«Я не могу ничего рассказать, но и скрывать не собираюсь. Что же делать?»
Как же прекрасна история. История человечества. Столько же таинственности, сколько и ужаса хранит в себе это словосочетание. И никто наверняка не знает, с чего оно началось. Нам рассказывают сказки о неких гигантских ящерицах, что обитали миллионы лет назад, о древних людях, что учились пользоваться примитивными орудиями труда. Неизвестно, сколько лет прошло, и затем появилась первая лампочка, и первое радио, и машина… И весь мир, в нашем представлении, буквально один большой прогресс, конца которому нет. Прогресс, который был, есть и будет всегда. Существует такое огромное количество гипотез, различных теорий, некоторые из которых имеют вполне весомые доказательства, но люди продолжают верить лишь одному сценарию. А большинство и не думает во что-то верить… Все просто живут, и какая разница, что было до, а что будет после? Все равно никто не знает, что было на самом деле. Ну что, если я вам скажу, что в будущем всё изменится? Что, если я буду утверждать: «люди изменяться»? Весь мир измениться. Люди в будущем знают наверняка, что было в прошлом. Историю теперь никто не сможет исказить, никто не сможет пересказать её по-своему, будто сказку. Не будет тайн, загадок, каждому явлению найдутся доказательства, каждое изобретение будет иметь своего автора. Мир изменится к лучшему. В том будущем есть место всем. И нет в том будущем места гневу, злости, ревности и жестокости. Но если вы думаете, что всё так просто, то вы ошибаетесь. Должно пройти не меньше пары сотен лет, чтобы люди осознали свои ошибки, чтобы они, наконец, поняли, что они делают не так.«Расскажи о том, что имеет наибольшее значение для нашего будущего мира. Говори тезисами.»
Чтобы они осознали, что глубоко заблуждаются, что врут, открыв лишь рот. Что все убеждения, которые у них есть — пыль. Ни капли истины нет в словах человека, даже ткань этого плотного занавеса неведения еще никто не тронул.«Разве есть что-то, что не имеет значения для человечества?»
Нет, кажется, что человечеству потребуется, примерно, тысячелетие…«Тогда расскажи мне всё, в подробностях.»
[2815 год] [День зимнего солнцестояния]
Нет ничего прекраснее покупки давно желанной вещи. И девушка знает об этом не по наслышке — табун мурашек пробегает по спине, как только рука касается маленького, размером с наручные часы, гаджета. Миниатюрный монитор — по краям светящиеся кнопки — металлический с отблеском серебра корпус, кожанный ремешок — всё в нём прекрасно. Она одна в огромном белоснежном холле электронного магазина, вокруг стекла с зеркальным покрытием снаружи, чтобы препятствовать попаданию внутрь ультрафиолетовых лучей. За панорамными окнами прекрасный светлый пейзаж: как всегда безоблачное небо, зелёный травяной ковёр и бесконечное множество автомагистралей. Рекламные стенды гласят на каждом шагу: …миниатюрное устройство поможет школьникам в изучении мировой истории. Приобретая «Хронофон» для себя или своего ребёнка, вы открываете мир в другие эпохи… «Хронофон» — новинка, главный тренд сезона. Гаджет позволяет заглядывать в прошлое через небольшой виртуальный 3D-экран. Девушка берёт в руки выставочный образец — собирается его примерить. Главный экран устройства мерцает, как только оказывается на запястье. 3D-экран возникает на мгновение в воздухе — девушка видит оживлённую улицу на картинке — затем тухнет. Аппарат пищит, а надпись на экране гласит: ! Attention! Error code… Испуганный вздох и яркий свет окутывает помещение. Все вокруг растворяется и сознание покидает её…[2??? год]
Всё тело сжимается в комок, она закрывает уши ладонями, ещё находясь на грани реальности и небытия. Малейший человеческий шепот отдается гулким звоном в черепной коробке — хочется исчезнуть, чтобы не слышать этого адского месива из разговоров, криков, шороха пластиковых пакетов и гула дороги. Через «не могу» открывает глаза… Оказывается, что лежит девушка на асфальте. Действительно, асфальт. А вокруг так много одетых в нелепые джинсы и худи людей. Прохожие бросают короткие взгляды на юную леди, что буквально разлеглась посреди людного тротуара. Но никто не подходит. — Шумно, — почти безмолвно шевелит она губами, стараясь поднять тело в сидячее положение. Над головой тянутся бесконечные нити черных проводов, натянутых между фонарными столбами, яркие вывески и надписи на высоких зданиях слепят своим свечением. И вокруг огромное количество людей, их так много, и каждый что-то говорит, слух постепенно привыкает, заглушая ненужные звуки: шепот, топот, размеренные шаги прохожих уже не так слышны. На первый план выходят разговоры, музыка и шум…машин? Ярко-голубые, огромные глаза оглядываются, она в ужасе осознает, что оказалась в неизвестном месте, в неизвестном ей времени… Она поднимается на ноги, осматривая поверхность под ногами. Асфальт. Она никогда раньше не видела асфальта, но точно знает — это он. В одном учебнике по истории о нем упоминалось несколько раз: «Вплоть до 2117 года люди покрывали дороги на улицах асфальтом». — Это точно иное время, — вслух рассуждает брюнетка, отряхивая себя от пыли, и добавляет шёпотом, — Но какое? Здесь адски грязно, как ей кажется. Повсюду разбросаны пластиковые бутылки и бумажки, улицы застеленны клубами пыли. В воздухе витает запах бетона с привкусом использованных батареек. Серые дома тянутся вверх, хвастаясь одинаково квадратными окнами, разношёрстными балконами и дымящими сигаретами жителями. Девушка поморщила лицо, и внезапно вернулась к своему гаджету. Яркая некогда кнопочка рядом с экраном была черная, будто сгорела изнутри. Аппарат не реагировал на прикосновения. Неужели он сломан? Она постучала коготочком по металлическому корпусу с надеждой дождаться отклика — бесполезно. Оглянулась вокруг — нужно было думать незамедлительно, и пусть, девушку совершенно пугал тот факт, что она оказалась не в том, совершенно незнакомом, времени, всё-таки «Хронофон» надо было чинить. Иначе, как возвращаться в свой год? Она зашагала вперед, довольно быстрым шагом, не зная, куда она идет и чего ищет. Прохожие люди довольно часто засматривались на неё, и брюнетка в скором времени поняла, что сильно выделяется на фоне окружающих. Девушка была чуть выше среднего роста, голубоглазая, с темно-русыми волосами по лопатки, но всё это не имело бы никакого значения, если бы не её аутфит. Оранжевая футболка с маленьким вшитым бейджиком с регистрационным номером 2798. Белые шорты-юбка, неприлично короткие для этого времени. Вéрхом всего были черные кеды, без устойчивой подошвы, без шнурков, да и не выглядели они как обычная обувь, зато комфортно сидели на ее ногах, аккуратно огибая контур ступней. Вся одежда — из переработанного пластика, потому немного лоснилась в свете фонарей, пусть на ощупь была не отличима от хлопка. Конечно, она выделялась. Вокруг всё было так серо и мрачно, люди ходили в джинсе, синтетических футболках, худи и сандалях, и ни у кого из них на груди не было глупого регистрационного номера. Первым на её пути оказалось метро и она, ведомая толпой, незамедлительно спустилась в него. Красная буква «М» ей мало чего говорила, но шум под землёй поездов сильно резал слух. Огромные железные турникеты тут же стали для нее препятствием. Никогда она подобного не видела, и постаралась преодолеть ненужную преграду, — в будущем не нужно ведь платить за поездку на гиперзвуковом поезде… — Девушка, куда Вы? — к ней подбежал паренёк в форме, — Нужно купить карточку и приложить к автомату. У Вас есть деньги? И это автомат? Они автоматизированного мира не видели! — Деньги? Зелёные купюры? — парень улыбнулся на ее реплики, — Нет. Таких нет. Есть же номер. Она указала на свою грудь, проводя пальцами по лакированной табличке с тёмными цифрами 2798… — год ее рождения. — Извините, мисс, но без денег вам не попасть в метрополитен. — он поправил рацию в кармане, ничуть не желая углубляться в эту ахинею. — Мне нужно добраться., — она не знала куда, но снова решительно направилась к турникетам, на что охранник схватил ее за локоть. — Вам нельзя туда попасть. Заплатите за проезд. Между их руками пробежала яркая искра, и молодой мужчина отдернул руку, шипя от жгучих ощущений на коже. Девушка испуганно глянула на место его ожога… В ее времени нельзя испытывать негативные эмоции, а следствием их являются особые колебания магнитного поля, что есть у каждого человека, которые и вызывают микроразряды электричества небольшой напряжённости. — Вы что, используете шокер в общественном месте? — он был явно очень рассержен, но его магнитного полянапряжения она не почувствовала. Не значит ли это, что у людей здесть нет диапозонов души? — Я вызываю полицию, девушка, — продолжил парень, доставая телефон и набирая нужный номер. Она откровенно не поняла, когда оказалась практически схваченой по рукам и ногам. Но тут же перед глазами сотрудников полиции засветились новые искры, и все, как один, отпрянули, крича от боли. — Я же говорил, у нее шокер! — заверил охранник мужчин в форме. Мимо проходили любопытные зеваки и засматривались на прибывшую группу полицейских и высокую красивую девушку. — Прекратите препятствовать органам исполнительной власти! — заявил один из них. Защитная реакция ее организма была ясна ей, как день. Но видимо, людям из этого времени бесполезно объяснять что-либо?***
— Старший майор Сеульского отделения полиции, Чон Чонгук. — представился незнакомец в форме, восседая за столом в душном помещении, куда девушку уже успели привести. Стены сильно давили на нее, а запах сырости въедался в одежду. Сержанты уже не просто стояли рядом с сидящей на стуле девушкой в наручниках, они буквально оккупировали её, выставляя перед собой травматическое оружие, соблюдая дистанцию, не желая снова получить разряд тока от неё. — Ваши документы, — потребовал некий Чонгук, грозно оглядывая нарушителя общественного порядка. Таких мужчин девушка не видела никогда раньше: Чон Чонгук был невероятно привлекателен, статен и серьёзен. Его каштановые волосы спадали на красивый лоб аккуратной чёлкой, что постепенно прилипала к коже из-за духоты в кабинете. Его карие глаза смотрели пронзительно — вид у него был, в общем-то, не радушным. Брюнетка подняла руки в железных кандалах, указывая на бейдж. — Что это? Нет документов? — раздражённо воскликнул он, — Ваше имя и фамилия?! — Мия, — кратко ответила она. — Полное имя и фамилия! — он стукнул по столу папкой с документами. Происходящее его раздражало. Девушке захотелось прикрыть уши руками — она ещё не привыкла к громкости этого времени. — Лиамия Джон-Уайт, — изрекла она, тяжело вздыхая. Застучала клавиатура, мужчина в полицейской форме активно искал информацию о девушке через свой компьютер. Таких древних компьютеров Мия не видела. Windows? Это было забавно — видеть такое своими глазами, так что она улыбнулась. — Вы иностранка? — брюнет выгнул бровь, когда компьютер не дал особых результатов, — Из какой вы страны? Двое охранников с пистолетами переглянулись, охотно предполагая, что девушка не местная: большие голубые глаза и светлая кожа говорили сами за себя. — Я из Мирового Сообщества, — серьезно проговорила она, до сих пор гадая, какой сейчас год, и поймут ли ее? — Девочка, не шути со мной, — прорычал парень, — Год рождения? — Две тысячи семьсот девяносто восьмой, — отчеканила она. В кабинете на мгновение воцарилась тишина, а затем трое мужчин рассмеялись, хватаясь за животы. — Чон, вызывай дурку, — произнес один с пистолетом.***
Дурку не вызвали. Зато поняли, что дела обстоят куда серьезнее, чем казалось. Из-за постоянного нервного напряжения, девушка не подпускала к себе и на полметра, без конца «билась током», а выудить правдивую информацию, как выразился Чонгук, не удавалось. Всё потому, что девушка не врала. И Чон сдался, отправив девушку под конвоем в Центральный Институт Физико-математических наук, потому что, дословно: «Пускай сами разбираются, я им не собака цирковая!»