откуда он мог знать, что имел полное на то право, как и любое живое существо… полное право — любить не любя, лелеять не желая, смотреть с нежностью, но никогда — с жаждой? *
Шень Цин Цю устал.
Боги всемилостивые,
сволочи те ещё на самом деле, как же сильно он у с т а л.
Он з а д ы х а е т с я.
Пожалуйста, переверните уже последнюю страницу, перечеркните утопическое «долго и счастливо», потому что «долго» — практически равняется Вечности, а от «счастливо» хочется скатиться в истерику и забыть, как лихорадочную галюцинацию.
Пожалуйста, захлопните уже эту чертову историю и оставьте его в покое.
Но его мнение никто не спрашивает. Все продолжается.
Юань сам себя загнал в ловушку. Или его загнали.
Не особо имеет значения.
Чертовой Системе плевать на него, его желания, чувства и мнение. Бездушная программа прописывает сценарий заранее, нацеленная лишь на продолжение сюжета.
Иллюзорная возможность выбора оседает на языке горечью и отвратительным привкусом жженого сахара.
Ло Бинхэ смотрит с любовью и обожанием.
Он видит в глазах ученика обожествление и ненормальную о д е р ж и м о с т ь.
Ло Бинхэ — безмозглый щенок, выброшенный сукой-жизнью
сюжетом на улицу и выросший в самого настоящего бешеного пса из самой Преисподней. Бешеных собак уничтожают, но этого не успели вовремя и он к чертям собачьим уничтожил всех. Бешенные собаки — несчастные твари, больные не по своей воле, очень, очень опасные кровожадные чудовища.
Здесь Ло Бинхэ привязывается ещё будучи побитым щенком с глазами наивными. Стальными канатами-цепями приматывает себя к первому человеку, проявившему о нем заботу.
Здесь он тот же бешеный пес, только теперь это Цербер с одной идеей фикс в голове.
Иногда Шень Цинцю кажется, что правильней было бы прервать все ещё в самом начале. Уничтожить этот ебнутый мир, убив главного героя, на котором все держится.
Но Шень Цинцю очень и очень хочет жить.
Наверное, у него даже получается.
Но как же тяжело дышать…
Он любит Ло Бинхэ.
Он вырастил его, учил, привязался невольно, привык заботиться.
Но он никогда не любил своего ученика так, как тот того желал.
А Ло Бинхэ мало. Всегда, всегда мало. Мало прикосновений, мало поцелуев, мало любви, мало времени.
Ло Бинхэ истинно демонически жаден и настолько же ненасытен.
Он н е п о н и м а е т.
Не хочет понимать.
Демон добровольно и осознанно свой мир замкнул на нем, сделав центром своей вселенной, отодвинув все остальное на второй план.
Ему не интересна политика, искусство, развлечения. Ему безразличны его поданные, чужие беды и радости. Для него ничто не имеет цены, если это не интересно его драгоценному учителю или не касается того напрямую.
Все в своей жизни он сводит к объекту своей любви-одержимости.
Это н е н о р м а л ь н о.
Это пугает.
Бинхэ бе-зу-мен.
Он водородная бомба, с красной кнопкой зажатой в трясущихся руках Шень Цинцю.
Каково быть единственным стоп-краном для монстра с мозгами набекрень, запредельным запасом сил и мечом, способным корежить пространство?
Каково служить буфером, отделяющим сам Апокалипсис от остального мира?
О т в р а т и т е л ь н о.
Если его вдруг не станет, то…
Во всяком случае он очень надеется, что лишь накручивает себя и у него просто разрослось Эго.
Но кожа покрывается мурашками страха. Он отчаянно пытается н е д у м а т ь.
Бинхе кусает-целует-
клеймит.
Испытывать страсть с Ло Бинхэ очень даже приятно,
Но чертово ощущение, что шелковую петлю на шее затягивают туже, а золотые цепи приковывают ещё прочнее.
Юань привыкает, находит плюсы
п ы т а е т с я
д ы ш а т ь
Но
Как же
Он
Устал.
