***
Когда всё закончилось, он сел на постели, а девушка осталась лежать. Глаза её начинали медленно стекленеть. Жаркую тишину номера мотеля вдруг прорвало жужжание: муха уселась на ногу покойной и поползла выше. Он бессмысленным взглядом наблюдал эту картину. Потом встал и спокойно начал натягивать брюки. Немного пошарил по карманам и достал оттуда пузырек снотворного, который протер носовым платком, прежде чем аккуратно воодрузить на тумбочку. Вскрытие всё равно ничего не покажет, но так у полицейских хотя бы будет что написать в протоколах. Пусть все решат, что город просто забрал очередную жертву. Он никому не хотел доставлять неудобства.***
Вышел из мотеля не раньше, чем выкурил сигарету. Пожалуй, следовало бы выкурить больше — этакий фимиам на чужих похоронах, но отдавать должное в этот раз было почти нечему: девица была на редкость дурна собой и в явном подпитии. Он пошёл с ней больше из жалости, чем по собственному желанию. Висла на нем так, как будто он был последним поручнем в автобусе. По такой плакать никто не станет. Впрочем, он всё равно её любил. Так же, как и остальных. Сколько же он их перепробовал: высокие, низкие, с маленькой грудью, с буферами как арбузы, рыжие, блонды, черноволосые, шлюхи и святые. До кого-то следовало лишь дотронуться языком, чтобы затем отбросить прочь, а кого-то, казалось, можно смаковать вечность. Женская порода неисчислима разнообразием своих экземпляров. Объединяло их в его глазах только одно: источник вечного наслаждения, которое перечеркивало собой потерю бессмертной души.***
Это был интересный район, с соответствующей репутацией. Лови жуков там, где они водятся, верно? Нет лучше места для охоты на женщину там, где охотятся они сами, за чужими кошельками или чьим-нибудь сердцем. Жаль только, что через некоторое время всё равное придется переезжать. Ну а пока... Он сидел у барной стойки, неторопливо потягивая мартини, рюмку за рюмкой. Худощавый, с тонкими запястьями, абсолютно не представляющий ни для кого угрозы. Никто не заподозрит в нем хищника. Только добычу. В розоватом свете неторопливо двигались разгоряченные тела людей, отмечающих очередное окончание трудовой недели. Внезапно он ощутил пощипывание на своем боку: рядом как бабочка на цветок приземлился ухоженный юноша. Пришлось несколько остудить его пыл отказом. Он отошел разочарованный, но не отчаявшийся. Как никак, вечер только начинался. Глаза шарили в толпе, но ничего интересного, как назло, не попадалось. Учитывая ничтожность последней добычи, в этот раз у него появилось намерение забрать кого-то, чью потерю мир бы заметил. Но, похоже, это место было не таким. Слишком много людей, которые пришли просто выпить и потрясти телесами. Когда он уже собирался отставить рюмку и уходить, дверь полуподвала распахнулась, впуская прохладный ночной воздух и кое-что поинтереснее мартини. Её глаза обещали все земные наслаждения, но лицу не доставало симметричности, чтобы считаться образцом искусства. Тем лучше. Безупречность его никогда не привлекала. Это скучно. Фигурка как у феи, обтянутая деловым костюмом в нужных местах. Слишком невинна и чиста для этого притона. Углы очаровательного ротика, похожего на сложенный бутон розы, было резко опущены вниз. Должно быть, малышка пережила тяжелый день. Накричал босс? Поссорилась с парнем? Он втянул воздух носом, отделяя её запах от остальных, одновременно чувствуя, как внизу всё напрягается и каменеет. Это получилось легко: аромат хорошо выслушивался на расстоянии, нежный, с загадочной остринкой. Девушка с самого порога нашла его взглядом и замерла как вкопанная. Какую-то ничтожную секунду они чувствовали, что находятся в помещении совсем одни. Затем, будто натянулась невидимая леска, она медленно направилась к нему, еле различимая в полноводном людском море. Да, давно с ним такого не случалось. В груди разгорался адский жар, застопоривший мысли. Когда она, не произнося ни слова, дотронулась до его руки, спрашивая разрешения присесть рядом, по руке побежали мурашки размером с паука. Он чуть было не сказал, что любит её. Но сдержался и просто повел плечами, выражая согласие. Какое-то время молчали. Она поглаживала стеклянную ножку бокала, пока он приводил вихрь мыслей в порядок. Считать её эмоции не получалось, он был слишком взволнован. Наконец решил взять быка за рога: — Познакомимся? Голос прозвучал неожиданно хрипло. «Терпение.» — одернул себя он. — Смотря, что вы подразумеваете под знакомством. — она не подняла глаз, продолжая наглаживать пальцами стекло. — Если это значит найти отель и снять там номер, то я должна спросить… Действительно ли мы оба хотим одного и того же? Вот это да. Должно быть, это сон. Он изрядно опешил, но это только подстегнуло его страсть. В его воображении она уже лежала на широкой постели и её ноги упирались в стену над его головой. — Мой ответ да, независимо от того, что ты предложишь, милашка. Он сглотнул. — Тогда не будем терять время понапрасну. — Она улыбнулась. Шли по темному переулку, обходя шумные толпы. Единственное, что сейчас имело значение: пожатие маленьких стальных пальчиков на его рукаве. Она держалась за него так, будто боялась, что он убежит. А он потерял голову от того, что стояло колом, до боли в яйцах. Наконец первая попавшаяся на глаза дыра с неоновой вывеской, благо они здесь через одну. Стойка регистрации, ключи с биркой, притушенный свет, дешевый шелк постельного белья… Едва щелкнул замок входной двери, он схватил ее за талию и притиснул к стене. Поцелуй вышел очень грубым, почти звериным. А она, будто издеваясь, пустила в ход язык. Никогда еще никто не вытворял с его ртом нечто настолько приятное. Кое-как они дотащились до кровати и рухнули на неё. Одежда трещала под его пальцами и летела кучей на пол. В конце концов, когда они оказались прижатыми кожа к коже, она широко развела ноги, позволяя ему войти, и он тут же принялся двигаться, неровными упругими толчками, так, словно от этого зависела его жизнь. Восхитительная, желанная, богиня… В мире, где существует одна только тьма, беспросветная, давящая вокруг, так, что нельзя пошевелиться, и дышать нечем — во всех смыслах, вдруг забрезжил свет. Ещё немного, и у него получится вдохнуть, наполнить свои вены кровью, заставить сердце биться… Только продержись ещё немного, не умирай раньше меня. Я заберу твою жизнь в обмен на это мгновение надежды… Рвущийся звук, боль. Он понял не сразу — порог наивысшего наслаждения ещё не был пройден. А когда открыл глаза и увидел — было уже поздно. Его грудь навылет была пробита рукой девушки. Она не мигая смотрела ему в лицо. И тогда он узнал. Вселенная с ужасающим грохотом всё расставила по местам. — Ну надо же… — его голос звучал недоуменно. — Не думал, что вы меня найдете. Не думал даже, что вы меня до сих пор ищете… Он осторожно вынул её маленькую странно позеленевшую ручку из своей грудной клетки. Сорочка от Армани всё ещё была на нем, но в ней уже не было смысла. Она несомненно знала куда целиться. Сердце, маленький истлевший мешочек с заключенной в нем скверной, было пробито насквозь. Он вытянулся на кровати, как можно осторожнее, стараясь не причинять себе лишнюю боль. Она наклонилась ниже, ловя каждое изменение на его лице. — Ты, должно быть, сейчас гордишься собой… — Слова выходили с трудом. — Небесная канцелярия глаза выплачет от радости… Я прав? — Не знаю. Я всего лишь орудие. — Девушка пожала обнаженными плечами, всё так же, буравя его взглядом. — Мне неведомы сложные эмоции. — Даже если и так… — он чуть приподнялся на локтях и нежно убрал прядь волос с ее лица. — Ты очень красивое орудие, — Его ноздри вдруг раздулись. — Не жалею, что встретил тебя. Я знал, что однажды ты придешь за мной, пусть и не верил до конца. Тебе известна тайна твоего происхождения, дитя? — Мне известно ровно столько, сколько нужно, — спокойно ответила она. Но он уже не слышал: в глазах демона постепенно воцарялся вечный покой. Ещё мгновение, и он начнет расползаться на глазах, оставляя вместо себя мух и гниль, так что девушка споро соскочила с постели. Равнодушно подняла с пола порванную по шву юбку и стала надевать. Её план, хоть и был прост, но увенчался успехом: выждать момент, когда лукавый меньше всего будет ждать нападения, и бить наповал. Благо, эти нечистые сами липли к ней, как мухи на мёд. Причина этого не была ей интересна. Дело было сделано, но работа не закончена: такими, как этот, свет всё еще полнится. Он ждет её. В другом городе, в другом баре. Может даже за стеной. Она достала из кармана телефон и, невольно скривившись от зловония, начинавшего заполнять номер, набрала номер. Гудок почти сразу прервался, означая, что на другом конце подняли трубку. — Михаил? — спросила девушка.***
Многие до сих пор не верят, что причина увечья всегда осторожного Инкуба в том, что он однажды попался в руки к самому архангелу. Это было бы слишком нелепо. Кто-то бы даже не пожалел правую руку в обмен на знание истинной причины. Но этой причины нет. Просто однажды внимание демона привлекли пионы, растущие в саду Михаила, и он ничего не смог с этим поделать. Их запаху сложно противиться.