Взаимовыгодно

      Тобирама подавил зарождающееся рычание в горле — очередная идея Хаширамы была отвратительной. Просто ужасной. Послать их с Мадарой вдвоем на зачистку — только Хаширама в состоянии додуматься до такого.       Самое паршивое — не возразишь, задание и правда соответствует по рангу их дуэту (тьфу, даже в мыслях звучит сюрреалистично), поэтому Тобирама, как послушный младший брат и хороший шиноби, сжал зубы покрепче и пошел. Он даже не возражал, между прочим. (Хаширама почему-то смотрел испуганно, но это уже его проблемы, глупый анидзя)       Задание прошло… Лучше, чем ожидалось, они даже поссорились всего раз. Тобирама не считал их отношения чем-то, что надо исправлять. Он, вопреки мнению самого Мадары и в целом всех вокруг, Учиха не ненавидел. Есть и есть, пока не творит какую-нибудь опасную для брата или деревни хуйню, пусть живет себе спокойно.       Свои проблемы с ним он решил давно (ну как, давно, не так давно. Но и не так недавно); а они были, да. Что поделать, идея делиться братом с каким-то Учиха, Тобираме совершенно не нравилась. Обычная детская ревность, что наверняка удивило бы всех остальных, особенно Изуну — тот вообще его считал кем угодно, но только не человеком с человеческими же эмоциями.       На сердце от воспоминаний потеплело — Хаширама, заметив странное поведение брата рядом с ним и Мадарой, провел, как он сам это называл «профилактическую беседу», где нашел корень проблем и страшно удивился, тут же выдав часовую лекцию «Ты мой младший брат и я люблю тебя больше всего на свете». А еще обнимал. Много. Тобирама очень любил своего старшего брата.       Поэтому — одна из причин — искренне старался не конфликтовать с Мадарой. Честно. Но тот был совершенно нелогичен: после недели стабильного избегания (Тобирама просто устранял саму возможность ссор, это же логично!), тот, злющий, как дворовый кот, прижал его к стене, обматерил, слово за слово, в итоге все закончилось матами с обеих сторон, до драки не дошло — Хаширама на крики пришел.       Но в последнее время ссоры стали скорее обыденными, чем реально задевали какую-то из сторон (Тобирама искренне надеялся, что внезапно вдруг не окажется, что недавно он нанес Мадаре какое-нибудь смертельное оскорбление), так что он пожал плечами, отметил в голове пункт «Свести отношения с Учиха Мадарой к нейтралитету» выполненным и собирался жить спокойно — но нет. Хаширама решил, что им нужно поладить.       Если путь на миссию прошел более-менее мирно, то путь обратно превратился в кошмар.       Они спорили. По любому пустяку. Тобирама признавался самому себе, что далеко не всегда был прав в этих спорах, но отступить не давала чертова гордость. До Конохи оставался день пути. У Тобирамы заканчивалось терпение. «Заткнись. Заткнись. Заткнись.» — если честно, даже Тобирама не был уверен, кому именно это «заткнись» было — Учиха или все же ему самому. -…Но конечно, ты у нас лучше знаешь, ты же всегда все знаешь, Сенд-жу, — ядом в словах можно было бы перетравить всех крыс в мире, хотя Изуна бы выжил, тот неубиваемый, Тобирама сам проверял, — как твои партнеры в постели тебя вообще терпят, такого доминантного? Или что, что пожес--       Тобирама полностью отрицал свою вину в дальнейшем. Мадара виноват сам — наступил на больную мозоль, да еще и провоцирует сколько времени уже.       Речь Мадары Тобирама прервал довольно банально — поцеловал. Да. Вот так вот. Секса у Сенджу не было давно — считай, с самого основания деревни нормально сбросить стресс не получалось. А все из-за того, что, блять, все вокруг него были полностью уверены что тот — доминант, причем практикующий БДСМ. Тобирама не был. Он куда, блять, больше предпочитал роль ведомого, нежели ведущего; ответственности и прочей хуйни Тобираме за глаза хватало в работе, спасибо. Но это ставило определённые трудности. Доверие. Ебанное. Доверие. Спать со случайным человеком из бара, позволяя ему вести и брать контроль на себя? Тобирама не мог расслабиться настолько — и скорее всего никогда не сможет.       Мадара же… Он был психом. Своим. Нелогичным, но на него можно было положиться. К черту обоснование, если честно, Тобирама просто ему доверял. А аурой доминантности от Учиха шпарило круглосуточно. Ему не нужно было командовать. У него был иной вид контроля, естественный, который заставлял глаза темнеть от похоти, горло пересыхать, а пальцы на ногах — поджиматься. Или Тобирама просто слишком долго не трахался. Одно из двух.       Так что да, поцеловал. И был готов к удару в живот. А вот к тому, что ему ответят — весьма агрессивно — готов все же не был, но не растерялся. Пока дают — надо брать.       Переплести языки, игриво побороться в борьбе за главенство, отступить, прикусить губу — получить укус в ответ, да, хорошо, еще.       Поцелуй был хорош. Но все хорошее рано или поздно заканчивается — они все еще были людьми и им все еще требовался воздух. Губы рассоединились, но отстраняться ни один из них так и не подумал — дышали прямо так, губы в губы, деля дыхание на двоих. Пока Мадара, видимо, не решил все испортить. — Сенджу… — хрипло. Тобирама разочарованно застонал — если тот сейчас продолжит, Тобирама не трахнется с ним, а подерется. А хотелось-то первое! — Заткнись, — рычание и резкий толчок в грудь, — надо было опрокинуть того на пол. (Они были в гостиничном номере, кровать тоже была - но далековато, идти не хотелось)       Все было не так просто и Мадара на ногах удержался бы, если бы Сенджу не навалился следом — оседлав его бедра. Впрочем, сидел не долго, нагнулся за еще одним поцелуем — в ответ получил скорее укус, но ему понравилось, это ярко. На бедра легли руки — в перчатках — и сжали, Тобирама одобрительно промычал в поцелуй — в ответ удивленный выдох. Прямо сейчас Сенджу совершенно точно не хотел разбираться в запутанных мыслях Мадары, так что не стал заострять на этом внимания.       Резкий рывок — теперь уже Тобирама был прижат к полу, а его руки над головой крепко держал Учиха, опять вгрызаясь в губы поцелуем. А потом — переходя на шею. Сенджу откинул голову назад, открывая больше белой кожи, ничуть не стесняясь. Вот только на нем была черная водолазка, а, следовательно — почти вся шея была закрыта.       Тобирама дернул руками в хватке, получая свободу и поспешно снимая верх, откидывая мешающую вещь в сторону, а потом — начал торопливо стягивать одежду уже с Мадары. Ему нужно больше. Ближе. Кожа к коже. Но его остановили — заставив зарычать от отчаяния. — На кровать пошли, — слова звучали как приказ.       Они пошли.       Мадара снова прижал его к кровати — нравится ему, видимо, это дело — оставляя на шее красные засосы, вырывая редкие стоны.       Если бы Мадару спросили о его чувствах сейчас, то получили бы такой ответ: голод. Сенджу был привлекателен. Белая кожа, в красных полосах — оказывается, на лице была лишь верхушка айсберга. Они шли по рукам, заканчиваясь красными браслетами. Вниз по шее, по плечам, по груди — к животу, оттуда — к ногам, у лодыжек замыкаясь точно такими же браслетами, как на руках. Хотелось укусить. Хотелось лизнуть. Он кусал и лизал — получая в ответ удивительные стоны. (И это ледышка-Сенджу?) Они оба уже раздеты — пора перейти к более существенному. Мадара даже удивляться не стал, смотря, как Тобирама вытягивает смазку из воздуха — кровь кипела от возбуждения.       Когда Тобирама почувствовал внутри себя пальцы — он уже был готов плюнуть на подготовку, так что нетерпеливо подался вперед, насаживаясь сильнее. Из горла вырвался жалобный скулёж, еще, пожалуйста, еще. — Нетерпеливый какой, — шепот на ухо, — если бы я знал, что тебе нравится так, то давно бы трахнул, То-би-ра-ма. — Блять, Учиха, если ты не трахнешь меня прямо сейчас, я тебя кастрирую и сделаю это сам. — Сенджу рычал, Мадара ухмылялся. Ничего нового.       Мадара медленно вошел — а потом сорвался на дикий темп. Ноги Тобирамы сжимали его бедра, руки царапали спину — в отместку он прокусил ему плечо.       Тобираму выгибало — в глазах темнело, в ушах звенело, но было так хорошо. Мадара выбрал отличный угол — ударяло прямо по простате. «Блять, — думал он в минуты просветления, — давно надо было заняться этим, а не сраться»       Дыхание сбивалось у обоих — оба были на пике. Мадара, сука такая, сжал руками член Тобирамы — руками в ПЕРЧАТКАХ — и это была последняя капля. Первым сорвался на крик Тобирама, выгибаясь, за ним — Мадара. Рухнули на постель также — оба, пытаясь отдышаться.       Тобирама шевелиться отказывался. Ему было охуенно. В голове было пусто. Пусто. Впервые за долгое время, блять, да он во время секса умудрялся что-то там думать, вы не можете винить человека в том, что ему просто хочется отдохнуть от всего этого. Тело приятно болело — шея горела огнем и будет заживать примерно дня три, если не лечить — а лечить Тобирама не собирался. Он не зря носил черные водолазки с высоким горлом.       Мадара же аккуратно вышел из чужого тела, вставая за тряпкой. Им обоим не помешала бы ванна, но это можно устроить позже. Вытерев и себя, и Сенджу, лежащего звездочкой и блаженно жмурящего глаза, Учиха лег рядом, подгребая чужое тело к себе. В груди шевелилось что-то собственническое, что довольно мурлыкало на многочисленные засосы, что требовало позаботится о партнере. Ну, Мадара всегда был собственником, так что это неудивительно. Осталось подумать, как заполучить это сокровище себе навсегда. Хорошо подумать.

***

В данный момент Тобирама стоял в кабинете Хокаге, то есть, Хаширамы, докладывая тому о миссии. — В конце концов, миссия была успешно завершена. — Констатировал он своему брату. — Да, да, я в вас и не сомневался, — отмахнулся тот, — что насчет вас двоих? Вам удалось поладить? Тобирама задумался. Вообще-то, наверное, да? Во всяком случае, с того раза больше споров у них не было. — Да. Мы переспали. — Сообщил он. У Тобирамы не было секретов от Хаширамы лет так с девяти, так что… — Я пришел к выводу, что это намного более удовлетворяющий меня вид отношений, чем вооруженный нейтралитет. Все взаимовыгодно, так что ты можешь не переживать больше. — Он кивнул, почему-то застывшему брату и вышел из кабинета. Его ждала лаборатория.