Реальности

- Начинается. Одновременно с тем, как чужой голос шепнул в ухо, в арке ворот замаячил широкий светлый силуэт. С каждым шагом он приобретал более четкие очертания, ведя за собой ровный строй одетых в черное людей. Тсуна как бы невзначай провел рукой по лицу, будто это помогло бы ему сбросить нервозность, и снова поднял глаза на свадебную процессию, стараясь быть таким же невозмутимым как стоящие рядом друзья. Такое соседство должно было бы прибавить ему уверенности – по обе руки стояли Ямамото с Гокудерой, за спиной так и вовсе клан Вонгола в полном составе, напротив, через проложенную к дворцу специально для свадьбы дорожку, стояли другие кланы, - но любое подобие уверенности смывало ровно в тот момент, как он решался посмотреть на Арию или Занзаса. И если императрица, стоящая у входа во дворец, смотрела хоть и провоцирующее, но все-таки заинтересованно, то Занзас сверлил ненавидящим взглядом всех сразу, но особенно Тсуну и, конечно же, невесту, за которой он плелся, по традиции, на расстоянии шага. Невесту, которую он до сих пор не видел. Которую не видел никто, кроме крайне довольного Ямамото. Девушка проплыла мимо в тяжелом белом кимоно, и единственное, что удалось разглядеть из-под большого шарообразного капюшона, это льющиеся по груди светлые волосы, алые губы и лицо, искаженное маской вселенской скорби. - Что-то у меня предчувствия какие-то нехорошие, - прошептал Тсуна, ни к кому не обращаясь. Вся процессия замерла у ступенек и села на землю, а из тени дворца, где императрице так удачно удавалось оставаться незамеченной, вышли жрица со священником и остановились напротив молодоженов. Пара поклонилась, хотя и не очень охотно, и внезапный порыв ветра сорвал капюшон с головы невесты, но ловкие руки быстро вернули его на место. Ровно в ту же секунду Тсуна распахнул рот от удивления. - Ямамото, ты идиот… - сдавленно произнес Гокудера, уставившись на невесту ошеломленным взглядом. - Да ладно, все отлично! - Нет, Ямамото… Ты, вот знаешь… как бы… - начал Тсуна необычно тихо и закрыл лицо руками, - правда идиот… Брюнет беззвучно засмеялся в кулак, только плечи тряслись мелкой дрожью. - Чего ты ржешь, придурок! – прошипел Гокудера. – Теперь императрица нас сегуну по почте пришлет! - Нет, за такое оскорбление она убьет нас сама, - Тсуна выдохнул, с тоской наблюдая как священник благословляет молитвами брак двух мужчин. - Чего вы панику подняли? – спокойно спросил Ямамото. – Родился он в нашей семье мечников, подумаешь, ушел в Варию… Гокудера закатил глаза. - Он же мужик, идиот ты клинический… - Зато очень похож на девушку, - заметив скептический взгляд светловолосого парня, Ямамото поправился: - со спины, - теперь повернулся и Тсуна и окинул друга таким сомневающимся взглядом, что тому не оставалось ничего, кроме как виновато улыбнуться: - и издалека. - Молись, чтобы императрица не заметила, иначе я грохну тебя прежде, чем она придет за нами. - Ямамото, но это ведь безумие! - Мы же Вонгола, Тсуна, - парень подмигнул. – Когда нет других вариантов, безумие это все, что у нас остается. Кажется, эта нехитрая истина дошла не только до трех друзей, но и до Занзаса. Священник напротив мирно бубнил какую-то тарабарщину, но смысл не дошел бы до ушей, даже если бы новоиспеченный жених старался вслушиваться. А он не мог, как не мог и оторвать изумленный взгляд от человека по левую руку, которого назвали его невестой. Длинные волосы, по оттенку едва ли темнее цвета свадебного кимоно, светлая кожа, острые черты лица, только губы непривычно алые – он мог быть кем угодно, но только не его невестой. - Хорош пялиться, задрал, - грубо прошипела «прекрасная дама», - если мы спалимся, ты своей жопой отвечать будешь. Занзас перевел взгляд на священника, который говорил слишком громко, чтобы их слышать, на гостей по обе стороны от него, смотревших абсолютно невозмутимо, на императрицу, очевидно крайне довольную тем, что она одержала над ним верх. Снова на невесту – и подавился смехом. Лишь широкая улыбка выдавала рвущийся наружу, но тщательно сдерживаемый, хохот. Выдохнув воздух сквозь сжатые зубы, Скуалло кинул уничтожающий взгляд на парня и принял из рук жрицы пиалу с саке. - Ты так улыбаешься, что аж зубы выбить хочется, - отпив саке, он протянул пиалу Занзасу. - Я делаю это не ради тебя, а ради клана, запомни. - Это такое стоящее зрелище, что я даже спорить не буду. - Но ты еще ответишь и за это огромное кимоно, в котором свариться можно, и за макияж как у тупоголовой гейши, и вообще за то, что меня бабой выставили. Ох, ответишь… Занзас принял вторую пиалу и отпил еще раз. - Ну, иногда в спальне ты ведешь себя похлеще любой гейши, - на этих словах Скуалло поперхнулся саке из третьей пиалы и протянул ее почти с остервенением. Глава Варии отпил саке, звучно поставил пиалу на подставку и ехидно ухмыльнулся. – Ты же любишь меня. - Я тебя ненавижу, - прошипел Скуалло и уже громче принялся заученно клясться в верности мужу и его семье. Резче и озлобленнее, чем от него требовалось, но даже это не могло заставить Занзаса перестать ухмыляться. Он смотрел на людей, которые своим безмозглыми головами ни черта не соображали, что их обводят вокруг пальца, и внутренне ликовал, что за Варией в очередной раз осталось превосходство победителей. Пусть даже с такой безумной идей они обманули саму императрицу, эту самодовольную выскочку – от мысли об этом по спине побежали мурашки, а внутри зарождалось сладкое чувство победы. А значит, больше не нужно было притворяться, и стоило бы напомнить людям о том, что Вария навсегда останется семьей, которая нарушает любые правила. Основное они уже нарушили, осталось только закрепить. Как только Скуалло закончил клятву, Занзас поднял его с земли – несмотря на то, что все присутствующие сидели – и, обняв за талию, прижался к губам в страстном поцелуе. Брюнет не смог сдержать удовлетворенный хмык, когда светловолосый вариец предсказуемо смягчился в его руках и вцепился в плечи, отвечая на поцелуй, закончившийся только когда стихли последние удивленные, даже возмущенные вздохи гостей и усталый мученический стон, принадлежавший, кажется, главе клана Вонгола. Вырвавшись из толпы, которая потоками покидала задний двор дворца через ворота, Тсуна вбежал по лестнице и нырнул в тень навстречу императрице. Даже после того, как он поздоровался с ней, она продолжала молча смотреть на него с неизменной легкой улыбкой. -Мы выполнили ваши условия? – неуверенно спросил Тсуна, про себя проклиная сумасшедших варийцев. - Вы показали мне любовь, - наконец, заговорила Ария, - своеобразным способом. Тсуна с трудом сдержал желание зажмуриться от накатившего стыда. Кажется, их обман раскрыли. - Конечно, такую любовь тоже не назовешь обычной, - женщина широко улыбнулась, - но я согласна предоставить вам резервные войска. - Правда? – удивился парень. - Я ценю смелых людей. Таких смелых и целеустремленных как ты, Тсунаёши-кун. Ты не сдался, даже когда ситуация оказалась почти безвыходной, - Ария слегка коснулась пальцами его плеча. – И, что важнее, ты оценил чужие чувства выше шанса солгать мне. Даже если это…своеобразные чувства, - многозначительно добавила она. - Спасибо, - неловко отозвался Тсуна. - Более того, я попросила клан Верде-сама также помочь вам. - Не может быть… Мы отсылали ему письмо, и он ответил, что не собирается помогать нам. - Ну, скажем так, он не совсем согласился помочь, скорее пообещал отрезать пути коммуникации между войсками сегуна, - Ария наклонилась поближе. – Зная его своенравный характер, это уже не малая помощь, верно? - Мне даже неудобно… - улыбнулся Тсуна. – Не знаю как вас благодарить. - Не стоит. Лучше поторопитесь, у вас осталось не так много времени для сбора сил. - Я как раз хотел зайти к советнику, - Тсуна поклонился. - Спасибо вам огромное! Дождавшись кивка Арии, парень быстро забежал во дворец, постепенно сбавляя шаг в навалившейся тишине. За спиной еще слышалось эхо голосов и гудение улиц, абсолютно противоположные этому безжизненному спокойствию в зале. Совершенно забывшись, Тсуна даже не услышал, как сзади к нему подкрались, резко дергая за запястье, и сгребли в охапку, увлекая в темный угол зала. Все происходило настолько быстро, что он даже не успел испугаться, когда его развернули и поцеловали – жарко и настойчиво. Тсуна на секунду обмяк в знакомых теплых руках, но потом попытался вывернуться, уперевшись ладонями в грудь. - Гокудера, давай не сейчас, - сказал он, уворачиваясь от поцелуев. - Я и так терпел всю церемонию, у тебя было такое жалобное лицо, что мне жутко хотелось тебя пожалеть, - парень жарко шепнул в ухо, напоследок зацепив зубами мочку. - Но мне правда нужно идти, времени мало, - пожаловался Тсуна и резко дернулся, когда кончик чужого языка лизнул чувствительное место у основания шеи. – Блин, я тебе говорю, что надо торопиться, а у тебя только одно в голове! Руки тут же исчезли с его спины, а сам Гокудера отошел на шаг. И Тсуна в эту же секунду осознал, что и голос прозвучал более раздраженно, чем он планировал, и оттолкнул его не так уж шутливо, как ему казалось со стороны – светловолосый парень стоял чуть опустив голову и смотрел странным взглядом, от которого у Тсуны защемило сердце. Слега напуганным, виноватым и даже, что настораживало больше – умоляющим. Такой взгляд будто говорил «я сделаю что угодно, только, пожалуйста, не бросай меня снова». Тсуна мысленно отвесил себя подзатыльник за бестактность и недогадливость, ведь, судя по этому взгляду, его друг до сих пор переживал насчет той ситуации, что только недавно между ними разрешилась. Решив, что самоуничтожением он сможет заняться как-нибудь потом, Тсуна сократил расстояние широким шагом и, зарываясь обеими ладонями в светлые волосы, с силой прижался к губам. Гокудера удивленно распахнул глаза, не ожидав такой прыти от обычно сдержанного парня – тот же наоборот целовал ошеломляюще, жадно прихватывал губы, прикусывая и оттягивая мягкую плоть, и развязно сплетая их языки. На несколько долгих секунд Гокудера позволил рассудку просто нежиться в удовольствии без единой мысли и расслаблялся под пальцами, массирующими кожу и надавливающими на затылок. Нетерпеливый стон утонул в чужих губах, когда Тсуна медленно отстранился, напоследок лизнув губы Гокудеры кончиком языка. - Я обещаю тебе продолжение, только отпусти меня сейчас, ладно? Светловолосый парень все еще осоловело хлопал глазами, но заставил себя выговорить: - Я бы и так тебя отпустил… - Ну… - Тсуна невинно прикусил губу и улыбнулся, - это были меры предосторожности. - Ничего себе…меры, - невпопад ответил Гокудера. Тихо засмеявшись, глава Вонголы пожал плечами и быстро направился прочь, с улыбкой отмечая про себя, что если бы Гокудера рискнул остановить его еще раз, желание дойти-таки до советника пропало бы окончательно. Но зато теперь он мог не волноваться, что друг надумает что-то не то. Тсуна удивился, что до самой комнаты советника не встретил никого по пути. Даже Шоичи, который обычно всегда сновал где-то неподалеку. Остановившись у порога, он на секунду застыл, чтобы перевести дыхание, и зашел внутрь. Здешняя тишина была еще глубже и тяжелее, но по мере того, как он продвигался вперед, становилось не просто легче – любые будничные мысли покидали голову. И он шел дальше, кутаясь в туманном мареве тлеющего сандала, пока не сел перед бамбуковой ширмой, опущенной ровно настолько, чтобы видеть полы красного кимоно. - Я прощу прощения за вторжение, - произнес Тсуна тихо, но не для того, чтобы не нарушить устоявшуюся тишину. Внезапная боль в голове начала пульсировать одновременно с эхом чьих-то голосов и знакомыми, но тщательно забытыми звуками. - Что-то не так, Савада-сан? – поинтересовались за ширмой. - Простите, просто неожиданно разболелась голова. Ширма с тихим потрескиванием поднялась, заставляя Тсуну поднять глаза. На площадке сидел мужчина в тяжелом алом кимоно и длинной черной косой, тянувшейся по его телу до самого пола. Но больше гостя привлекли добрые, необычно теплые глаза, казавшиеся еще ярче в обрамление густых ресниц. - Вспомнили, Савада-сан? Парень болезненно сжал виски и прикрыл глаза. Море ощущений закрутились в сознании и также резко, как обрушается морская волна на берег, исчезли. Этот голос он уже слышал – шепотом за своей спиной. - Кажется, ветер действительно подсказал, где мне вас искать, - открыв глаза, Тсуна улыбнулся. – Я впервые вижу своими глазами одного их тех, который отправляет меня…куда только не придется. - А насколько я располагаю информацией, вы видели уже всех. За исключением Верде, но он не слишком любит людей, чтобы появляться перед ними, - Фон сцепил руки в замок и прищурился. – Мне кажется, или я слышал нотку раздражения в вашем голосе? - Меня малость раздражает эта непонятная ситуация, - вздохнул Тсуна. – И вот опять, я то помню что-то, то помню все, то не помню ничего. А сейчас опять помню. - Это всего лишь моя маленькая хитрость. Некоторые масла, сандал – кстати, ваша голова болит от переизбытка воспоминаний, уж простите. Тсуна махнул рукой. - Да какая разница, мне во всем этом не разобраться. - Но вы уже достаточно прошли, чтобы все понять. - Когда я просил помощи у Шоичи, тогда, раньше, - Тсуна замялся, - он сказал, что я найду многие ответы у вас. - А вы не думали о том, что знаете сами? – ласково спросил советник. - Меня швыряет по реальностям, - вздохнул Тсуна. С каждым разом эта тема становилась только более болезненной, - странным, надо сказать. Кажется, даже время меняется, да и отношения между всеми нами, особенно здесь… - Это маленький сбой из-за Скалла, с ним такое случается. - Я знаю, что вот так…мотаясь, я собираю систему из трех элементов, - Тсуна сжал ткань кимоно в кулаках, - Бьякуран сказал, что это ради создания нового мира, но ведь оно мне не нужно… И эти три элемента, ваши пустышки, - кинув взгляд исподлобья, парень увидел широкую улыбку Фона, и продолжил, успокоившись: - грехи Гокудеры, кольца моих друзей, которые, кажется, я вообще нахожу случайным образом… Связи не вижу, понимаете? Я бы, может, смог разобраться, будь оно чуть яснее и не будь на моем пути людей, которые словно бы сводят меня с нужного следа. - Связи? Давайте, я поделюсь с вами кое-чем. Все элементы связаны, но эту связь вам придется понять самому. Одно могу сказать, у каждого из Аркобалено есть свой погодный символ, как и у самых близких ваших людей. Отправляя вас в реальности, мы невольно корректируем в них погоду под стать своим символам. Мой символ… -…ветер, - удивившись самому себе, произнес Тсуна. - Верно, - Фон тепло улыбнулся. – Например, символ Скалла, который был вашим путеводителем в этот раз, облако. Посмотрите в окно, Савада-сан. Тсуна послушно повернул голову, наблюдая как становится ярче и вновь потухает солнечный свет из-за плывущих по небу облаков. - Но какой мне толк от этого? – удивился он. - Толк в том, что так вы сможете найти человека, которому должны помочь, чтобы получить кольцо. Неплохая подсказка? Кто из ваших друзей более похож на облако, по вашему мнению? Тсуна задумался, прикусив кончик большого пальца, и Фон продолжил: - Независимое, сильное, одинокое облако? Парень медленно поднял взгляд на советника. - Кажется, я понял, к кому нужно идти. - Увы, Савада-сан, - Фон всплеснул руками, - когда вы окажетесь за пределами комнаты, вы все забудете. - Ну и в чем тогда смысл? – застонал Тсуна, ероша ладонью волосы. - Смысл в том, что вы справляетесь и без этих подсказок. Это ваш дар - необыкновенный, надо заметить – находить ключи к сердцам людей, даже к тем, что кажутся окончательно окаменевшими. Тсуна смущенно потупил взгляд. - Я просто общаюсь с людьми как они того заслуживают… - он опомнился. – Но если я все забуду, что же я буду помнить, когда выйду? - Я хотел вам сказать, что вы можете заручиться поддержкой моего клана. Вы ведь рассчитывали и на него, верно? А вместе с ним получится, что вы собрали все возможные силы. Есть над чем подумать. - Но то, что вы сказали, ведь останется в моих воспоминаниях? – с надеждой спросил Тсуна. - Безусловно, Савада-сан. - Спасибо вам, - парень поклонился и встал. – Мне, кажется, и правда есть над чем подумать. И зашагал по темному полу под мерное перестукивание опускающейся бамбуковой решетки. Избавившись от надоедливых гостей, сватов и всех клоунов, которых приставили к ним для пущего прикрытия, Варийцы ввалились в дом в полном молчании. Некоторым очень хотелось пошутить или подколоть, но глядя на мрачные лица «молодоженов», желание почему-то отпадало. Бельфегору даже приходилось закрывать рот ладонью, чтобы не ляпнуть то, за что он действительно мог лишиться головы. А сегодня жажда убийства у старших варийцев была самая что ни на есть настоящая. Скуалло пнул седзе, разрывая рисовую бумагу и вошел в комнату, остервенело срывая капюшон с головы. Занзас шел следом, без сожаления наступая на клочья белой ткани. Но когда Скуалло начал развязывать кимоно, он резко схватил его за руку. - Не снимай. - Что? - Не снимай, - настойчивее повторил Занзас, неотрывно наблюдая, как алые губы кривятся в презрении. - Ты охренел, что ли? – ошеломленно спросил Скуалло. - Ты теперь моя жена. И ты должна своему мужу ночь. - Чего? – Скуалло устало фыркнул. – Придурок, это же все было не по-настоящему. Просто прикрытие. - Для тебя да, - брюнет ухмыльнулся. - Да иди ты в жопу, Занзас! - С удовольствием. Поместье семьи Вонгола погрузилось в тихую дрему, неторопливо шелестели деревья, закрывая листьями закатное небо. Тсуна бродил по пустому саду незамеченным, вот только пустым он оказался лишь на первый взгляд. Только секунду назад в голове крутилась мысль о том, как бы попасть в дом, который они делили с Хибари – точнее, тот позволял делить с собой, - не столкнувшись с ним, как парень обнаружился под деревом. Присев на корточки, Тсуна с улыбкой всмотрелся в его спящее лицо, спокойное и оттого еще более красивое. Обычно после таких взглядов Хибари всегда просыпался, словно бы чувствовал взгляд сквозь закрытые веки, но на этот раз парень спал крепче обычного. Неожиданно его тело пробила короткая судорога, брови свелись к переносице, стянувшейся тонкой складочкой. - Рокудо… От низкого, хриплого голоса Тсуна вздрогнул, на большее не хватило времени – брюнет медленно распахнул глаза, помутневшим взглядом осматривая мутный силуэт впереди. - Привет, - улыбнулся Тсуна. - Что ты здесь забыл? - Ты ведь не поверишь, если я скажу, что это случайность? - Не особо. Тсуна без разрешения сел рядом, откинувшись спиной к дереву и прижимаясь к чужому плечу почти вплотную. Хибари окинул его раздражительным взглядом. - Я думаю, ты догадываешься, что я хочу побыть один. К чему эти провокации? - Нет никаких провокаций. И одного я тебя тоже не оставлю, - невозмутимо заметил Тсуна, осматривая темные облака сквозь листья над головой. - Слушай, мне твоя безумная семейка уже… - Она не только моя, но еще и твоя, - заметив как брюнет нахмурился и открыл рот, чтобы что-то сказать, Тсуна резко пересел к нему лицом подогнув ноги. – Я просто хотел сказать тебе, что ты никогда не останешься один. Какие бы между нами ни были отношения, даже если тебе захочется уйти, вся семья пойдет за тобой. Хибари фыркнул, но перебивать не стал. - Не бойся, мы не будем тебе надоедать. Я помню, что тебе приятнее одному и мы будем оставлять тебе одного, но ровно настолько, чтобы ты не чувствовал себя одиноким, - Тсуна опустил глаза и продолжил чуть тише: - Да, у тебя с семьей иногда не простые отношения, но ребята любят тебя и я тоже… Прости, что все так вышло… Что-то было необычное во взгляде Хибари – спокойствие, но усталое и болезненное. Тсуна никогда не видел у него такого взгляда, а значит, ему просто позволили это увидеть. Кёя нерешительно протянул руку, опустив ее на ладонь сидящего напротив парня слишком резко, будто это был последний шанс, и замер на несколько секунд, прислушиваясь к ощущениям. - Я бы очень хотел любить тебя, - произнес он, уставившись перед собой. – Знаю, что не умею. А с тобой, возможно, попробовал бы научиться. Но…я болен чем-то другим, оно жрет меня изнутри… - юноша измученно выдохнул. - Хибари… - Но я бы хотел. Тебя невозможно не любить и теперь я понимаю, почему вся Вонгола так трясется за тебя. - Я тоже люблю свою семью, - улыбнулся Тсуна. – И в том, что я был с тобой, не было фарса, правда! - Знаю. Но… - Хибари резко замолчал и замотал головой. - Не переживай об этом. Будь как будет. Поднявшись и осторожно выпустив руку друга, Тсуна отошел на несколько шагов. Двери дома были уже под носом, но он все-таки рискнул обернуться. - А Мукуро я вытащу. Тсуна готов был поклясться, что никогда не видел у Хибари такого удивленного взгляда, поэтому скорее поторопился в дом. Какими бы спокойными не стали у них отношения, взрывной характер у самого опасного человека в семье никто не отменял, и тем более неизвестно, какая реакция могла последовать за таким взглядом. К тому же нужно было быстрее поговорить с Реборном прежде, чем до него дойдут сегодняшние новости. Усевшись перед телефоном, Тсуна снял трубку, прокручивая знакомые цифры. - Н-дааа… - многозначительно прозвучало в трубке. Тсуна закрыл лицо ладонью. - Ты уже знаешь. - Да весь город знает, - хмыкнул Реборн. – Я, конечно, уважаю оригинальные выходы из ситуации, но тут, ребята, вы переплюнули сами себя. - У нас была цель, мы ее выполнили, - хмуро ответил Тсуна, - императрица одобрила, Скуалло согласился сам, с Занзасом я потом разберусь…как-нибудь. - Колюще-режущие подальше убрать не забудь. - Реборн! - А от меня ты чего хочешь? Или его подводил слух или Тсуна действительно слышал насмешливые нотки в низком, грубоватом голосе. - Перестань делать вид, что ты ничего не замечаешь, и возьми главенство над теми кланами, что мы собрали. - Нет. - Что? – Тсуна сжал трубку так, что костяшки побелели. - Нет и все. - Ты же император, черт бы тебя побрал! Сорвался. Все, что держал в себе это время, что копилось и пузырилось изнутри как в кипящем котле, взорвалось, швыряясь раскаленными вспышками эмоций. - Ну и? - Я даже помощи у тебя не просил! Ни разу! Знал, что ты слишком гордый и принципиальный, чтобы снизойти хотя бы до малейшей подсказки! Я надрывался, собирал эти чертовы 5 кланов, которые слишком зажрались, чтобы оказать помощь просто так! Прямо как ты! И эти гребанные резервные войска, ради которых пришлось устраивать этот глупый цирк и дрожать, лишь бы никто не увидел обмана! Это мог быть позор на всю жизнь! И знаешь что? Пошел ты к черту! Справлялся без тебя, справлюсь и сейчас! А если нет, так пусть тебя сегун хоть сожрет, плевать я хотел! Телефонную тишину нарушало только тяжелое дыхание Тсуны, задыхавшегося то ли от ярости, то ли оттого, что выпалил свою гневную речь на одном дыхании. И тут в его ухе раздался оглушительный хохот. - Что ты ржешь? – обиженно спросил парень. - Да уж, Тсуна, общение с кланом идет тебе на пользу, - произнес Реборн, отсмеявшись. – Ладно, я согласен. Тсуна еще какое-то время смотрел на замолчавшую трубку и со стоном опустился на спину. Вот так в их отношениях было всегда. Сначала Тсуна бился головой об стену мыслимыми и немыслимыми способами, потом он все-таки срывался, и Реборн как ни в чем ни бывало соглашался. - Что случилось? Тсуна открыл глаза и увидел над собой Гокудеру. Парень приветливо улыбнулся и растянулся рядом. - Я слышал как ты кричал. Не стал заходить, но истерил ты знатно, - хмыкнул он. - Я не знаю как общаться с этим человеком, - выпалил Тсуна, вжавшись носом парню в плечо. Ладонь успокаивающе прошлась по его волосам, а потом и вовсе притянула ближе. Гокудера развернулся боком, крепко обнимая Тсуну. - Это же Реборн-сан, разве когда-то было по-другому? - Когда-то я держался, - пробурчал Тсуна в темно-красную ткань кимоно и поднял глаза. – Может, в спальню пойдем? - Не надо. Мне и так хорошо. Тсуна обхватил руками талию друга и сделал глубокий вдох, с улыбкой отмечая, что очень рад родному запаху. Щекой он чувствовал, как сердце отбивало спокойный ритм, и под мерное биение окончательно успокаивался сам. - Я сейчас понял, что мне очень страшно остаться без тебя. Не просто не хватает тебя или я боюсь быть один, а именно страшно. Теперь я знаю, что это было за чувство, когда мне казалось, что я тебя безвозвратно теряю. - Тсуна, ну что за беспокойства такие… - улыбнулся Гокудера, продолжая водить пальцами по каштановым прядям. - Мне правда было очень страшно, - Тсуна чуть отстранился, чтобы посмотреть парню в глаза. - Как боятся змей или высоты, так я боюсь остаться без тебя. - Этого не произойдет. А если и произойдет такая невозможная случайность, ты ведь вернешь меня? - Во чтобы то ни стало, - Тсуна быстро закивал. – Жаль, из-за всей этой каши с сегуном, в которую нас втянуло, мы не можем просто находиться рядом. Да хоть просто поваляться, устал я - сил нет… Гокудера мягко засмеялся. - Я знаю, что если бы ты мог все изменить, мы бы с тобой вообще ни на секунду не расставались. Тсуна хотел что-то ответить, но улыбка вдруг сползла с лица Гокудеры, и он так крепко вцепился в его предплечья, что кожу под кимоно неприятно обожгло. Возмутиться не успел – в серо-зеленых глазах вспыхнула паника и почти животный ужас. - Боже, Тсуна… - Что? Что с тобой? - Прости, я не должен был… - В чем дело? – испугался Тсуна. – Да ты сам не свой! - Что же я наделал… Прости, прости меня, я не должен был… - Не должен был? – Тсуна обхватил испуганное лицо ладонями. – Тихо, давай ты успокоишься и просто все объяснишь? - Нет-нет, не успею. Ты обещал вернуть меня. Обещал, помнишь? - Конечно помню. Тихо, ну что ты… Мы с тобой сейчас… Невидимым ударом под дых выбило из груди воздух – Тсуна согнулся, обхватывая себя руками, чувствуя как знакомые, родные руки касаются его тела, быстро, хаотично. Кто-то кричит в ухо, надрывается едва ли не с воем, прижимает к себе, но уже едва ли ощутимо. Обрывки фраз тонут в гуле, захлебываются и окончательно затихают. Также резко стираются прикосновения, цвет, запах. И ничего. -*-*-*- Вдох-выдох. - Дыши. Вдох-выдох. - Дыши, Тсуна. Боль в голове. Адовая, пожирающая нервы одним комком. Густая вата тишины и тошнотворной невесомости. Тсуна поднялся, опустив голову, чувствовал как чужое дыхание раздувало пряди на лбу. Вскинул руку и ударил в пустоту, резко, со злостью, вымещая клокочущую внутри ярость. - Ну ничего себе приветствие, Тсуна, - раздалось со спины. Парень развернулся и снова ударил, но и сейчас мимо, и бессильно упал от боли, не осознавая как сами собой трясутся плечи и сжимаются-разжимаются кулаки. - Как ты только можешь быть такой сволочью… - выдавил Тсуна. Чужие колени оказались под его головой, а руки прошлись по волосам. Совсем как Гокудера только что. Эта мысль ударила током по венам, и Тсуна вскочил, несмотря на боль. - И что же я сделал не так? - Верни меня обратно, ублюдок. Я же не хотел уходить! И ничего не говорил! - Видишь как бывает… - загадочно произнес Проводник. – Ты не говорил. - Да ну тебя к черту. Я иду дальше. - Как скажешь. Тсуна хотел огрызнуться – уж больно задел его спокойный тон Проводника – но к нему неожиданно подошел Маммон. Возник из темноты пурпурным дымком, сложившись в человека. Именно такой, каким его запомнил Тсуна. - Я еще не видел тебя таким, Савада-сан, - произнес он слегка удивленно. - Давай, - резко сказал Тсуна, протянув руку. Мамон коротко хмыкнул и молча опустил в его ладонь пустышку. – Я разберусь во всем и мы поговорим. Тогда-то вы уже никуда от меня не денетесь. Никто из вас. Тсуна крепко сжал пустышку и решительно зашагал в темноту.