажется…все нормально, – Улыбка брюнета всегда вызывает у Намджуна такие чувства, более хорошие, теплые, чем простое ничего. Ни одобрительная улыбка главного врача, ни улыбка красивой уборщицы не вызывают такого трепета на сердце. Блондин сейчас подумал, что он “выздоровел” даже появилось желание улыбнутся или даже поплакать, но это в конце. Не сейчас. Напряженная атмосфера встречает Кимов у фойе. Как только они спустились в первый этаж их ждала такая картина: Посередине фойе, около регистраторской стоит мужчина, весьма худощавого телосложения. Одетый во все черное. Панамка и маска, которые прикрывают все лицо. Футболка большого размера, сверху надета куртка с капюшоном. Джинсы с разрезом на коленях и кеды. Одна его рука будто держит, нет, обнимает кого-то, другая находится в кармане у преступника. Перед ним два врача, один стоит, поднимая обе руки, а второй лежит на полу, прислоняясь к каменной стене, рукой прижимая свой живот. Намджун сейчас стоял ко всему происходящему спиной, прижимаясь к холодной стене, чтобы преступнику не было видно их. Он сейчас слышал частое дыхание рядом или даже сердцебиение. От бега ноги начали ныть, в горло пересохло и голова как-то стало тяжелей. Младший Ким тихо сделал шаг навстречу, чтобы получше рассмотреть всю картину, но: – Ты думал, что я тебя не заметил? Выходи, руки над головой, – хрипловатым голосом произнес мужчина и показал пальцем место рядом с лежащим врачом. – Мне жаль, что так случилось… Он сам виноват. “Он не заметил Джина” Блондин отпустил руку Джина и вышел вперед. К ногам будто бы прикрепили гирю с большой массой, каждый шаг давался с невыносимой тяжестью. В горле образовался противный ком, холодные руки начали предательски потеть. Присоединяясь к другому врачу, он посмотрел на него, анализируя, к счастью, он оказался целым. Вдруг на глазах бросился другой сотрудник, лежащий на полу, и белоснежный халат на нем, вокруг живота был пропитан его собственной кровью. Благодаря копне рыжих волос Ким узнал своего коллегу и того, кто позвонил ему. Намджун сделал шаг назад, чтобы проверить его жив ли он: – Не стоит. Сдох уже, – Врача, рядом стоящего передернуло, он крепко сжал кулаки и стиснул зубы. Ким узнал его. Черные волнистые волосы, темные карие глаза и кроличья улыбка. Чон Чонгук. Это был его первый день работы в этой больнице. – А теперь, Гук-и, помоги мне. Ты же врач. “Они знакомы?” – Юнги, ты с ума сошел! – крикнул парень и хотел было подойти и врезать мужчине, как послышался громкий выстрел, и он упал. Пуля прошла прямо в сердце. В яблочко. Лицо Кима все равно показывало простое ничего, но тело предательски дрожало. Возле него лежали два трупа его сотрудников, а перед, какой-то Юнги, все еще обнимающий воздух. Нужно поскорее разобраться с этим дурдомом. Громко, сглотнув, он вымолвил: – Чем тебе не угодили наши врачи? – Они не делают свою работу. Они отказались помогать больному! – в последних словах Юнги резко увеличил голос и направил дуло кольта прямо на Намджуна. – Прошу… хоть вы не отказывайтесь. Мой Чимин-и… Сокджин, услышав знакомое имя не выдержал и вышел из “укрытия”. Он знает в чем дело. Он сталкивается с этим уже во второй раз. Как же он не узнал его хрипловатый голос. Нахмурив брови, Ким устремился прямо в сторону Юнги. – Джин! Ты что твор… – Стоять! – мужчина с панамкой уже хотел выстрелить в незваного гостя, но узнав в нем друга, обратно засунул ружье в карман. – Что с ним случилось, Юнги? Как ты? Почему вы здесь? – Брюнет снял с него маску и панамку, стал гладить того за щеки и трепетать по синим волосам. – Ч-чимин… Он попал в аварию, сейчас он в сознании, может разговаривать со мной. П-помоги Джин… Он весь в крови, - Намджуну кажется, что Юнги сейчас заплачет. Киму уже ясно, почему он так отчаянно обнимает воздух. Он понял. – Бери его и неси в травмпункт. Я сейчас подготовлюсь и осмотрю его, – Ким нежно улыбнулся и похлопал друга по плечу. Синеволосый с блеском в глазах посмотрел на него и кивнул. – Иди, иди. Мужчина выставил обе руки на воздух и быстро побежал на сторону травмпункта. Сокджин стоял и смотрел обеспокоенным взглядом вслед, и глубоко выдохнув, пошагал к любимому. Только секунду назад старший Ким улыбался другу, а сейчас та улыбка исчезла с красивого лица врача. – Сейчас я пойду к нему и попытаюсь отнять ружье, тем самым и отвлеку. А ты тихонько подходишь и вырубаешь его, ясно? И, – серьезным видом, быстро проговорил Джин. Хотя нет, это не веселый и милый Джин-и, это сейчас говорит профессиональный врач-хирург, который работает здесь более семи лет. – ты понял, да? – Да. Да, понял, – какое-то непонятное чувство зародилось внутри Намджуна. Неизвестное ему. Если бы сейчас рядом оказалось бы зеркало, то все стало понятным. Старший уже отвернулся к нему спиной и направился к ждущему его Юнги. Почему Джин не видит его в этот момент? Почему он не видит его лицо в этот момент? Ким дотронулся ладонью лица и хлопнул себя по щеке. Он быстро собрался с мыслями и ушел за старшим, не забыв об успокоительном. – Юнги… я пришел, – врач вошел в кабинет и присев на корточки перед мужчиной, дотронулся руками его широкой спины и стал медленно массировать. – Почему я не знаю о твоем… Почему ты не сказал мне? Дурак. Я бы помог. У тебя жена с сыном, Юнги. В ответ – тишина. Мертвая такая тишина. Брюнету кажется, что оно тянулось вечность. Он хочет помочь другу с его проблемой, справиться с этим вместе, одержать над нею победу, но Ким забыл, что: – Ты сам меня там запихнул, – резко выдал синеволосый, и встав со своего места, тем самым убрав руки врача от себя, незаметно вынул с кармана кольт и выставил ко лбу Сокджина. – Прощай. Выстрел. Джин успевает заметить перед собой широкую спину любимого и его лицо. Красивое. Самое. И улыбку... с ямочками. В белоснежном халате около груди вырастает кровавый цветок. Сегодня ведь тоже не обещали дождь.