Zero

Если просто прикинуть статистически, о чем мечтает девушка 23 лет? Наверное, о горячем и заботливом женишке, а после и парочке розовощеких детишек, об успешно слаживающейся карьере или выигрыше в розыгрыше в инстаграмм? О брендовых шмотках или карьере блогера, о сиськах, которые никогда не обвиснут и пятничных посиделках с подружками? Хер их знает этих мечтательниц. Но свою мечту я лелею как гребанное золотое руно в роще Ареса. Я, как детсадовская пиздюшка, мечтаю о встрече с добрым волшебником (эти фантастические твари должны существовать, раз существует вся та жутка херня, которую я повидала.) Да, волшебник. Я встречу его и буду просить лишь об одном – вернуть меня обратно,на два месяца назад, в ту бургерную на Бэкстер стрит, и залепить гудроном⁴4 свой рот, чтобы никогда не соглашаться на предложение Мика про «Потряснный объезд всех казино страны с финалом в Вегасе». Нахуй. Все эти приключения, путешествия, развлекаловки и отпуски. Нахуй банду из комплексующих мужиков в кожанных куртках.Нахуй этого мудака и его желание помогать миленьким школьницам, нахуй этот злоебучий городишко и оживших подкроватных монстров. Нахуй эти два месяца жизни из моей памяти. Я мечтаю о долбанной Урсуле, чтобы отдать ей свой голос, как милая рыбья принцесса и вернуться в прошлое. Потому что дерьмо, в которое я окунулась,не сможет смыться с меня до конца жизни. Жизни которой осталось буквально пару часов. А может уже и не часов,хрен его знает,я вообще не ощущаю каких-либо внутренних ориентиров. И вся ирония заключается в том, что все началось с вора, вор мою историю и подытожил. Для примера и красочности: Ди Би Купер угнал самолет, получил выкуп и свалил в облака, Эдвард Смит ограбил хранилище Сити-Банка в Нью-Йорке на 245 тысяч зеленых и тоже свалил. И по закону жанра: этот пиздливый ублюдок украл мое сердце и сьебал в закат с малолетней подружкой, оставив меня подыхать в луже из собственной крови и слез. Ну ооочень романтичное начало для какого-нибудь фильмеца о любви, не правда ли? А вот хуй вам. За те двадцать минут, что лежу здесь, я сделала всего одну попытку подняться и получила рану большее, чем та что сейчас кровоточит и ноет под ребрами. Всего одна попытка подняться, чтобы заглянуть в глаза мелкой сучке Саре, увидеть, как она уводит Дракона из дока, и насмехается надо мной. Всего одна попытка и привет разочарование. Одна попытка с надеждой на выживание, и ужасная, чисто бабская обида на мужика, который как ты думала может быть с тобой. Что ж. Не вышло, не фартануло. Только вот как забавно выходит, даже сейчас моя паранойя играет всеми красками. Каким-то там по счету чувством я ощущаю взгляды горящих жадностью глаз, словно это не я подыхаю, а моя героиня на сцене прощается со всей родней и испускает последний вздох. Эти взгляды мне знакомы, играя на бродвейской сцене, в моменты тяжёлые для моих героинь, но такие простые для меня, человеческие глаза жгли и подталкивали, мотивировали продолжать игру.И хотя сейчас этой мотивации нет, но так хочется лечь поудобнее, прогнуть поясницу, лежать красиво и эстетично в стиле Джульетты, а не дырявым мешком на ледяном полу. Эти взгляды режут и давят, и кажется забирают последние крохи моей жажды к жизни. Забавно же,ну? Я проходила по десяткам красных дорожек, мои фото часто публиковали в журналах с заголовками типо «Главная звезда Бродвея, Поющая Венера, и прочая восхитительная поебота, которая мне, не буду врать, нравилась. А в итоге я помираю в плесневелой металлической коробке от пера между ребер. ЗА.Е.БИСЬ. Сколько раз моя покойная Ба твердила: «В жизни всегда следует выбирать себя, дорогая. Себя и сцену, себя НА сцене. Все твое существо должно принадлежать софитам, рампе, мелодии и ритму. И не дай бог, встретить тебе такого же эгоиста, как ты. Если не тот человек станет твоей жизнью, Лия, он подарит тебе безграничное вдохновение и желание творить, но после, заберет все обратно и спишет проценты, как самый жестокий коллектор. Тогда останется только забывать о мечтах, ведь сцена не терпит измены и не принимает заблудших обратно.» Что ж бабуль, я знатно проебалась. Теперь ни сцены, ни мужика, ни друга и ни малейшей идеи как из всего этого говна слепить конфетку. Время течет медленно, я проваливаюсь в бессознательное состояние и медленно всплываю обратно, чтобы слышать перешёптывания людей вокруг. Я чувствую, как набухают капли на основании ножа, загнанного мне под сердце, как багровые ручейки стекают по коже и впитываются в ткань платья. Я буквально ощущаю, как из меня вытекает жизнь. И именно в этот момент осознаю, на сколько же одинока. Ох,не нужно было отказывать Фреду в третьем классе. И пойти на бал нужно было с милым ботаном Сэмом,а не капитаном школьной команды. Зря я отказывала адекватным парням,зависла на типаже своевольных мальчиков-бунтарей и убегала на репетиции подальше от правильных и заботливых? Вот куда завели меня мой выебоны. Довыебывалась?Вот и получай. Милая женушка милашки Сэмма сейчас наверняка делает что-то как всегда миленькое,печет пирог и вытирает деткам слюнки или заплетает косички и бегает по травке хохоча,а после они ужинают постоянно нахваливая друг друга и улыбаясь,смотрят вечернее шоу, уходят в свою милую спаленку,что бы спать в обнимочку.Фу блять. Просто интересно,они хоть трахаются при свете? И вообще, какие позы практикуют скромненькие и зажатые,миленькие дамочки? Ебаать, нет,хорошо,что я здесь, а эти придурки в своем розовом мире жрут пряники и пиздешь о "задержках на работе",хотя на самом дела визжат под начальником кадрового отдела. Охох. Я начинаю улыбаться и мелко трястись от подступаешего смеха, ну надо же,хоть какой-то плюс в отсутстлии адекватной личной жизни - никому не будет больно/жалко/плохо и так далее,всем вообще будет глубоко похуй. Только вот вместе с этим глупо испытывать собственную боль и ненависть к себе. Глупо ненавидеть какую-то там школьницу, или воришку с черными кудрями. Глупо лежать, вспоминать прошлое и жалеть сея. Будет очень тупо просто так сдаться, когда я все время выгрызала лучшие куски, а теперь опускаю руки и разжимаю челюсть. Дыхания тяжелеет, голоса вокруг стихают, я опять погружаюсь в темноту. Но в этот раз где-то в глубине черепной коробке слышу одинокие хлопки. Слышу, как ладонь бьётся о ладонь, как широкий каблук цокает об землю при каждом шаге, что приближает ко мне моего зрителя. Того, то так жадно смотрел на мою смерть, но не захотел быть причастным к развязке и прервал спектакль на кульминации. Я слышу шорох плотных костюмных брюк, скрип кожаных туфлей и ухмылку моего Зрителя. Слышу его дыхание и чувствую прикосновения пальцев, облаченных в перчатку к влажному лицу. Из последних сил пытаясь разлепить склеены кровью и слезами ресницы,мутным взгядом натыкаюсь на искусстной работы маску, на длинные русые волосы и красную сердцевину галстука-бабочки. А дольше ослепительно белая вспышка. И только хриплый смех моего последнего Зрителя. - Ты станешь прекрасною актрисой, дорогая. - холодный мужской бас идет в терцию с нежным голосом моей бабушки, и я не понимаю, кажется ли мне это, или все реальность. Но даже теряя сознания, я была убеждена– этот человек, нихуя не волшебник.