Лицо из чужого прошлого

Убитых было уже четверо. Гранд-Маршал Марса, президент Земли, генерал Боруса, глава делегации Ока, и канцлер Ортрон, второе лицо Пеладона. Со смерти первого до пока что последнего прошло меньше двадцати часов. Убийца не оставлял никаких следов, никаких зацепок, по которым его можно было бы идентифицировать. Все они умерли на месте, на глазах множества свидетелей. Секунду назад они мирно разговаривали и молча слушали - и вдруг неожиданно падали замертво. Осмотр показывал только одно - смерть мозга, за которой следовала почти моментальная остановка остальной жизнедеятельности. Ни причин, ни идей, ни фактов. Ничего. Только два погибших члена Высшего Совета Федерации. И глава делегации Империи. И первый королевский советник Пеладона. Лидеры, а вместе с ними и делегации Альфа Центавры и Арктуруса окружили себя собственной охраной и близко не подпускали к своим покоям пеладонских стражников. Улетать с планеты они опасались - на корабле они были бы еще уязвимее. Кто-то подозревал в убийствах их, указывая на то, что из них-то никто не погиб. Сами они с тем же аргументом намекали на причастность Пеладона, пока не погиб Ортрон. Обвинять же в чем-то Око никто и не подумал - Боруса умер вторым, как и Гранд-Маршал, во время обсуждения военного вопроса в окружении своих генералов. После того, как королева Талира очнулась, доктор Остин диагностировала у нее сильнейший стресс и ввела ей успокоительное, и она снова уснула. Как выяснилось позже, едва ли не на сутки - ей требовалось восстановиться. За это на Остин обрушилась Роза - ее это никак не устраивало, и она громко требовала получить возможность поговорить с Талирой немедленно. Остин спокойно ответила ей, что ее полномочия как главы медслужбы позволяют ей делать для пациентов то, что требуется для выздоровления, а научный советник Императора Ока ей не указ. Что единственный, кому она сейчас подчиняется - канцлер Ортрон, а он лечение королевы одобрил. Роза в ответ пообещала, поглаживая рукоять Руки Омеги, что следующую же их встречу канцлер не переживет, и ушла. Спустя час после этого Ортрона нашли мертвым. Розу в его смерти, конечно, никто не обвинил. Сработано здесь все было так же, как и прошлые три убийства - никаких следов, никаких ран, просто отсутствие всякой жизнедеятельности, вызванное моментальной смертью мозга. Рука Омеги работает иначе. Даймонду это было известно, а остальные считали ее обычным имперским подданным и никаких причин обвинять ее не видели. Хотя здесь не требовалось даже сканировать тело канцлера и искать причины смерти. Роза была одной из тех, кто случайно нашел его - достаточно было посмотреть на ее побледневшее лицо, чтобы понять, что она невиновна. После смерти Борусы главой делегации Империи, несмотря на наличие высших военных чинов, оказался Даймонд. Изначально делегация состояла из двух частей - Боруса командовал военными, Даймонд - дипломатами. Остальные были условно равны между собой, поэтому кто-то из них возглавить обезглавленную делегацию не мог. Сначала посол собирался сообщить обо всем Императору, причем как можно скорее, но после смерти президента Земли он засомневался в этом решении. Убийство Ортрона разубедило его в этом окончательно. Вопрос стоял уже не в нарушении равновесия сил - оно было уже нарушено. После убийства трех членов Совета в Федерации неизбежно начнется борьба за власть. И сама по себе, без поддержки Ока, она рухнет под ударами Галактики Пять. Но Даймонд знал Рэвона Восьмого. Его, как это ни парадоксально для Императора, не слишком волновала политика. Если он узнает об убийстве генерала Борусы, дальше он разбираться не станет - он просто отзовет делегацию обратно на Око. А этого допускать сейчас было нельзя. Впрочем, решать что-то самостоятельно он не стал, понимая шаткость своей нынешней позиции. Главным он был лишь чисто формально, а по уставу о таких происшествиях докладывать просто необходимо. Так что вместо этого он собрал делегацию - и военных лидеров, и дипломатов, и Розу, у которой наверняка был свой канал связи с Оком - и изложил им свои взгляды на сложившуюся ситуацию. Указал на то, что в случае гибели Федерации Империя окажется один на один с враждебно настроенной Галактикой Пять, которой уже известно о готовящемся военном союзе против нее. И закончил свою речь вопросом: "Что мы сейчас должны делать?". С тем, что сообщать что-либо на Око пока преждевременно, все согласились довольно быстро. Но это был лишь первый вопрос, сравнительно легкий. Сама ситуация от этого никуда не делась - по цитадели бродил убийца, а то и не один, имеющий возможность убивать совершенно незаметно. И осложнялось дело тем, что вероятный союз Империи и Федерации сейчас держался на одном куске бумаги. Вернее, двух экземплярах одного соглашения- один в архивах Императорского Дворца, второй - тут, на Пеладоне. На соглашении стояли две подписи - королевы Талиры как члена Совета Федерации и посла Даймонда как полномочного представителя Императора Ока. В случае смерти одного из них или обоих соглашение можно было смело считать недействительным. Об этом убийца, скорее всего, не знал, иначе начал бы с одного из них. Но мог узнать в любой момент. ... Ничего не вышло. Вероятность такого исхода была велика, несмотря на позитивные предварительные данные, но лучше от этого не становилось. Быть так близко к завершению, к триумфу, к которому шел всю свою долгую жизнь... будучи не в силах до него дотянуться. Один шаг, казавшийся крошечным и уже заочно пройденным, оказался прыжком через пропасть. Отчет лаборатории кибернетики по оболочке далека, высвеченный на экране перед Рэвоном, был сух, короток и беспощадно точен. Сигналы, получаемые от этой оболочки и от общей сети - это не язык живых существ. Это программный код. То, что вначале показалось знакомыми словами, опираясь на которые, планировалось вести расшифровку, оказалось отдельными командами этого кода. В коде присутствуют символы, подобных которым не было ни в языке каледов, ни в языке, на котором общались далеки Высшего. Больше того - они там преобладают, составляя конструкции, о смысле и назначении которых можно только гадать. И, в качестве контрольного выстрела - это все еще и закрыто шифрованием. Общая сеть Омеги выдала прогноз - на приведение всего этого в сколько-нибудь используемый вид с нынешними вычислительными мощностями уйдет более полутора тысяч лет. И в конце - вердикт Максила. Оболочка далека Императорского флота предназначена исключительно для взаимодействия с далеками соответствующего периода. Те, кто эту оболочку проектировал, вероятнее всего, предусмотрели возможность того, что к ней могут попытаться подключить сторонние компьютерные системы и сделали все, чтобы этому помешать. И если данные, полученные от миссис Тайлер, в базе данных Омеги фигурирующей как Шестнадцатая, верны, а не верить им оснований нет, то выстроенная ими защита должна была противостоять не кому-то, а расе Повелителей Времени и их технологиям. Сеть Омеги, вероятнее всего, ошибается, и спустя полторы тысячи лет расшифровки соединиться с системой ей все равно не удастся. Оставался один вариант. Клонировать далека и поместить в оболочку. Об этом Рэвон изначально даже думать не хотел, но Савар убедил его по крайней мере подготовить этот вариант к исполнению, пусть даже с вероятностью в девяносто процентов это не понадобится. Последнее средство, крайняя мера. Только в случае, если все иные попытки окажутся неудачными, если все возможные и невозможные варианты, помимо этого, продемонстрируют свою несостоятельность. И вот этот миг настал. Но Рэвон все равно не хотел этого делать. Даже с учетом всех протоколов безопасности, всех ограничений, которые можно было повесить на оболочку, всех слоев брони, которой ее можно было отделить от внешнего мира, это было слишком большим риском. К тому же, это шло против всего того, за что боролась Империя последнюю тысячу лет. Когда генерал Эпсилон, обезглавивший Конфедерацию и собравший воедино разрозненные силы каледов, объявил себя первым Императором Ока, он дал клятву, что далеки будут преданы забвению, вычеркнуты, вытравлены из истории. И Рэвон, как его потомок... просто не имел права дать жизнь далеку. И тем более - сотрудничать с ним. Он был заворожен далеками Императорского флота с того момента, как впервые увидел. И с тех же самых пор он мечтал использовать их, эту технологию, эти знания, это оружие, в конце концов. Роза дала ему абсолютную цель в их использовании. Время. Абсолютная власть над временем, над которым не надзирает больше никто, с тех пор как обе расы, что были способны на это, уничтожили друг друга. Но возродить далека... Даже за такую власть это было бы слишком высокой ценой. -Может быть, Высший просто не хотел, чтобы его ученики обрели такую власть, - вслух пробормотал Рэвон. - Может быть, мы ее просто не достойны. - Несмотря даже на то, что ему было известно о материальной и отнюдь не божественной природе Высшего, изображение его как высшей над-реальной силы слишком давно и прочно укоренилось в обществе, культуре и языке Ока. И иногда такие мысли проскакивали. -Отец, не сходи с ума. - Савар, облаченный в белый лабораторный халат, перевел взгляд с терминала на лицо Рэвона. Взгляд его был тверд. Он не сомневался. Даже странно. Савар, который всегда считал отца слегка помешанным на древней истории и далеках, сейчас верил в них больше. Наверное потому, что потенциальная выгода от них стала куда более реальной. - Возможность есть. Все готово. Ты можешь в любую секунду отдать приказ, и на его исполнение уйдет меньше часа. Не нужно колебаться. -Ты всегда был тщеславен, Савар. - Двумя нажатиями на экран монарх скрыл отчет. - И всегда считал, что соответствующая цель может оправдать любые средства. А власть над временем... возможность протянуть свою Империю от начала времен до конца Вселенной... Это как раз такая цель. Но я таким никогда не был. Помнишь, что говорила Роза о Повелителях Времени? Об их обществе, об их законах, об их ответственности? Раньше я об этом не думал. Но теперь сомневаюсь. Я не могу быть уверен, что наше общество, наша раса на данном этапе развития может быть достаточно мудрой, чтобы занять их место. -Если кто-то и достоин этого, - не смутился Савар, - то только мы, только наша раса. Вспомни нашу историю, отец. И вспомни слова Розы. Существовали две расы, способные контролировать время. Повелители Времени и далеки. А мы, нынешние каледы, - лицо принца тронула улыбка, - потомки далеков, воспитанных Повелителем Времени. На роль хранителей времени нет и не было более достойных кандидатов, чем мы. Рэвон обдумал эту мысль, повертел ее в голове так и эдак. Определенная логика здесь имелась, и с ней было трудно спорить. Но все же далек... И не один из тех, кого он мысленно обозначал как "хорошие далеки", ученики Высшего, а чистый, совершенный далек в понимании изначального каледа Давроса... -Далек Императорского флота - это самое опасное существо во Вселенной, - вслух заметил он. - И ты предлагаешь поместить его сюда, в архив Омега. В сердце нашей Империи. Ты знаешь, эта идея мне с самого начала не нравилась. Рэвон набрал команду и вызвал биолабораторию на прямую связь. С экрана на него посмотрело лицо каледа, скрытое медицинской маской, оставляющей от всего лица только глаза. -Приступайте, - коротко приказал он и отключил связь. - Надеюсь, мы об этом не пожалеем. ... Я узнала почти все, что хотела здесь узнать, и у меня есть более чем ценная информация для Вас и архива Омега. Но здесь, на Пеладоне, происходит то, в чем я не хочу участвовать. Прошу, Ваше Величество, пришлите за мной корабль. Это сообщение Роза записала сразу же после того, как случайно нашла тело убитого канцлера Ортрона в одном из многочисленных и запутанных коридоров цитадели. Но еще до того, как она успела его отправить, посол Даймонд собрал делегацию и отдельно попросил Розу пока не сообщать на Око, а тем более - Императору, ничего о происходящем. Она согласилась... и теперь почти жалела об этом. Но теперь было уже поздно - общим решением делегатов было отключить корабельный ретранслятор. И Роза, несмотря на весь свой авторитет, повлиять на это решение не могла, как и включить его сама. И гвардейцев Тени просить было бесполезно - они оба принимали в обсуждении проблемы непосредственное участие и оба согласились с решением. А узнала она действительно немало. Даже из разговора с Элис Остин, которая лечила Доктора... то есть Джона Смита, Клару и Розу после падения Раптора и знала, естественно, далеко не все, ей удалось составить картину произошедшего полгода назад события. Стало более-менее понятно, как Джон и Клара, более известные каледам как Зеон и Лоара, с Пеладона этого периода попали на Око двести веков назад, и когда они успели так насолить леди Доктор, что она попыталась их убить. Единственное в их пути, чего она не знала, так это что для них было между исчезновением синей будки из тронного зала и их прорывом в Ловушку Вечности. И больше того - то, что Розе довелось тут узнать, могло быть полезным и для Ока тоже. В свой первый день в роли Шестнадцатой из Пятнадцати она рассказала Императору все, что знала о далеках, Повелителях Времени и местной леди Доктор. Но лишь то, в чем была до конца уверена. К примеру, о том, что мать королевы Талиры, Джозефина, была спутницей мисс Доктор, она умолчала, посчитав этот факт незначительным. Она не знала, принесет ли каледам что-нибудь, кроме разочарования, тот факт, что пятьдесят лет назад их Темная Богиня посещала Пеладон. Теперь же она точно знала, что Рэвона эта история заинтересует, хотя бы как достоверная предыстория для событий Книги Высшего. Кроме того, Талира обладала знаниями о далеках - это тоже было важно. Больше всего Розе сейчас хотелось быть там, на Оке, в лабораториях Омеги, где лучшие умы расы каледов сейчас работали над далеками Императорского флота и его флагманом, способным перемещаться во времени. Император обещал ей, что когда каледы получат такую возможность, она, Роза, сможет пользоваться ей без всяких ограничений. Когда он обещал ей это, она всего лишь хотела вернуться домой. Теперь же она уже мысленно прикидывала, где и как лучше всего начать искать Джона и Клару. Но вместо этого она застряла здесь. Посреди заговора, который к ней не относится, посреди политических игрищ, в которые она впуталась по чистой случайности и собственной наивности. И единственный плюс от всего этого - возможность поговорить наконец с королевой и узнать какие-то еще подробности о действиях гибридов на Пеладоне - был безжалостно отрезан, вернее, отложен на неопределенный срок доктором Остин. Правда, после встречи делегации Империи эта возможность вроде бы снова появилась. После долгих обсуждений и споров каледы решили - сейчас прежде всего должна быть безопасность будущей конференции и военного союза, который планировалось на ней подписать. Для ее обеспечения требовалось любой ценой сохранить жизни двоих - королевы Талиры и посла Даймонда. Все еще спящую королеву было решено отобрать у пеладонских медиков - ни в ком сейчас нельзя быть уверенным, а в них, имеющих легальный доступ к аппаратам нейронной терапии, особенно - и вместе с послом поместить в самое безопасное место цитадели под охраной стражи Пеладона, имеющихся солдат Ока и двух гвардейцев Тени. А означало это то, что когда Талира наконец очнется, никакая Остин не усыпит ее еще на недельку в целях борьбы со стрессом. ... Электрический треск. Характерный и давно знакомый звук, с которым размыкаются контуры генератора стелс-поля, позволяя свету отражаться, преломляться и искажаться так, как положено. -Тревожные новости, посол, - раздался негромкий голос. - Ардантиус с Арктуруса и Талигарон с Альфа Центавры мертвы. Точно так же, как и все предыдущие жертвы. Талигарон неожиданно упал замертво перед своими генералами, а у Ардантиуса просто отключились системы жизнеобеспечения, перестав регистрировать признаки жизни. -Жаль. - Еще один голос, куда более знакомый. От его звучания королева даже вздрогнула. Всякая сонливость пропала в одну секунду - теперь она просто лежала, стараясь дышать так же ровно, как и до этого, и ничем не выдать свое пробуждение. - Хотя это и было вполне ожидаемо, после того как они отказались от наших с Гебеком совместных планов. Значит, теперь единственным живым и действующим членом Высшего Совета является Ее Величество. - В этот момент она почти физически ощутила на себе чей-то взгляд. И почувствовала себя очень уязвимой - хотя, казалось бы, куда уж уязвимее. - Сюда никто не пытался войти? -Научный советник Императора просила уведомить ее, когда королева придет в себя, - ответил первый голос. - Еще встречи с ней требуют делегаты Земли, Марса, Альфа Центавры и Арктуруса. -Как видишь, им пока сообщать нечего. Больше никого? Прокрасться сюда никто не пытался? -Нет, посол. Ни один пост охраны не зарегистрировал никакой подозрительной активности. -Хорошо. Возвращайся на пост, сержант. И если что-то произойдет - что угодно, хоть сколько-нибудь значимое - докладывай непосредственно мне. -Есть, сэр. И снова электрический треск. Но уже чуть заметно другой. Замыкание контуров генератора, образование стелс-поля. Имперский гвардеец из подразделения "Тень". Не тот, что спас ей жизнь, а другой. Если, конечно, Империя не притащила с собой на Пеладон несколько спецподразделений. Последний живой член Совета Федерации. В руках того, кто незадолго до этого пытался ее убить. Судя по тому, что силам Ока содействует Гебек... кстати, почему Гебек? Подобные вопросы в отсутствие монарха должен решать канцлер, то есть Ортрон... то верхушке Пеладона об этом ничего неизвестно. И они охраняют ее, не подозревая, что реальный убийца рядом и слушает отчеты охраны. И еще научный советник Императора, она же бывшая пациентка доктора Остин. Которая была вовсе не против, чтобы королеву убили, даже удивлялась, почему это до сих пор не произошло. Да... наивно было думать, что ценой одной пленницы... -Я знаю, что вы проснулись, Ваше Величество. - Голос Даймонда прервал ее поток мыслей. - Можете больше не притворяться. Талира открыла глаза. Она была в собственной спальне в собственных покоях на собственной кровати под собственным одеялом. Что странно, учитывая, что засыпала она у медиков под контролем Остин. А у противоположной кровати стене, у окна, за которым с такого ракурса был виден только участок безоблачно-синего неба, стоял посол Даймонд. Спиной к комнате, лицом к окну. Как и она, когда он пришел в ее кабинет. -Простите мое вторжение... -Не прощу, - отрезала королева. Она хотела сказать это как можно более резко, но получилось как-то тихо и неубедительно. - Что вы тут делаете? Кто допустил вас в мою личную спальню? -Я как раз хотел об этом рассказать, - не меняя тона, продолжал калед. - Так уж вышло - а скорее, было задумано при проектировании цитадели - что королевские покои являются самой удобной для обороны частью здания: меньше всего входов и выходов, укрепленные стены и так далее. А наши с вами жизни сейчас оказались жизненно важными, простите за невольный каламбур, для Федерации и Империи. И ваша, и моя - вместе. Потеряешь одну - потеряешь все. -Поэтому вы хотели меня убить? - Оказалось, что у медиков ее по правилам переодели в тонкую больничную пижаму, совершенно неподходящую королевской особе в такой момент. Но вести подобный диалог со своим несостоявшимся, а может и до сих пор потенциальным, убийцей в таком положении было неудобно и неуютно. -За тот инцидент я хотел бы извиниться отдельно. - Посол отвернулся от окна, его бледно-желтые глаза встретились со взглядом Талиры. - Я был не в курсе определенных... обстоятельств. Если бы я о них знал, такого бы никогда не произошло. Но все же я хотел бы знать. Сейчас, без всякий угроз и споров - видите, я даже оставил оружие вон там. - Королева проследила его взгляд и увидела на собственном прикроватном столике церемониальный излучатель Ока. - Что и откуда вам известно о далеках? Взгляд этот она выдержала, хотя и чувствовала себя предельно глупо, лежа под одеялом, натянутым до подбородка. Глупо и по детски, словно Даймонд был монстром из-под кровати, а одеяло служило ей защитой. -Этот вопрос может подождать, - со всей властностью, на которую сейчас была способна, произнесла Талира, недовольно сбрасывая наконец одеяло и усаживаясь на край кровати. - Расскажите, что происходит сейчас. Что стало с членами Совета и почему вопросами инопланетных делегаций занимается Гебек, когда это должен делать Ортрон. И почему столь ценными оказались именно наши жизни. -Ваше... -Говори, - резким тоном прервала его королева, - немедленно. Или выметайся из моей спальни. Одно то, калед, что ты явился сюда без моего разрешения, да еще и пока я спала, карается по нашим законам казнью.