Пахнет ли жизнь?

Бездымный барби оценил не только Флэтчер. Карапузы пришли в восторг, увидев барбекю в первый раз. Они вообще пришли в восторг от дома «мистера Смита», как они уважительно называли гангстера. Рэймонду это импонировало. В его особняк вся большая семья Тренера первый раз попала спонтанно. Это было где-то через пару недель после выписки, когда парни подвозили альфу из зала, и совсем не нагло напросились на чай. У Рэймонда была пара выходных, и они с Тренером решили провести их вне квартиры альфы. Для Тренера это была первая вылазка на, условно, чужую территорию. И хоть их отношения с Рэем к тому моменту были достаточно ровными, напортачить в чужом доме не хотелось. Парни тогда, вместо того, чтобы вежливо отказаться от предложенного чая, согласились. Рэй (А Тренер ожидал явно не слишком позитивной реакции) просто пожал плечами и, заставив всех разуться, пустил в столовую. Запахи в его доме тогда стояли умопомрачительные. Тренер помнил о кулинарных способностях омеги и потому не удивился, когда к чаю Смит подал два ягодных пирога. А вот карапузы были впечатлены. Воспитанные улицей и практически не балуемые родителями, они не так часто пробовали столь вкусную выпечку. Как их чаепитие переместилось на задний двор — Тренер не помнил, но зато помнил восхищение парней от барби. Они расспрашивали Рэя, который, сидя рядом с Тренером (под одним пледом, да еще и обнимаемый рукой), пребывал в благодушном настроении и подробно рассказывал и особенности конструкции, и давал советы о том, как стоит готовить мясо. В общем, после первого раза карапузы ушли впечатленные и просветлённые, обнадеженные обещанием мастер-класса от мистера Смита. Рэймонд после ухода парней, лишь усмехался себе в бороду и лез к Тренеру с поцелуями. Альфа старался сильно не удивляться и просто принять как данность ситуацию с отличным отношением между Рэем и карапузами, выстроившуюся абсолютно без его влияния и ведома. Следующего раза быстро не сложилось. Стоило Тренеру чуть окрепнуть и ходить лишь за редким исключением с помощью трости, как пришло приглашение от русских. Джей долго непонимающе смотрел на шесть пригласительных в своих руках, подписанных ровным аккуратным почерком Екатерины, и все не мог понять почему на них с Рэем бумаг оказалось целых шесть. Смит, заставший картину размышлений в самом разгаре, усмехнулся и помахал своим персональным пригласительным перед носом Тренера. Он уже говорил с Розалинд и знал, что остальные предназначались для парней Тренера. — Это для карапузов, — Рэймонд кивнул, на маячивших за открытой дверью кабинета парней. Они собственно-то Смиту и позвонили, когда «батя получил стремный конверт». — Миссис Стакров решила, что будет полезно, цитирую: «разбавить кровь снобов». — Я не думаю, что это хорошая идея, — Тренер поднял задумчивый взгляд на Рэймонда. — Почему нет? — омега слегка недоуменно посмотрел на Тренера, вскользь оборачиваясь на маячивших за дверью карапузов. — Когда им еще выдастся возможность попасть в высшее общество? — Думаю, это не совсем их уровень, — альфа с сомнением глянул на мелькающие в проходе головы. — Чему именно ты не доверяешь? — Рэймонд присел на край стола, совсем рядом с расслабленной рукой Тренера, которая тут же переместилась на бедро омеги, огладив ногу до колена. Тренер, столь долго лишенный возможности дотронуться до Рэя, провести рукой по его телу, все никак не мог успокоиться и пользовался любой возможностью прикосновения. Непривычный поначалу Смит достаточно быстро перестал замирать под прикосновениями, научившись получать от этого удовольствие и теперь охотно подставляясь. — Там будет элита, — Тренер показал пальцами кавычки. — Как снобы, как ты выразился, так и авторитеты. Если я еще что-то и знаю о манерах, то они, — мужчина кивнул на зал, обозначая парней, — явно нет. — Манеры — это не то, чему нельзя научиться. У нас есть две недели. — У нас? — рука Тренера поползла выше, чуть изгибаясь в запястье и проходясь по внутренней стороне бедра. Рэй довольно вдохнул, но накрыл ладонь Тренера своей, останавливая провокацию. — Ты же не думал, что я оставлю тебя одного? Да и твои знания стоит подтянуть. Покатаетесь ко мне две недельки — ничего с вами не произойдет. — Рэй пожал плечами. — Будешь давать всем частные уроки? — Тренер понизил голос, многозначительно поведя бровями. — Только если мы договоримся о цене, — Смит понятливо усмехнулся и, взяв руку Тренера в свою, поднес к губам, целуя в тыльную сторону ладони. — Думаю, мне есть, что предложить вам, мистер Смит, — Тренер не смог сдержать улыбки и, поднимаясь, прижался к Рэймонду, убирая свою руку от его губ, заменяя на свои губы. Их поцелуй выходит наполненный щемящей нежностью, а объятия теплыми и крепкими. Разумеется, проворачивать такое при открытых дверях кабинета оказывается плохой идеей, потому что стоит Тренеру оторваться от губ Рэя, едва начав наклоняться к шее Смита, как в кабинет заваливается Праймтайм со словами: — Тренер, там приехали по … — разумеется, так как дверь была открыта, он и не подумал постучаться, а ситуацию разглядел слишком поздно, чтобы успеть выйти из кабинета или притвориться что его нет. Поэтому парень просто замирает в ступоре, а Рэй приглушенно хихикает в шею Тренера, потому что сам почти добрался губами до вожделенной кожи. — Праймтайм, — голос Тренера не то чтобы раздосадованный, но явно удрученный. Он с неохотой отстраняется от Рэя, усаживаясь обратно в кресло, — что случилось, сынок? — Там привезли новые маты и коврики, — Праймтайм старается смотреть в сторону стены с медалями, делая вид, что ничего не видел. Тренер ценит его тактичность, в то время, как Рэй приводит себя в порядок, поправляя практически расстегнутые брюки (Тренер в последнее время быстро увлекался) и одергивая рубашку. — Но я ничего не заказывал, — Тренер надевает снятые очки, готовясь встать со своего удобного кресла, уже потянувшись к трости, когда Рэй его останавливает. — Это я заказал. Тренеры групп по йоге жаловались на истрепанность старых, а по выручке эту трату можно было позволить, — Смит выглядит виновато. Тренер не удивлен. Хотя нет, он удивлен: — У нас была выручка? — все, что он успевает спросить у Смита, пока тот не уходит с Праймтаймом. — Ага, и достаточно большая, — Рэй кивает, покидая кабинет. Когда он возвращается, закрывая за собой дверь на ключ (и попросив карапузов их не беспокоить хотя бы полчаса) омега очень эффективно заглаживает свою вину, заставляя Тренера прикусывать руку, чтобы не позволить себе стонать слишком громко. В искусстве минета Рэй знатно поднаторел за почти месяц Тренера в больнице. С их тягой друг к другу было очень трудно что-то поделать, и иногда она настигала их как подростков. — Так что там с выручкой? — Тренер закончил приводить расслабленного после оргазма Рэя в порядок, выкидывая использованные влажные салфетки в отдельный пакет. Он как раз потянулся открыть окно, когда Рэй заговорил. — У вас скопилась достаточно приличная сумма, — его голос звучал расслабленно и задумчиво. — Мне кажется, что, если правильно провести оценку, вы даже можете полностью выкупить здание. Это явно снизит хлопоты по аренде, и ты сможешь, наконец, сделать планируемый ремонт. — Откуда ты знаешь? — Тренер не удивился осведомленности омеги, но ему были интересны пути. — Пока я разгребал все твои бумаги и приводил дела в порядок, я нашел расчеты. А благодаря фермам Микки я немного смыслю в строительстве, — Рэй явно преуменьшал, но Тренер решил не перебивать. — Ну и карапузы сдали, поделившись твоими мечтами. Альфа хмыкнул, дохромал обратно к дивану и устроился рядом с расслабленным Смитом. Тот уже лениво что-то листал в телефоне, периодически кому-то что-то печатая. Тренер думал, как же так интересно вышло, что их судьбы так сплелись. Ведь не вляпайся карапузы тогда в легкие деньги и будь чуть умнее — не было бы в его жизни Рэя. — Не смотри на меня так пристально, — Рэй передергивает плечами, не поворачивая головы. — Я уже извинился. Ну хочешь, я сам их оплачу, потому что это вообще такая мелочь, что… — Рэй, — обрывает его Тренер и с улыбкой смотрит на омегу, в первые понимая, что, пожалуй, наконец-то готов. — Я люблю тебя. Смит не поворачивает головы и кажется вообще никак не реагирует, абсолютно замирая. А потом Тренер видит нежнейший розовый румянец на его щеках. Омега молчит пару мгновений, а затем буркает что-то в духе: «Это взаимно», теснее прижимаясь к мужчине. *** Уроки этикета выходят не занудными и приятными. Рэймонда слушать интересно, а когда еще при этом и кормят — карапузам вообще замечательно. Тренер больше наблюдает, чем участвует, но экзамен Розалинд Пирсон сдает первым и идеально. Парни конечно смущаются, но тоже получают одобрение миссис Пирсон. На вечере и в костюмах почти все из них чувствуют себя не слишком уютно, но держатся молодцами. Тренер же, хоть и должен был следить за ними, следит больше за Рэймондом. Они приехали на разных машинах, и хоть Смита пригласили отдельно, не относя ни к людям Майкла, ни к людям Тренера, Рэй все же, возможно даже по привычке, держался ближе к Майклу. Само мероприятие прошло неплохо. Казалось, в конфликт были посвящены все. Аслан, под испепеляющим его взглядом русского главы клана, сначала со скрипом принял извинения от Майкла и Рэймонда за смерть сына (на этом настоял Рэй), а затем с не меньшим скрипом извинился сам. Сначала перед Пирсоном, за покушение на его жизнь и жизнь его людей, а следом перед Тренером за посягательство на территорию и жизнь его и его партнера. Разумеется, сразу после церемонии русский испарился. А вот чета Стакров с удовольствием продолжила развлекать гостей. Муж Екатерины, Владимир, высокий и крепкий брюнет с внимательными зелеными глазами, оказался приятным собеседником. Он достаточно хорошо разбирался в единоборствах, но был любителем, о чем Тренеру и посетовал. Разговор о стилях боя развернулся, и Рэй лишь удивлялся, потому что к их светской беседе подключились и карапузы. С трудом удерживая приличные манеры, парни с таким запалом рассказывали о стилях боевых искусств, что около них собрался целый круг. Рэй тогда умудрился утащить Тренера из толпы совершенно незаметно, вытянув на прекрасный балкон. Там, спрятавшись за поворотом, они могли без опаски целоваться. Смит шептал что-то про восхитительно смотрящийся на Тренере костюм и так правильно прижимался, что отказаться от искушения отдрочить ему там же было невозможно. Рэй, действительно делавший все на сто процентов, после, жестом фокусника, достал пачку влажных салфеток, приводя их в порядок. Оставаться дальше на вечере не хотелось. Хотелось в особняк Рэймонда, на шикарные шелковые простыни, чтобы разложить омегу и долго любить, доводя губами до исступления. Но Рэй сказал, что уходить еще невежливо, и им пришлось вернуться в зал. Владимир все же развел Тренера на персональные тренировки. По крайней мере первые. Русский альфе импонировал, потому что держался честно, открыто и искренне. По сравнению со своей женой его, конечно, частенько можно было принять за неуклюжего медведя, но открытость его подкупала. Тренер не давал себя обмануть легкостью, потому что подмечал внимательные взгляды и реакции тела, но чуйка молчала, а общение подкупало. Тем не менее, все вернулось на круги своя. Уже почти месяц минул с того банкета, да и около двух месяцев с момента выписки альфы. Тренер практически полностью закончил реабилитацию. Оставалось всего пару недель особых упражнений и специальной диеты, наполненной витаминами и правильным питанием. Альфа стоически терпел и практически не нарушал режим. Трудно нарушать, когда и Рэй, и натасканные им пацаны рьяно следили за его распорядком дня, выполнением рекомендаций и чутко отслеживали нагрузку на пострадавшие части тела. Забота была настолько ненавязчивой и уместной, что Тренер мог лишь с теплом смотреть что на омегу, что на парней, которые, видимо под влиянием Смита, больше особо не косячили. По крайней мере не в таких размерах. Барбекю, как ни странно, предложил устроить Рэй. У него намечались пару свободных дней, так удачно совпавших с выходными, и, заезжая среди недели в зал, Смит предложил Тренеру, а тот уже позвал карапузов. Альфа конечно был немного удивлен подобным раскладом. Исходя из обстановки в доме Смита, Джей сказал бы, что тот был скорее одиночкой. Да, он постоянно работал с огромным количеством людей, но отдыхать явно предпочитал вне шумных компаний. Даже когда они проводили время вместе, если не пересекались в городе, то это был чей-то дом или прогулка/поездка в нелюдные места. — Ты уверен? — Тренер отложил план тренировок одного из ребят, внимательно смотря на устроившегося на диване Рэймонда. Тот пил чай из своей кружки и что-то просматривал в телефоне. — Да, почему нет? — Смит отвлекся от телефона, переводя взгляд на альфу. — Парни давно засматривались на барби, а я сегодня на фермерском рынке купил замечательную вырезку. — На фермерском рынке? Вырезку? — Тренер глянул на часы — стрелка едва достигла полудня. — У тебя вроде должна была быть важная встреча в сити, на которую ты даже взял карапузов… — парни вернулись слишком рано, и Тренер еще удивился, что так быстро. Но те заверили, что все прошло хорошо. Рэй едва заметно свел брови, и Тренер, уже достаточно поднаторевший в Рэй-сигналах, рассудил, что встреча видимо была совершенно неудачной и разочаровывающей. — Современное поколение репортеров абсолютно не умеет ни держать лицо, ни играть в длинные партии. У парня сдали нервы, и он буквально обмочился, когда мы заглянули на чашечку чая. — Исключительно с дружественными намереньями? — Тренер покачал головой, уловив тень улыбки в глазах омеги. — Конечно, — серьезно покивал Рэй. — у нас даже запись была! Просто, как я уже сказал, молодое поколение не умеет играть длинные партии. — Хорошо, — Тренер решил, что в конце концов это не его дело. — Так значит в субботу? С парнями? — Да. Думаю, если они придут часам к трем, мы уже проснемся? — с полувопросительной интонацией Рэй чуть изогнул левую бровь. — Думаю да, — Тренер, помня, как они в последний раз «просыпались», едва добравшись на кухню к двум, и то, потому что дико проголодались, кивнул. — И вряд ли они задержатся дольше десяти, — Тренер мог поклясться, что Смит хитро улыбался мгновение назад, оставив это выражение лишь в глазах. Альфа вспомнил, что в субботу поздно вечером должна была быть какая-то важная для карапузов прямая трансляция, что определенно сокращала время их сборов и не дала бы возможности засидеться допоздна. План Рэймонда был хорош, практически безупречен. Альфа поднялся из-за стола, и под внимательным взглядом, медленно сократил расстояние, усаживаясь рядом. — И что же мы будем делать после? — Смит отставил кружку в сторону, оставляя рядом телефон, и повернулся к Тренеру. — Думаю, мы что-нибудь придумаем, — Рэй позволил себе улыбку, потянувшись к лицу Тренера и снимая очки. Однако, вопреки ожиданиям, он достал из кармана специальную салфетку и лишь протер стекла. — Предполагаю, что у тебя уже есть план, — альфа просто сидел и смотрел. На Рэймонда было приятно смотреть практически всегда. За работой или на отдыхе, на уставшего вечером или нежелающего просыпаться утром. Задумчивого за чашкой чая или сосредоточенного за компьютером. Его движения были или размеренными и спокойными, или быстрыми и четкими. Лишь пару раз Тренер видел, как омега терял контроль или был в замешательстве, и он бережно хранил эти воспоминания. Потому что это тоже был Рэй. И ситуации не всегда были плохими. Смит дернул уголком губ в намеке на улыбку и потянулся к Тренеру, чтобы надеть очки обратно, однако альфа его остановил и, сам придвинувшись ближе, наклонился за поцелуем. — Всего лишь хорошо провести время вместе с тобой, — Смит разорвал нежный поцелуй и надел очки на Тренера. Телефон, отложенный в сторону, зазвонил, и Тренер увидел, как расслабленный Рэймонд в мгновение меняется, погружаясь в рабочий настрой. — До вечера? — Тренер отстраняется, и Рэй, кивнув, поднимает трубку и покидает кабинет. *** Они действительно едва выползают из постели к полудню. Оба мужчины, зная, что наутро никуда не нужно, предпочитают поспать после бурной ночи. А подъем по будильнику в такие дни сменяется неторопливыми нежными ласками, перетекающими в ленивый утренний секс. Тренер пьет свой излюбленный чай, заканчивая завтрак. Он любуется Рэймондом, совершенно домашним в своих потрясающе на нем смотрящихся серых спортивных штанах и таком же нейтральном кашемировом свитере, сортирующим продукты. От помощи омега отказался, и Тренер просто наслаждается атмосферой. Карапузы приходят ровно к трем, принося с собой пару неплохих бутылок вина (Тренер понимает это по удовлетворенному кивку омеги) и какие-то пирожные (тоже, судя по взгляду Смита, заранее одобренные). Практически сразу становится шумно, но чувство уюта никуда не пропадает, а наоборот, словно усиливается. Парни обсуждают новинки музыкального мира, и, к удивлению Тренера, Рэймонд прекрасно лавирует в теме, в то время как он сам способен лишь удивленно переводить взгляд с него на парней. На вопросительный взгляд Рэй лишь пожимает плечами, и Тренер ставит мысленную пометку потом детально расспросить мужчину. Мастер-класс по барби выходит превосходным. Рэй много говорит и руководит, и, в итоге, Тренер с удивлением замечает, как практически всей готовкой заняты его карапузы. Смит лишь умело руководит и наставляет, внимательно следя за каждым. Кто-то режет овощи, кто-то разделывает мясо, и они с Рэем просто сидят и наслаждаются. Причем карапузы оказываются настолько увлечены процессом, что и не замечают такого тактичного подхода. Первую порцию мяса они жарят под руководством Рэймонда едва ли не с секундомером. Смит только посмеивается себе в бороду, но ничего не говорит. Стейк торжественно режется на семь кусочков, и Эрни, первый выбивший очередь в непосредственной готовке мяса, с любопытством естествоиспытателя следит за реакцией публики. Получив одобрительные отзывы, парень в отличном настроении устраивается на скамейке. И так повторяется с каждым из карапузов. Тренер посмеивается над тем с какой серьезностью парни воспринимают происходящее и с удовольствием для себя отмечает, что чувствует себя дома. В конечном итоге, последним мясо готовит Рэй, и парни, едва попробовав, единогласно решают, что мистера Смита им пока не переплюнуть. Рэю это определенно льстит, и он, как сытый кот весь вечер проводит с расслабленной улыбкой под боком у Тренера. Как омега и предполагал, в полдесятого, сытые и довольные, парни начинают собираться, окончательно уходя только в десять. В доме тут же становится тихо, но тишина не давит. Они с Рэем заносят посуду с заднего двора в дом, и Тренер с усмешкой видит как Рэй непонимающе смотрит на целую гору тарелок в умывальнике. — Я помою, — альфа улыбается, устраиваясь у раковины, а Рэй смотрит на него с благодарностью. Тренер, за время их совместного проживания, успел неплохо изучить своего партнера, чтобы понять, что, например, мыть посуду тот не слишком любит. Нет, он не говорит этого вслух, но по тому, как слегка опускаются плечи, когда после кулинарного куража он на мгновение замирает перед горой посуды в раковине, все становится достаточно очевидно. В то время как малое количество посуды такой реакции совершенно не вызывает. Тренер же с меньшим трепетом относился к готовке. Если Рэй, мог колдовать над каким-то супер-сложным рецептом целый день, альфа предпочитал не слишком заморачиваться без веского повода. Поэтому Тренера всегда особенно нежно целовали после шикарного ужина (потому что готовить он умел весьма неплохо), если Рэй задерживался по работе, или вот так на кухне, когда гора грязной посуды вымытая и блестящая размещалась на сушилке. Они замирают в объятьях друг друга на кухне, когда кругом снова царит порядок и чистота, и Тренер понимает, что у него нет ни желания, ни сил нарушать эту хрупкую атмосферу счастья и спокойствия. Рэй устраивается между его расставленных ног, ладонями массируя шею от основания и до линии роста волос. В его глазах плещется нежность, и Тренеру хочется утонуть в этом чувстве, насытиться им сполна. Его руки пробираются под мягкий кашемировый свитер, лаская выгибающуюся под пальцами поясницу, а губы нежно прикасаются к губам Рэя, осторожно лаская, словно на пробу. Словно в первый раз. Такая ленивая нега и нежность обычно настигают их в постели, оглушенных после оргазма и расслабленных. Эта атмосфера частенько столь мимолетна и зыбка, что обычно растворяется в расслабленной усталости или сбиваемая планами предстоящего дня. Сейчас же им абсолютно некуда спешить и можно просто замереть, вот так, посреди кухни, в объятьях друг друга, наслаждаясь теплом и запахом, неспешными ласками и мягкими прикосновениями. Просто дышать друг другом. Момент кажется идеальным. *** Рэй в разные периоды своей жизни по-разному оценивал счастье. В детстве оно пахло маминым пирогом и папиным одобрением. В подростковом возрасте — бабушкиной заботой. Во времена колледжа — восхищением однокурсников и уважением преподавателей. Затем был странный период, когда чужой страх и ужас отзывались сытым урчанием. Когда благоговение более слабого противника отзывалось истинным торжеством, а выигрышные многоходовые игры заставляли склонять перед ним и Майклом головы в уважении более сильных противников с их исступленным осознанием отсутствия выбора и проигрышем. Но в какой-то момент все стало пресным. Никаким. Не вызывающим ни щепетильной нежности, ни яркого отклика, ни отторжения. Чистая привычка и упорядоченность запахов. Абсолютное ничто. Степенная, стабильная, упорядоченная, привычная и контролируемая жизнь. Сухой комфорт. Приходилось прилагать усилия, чтобы запах снова позволял почувствовать вкус. С приходом Майклу идеи о продаже бизнеса в жизнь, вроде как, вернулся элемент внезапности. Разборки с китайцами и неудача с русскими, отвратительный Флэтчер, которого выгонять взашей было в сто раз приятней, чем есть привычный строго выверенный завтрак, и конечно же карапузы и знакомство с Тренером, совпавшее с такой внезапной течкой. Рэй не был сторонником веры в судьбу, потому что всю свою жизнь осознанно выбирал и строил свою жизнь сам. Однако, ему сейчас трудно предсказать, чем бы закончилось их знакомство, если бы тогда они просто разъехались, а не отправились к Тренеру. Да и, честно говоря, Рэймонд не хотел об этом думать. За последние два месяца (с того момента как Тренера выписали, и можно было наконец расслабиться) омега был уверен, что смог узнать, как пахнет его настоящая жизнь. Да, они не обсуждали с Тренером их отношения, не заглядывали вперед, и старались не лезть в дела друг друга. Но Рэймонд с уверенность мог сказать, что сейчас Тренер стал неотъемлемой частью его жизни. Запах топленого молока пропитал весь его дом, оседая в каждой комнате своим оттенком. В спальне, где они любили подолгу наслаждаться друг другом или проводить короткие ночи среди недели, он отдавал чуть терпким мускусом или тонким тоном ромашки (Рэй купил себе тот же кондиционер для белья, когда ничего не смог с собой поделать в магазине бытовой химии). В гостиной запах наполнялся задумчивыми оттенками скошенной травы или свежестью леса, потому что они любили нечастыми свободными вечерами устроиться на диване, кто с книгой, а кто с бумагами и просто сидеть под одним пледом, изредка кормя друг друга легкими закусками с подноса. Кухня была полна фруктового воодушевления или же наполнена пряными ароматами специй, когда кто-то из них принимался за готовку или же решал попробовать новую доставку. Гардеробная, раньше бывшая полупустой (комната была большая, а Рэй не страдал шопоголизмом), теперь хранила в себе и одежду Тренера, вместе с его запахом и запахом едва различимого цитрусового парфюма (Тренер купил флакон всего пару недель назад, но Смита поразительно сильно вело при сочетании этих запахов на коже альфы. Джей на это лишь посмеивался, но в конечном итоге признал, что Смит очень похоже пах в течку). Весь дом теперь не сквозил бесцветной стерильностью, а был наполнен жизнью. И с квартирой Тренера было также. Туда перекочевали вещи Рэя и его запах. Смит не мог уловить в общем, но чувствовал суть — квартира теперь пахла по-другому. Они все еще попеременно катались друг к другу, в зависимости от усталости, задолбанности и свободности, прямо планируя свой вечер, но это не было проблемой. Каждый из них чувствовал себя одинаково комфортно на любой территории. И вот, стоя в объятьях Тренера, после шумного, но уютного дня, Рэй чувствует, как его окончательно отпускают волнение и тревоги. Потому что дом пахнет Домом. Мужчина в его объятьях пахнет своим, а его эмоции: уверенность, спокойствие и нежность, словно коконом комфорта, окружают омегу. Дарят спокойствие. Рэй готов поспорить, что чувствует, когда Тренер словно принимает какое-то решение внутри себя. Его сердцебиение чуть сбивается, а взгляд меняется. — Рэй? — вопрос звучит шёпотом, но все равно кажется волнующим для альфы. Рэй чуть отстраняется, позволяя Тренеру вдохнуть свободно, и с вопросом смотрит в ответ. Запах Тренера становится насыщенным, а легкое волнение можно считать по едва заметному шлейфу клюквы и специй. Альфа высвобождает руки и что-то достает из кармана. Мужчина раскрывает ладонь и Рэй с интересом видит аккуратное кольцо, с красивым узором из белого золота. Две руки держат сердце, увенчанное короной. — Это кладдахское кольцо. — голос Тренера все еще звучит приглушенно, и Смит отмечает это лишь фоном. Потому что это явно предложение. — Руки символизируют дружбу. — Рэй вспоминает руки Тренера: надежные и сильные, иногда со сбитыми костяшками, а иногда перебинтованные, способные нанести и меткий удар, и подарить наслаждение. Рэй мог с упоением ласкать эти пальцы губами, пока зрачок в глазах Тренера не расширялся до самой радужки, делая и без того внимательный взгляд мистическим. — Сердце — любовь, — продолжает Тренер, а Рэй вспоминает. Любовь Тренера тоже особенная. Иногда она с оттенком нежности липового меда, иногда с шлейфом страсти кардамона и бергамота. Легкая ревность пахла прополисом, а забота — карамелью. Все эти запахи так гармонично сочетались в жизни омеги, что Рэй по одному оттенку иногда мог угадать настрой своего альфы. — корона — верность, — Тренер берет кольцо в другую руку, а Рэй понимает, что верность альфы — это он сам. Когда вписался за Рэя, хоть и не должен был. Когда с легкостью пошел на четвертый страйк. Когда не бросил во время начавшейся течки. Верность — это то, как живет Тренер. Его убеждения, его позиция в спорах и сложных ситуациях. Тренер всегда верен себе и своим принципам, которые из-за Рэя пришлось немного пересмотреть, но даже тут Рэй не уверен, что Тренер что-то изменил. Скорее просто расширил границы своего — вот и все. — По старинной ирландской традиции, это кольцо могли дарить как в знак дружбы и уважения, так и в знак любви. — голос Тренера звучит чуть менее уверенно, но альфа, которого вдруг одолели сомнения (о, Рэй знал этот запах пряных специй) все же поднимает взгляд полный решимости. — Между нами все вроде понятно, и я ни на чем не настаиваю, просто, — Тренер взгляд не отводит, и Рэй понимает, что с тихой чуткостью готов ловить отголосок каждой его эмоции. Он видит в глазах и карамельную нежность, и тени сомнения, решимость и желание быть рядом, заявить о намерении, но сделать это тактично. Рэй видит любовь и отражение собственных чувств, что намного больше и глубже этого короткого слова. — Я хочу видеть тебя рядом, пока мы не опостылеем друг другу, если такое вообще возможно. И легко не будет, — Рэй фыркает. У него вообще ничего в жизни легко не происходит. — И тебе не обязательно отвечать сразу, если. — договорить альфа не успевает, потому что Рэй накрывает его губы пальцами, прося остановиться. Сердце сбилось со спокойного ритма еще при первом взгляде на кольцо. Рэй знал ответ сразу. Он уже сам подумывал о заказе парных колец, но его загруженность на работе была несоизмерима с работой Тренера. Карие глаза смотрят с немым вопросом, но Смит позволяет себе улыбку перед ответом, ради того, чтобы заметить облечение в пристальном взгляде. — Не представляю, как ты мог допустить мысль о том, что я могу отказать, — Рэй улыбается. — И пока ты не наговорил лишнего и не придумал в своей голове еще каких-нибудь ужасов, я тебе отвечу, Джеймс. Я тоже хочу видеть тебя рядом. Хочу разделить с тобой свою дружбу, — он подносит к губам чужую руку, сухим поцелуем касаясь пальцев. — Отдавать свою любовь тебе в ответ, — Рэй наклоняется и касается губами груди Тренера в районе сердца, сквозь майку, и омега уверен, что чувствует чужое участившееся сердцебиение. — И обещать свою верность. — он склоняется к лицу альфы, касаясь его лба своим. — И если это предложение руки и сердца, то мои уже давно принадлежат тебе, хоть Майкл явно будет этой новостью недоволен, — с ухмылкой говорит омега, отстраняясь. — Значит, ты будешь со мной? В болезни и здравии? — Тренер с улыбкой берет левую руку омеги, аккуратно надевая кольцо на палец. — И под переглядками карапузов, и под перекрестным огнем, да, Джей, буду. — Смит улыбается, и Тренер, едва заметив эту улыбку, сцеловывает её нежным поцелуем. Альфа углубляет поцелуй, руками возвращаясь под мягкий кашемировый свитер. Он не спешит, а Рэй прогибается, удачней подставляясь под прикосновения и плотнее прижимаясь к своему альфе. Он чувствует запах счастья, и так теперь пахнет его жизнь. Наконец-то пахнет.