Мёд помогает

      Родители развелись, когда Обито было года два от роду. И сколько пацаненок не выспрашивал причины такого их поступка — никто не хотел ему отвечать. Мама только отводила слегка блестящие глаза и переводила тему.       Ей приходилось тяжело. Она работала на двух работах, и маленький Учиха практически не видел её. Но их семье повезло: бабушка по линии папы оказалась замечательной женщиной, которая была прекрасно осведомлена о поступке своего сына, и всеми силами старалась помочь новоявленной матери-одиночке.       Поэтому с трех лет Обито Учиха жил со своей бабушкой, души не чаявшей в мальчишке-сорванце.       Любимая мамочка ежемесячно передавала деньги на содержание мальчика. Ведь бабулиной пенсии хватало лишь на неё саму. Несколько лет такого положения спустя мама не выдержала и начала пить. Её лишили родительских прав. А Обито практически забыл, что у него был кто-то кроме бабушки.

Тринадцать лет спустя

      Темноволосый юноша возвращался домой после невероятно скучного дня в шараге. Даже многочисленные друзья не скрашивали времяпрепровождение. Они только шикали на него или вовсе делали вид, что парня не существует (что неимоверно выводило Учиху из себя!), когда он хотел о чем-то с ними поболтать. Да и в перерывах между парами, больше похожими на пытки бедных нескольких извилин Обито, товарищи неслись сломя голову к своим возлюбленным, ведь сегодня праздновался День святого Валентина.       По пути к дому встретились десятки лобызавшихся в десны парочек. Лицо юноши морщилось от противности происходящего. Целоваться с девчонками? Фу! Ни одна из знакомых ему девчонок не была достойна того, чтобы сам Обито Учиха поцеловал её.       — Бабуль, я дома! — прогорланил парень: у бабушки последнее время появились проблемы со слухом.       — К тебе тут друг пришел, Обитуша! — донеслось в ответ.       Обито вновь поморщился: ему не очень-то и нравилось это уменьшительно-ласкательное обзывательство, но спорить с бабушкой смысла он не видел. Только нервы себе и ей перетреплет. Он почти помнил, что к нему должен был зайти Какаши, но не думал, что тот появится здесь раньше него самого.       Вышеупомянутый друг вышел с кухни крайне озадаченный. Обито бы и внимания не обратил, потому что Хатаке большую часть времени имел подобное выражение лица. Учиха знал это как никто другой, ведь они в одном дворе и постоянно виделись. Но чужие темные глаза бегали от угла к углу, а под медицинской маской (Какаши боялся от прохожих подхватить какую-нибудь заразу, потому пачками таскал в своём потрепанном рюкзаке маски) едва проглядывал румянец. Неужели бабушка что-то ему наговорила?.. С неё ведь станется… За Хатаке с кухни выглянула сама виновница с полотенцем, которым вытирала руки, глянула на внука и — подмигнула! Обито вытаращился на родственницу, провожая ошалелым взглядом её спину, скрывшуюся на кухне.       Темноволосый юноша посмотрел на друга.       Тот вздохнул и тихо начал:       — Пришёл забрать двдишник для посиделок с Рин. А тебя нет. Ну, я попытался быстро и вежливо отделаться от твоей бабушки, а она меня… на кухню затащила, за стол усадила и…       — И-и? — нетерпеливо спросил Учиха.       — Спросила, долго ли мы в зад долбимся. Мёд, говорит, помогает.       Обито не сумел выдавить из себя и слова.       Выпроводил друга за дверь, перед этим, конечно, вручив двд.       Какаши замер перед ведущими вниз ступеньками, услышав громкое, практически сотрясающее стены: «Ба-абу-ушк-а-а!»