Отличница

- Мама, прекрати, в самом деле, - Гермиона сложила в чемодан стопку "очень важных" книг, которая благополучно исчезла в расширенном пространстве, и покосилась на мать. - Я уезжаю не навсегда. Миссис Грейнджер в очередной раз поправила манжеты на блузке и беспомощно вздохнула. Если Гермиона решила чего-то добиться, то тогда можно даже не пытаться её остановить. Она с детства была сама по себе и редко внимала советам родителей. С того момента как, будучи ещё малышкой, та получила письмо из школы волшебства, Гермиона стала бывать дома, в лучшем случае, на рождественских и на летних каникулах. С тех пор они стали постепенно отдаляться друг от друга, и дочь взрослела вдали от родных самостоятельно и, к сожалению, слишком быстро. - Но почему Салем, милая? Ты же хотела покончить с колдовством и, наконец, уделить время... обычному образованию, - Кейтилин не сдавалась в надежде, что так она успокоит свою совесть, предприняв тщетные, но попытки образумить дочку. - Я уделю, только устраню кое-какую оплошность... - сказала девушка, внимательно сверяясь со списком вещей и помечая некоторые строчки галочками. Это занятие приносило ей удовлетворение. - К тому же свою старую школу я окончила экстерном, так что больше не о чем беспокоиться. Под оплошностью она, естественно, подразумевала злосчастное "Выше ожидаемого" по Защите от Тёмных Сил на пятом курсе. Гермиона до сих пор проклинала Долорес Амбридж за уязвлённое самолюбие. Даже мысль о ней вызывала жгучее желание потренироваться в боевой магии. Упущенный седьмой год девушка всё же доучилась и в восемнадцать лет окончила Хогвартс с серебряным орденом почётной ученицы. Но как бы она ни старалась, СОВ и ТРИТОН вкупе с блестящей дипломной работой по нейтрализации особо опасных ядов не составили желанный отличный балл. Злосчастные 4,9... Поэтому, не теряя времени на сокрушения, Гермиона Грейнджер обратилась декану Гриффиндора с просьбой посоветовать ей лучшее высшее учебное заведение для волшебников. Профессор МакГонагалл даже написала рекомендательное письмо знакомому ректору, который заведовал самой привилегированной Академией Нового Света, чтобы тот обратил внимание на её подопечную. До начала учёбы оставалась неделя, а ещё нужно было заселиться в общежитие и привыкнуть к новому месту. Лучше сделать это раньше, чем приехать за день до учёбы и броситься в омут образования с головой. Гермиона никогда не признавала спешки. - А ты хотела окончить Гарвард, - мать перешла в наступление, - посвятить себя антропологическим исследованиям... Но нет. Нет! Ты поступаешь в Академию Тёмных Искусств. Кейтилин выделила голосом два последних слова. Ох, только не это... Гермиона обречённо вздохнула. Ну что за предрассудки? Хотя даже в мир магов был подвластен предубеждению, и спустя целых триста лет Старый Салем не перестал пользоваться мрачной популярностью. - Мам, - она по-доброму закатила глаза и улыбнулась, - я знаю, о чём ты думаешь и, нет, я не собираюсь становиться тёмным магом. Это априори незаконно и, к тому же, просто аморально. В Академии есть замечательная кафедра прикладной медицины, которая готовит лучших специалистов-целителей. И в этом не ничего тёмного, как и во всём Салеме. Глупые сказки мешают тебе спокойно жить. Но у Гермионы были и другие, более очевидные, причины, чтобы не ступать на тёмную дорожку. Причины, о которых матери знать было небезопасно. Война изрядно потрепала всех. Гермионе пришлось приложить немало сил, чтобы родители ни о чём не узнали: призовая путёвка в Австралию, липовый отпуск... Она бросила взгляд на маму и отложила список. Кейтилин Грейнджер никогда не питала особого восторга к выбору дочери с самого детства, в отличие от её отца, который просто сходил с ума по всяким магическим штучкам. Однако перечить единственному ребёнку она не могла. К тому же её девочка добилась огромных успехов в том незнакомом мире. Глупо было лишать дочь перспектив, которые были за гранью понимания миссис Грейнджер. Гермиона обняла мать со словами: - Ты волнуешься, но нет нужды беспокоиться так сильно. Я уже большая, справлюсь как-нибудь. - Знаю, малышка, просто... - она тихо шмыгнула носом, - ты так быстро выросла. "Ты даже не поверишь, насколько", - подумала девушка с сожалением и отстранилась. Военное время нанесло сильный урон Волшебной Британии, так что теперь она хотела посвятить свою жизнь, помогая жертвам тёмной магии. Это было бы лучшим искуплением и исправлением собственных ошибок. Никто не был ангелом в той битве. Даже Гермиона. А нормальный мир проживёт и без неё. *** "Дорогой Гарри, Надеюсь, что это письмо сова принесёт тебе в целости и сохранности, хотя ничего сверхсекретного я писать не собираюсь. Авроры всё также проверяют твою почту? Право, Гарри, от тебя всё никак не отстанут. Хотелось бы, чтобы ты получил его прежде, чем я уеду, а если нет - ничего страшного. Знаешь, я всё-таки решилась. Ты прав: жизнь продолжается, и мне пора двигаться дальше. Я не могу остаться здесь, не испытав своих возможностей где-нибудь ещё. Впрочем, к чёрту объяснения, ты же меня знаешь. Насчёт Рона... пусть он не обижается. Если наша дружба хоть что-то значила для него, то он должен смириться с моим решением. Не давай ему злиться слишком долго. Я не смогу вынести этого. И мне правда жаль, что ничего не вышло. Передай ему, хорошо? Кажется, Рон просто сжигает мои письма, не читая. Провожать меня не зову. У тебя много дел в Министерстве, даже не вздумай отлынивать! Герой героем, а расписание никто не отменял. Если надумаешь написать, пиши мне домой, мама потом переправит. Не знаю как там в Америке с международной почтой. Как устроюсь - дам адрес кампусной совятни. Надеюсь, что спишемся ещё. Люблю, Гермиона. P.S. Спасибо, что приютил Живоглота. P.P.S. Джинни от меня привет". Девушка вытерла кончик пера мокрой тряпочкой и аккуратно вложила письмо в конверт. Она не жалела, что потратилась на мгновенно сохнущие чернила. Министерская сова, которую прислал друг, сидела на опустевшем кронштейне для вешалок, вычищая клювом невидимые песчинки из крыльев. Раз в неделю одна из сов прилетала к Гермионе, и та прикрепляла письма к кожистой лапке, не забывая положить в специальный мешочек несколько кнатов. Так они поддерживали связь, ведь Поттер никогда не догадается купить мобильный телефон. Это было её последнее письмо, написанное в Англии летом 1999 года. *** После войны, полной разочарований и потерь, жить легче не стало, хотя, казалось бы, что ничего хуже быть уже не может. Едва Гермионе исполнилось восемнадцать, она похоронила своего отца. Джим Грейнджер скоропостижно скончался 29 сентября 1998 года от острого воспаления лёгких. Мать прислала ей письмо через пару дней, над которым девушка прорыдала остаток вечера и всю ночь. Она уговорила профессора МакГонагалл организовать порт-ключ, чтобы успеть на похороны. Их с матерью утрата так и не стала общей. Порой Гермиона корила себя за то, что бросает её в таком состоянии одну, но девушку сводил с ума один лишь взгляд на замученную Кейтилин. Отношения с Роном тоже не сложились, и Гермиона долго не могла себе признаться, что уже давно знала их исход. Он действительно был для неё братом, лучшим другом, но никак не походил на человека, с которым она бы захотела прожить остаток своей жизни. Она винила себя за то, что позволила своему самолюбию играть с чувствами такого хорошего парня. Их близкая связь почти перешагнула порог в шесть месяцев. Это был самый долгий срок у обоих. И всё было бы хорошо, если бы Уизли не достал из кармана бабушкино обручальное кольцо. Гермиона до сих пор помнит, как она пулей вылетает из кафе мадам Розмерты под холодный ноябрьский дождь. После того момента она не разговаривала с ним неделю. Потом правда пришлось объясниться и долго-долго рассказывать ему, почему она так поступила. Да, вышло по-дурацки, но Рон и сам выглядел идиотом. Девушка не хотела знать, поступил он так под давлением семьи или по собственному желанию. Может быть, ситуация не приняла бы таких оборотов, но роковая фраза, неосторожно слетевшая с её губ, решила всё: - Если бы ты подождал, то я, может быть, с тобой свыклась... Может быть? Свыклась?.. Гермиона не знала, кто тянул её за язык, но она никогда не забудет того оскорбления, которое нанесла, прежде всего, лучшему другу. Это было слишком даже для неё. Рон, специально взявший отгул у брата в магазинчике, уехал из Хогсмида на следующий день, и у неё не было возможности всё объяснить. Но как можно было вбить в голову влюблённому парню, что столь поспешное принятие зрелых решений в таком молодом возрасте является совершенно нерациональным? Может быть, Гермиона нашла бы способ. Только вот момент уже был упущен. Но действительно ли она хотела всё исправить?.. Отвлекаясь от безысходных мыслей, Грейнджер легла в кровать и с трудом погрузилась в сон. На прикроватном столике стоял опустевший стакан и едва начатый пузырёк со снотворным. С бессонницей она боролась ещё в Хогвартсе, с первых дней после окончания войны, травяными настоями, которые готовила мадам Помфри. Но самым лучшим вариантом было старое и не раз проверенное маггловское снотворное. У него был лишь один минус: непозволительно долгий эффект. *** Гермиона с трудом заставила себя встать с постели и спуститься на кухню. Мама ещё спала, ведь перед уходом, она всегда заходила в комнату к дочери, чтобы попрощаться. Так она делала с тех пор, когда стала видеть своё чадо раз в год. Кофе едва не убежало из турки, но ровно через минуту оно было вылито в чашку, разбавлено густыми сливками и засыпано зефиром. Маленькими глотками Гермиона пила свежий обжигающий напиток, попутно разглядывая себя в узком напольном зеркале в гостиной. Она не знала, делает ли это зеркало фигуру уже, но понимала, что быть в её годы такой тощей просто ненормально. Груди нет, ножки палочками, ручки веточками. Тёмные обморочные круги под глазами - последствия четырёхчасового сна и десятичасовой умственной деятельности. Бледная веснушчатая кожа казалась почти белой в обрамлении густых шоколадных кудрей, которые она не постригала ещё с зимы прошлого года. Так что они успели отрасти до её тощей задницы, прикрытой растянутой домашней футболкой больнично-белого цвета. Когда Грейнджер поднимала руки, то из-под футболки выглядывало чёрное нижнее бельё. Ноги обтянуты серыми шерстяными гольфами и всунуты в нелепые мягкие тапочки с лягушками - типичный стиль постоялицы отдела для временно умирающих. Допивая на ходу кофе, девушка закрыла дверь в ванную и включила горячую воду. *** Международное метро "Восточный Экспресс" - отличная вещь для тех, кто не хочет платить втридорога пошлину на границе или трястись в "Ночном Рыцаре". И кто бы мог подумать, что платформа находится на вокзале Кингс-Кросс, только носит немного другое название - 2 и 1/9. Когда в Лондоне подошло время пить чай, Грейнджеры стояли на вокзале и прощались. Гермиона отвлечённо улыбалась, принимая все материнские нежности, и старалась избегать родных заплаканных глаз. - Обещай, что приедешь на Рождество, - прошептала мать, когда девушка деликатно попыталась отстранить её от себя. - Я испеку абрикосовый пудинг. Помнишь, ты любила его в детстве? - Помню, мам, - Гермиона терпеливо кивала головой. - Но, пойми, я не могу ничего обещать. Я даже не знаю, сколько свободного времени у меня будет, чтобы просто тебе писать... Ой, прости. Мама, прекрати плакать, ради всего святого. Кейтилин поджала губы и выпустила дочь из своих объятий. Гермиона в последний раз поцеловала её в щёку, взяла чемоданы за ручки и перешла через турникет, ведущий на платформу 2 и 1/9. В отличие от школьного поезда, "Восточный Экспресс" являлся самым, что ни на есть, общественным транспортом магической Британии. Он ездил по всемирной сети железных подземных дорог со скоростью, позволяющей доехать из Лондона до Северной Каролины за семь часов. Ежедневно метро пользовалось около полумиллиона волшебников во всём мире. Гермиона Грейнджер активировала свой билет у контроллёра и прошла сквозь перемещающую арку. Платформа 2 и 1/9, поезд под номером пять, место во втором вагоне-ресторане. Багаж отправился на конвейер, и девушка запрыгнула в нужный вагон. С собой лишь маленькая сумочка с заклинанием Незримого Расширения. Заняв желанное место у круглого, как в самолёте, окошка за аккуратным столиком, Грейнджер достала книжку. Тоненькое аккуратное издание в нежно-голубой обложке, ещё не тронутое взглядом. В последние месяцы девушка отдавала предпочтение лёгким французским романам. Вероятно, сказывалось одиночество. Да, рациональная Гермиона всё же страдала по своей неудавшейся любви. И как у любой девушки, самооценка в период переживания разрыва скатилась до отметки "Я останусь старой девой и буду любить только кошечек". В такие моменты подумать, что есть на свете кто-то ещё, действительно достойный, было дико. Ведь только Рон считал милыми её кудряшки и носил на руках, как принцессу. Только Рон ворчал на неё и говорил, что ей нужно забыть о книжках и подумать, наконец, о еде. Только Рон считал, что ходить растрёпой по квартире в одних трусах и в майке, сексуально... И как тут можно не скучать по нежным прозвищам и тёплым объятиям? В надежде забыть своё счастье, Гермиона глотала томиками французскую любовь, не забывая прерываться на вкусные тортики и каппучино. Так, кажется, делали все жертвы несчастной любви. А будучи маленькой, не по годам умной девчонкой, она презирала всякую романтику, думая, что нет ничего лучше правильных действий и постоянства. Куда делась вся эта продуманность и серьёзность? Выветрилась при первом же поцелуе. *** Салемская Академия Тёмных Искусств находилась в Северной Каролине, но не в одноимённом городе, а на совершенно противоположном конце штата. Учебное заведение совершенно не походило на Хогвартс. Куда ему там до шотландских красот... Нет, это вполне массивное здание, имевшее сходство с Йельским университетом (осовремененной версией), и не имевшим никаких сходств с британским Кембриджем. Оно больше напоминало модную бизнес-школу, чем самую известную академию волшебства в мире. Там были созданы все условия, чтобы учащиеся позабыли о нынешних "средневековых" устоях и устремили прогрессивные взгляды в светлое будущее. Да чего уж там говорить, у Академии есть свой сайт в Интернете, и раз в год она устраивает "Карнавал ведьм" для магглов. И это единственное магическое учреждение, которое не скрыто от глаз обычных людей. "Странный народ, эти американцы..." - думала Гермиона, оглядываясь вокруг. На главной площади перед университетом, на идеально выстриженном газоне загорали молоденькие студентки; кое-кто возвращался с Салемского пляжа, где иностранные студенты из Австралии занимались сёрфингом. Всё буквально кричало о том, что это какой-то курорт, а не академия. - Эй, детка, тебе помочь? - один из полуголых парней, кудрявый и загорелый блондин, обратился к девушке. - Даже не знаю, сможешь ли ты... - Гермиона с сомнением на него покосилась. Парень ничуть не смутился и улыбнулся своей ослепительной улыбкой в двадцать восемь зубов. - Тоже иностранка, да? Я Саймон, из Австралии, - она растерянно пожала его горячую руку. - Учусь здесь по обмену на третьем курсе. - Гермиона, Британия, - представилась девушка, - первый курс. - Ааа, - понимающе протянул он, - уже поступила? - Нет, - Грейнджер поняла, что безудержно краснеет, - меня только пригласили на собеседование. Лицо Саймона посерьезнело, но ненадолго. Австралиец вновь улыбнулся и надел солнцезащитные очки. - И... мне нужно найти, - девушка достала из кармана пиджака синенькую визитку, - профессора Кеннета. - А, это наш ректор. Его кабинет на втором этаже, - Саймон приблизился и заговорщически понизил голос. - Этот старый хрен огородил фойе и сделал из него свой кабинет. Вечно ему мало. Так что, будешь искать - не промахнёшься. - Да, спасибо, - Гермиона улыбнулась. - Не за что, - блондин добродушно пожал плечами. - Куда хоть поступаешь? - Прикладная медицина, - и подавшись внезапному желанию пообщаться, она спросила: - А ты где учишься? - Изящные искусства. Собираюсь стать актёром, - лицо девушки странно вытянулось и Саймон рассмеялся. - Да шучу я. Дипломатические отношения. - Очень смешно, - фыркнула Гермиона, но её улыбка была искренней. - Ладно, я пойду, пожалуй. - Бывай! Ещё увидимся, - он махнул рукой и, держа под мышкой доску для сёрфинга, пошёл дальше. - Ага... *** - Присаживайтесь, мисс Грейнджер. Гермиона села на краешек предложенного кресла. Профессор Кеннет был грузным мужчиной с красным, постепенно расплывающимся лицом. Он постоянно держал при себе белый платочек, которым промокал лоб и беспрестанно им обмахивался. И взмахи были такими сильными, что от одних этих движений можно было бы успешно сжигать по пятьсот калорий в день. Но профессор успешно восполнял утраченное клюквенными плюшками, испечёнными его женой. - Итак, - он с усилием опустил свою тушу в необъятных размеров кресло, - так-так-так... Я прочитал ваше рекомендательное письмо. Очень хорошо, мисс Грейнджер, так-так-так... Лучшая на факультете... и на курсе... были старостой школы? - Да, сэр, - кивнула Гермиона, слегка нервничая. - Очень хорошо... - пробормотал профессор, напряжённо вглядываясь в резюме. - Героиня войны? Неужели... - Так уж получилось, сэр, - она попыталась быстренько замять эту "заслугу", но Кеннет перебил её. - А что в Англии была какая-то война? "Какая-то война?.." - Гермиона растерянно заморгала, вспоминая сколько жизней унесла какая-то там, неизвестная забугорным братьям, война. И даже не война, а так - войнушечка. - Да, вообще-то... Уже год как прошла, - тихо сказала она. - Хмм, ничего подобного не слышал, - Кеннет ещё пуще покраснел от напряжённого мыслительного процесса, а его лицо стало похожим на сморщенную брюкву. Гермиона выждала время, чтобы он снова обрёл способность говорить. - Так-так-так... Ну, судя по рейтингу, вы проходите, поздравляю, - пухлая рука плюхнулась на серебряный звоночек, и в кабинет вбежала секретарша. - Эшли, оформите дело мисс Грейнджер и выдайте ей пропуск в общежитие. Идите же, мисс, не рассиживайтесь, у меня скоро совещание. Сбитая с толку Грейнджер, поднялась и поспешно покинула кабинет вслед за Эшли. - Совещание у него, как же, - фыркнула секретарша, как только захлопнула дверь. - Поди, сидит сейчас и лопает кулинарные шедевры своей жены. Гермиона не знала, смеяться или нет, и поэтому неопределённо хмыкнула. Эшли, молоденькая брюнетка, взглянула на неё и захихикала. - Расслабься, Британия, привыкнешь. Держи свой пропуск. Студенческий городок находится на береговой линии, его ты уж точно не пропустишь. Твоё общежитие пятое. Поздравляю с поступлением! - Ага... - пробормотала Гермиона в сотый раз за день. "Да-а, и всё таки они очень странные эти американцы..."