***
— А можно было, ну, я не знаю, меня не валить? — раздражённо поинтересовался Анубис уже после лекции. Студенты расходились. Сет выключал проектор. — После того, как ты предал всю семью, заявив, что собираешься стать прокурором? Ещё чего. — Пап, дядя тоже прокурор. — Это неважно. — И вообще, у нас из адвокатов в семье только ты. — Ты не знаешь, кем были твои прадеды! — Знаю, я специально уточнял! — Сет открыл было рот, чтобы оспорить и это, но Анубис работал на опережение, — причём не только с твоей стороны, но и со стороны мамы. — Но ты не можешь знать наверняка. Сука, что за абсурдная логика: —… с тобой спорить невозможно. — Да, и именно благодаря этому я сделал себе карьеру, — он самодовольно улыбнулся и, наконец, вышел из-за стола. — Ты сейчас домой или на работу? — Домой, конечно, — у отца была потрясающая память, но донельзя избирательная, потому за два года его учёбы тот так и не смог запомнить, что сын пишет другим студентам рефераты. А значит сидит дома, пьёт чай и залипает в ноутбук. — а что? — Хочу посмотреть на твою новую квартиру. Анубис скривился, но спорить с этим было бесполезно, и потому просто кивнул. С жильем ему не везло. Мать всерьёз собиралась повторно выйти замуж, так что после окончания школы сразу же намекнула на переезд. Анубис не возражал — в конце концов, ей было совсем слегка за сорок, и она имела полное право строить свою личную жизнь. Могла бы заняться этим и раньше — Анубис ничего не имел бы против отчима, но Нефтида почему-то была уверена, что это плохая идея, так что решила для начала отправить его в универ. Так что в конце августа Анубис въехал в общежитие и… выехал из него уже две недели спустя. Это отец был привередливым по части условий проживания, сам Анубис себя таковым не считал. Все мы непривередливы… до первого таракана в кофе. Вот со многим он мог смириться: с шумными соседями, с неадекватной коменданткой, но с насекомыми в еде — нет. В общежитии: либо ты, либо тебя. Так что Анубис потратил все свои честно накопленные деньги, но всё-таки съехал. Впрочем, в новой квартире оказались свои проблемы, так что его учеба превратилась в бесконечную череду перемещений с места на место. В какой-то момент даже появилась тщедушная мысль заявиться к отцу — Сет, кстати, и сам предлагал, но если с сомнительным характером адвоката он ещё мог как-то смириться, то с дорогой до университета, которая в одну сторону занимала где-то час, нет. Не у всех были иномарки, позволяющие доехать куда угодно за пару минут, а вымогать у родителей машину он не собирался. Кто бы что не говорил, но у Анубиса тоже была гордость. Ну или хотя бы её подобие. — Ладно, но, предупреждаю, у меня новый сосед. — Мне воздавать хвалу небесам или ужасаться? Анубис задумался: — Даже не знаю, честно… Погоди, чем тебе так не нравилась Маат? — Да всем. Более занудной женщины я ещё не видел. — Это называется «ответственный подход». — Тебе просто не приходилось работать с такими людьми. Вот ещё вспомнишь мои слова. Учитывая всё, что говорил отец, в одном Анубис был уверен абсолютно точно: не, не вспомнит. Уж точно не эти, по крайней мере. Дом располагался буквально через дорогу от университета. Обычно найти квартиру настолько близко удавалось редко — всё же подобные места были на вес золота, но Анубису дьявольски повезло со знакомствами. Квартиру год назад предложили Гору, и сейчас тому понадобился сосед. За неимением других друзей, ищущих жильё для съема, предложение было сделано Анубису. Как бы Хатхор не смеялась насчёт формулировки, отказать он не смог, потому переехал дня за два. И не пожалел: помимо близкого расположения, квартира была весьма чистой, относительно просторной и дополнительных жильцов, помимо самого Гора и полчища его растений, не имела. Что ещё нужно для счастья заколебавшемуся студенту? Отец, кажется, так не считал. Он как-то придирчиво осмотрел дом, ещё на подходе к нему, и вкрадчиво поинтересовался: — Не буду спрашивать, сколько лет этой постройке, но тут хотя бы газ есть? Или свет и отопление до сих пор добываются при помощи старой-доброй печки? Анубис закатил глаза: вот оно. Начинается. — Ты разве видишь хоть одну трубу? — отец не растерялся и указал на сомнительную конструкцию на одном из балконов. Анубис тоже не растерялся и притворился избирательно слепым. — Ну вот. Не поверишь, но тут уже давно используются только вода и электричество. — Как же ты прав насчёт «не поверишь». Анубис предпочёл не отвечать. Вообще до прихода отца на такие мелочи внимание обращалось мало, но теперь даже он отчётливо видел, что подъезду бы не помешал ремонт. Главному входу так точно. Был ещё, правда, вход с лестницей — там облупившаяся штукатурка не так сильно бросалась в глаза из-за выбитых лампочек, но вести отца настолько окольными путями он не рискнул. Доказывать наличие в доме лифта пришлось бы через суд. Впрочем, у них хотя бы была консьержка. — О, здравствуй, Анубис, ты сегодня с другом? — дружелюбно окликнула его женщина пятидесяти лет. Отцу был сорок один год, но больше тридцати пяти ему никогда не давали. И чем дальше находился собеседник, тем моложе казался адвокат, вполне подходящий на двадцать с лишним поведением и самоуверенными улыбками. Взрослые и состоявшиеся люди обычно имели куда более задолбанный вид. Сет при желании не уступал им в этом, но предпочитал всегда держать хорошую мину при плохой игре, чем частенько создавал впечатление легкомысленности и завышенной самооценки. Тех, кто отзывался о нём положительно, в принципе было единицы, тем не менее, он всё равно как-то умудрялся заставить суд принять точку зрения его подзащитного и вынести если не оправдательный, то максимально мягкий приговор. Как ему это удавалось — загадка для всего университета, но списать это на случайность не выходило. Сет и правда в своём деле был специалист. — С отцом, — любезно отозвался сам мужчина, и консьержка впервые на его памяти надела очки и почти высунулась в окно. — Что-то не так? —… простите за любопытство, но сколько вам лет?.. Сет улыбнулся: — Прощаю. И больше ничего так и не сказал. Неудивительно, что люди его недолюбливали. И, что самое обидное, расплачиваться за это приходилось Анубису. В квартире было тихо. Анубис заранее предупредил Гора, что он будет не один, так что искренне надеялся, что сосед намёк понял и исчез с горизонта. Не то, чтобы он стеснялся отца или, наоборот, друга, просто считал эту встречу излишней. В памяти до сих пор всплывала встреча отца с Маат и тот факт, что ничем хорошим это не закончилось. Какое же столкновение характеров это было… — Ладно, здесь… прилично, — Сет со смесью брезгливости и любопытства осматривал коридор, кажется, не совсем понимая, почему квартира студентов заставлена таким огромным количеством комнатных растений. — Но могло быть и лучше. Вот я в твои годы… — Жил в общежитии и о собственном жилье даже не мечтал, — прервал очередную вспышку ностальгии Анубис. То, что отец мог очень искусно обращаться с правдой, прекрасно знал весь университет, так что лишний раз слово ему всё же давать не стоило. — … тем не менее, у нас условия были вполне неплохие. И содержание — тоже. — Именно поэтому среди студентов до сих пор ходят легенды о том, как окружной прокурор и ведущий адвокат города таскали хлеб из столовой? Сет и бровью не повёл: — Не было такого. — А мама говорит, что было. Не говорит, конечно, но отцу об этом знать необязательно. — … тц, Нефтида, мы же договаривались, что она будет молчать… в любом случае, у тебя есть, что выпить? Анубис застыл. Вот оно. Тот самый вечный вопрос, который отец задавал каждый раз, когда приходил к нему в гости. И каждый, к а ж д ы й раз у Анубиса не оказывалось того, что он хотел. Итог был предсказуем: «держи деньги, иди в магазин, так уж и быть, сдачу оставь себе, грустное создание, работающее за копейки». Поначалу он думал, что отец просто издевается. А потом осознал, СКОЛЬКО у него оставалось со сдачи, и пришёл к правильному выводу: его пытались подкормить. Но если мама просто время от времени перебрасывала ему деньги на карту с сомнительными подписями типа «на красный диплом» или «приличное времяпрепровождение», то Сет это делал в духе Сета: то есть так, как никто из нормальных родителей поступать бы не стал. Но оно, наверное, и неудивительно, потому что брать от него деньги Анубис отказывался из принципа, и всё их взаимодействие сводилось либо к «возьми мои деньги!.. ну Ану-у-уби-и-ис», либо к каверзным попыткам вручить деньги не напрямую. И если в первом варианте противостояния Анубис ещё как-то выигрывал, то во втором был разбит по всем фронтам. Ещё со времён студенчества Сет любил алкоголь, причём обязательно дорогой и относительно редкий. Не то, чтобы он просил какой-нибудь виски 1856 года, обязательно приготовленный в одном из лучших домов Франции. Нет, его запросы были простыми: гренадин, текила, бейлиш… Отец в принципе неровно дышал к ликёрам и всему, что было к ним близко — сказывалась юношеская подработка в качестве бармена. Все эти напитки легко можно было найти в ближайших магазинах, но проблема в том, что в магазинах-то они были, но в домах простых обывателей — нет. Потому каждый чёртов раз того, что именно в этот день хотел отведать адвокат, у Анубиса не находилось, так что ему приходилось ворчать и идти за покупками. В какой-то момент это даже стало идеей-фикс: оказаться полностью готовым к его очередному требованию. Хотя бы раз. Анубис ради этого скупил столько алкоголя, что Гор потом неделю уточнял, зачем ему это, потому что его друг почти не пил. Уж в этот-то раз победа будет за ним!.. — Да, конечно. Всё, что угодно. Чего тебе налить? — Класс, — отец улыбнулся и повернулся к нему, — самбука есть? Самодовольная улыбка Анубиса медленно сошла на нет. Да как он это делает?! — … у меня есть саке. — Ты пытаешься экономить на родном отце? — Они стоят примерно одинаково. — На родном отце пытаешься экономить?! — Анубис тяжело вздохнул, — после того, как я столько лет тебя растил?! Очень хотелось уточнить, что большая часть его детства прошла без появлений Сета, но он всё же сдержался. В конце концов, к его восьми годам тот всё же узнал значение термина «воскресный папа» и периодически всё-таки начал навещать ребёнка. Лучше поздно, чем никогда. Впрочем, момент уже был упущен. Анубису от него больше ничего не надо. … зато Сету очень надо. И ладно бы он действительно любил пить, так нет же: отец выпьет один стакан, скривится, раскритикует его выбор марки и жизненного пути, а потом исчезнет в закате ещё на пару недель или месяцев. Ничего не скажешь — батя мечты. Но оставшихся со сдачи денег без проблем хватало минимум на две недели жизни, так что какую-то логику в его действиях Анубис всё же видел и отчасти ценил. Пусть и со скрипом. Кажется, ему остаётся только капитулировать. — … ты выгонишь родного сына под надвигающийся дождь просто ради выпивки? — Мне самому нелегко, но что поделать. Анубис снова закатил глаза. Может, ему всё-таки повезёт, и когда он будет возвращаться домой, бати там уже не будет. Но эх, мечты-мечты. Но хотя бы Гора дома не оказалось. Словно услышав его мысли, в коридоре раздался звук открывающейся двери. Надо быть осторожнее со своими мыслями и желаниями. Гор познакомился с отцом сам, пока его сосед искал в комнате зонт и куртку. С кухни так и прозвучало: — Так вот, что за ботаник достался моему Анубису в соседи. Анубис вздохнул, отправляя другу смс-ку со словом «крепись». Гор ответил более длинно: «впервые человек определяет мою профессию с первого взгляда. Анубис, твой отец невероятный человек». Стоило бы, наверное, просветить друга в том, что именно Сет имел в виду, но у него рука не поднялась. Пусть хоть у кого-то отец оставит хорошее впечатление. Гору было двадцать пять лет, несмотря на то, что учился он всего лишь на третьем курсе. Кажется, после выпуска из школы он пару-тройку лет работал в разных местах, выбирая для себя наиболее подходящее дело жизни. В итоге остановился на специальности, связанной с растениями и минимальным количеством людей. Вообще вуз Анубиса был специализированным, юридическим. Однако несколько лет назад государство выделило ему дополнительное финансирование для расширения. Студенты с интересом ждали, какие же новые факультеты создаст Ра. Многие надеялись на факультет международного права или же чего-то хотя бы отдалённо близкого уже имеющимся специальностям: дипломатию, психологию или может даже переводоведение. В конце концов, знание иностранных языков лишним не будет никогда. Но Ра хотела, чтобы вуз получил общую направленность, тем самым став привлекательным для студентов всех специальностей в принципе. И начать она решила с введения биологического факультета. Такого решения не понял никто. Вообще никто. Но оспорить решение ректора не смогли, потому, едва факультет был создан, с интересом наблюдали за дальнейшим развитием событий. Специальность на факультете была всего одна, и её точное название не знал никто, но каждый активно принимал участие в создании сомнительных слухов. Ведь даже если подумать логически: кто пойдёт учиться на что-то вроде ботаника в неспециализированный университет, где пока неясно качество преподавания и невероятно высокие проходные баллы, хотя мест на направлении всего десять? Да ни один здравомыслящий студент бы туда не сунулся! В первый же год существования факультета на него поступил Гор и ещё шестеро таких же отчаянных личностей. Теперь весь университет с интересом ждал их выпуска и следил за тем, как они устроятся в жизни. Всё же по сравнению с выпускниками других вузов они явно были в невыгодном положении. Анубис был таким же, и потому первое время не понимал, почему Гор, получивший весьма высокие баллы на экзаменах, решил поступить именно сюда, однако знакомство с ним расставило всё на свои места. Гор был умным и начитанным парнем, умел поддержать диалог. Однако при более тесном знакомстве с ним становилось заметно, что ему трудно долго общаться с людьми и что большие компании людей вызывают у него усталость и дискомфорт. Анубис подозревал, что у друга было какое-то слабо выраженное расстройство аутистического спектра. Точнее на глаз определить могли разве что врачи, так что он предполагать не решался, а задавать вопрос напрямую считал некорректным. В конце концов, другом он был хорошим, и никакая болезнь бы это не изменила. Тем не менее, она неплохо объясняла, почему Гор, который любил людей, при этом старался проводить с ними как можно меньше времени и избегал больших компаний. Для такого человека, как он, новшество Ра было идеальным вариантом учёбы: мало того, что при учёбе можно будет контактировать с минимальным числом студентов и преподавателей, так и после выпуска профессия не требовала постоянного общения с людьми. Сиди в своей лаборатории или теплице и занимайся растениями. Всё. Разве не идеальный стиль жизни? Сет, наверное, был его полной противоположностью. Отец мог сколько угодно говорить, что он волк, гордое создание, которое презирает стаи и тупые скопления людей, но при этом он не выносил одиночество, потому частенько донимал если не сына, то своих коллег или просто посетителей баров. В этом отношении Анубис никак не мог дождаться, когда и он себе кого-нибудь найдёт, но специфический характер адвоката приходился по вкусу не каждому, потому с момента развода никакие серьёзные отношения у него так и не появились. По крайней мере те, которые бы продержались дольше месяца. Удивительно, что с мамой они прожили вместе столько лет. Видимо, Нефтида и правда была святой. А вот был ли святым Гор, чтобы вынести сомнительное знакомство, — вопрос хороший. Оставалось надеяться, что дело кончится не как с Маат. Анубис торопливо застегнул куртку и выглянул в коридор, замечая так и сидящих на кухне отца и соседа: — Так, я ушёл. Скоро буду. — Деньги не забудь, — Анубис закатил глаза, но всё же взял отцовский кошелёк из его пальто. И, наконец, вышел.***
Сет со скукой рассматривал сидящего перед ним мальчишку. Если честно, однокурсников Анубиса он помнил плохо. Исключение составляли лишь Маат, с которой сын раньше снимал квартиру, и вездесущая Хатхор, приходящаяся ребёнку лучшей подругой. Характер у девушки был весьма специфическим и грозил стать ещё более специфическим — вспомнить бы хотя бы её мать… та ещё мегера, — но, тем не менее, с Анубисом она быстро нашла язык и вот уже который год сидела рядом на большей части лекций. Если честно, Сет видел в ней аналог Нефтиды, и потому всё ждал, когда сын ему объявит, что они уже два года тайно встречаются и год как состоят в браке, но чего не происходило, того не происходило. Впрочем, надежды мужчина не терял. Гора он не знал. По крайней мере, в компании сына прежде не видел. Тем не менее, не сказать, чтобы его рожа была такой уж незнакомой. Своих студентов Сет знал ещё хуже, чем однокурсников сына, потому что на пары нередко заявлялись совершенно левые люди, и уследить за всеми было просто нереально. Максимум, кого удавалось запомнить за годовой курс — это пара-тройка студентов с максимально приметной внешностью или же интересным характером. Последнее проявлялось, когда он заставлял их отвечать. Но не более. Остальные для него просто не существовали. Впрочем, не сказать, чтобы с таким подходом Сет что-то терял. Конкретно Гора он не знал, но точно видел. Смуглая кожа мальчишки не была редкостью для их городка — напротив, большая часть его населения так выглядела, заставляя выделяться скорее бледных Анубиса и Сета. Чёрные волосы и тёмно-синие глаза тоже были обыденностью и внимание не привлекали. Да и в списке его непосредственных учеников никого с именем «Гор» тоже не было, так что запомнил он его по другой причине. За три года мальчишка не пропустил ни одну его лекцию. Сет помнил первую пару в том году. Обычно новенькие садились на первую парту, доставали толстые тетради и готовились долго и самозабвенно что-то строчить. Лекция у известного адвоката, так что все ожидали, что Сет будет давать много интересной теоретической информации. К слову, надежды эти окончательно развеивались уже к концу второго занятия. Что же до первой парты, то Сет любил подходить к ней вплотную и периодически садиться на край. Вкупе с его хорошо поставленным громким голосом это давало студентам все шансы наконец-то оглохнуть, так что новички быстро осознавали, что садиться так близко к доске не стоило. Гор не входил в их число — мальчишка сразу же сел за третью парту, рядом с окном, и не менял своего положения все три года, кажется, приходя в аудиторию заранее, чтобы занять своё любимое место. Компании у него тоже не было, хотя многие, как Анубис и Хатхор, любили почесать языками во время лекций, с интересом обсуждая происходящее на экране или же у доски. В телефон он тоже не залипал, хотя все последние парты этим не брезговали. Спать не пытался. Просто сидел на месте, подперев подбородок ладонью, и смотрел на Сета в упор все лекции напролёт. … вообще у него был капюшон, так что насчёт «в упор» Сет не мог знать наверняка, но почему-то в правильности своих суждений был абсолютно уверен. Ботаников видно сразу. Сейчас, кажется, ситуация обстояла так же, однако их разделяли не метры просторной аудитории, а жалкая половина кухонного стола. И теперь у Сета возникли сомнения, а правда ли дело лишь в одной только жажде знаний или тут причина была в чём-то другом. Может, он и не был детективом или следователем, но не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы прикинуть очевидные варианты. Влюблённость, определённо. Осталось только подтвердить. Сет издевательски приподнял брови: — Ну и что смотрим? Нравлюсь? Вообще это была провокация на уровне детского сада, не подразумевающая ни какой-то серьёзный ответ на неё, ни ответ в принципе. Тем не менее, Гор очарованно вздохнул и ответил: — Вы даже не представляете, насколько. Ладно, стоило признать, что это было самое внезапное признание в любви за всю историю его карьеры. Но Сету было давно не пятнадцать, чтобы теряться от подобных заявлений. — Вау, и что дальше? Вино, цветы и конфеты? Поход в кино? … а вот узнать, на что именно тот рассчитывал после подобного заявления, и правда было интересно. Гор вместо ответа вскочил со стула и рванул к шкафам. —… что ты там ищешь?.. — Сет не нервничал в чужом присутствии, но сказывалась работа с уголовниками и тот факт, что этот ботаник почти в два раза шире его. — Вино, — убийственно серьезно ответил мальчишка, доставая бутылку. — Не стоит, я предпочитаю джин, — Гор молча вытащил пузырёк с джином, — вернее, лимончелло. Гор и его откопал на кухне. «А он хорош». Анубису, несмотря на все попытки, ещё ни разу не удавалось заткнуть отца за пояс, и Сет уже привык считать, что он непобедим. — А ещё что есть? — теперь уже с искренним интересом спросил он. Гор в ответ просто распахнул дверцы шкафа, демонстрируя внушительную коллекцию напитков, — ты алкоголик? — Это Анубиса. — То есть ты пытался угостить меня чужими напитками? Гор непонимающе склонил голову набок: — Но ведь он ваш сын. Разве он пожалел бы что-то для родного отца? — Сет подавился желанием поспорить и в кои-то веки промолчал и сам. Сукин же сын, знает, что сказать. Сразу видно человека, который был на в с е х его лекциях, — так что вам налить? — Ничего, я дождусь возвращения Анубиса и сделаю вам, соплякам, коктейли из молока и самбуки. А то знаю я студентов: ничего, кроме пива за гаражами, и палёной водки перед зачётами, вы не пили. Гор слегка замешкался с ответом: — … молока?.. Глухим он не выглядел, так что это уточнение Сету не понравилось: — Хочешь сказать, что у вас нет молока? — Гор промолчал, но то, как он отвернулся, пристально уставившись в окно, было весьма показательным. — Ты, блин, издеваешься? Это один из основных продуктов в доме человека! Ещё скажи, что ты вегетарианец! Гор промолчал ещё выразительнее. Сет подавил желание выгнать его в магазин вслед за Анубисом. Кстати, об Анубисе. Он же как раз ушёл за покупками. Что стоит ему купить ещё и молоко? Сет полез по карманам в поисках телефона, но почему-то его не нашёл, хотя обычно держал его в пиджаке. Посмотрел на кухонном столе и в портфель, но не нашёл его и там. Куда ж он его засунул?.. — Если вы ищете телефон, то я могу позвонить со своего. Ну, знаете, просто скажите номер. Сет посмотрел на наглую рожу паршивца. Искра. Буря. Безумие. Ещё чего. — Ануби-и-и-ис, я знаю, что ты ещё можешь меня слышать, купи молоко! На кухне повисла тишина, и Гор робко добавил: — Если хотите, я могу просто дать свой телефон, и вы позвоните Анубису с него. Сет отмахнулся, всё ещё выглядывая в окно: — Нет нужды. Судя по тому, как он шуганулся в сторону, наверняка услышал. Но, наверное, я повторю. Чисто на всякий случай. — … как знаете.***
Анубис хотел провалиться сквозь землю и на этом и закончить своё жалкое существование, потому что доклады и рефераты он писал не только другим студентам, но и простым школьникам, потому его лицо и имя знали многие, если не все. Особенно это касалось всех приподъездных бабушек, которые и служили лучшей рекламной сетью его навыков для внуков и детей. Они же и стали свидетелями его позора. Чертов Сет умел докричаться до всех, до кого мог. Едва услышав оклик, Анубис ссутулился и попытался слиться с асфальтом. Может, отец решит, что это не он, и прервётся, но когда это чёрт возьми помогало. Вместо того, чтобы промолчать, Сет повторил сказанное второй раз. А затем и третий. После этого ему и вовсе пришла смс-ка с повторением информации, но её, кажется, писал уже не отец, а Гор, поскольку пришла она именно с номера соседа и была выдержана в более спокойном тоне. Когда что-то писал отец, это было видно сразу. Домой Анубис возвращался в не самом хорошем расположении духа, потому что к этому моменту его имя знали уже даже те жильцы района, кто не был знаком с ним лично. Ещё и дождь начинал капать. Однако всё необходимое он всё же купил. Пусть отец подавится своей самбукой — она явно не стоила его позора. Когда он вернётся, он обязательно спросит про то самое мутное дело, о котором говорила Хатхор. Это явно не та история, о которой адвокат любил распространяться, но видит бог, у Анубиса не было выбора. Он достал. Студент хотел мести. — Я дома и всё купил. Больше я в магазин не попрусь, так что, если есть ещё какие-то запросы, вызывай доставку, — пробурчал он, разуваясь. Но что-то было не так. В коридоре не было ни дорого кашемирового пальто, ни кожаных ботинок, — пап?.. — Ему позвонили, и он срочно уехал, — ответил вместо него Гор, — но он оставил рецепт коктейлей, чтобы ты их сделал. Мне он в этом не доверяет. У Анубиса глаз слегка дёрнулся после такого заявления: — В гробу я видел его коктейли. Как он не запомнит, что я не пью, — Гор пожал плечами, пусть вопрос и был не к нему, — давно? — Буквально минуту назад. Думаю, вы разминулись в лифте. — … и слава богу. Прости, что оставил его на тебя. Надеюсь, твои нервы выжили. — Всё в порядке, — Анубис хотел всё равно извиниться ещё раз, но что-то в донельзя довольном лице соседа его насторожило. — У тебя хороший отец. Вот теперь он насторожился окончательно, потому что чаще всего Сета характеризовали фразой «специфический», поскольку характер у отца и правда был… интересным. Во многом проблема была в том, что на работе Сет добивался нужного ему результата провокациями и манипулированием реакцией людей. Особенно хорошо это работало с судом присяжных — процент выигрышей в них у Сета был почти максимальным. Однако он применял эту тактику не только на работе, но и в обычной жизни, потому люди, конечно, делали то, что он хотел, но впечатление о мужчине получали скорее отрицательное. Его легко можно было уважать, но любить — невероятно трудно. Анубис в который раз убеждался, что вышедшая за него замуж мать была святой. — Боюсь спрашивать, какой характер у твоего отца, если ты Сета называешь хорошим… — он неловко рассмеялся, уже понимая, что, наверное, ляпнул что-то не то. Гор время от времени упоминал Исиду, но отца — никогда. — Хм, не знаю даже. Они с мамой развелись почти сразу, как только она закончила оформлять бумаги по усыновлению. Я не спрашивал, но, думаю, её желание вырастить ребёнка было единственной причиной, почему она вообще вышла замуж. — Оу. Ладно, спрашивать про это точно не стоило. По описанию Гора Исида представлялась довольно… темпераментной женщиной. Они с Сетом наверняка бы нашли общий язык, но мир от такого тандема бы вздрогнул. Оставалось радоваться, что они не знакомы. — Окей, раз отец ушёл, то пойду заниматься уроками. Нам опять задали сделать небольшой проект по международному праву. — Удачи с этим, Анубис. Если там слишком много, могу взять приготовление ужина на себя. Парень улыбнулся: — Спасибо за предложение, но не стоит. Я справлюсь. А потом можно и правда попробовать эти проклятые коктейли. Мне интересно, ради чего я опозорился на весь двор. Они оба засмеялись и наконец разошлись.***
Сет стоял на убогой лестничной клетке и агрессивно нажимал на дверной звонок. С момента его первого визита в новую квартиру Анубиса прошло уже три недели, тем не менее, он прекрасно помнил, где тот остановился и в какой обстановке жил. Последнее, к сожалению, вызывало лишь презрение и желание купить ему что-то поприличнее, но это мелкое недоразумение постоянно отказывалось, ссылаясь на свою мифическую самостоятельность. Сет, прекрасно знающий, что Нефтида регулярно подкидывает деньги сыну, делал вид, что верил. И потому частенько приезжал и сам: нельзя было позволить ребёнку думать, что он существует исключительно на средства матери. Сет тоже принимал в этом участие! И побольше, чем она! После очередного звонка в квартире всё же послышались шаги, и после стала слышна возня со щеколдой. Отловить Анубиса было весьма трудно, потому что после окончания отцовских лекций он сбегал так, будто за ним гналась вся армия страны, но Сет не терял упорства, потому время от времени заявлялся в гости, предупредив о своём появлении в последний момент. Сделать это удавалось не всегда, потому что сын часто переезжал, и никогда нельзя было быть уверенным, что ты найдёшь его на том же месте, что и в прошлый раз. Но Хатхор, пойманная после лекции, обмолвилась, что Анубису это место очень нравится, так что переезжать он не будет, если только его не выгонят. Это обнадёживало. Подъезжая к дому, Сет отправил сообщение, что будет у Анубиса через 20 минут. Это было воскресенье, довольно раннее время, так что вряд ли он был где-либо вне дома. Разумеется, среди студентов было много тусовщиков, но Анубис был из тех, кто видел бары и клубы лишь в гугл.картинках и на старых фотографиях отца. Так что за его присутствие Сет не волновался. Единственное что, он мог бы попытаться куда-то уйти, поскольку почему-то не жаловал отцовские визиты, но именно поэтому Сет и ехал в такую рань. «Буду через 20 минут, жди» «У меня дела, я уже выхожу из дома» «Я ненадолго» По сути это было соревнование. Кто победит: быстро приехавший Сет или же успевший сбежать Анубис. Потому, пусть он и написал про 20 минут, по факту он пришёл всего через 10. И то в основном потому, что очень долго ждал лифт. Даром, что 4-й этаж, ехал так, будто на 101-й. — Здравствуйте, господин Сет, если вы к Анубису, то он только что ушёл. — Ты, — Сет в упор уставился на мальчишку. Обычно он очень легко и просто забывал имена людей, но вот Гора почему-то запомнил. Наверное, роль сыграло то, что они с Анубисом были соседями. Да и на парах он видел его регулярно. Ту же Маат он запомнил лишь после третьего визита и воистину грандиозного скандала. Кажется, после этого они с Анубисом и разъехались. Трудно жить с сыном того, кто тебя победил, — в смысле «ушёл». Я написал ему 10 минут назад. — Натянул штаны, футболку, схватил куртку и выбежал на улицу. Кажется, ему позвонила Хатхор. Что-то срочное, — мальчишка пожал плечами. Может, Анубис и правда развил в себе способность одеваться за полторы минуты, но чтобы Хатхор успела позвонить ему, изложить проблему и позвать к себе в течение 10 минут?.. маловероятно. Скорее всего, он просто выбежал на лестничную клетку, надеясь, что отец уедет домой, не найдя свою жертву на месте. Ну-ну. — Вот как? Ладно, я подожду его здесь, — вообще Гор имел полное право не впускать его, но всё-таки отошёл в сторону, позволяя войти в квартиру, — ты даже спишь в капюшоне? Серьёзно, за три года Сет не видел его ни разу без него. На каждой лекции, в коридоре, во время прошлого визита… На часах было ещё только девять утра, воскресенье, и Гор стоял в домашних штанах и футболке с накинутым поверх халатом. Разумеется, с капюшоном. Может, с годами он к нему просто прирос? — Нет. Просто привычка такая. — Странная привычка. Но ладно, не Сету судить за это других. Он прошёл внутрь, машинально заворачивая на кухню. Можно было, конечно, подождать в комнате сына, но Сет, кто бы что не говорил, всё-таки уважал чужое личное пространство. Так что без чётко озвученного разрешения внутрь заходить бы не стал. Видимо, выбора нет. Придётся и правда ждать и надеяться, что Сет угадал насчёт лестничной клетки. Гор прошёл следом за ним, несколько неловко топчась на месте. Сет буквально видел на его лице сложные моральные вычисления дальнейшего плана действий, и ему было даже интересно, что он предпримет: уйдёт заниматься своими делами или таки попробует поиграть в радушного хозяина. Последний вариант победил. — Кофе будете? — Сет собирался отказаться, потому что если по части алкоголя он был избирательно привередлив — то есть, при большом желании пресловутое пиво за гаражами бы тоже могло сойти, то из кофе он пил только одну марку, которая продавалось-то не везде. — Нескафе классика. … но при этом была у Гора. — … буду, — Сет ждал ещё уточняющие вопросы в духе «молоко? корица? сахар?», но их не последовало. Гор засыпал напиток в турку молча. — А если я пью без сахара? Гор обернулся, глядя на него с некоторым недоумением: — Но вы ведь сами как-то говорили, что всегда добавляете одну ложку и 50 мл сливок. — Да? Сет задумался. Он и правда выдавал на лекциях персональную информацию, но это было очень редко и чаще всего в контексте заданий в духе «я ваш клиент, которого обвиняют в убийстве. Составьте список вопросов, если всё, что вам обо мне известно, это то, что я ненавижу чай». Так что он и правда мог рассказать о своих вкусах на одной из лекций, но как же давно это было, что он уже совершенно этого не помнил?.. Зато прекрасно помнил Гор, но это, наверное, и неудивительно. Сет запомнил все предпочтения в еде жены после первого же упоминания. И так и не забыл, несмотря на тяжёлый развод, делёжку ребёнка и попытки строить личную жизнь отдельно друг от друга. К его негодованию у Нефтиды это выходило успешнее, но Сет знал, что с его характером ужиться трудно, так что уже даже не злился по этому поводу — давно привык. Просто надеялся, что однажды найдёт кого-то очень похожего на неё и предыдущих ошибок уже не допустит. Пока он думал, Гор варил кофе на двоих. Несмотря на лёгкий скепсис Сета, напиток и правда оказался приготовлен в соответствии со всеми его запросами и на весьма неплохом уровне. Может, даже лучше, чем его готовил сам мужчина, что вечно куда-то торопился и позволял ему постоянно сбегать. У него уже две домработницы уволились, заявив, что их задолбало оттирать плиту, но терпения Сету это не прибавило. Кофе как убегал, так и продолжил убегать. К сожалению, утром стоило сделать слишком много, чтобы посвятить несколько минут слежению за напитком. Наверное, всё же стоило купить себе кофе-машину. Ну, или взять в рабство Гора, что сейчас, в принципе, тоже казалось неплохим вариантом. — Недурно, — прокомментировал он, делая ещё один глоток. Гор улыбнулся в ответ. За словом в карман Гор явно не лез, тем не менее, он чувствовал, когда стоило промолчать и не надоедать собеседнику. Сет ценил это качество, потому что за последние годы привык большую часть времени проводить в тишине, в окружении работы и документов. — Ещё конфеты есть, — участливо предложил мальчишка. Сет покачал головой, — и вино, и цветы. Сет поперхнулся: — … зачем мне к кофе вино и цветы?.. — Ну вы же сами сказали в прошлый раз, — кажется, что-то такое и правда было?.. — для полного комплекта не хватает только билетов в кино, но я не решился их брать, не согласовав выбор фильма с вами. Сет испытал жгучее желание подавиться кофе ещё раз, но напиток, зараза, был приготовлен настолько вкусно, что тратить его на такую ерунду было нарушением закона: — … малой, тебя не смущает, что тебе двадцать, а мне сорок один? — Мне двадцать пять. — А, ну, это очень сильно меняет дело… Подсказка: нет, — Гор не выглядел осознавшим и пошедшим на попятную, так что Сет решил ответить нормально и серьёзно. — Слушай, интрижки на пару месяцев — это, конечно, очень весело, но я уже давно не интересуюсь отношениями подобного рода. Так что поприставай с этим к кому-то из однокурсников — думаю, хоть кто-нибудь из них да разделит твоё временное увлечение. — Вы не временное увлечение, — Сет подпёр подбородок ладонью, всем своим видом выражая фразу «ну давай, расскажи мне», — а очень давнее. Я даже вуз этот выбрал потому, что знал, что в нём преподаёте вы, и что посещение лекций разрешено для студентов всех направлений. Сет фыркнул: — Говоришь так, будто мы были знакомы. — А вы меня не помните? — Сет напрягся, не понимая, к чему он ведёт. Мальчишку с миллионом капюшонов он видел исключительно на своих лекциях и нигде более. Да и где ещё они могли пересечься? В баре? Так вряд ли ему хватило бы денег на те, куда ходил сам Сет. Или же в зале суда? Вместо ответа Гор просто снял капюшон, открывая вид на шрам на лбу у самого начала волос. Длинная белая линяя, перечёркнутая в трёх местах. Слишком аккуратная, чтобы получить её случайно. Слишком ярко-выраженная для шрама после лёгкого пореза. Слишком узнаваемая. Сет отшатнулся: он и правда помнил этого мальчишку, пусть и прошло уже больше десяти лет. Такое не забывают.***
Сет терпеть не мог дела, связанные с домашним насилием. Не потому, что за них мало платили или они, упаси бог, были скучными. Разумеется, нет. Проблема была в том, что до суда жертвы зачастую продолжали жить с агрессорами, и потому забирали заявления, даже если факт насилия был налицо. Или, что ещё хуже, если дело всё же доходило до заседания, пострадавшие часто оправдывали своих мучителей, поверив в очередное «я исправлюсь» или поняв, что в случае обвинительного приговора им будет не на что жить и не к кому пойти. Один из бывших одногруппников Сета любил подобные процессы, потому что шансы выбить если не оправдательный, то хотя бы очень мягкий приговор для обвиняемого были крайне высоки. Сету поступать так не позволяла совесть — его могли сколько угодно считать меркантильной мразью, но кое-какие принципы были даже у него. Это дело ему выдали в качестве обязательной практики — иначе говоря, заказчиком было правительство, и отказаться он не мог, даже если бы очень захотел, иначе его могли лишить лицензии. Неприятно, конечно, но что поделать. Утешало то, что конкретно эпизод с домашним насилием рассматривали мельком, в качестве важной для суда информации. Так что, скрепя сердце, Сет согласился и принялся за работу. Его подзащитная, чьё имя не раскрывалось и которую он уже привык называть «Мадам», обвинялась в убийстве мужа. Учитывая все обстоятельства, Сет был уверен, что сможет убедить судью в том, что это лишь превышение самообороны. В конце концов, правда была налицо, и разобраться с этим можно было за одно заседание. Да и кое-какие поблажки для Мадам Сет уже выбил. Осталось лишь довести дело до конца. Но государственным обвинителем в процессе выступал Осирис, так что это существенно ставило палки в колёса. У старшего брата был тоже неплохо подвешен язык, и если Сет часто апеллировал к эмоциям людей и здравому смыслу, то Осирис убеждал в своей правоте, каждое слово сопровождая цитатами из уголовного кодекса. Ясное дело, что тактики обоих были весьма успешными, однако, когда они встречались в зале суда, профессиональнее из них двоих выглядел именно Осирис. Это бесило. Но как же грели самолюбие победы в подобных делах. Будь это дело действительно об убийстве, Сету бы пришлось постараться, чтобы переиграть брата, но тут сама судьба была на его стороне. Были и многочисленные показания соседей, и справки из больницы. Для полной уверенности в оправдательном приговоре не хватало только показаний единственного свидетеля убийства — сына Мадам, который в момент ссоры как раз находился в комнате, — но произошедшее сильно травмировало ребёнка, лишив речи, потому, пусть ему и разрешили повидаться перед заседанием с матерью, показания он давать не будет. Впрочем, Сет всё равно был уверен в том, что совсем скоро семья воссоединится. Он сам сейчас ждал, когда суд отдаст ему опеку над живущим с матерью Анубисом, так что прекрасно понимал, что чувствует Мадам. Не стоит заставлять её ждать ещё дольше. В стране действовал ряд мер для пресечения домашнего насилия, но почему-то действовал он волшебным и очень избирательным образом. Если кто-то из соседей видел, что в любящей и благополучной семье кто-то из родителей однажды срывался и кричал на ребёнка, они тут же вызывали полицию и опеку над детьми. Но если речь шла о семье алкоголиков, живущих на грани нищеты и регулярно избивающих своё дитя, все резко становились глухими и слепыми, пока ситуация не переходила критическую точку. Потом да, выяснялось, что какие-то эпизоды насилия все всё-таки видели, но почему-то молчали. Трусы и лицемеры, опасающиеся за порчу своего имущества больше, чем переживающие за жизни других. Это как раз был подобный случай. Мадам вышла замуж по залёту, поскольку обнаружила беременность только тогда, когда возможность сделать аборт уже была упущена. Родители парня надавили на него, заставив жениться, но от воспитания внука аккуратно самоустранились, посчитав свои действия достаточными для выполнения святого долга перед судьбой. Молодожёны остались сами по себе. Поначалу они пытались жить как все нормальные люди, но воспитание ребёнка — тяжёлый и морально, и физически процесс, который выпил из них все силы. В семье начались скандалы, которые годами слушали все соседи, по ночам были слышны крики и шум от разбитой посуды, а также детский плач. На теле ребёнка видели синяки, но почему-то списывали это на детскую непоседливость. Следы от тушения окурков на плечах, видимо, тоже были из-за неё. Потом отец семейства начал пить, и ситуация стала совсем кошмарной, пока в какой-то момент он не порезал сыну лицо. Здесь его супруга уже не выдержала и схватилась за нож, вонзив его в печень супруга. Мужчина умер, не дождавшись приезда скорой помощи. Мальчика отвезли в больницу, а Мадам задержала полиция до выяснения обстоятельств. Сейчас расследование было закончено и шёл финальный этап — суд, после которого мать с ребенком наконец смогут начать новую жизнь. Сет ещё никогда не сопереживал своим подзащитным настолько, потому собирался со всем закончить уже на этом заседании. Достаточно переносов. Каждый имел право на счастье и второй шанс. До заседания оставалось около полутора часов. Обычно обвиняемым не позволяли видеть родственников, да ещё и наедине, но Сет умел быть навязчивым и хорошо давить на совесть. «Вы хотите травмировать ребёнка ещё сильнее?» и несколько очень убедительных доводов сотворили чудо, и суд пошёл у него на поводу. Мадам выделили полчаса для общения с сыном, а после ещё час на разговор с адвокатом. Сет должен был быть уверен, что она не скажет ничего лишнего, потому что 80% обвиняемых рыли яму себе сами, когда не вовремя открывали рот. Когда уже до людей дойдёт, что до встречи с адвокатом им не стоит говорить в о о б щ е ничего?.. Впрочем, если это случится, Осирис останется без работы, и мир станет слишком идеален, чтобы существовать. Но эх, мечты-мечты. По времени у Мадам оставалось ещё около пяти минут на общение с сыном, и Сет не хотел их прерывать, но ему жизненно важно было уточнить один момент, потому что потом времени на это могло не хватить. Потому, поприветствовав оставшуюся снаружи стражу, Сет вошёл в небольшой коридор, ведущий в комнату с Мадам и её сыном. — Ты меня вообще слушаешь?! — Сет замер, так и не войдя в комнату и не видя, что именно там происходит. Это был первый случай на его памяти, когда Мадам кричала. — Что за убожество… Неужели так сложно хотя бы кивнуть?.. впрочем, неважно. Не думаю, что суд тебя всё-таки вызовет, но на всякий случай повторяю: только попробуй открыть рот, и тогда этих царапин у тебя на личике станет больше. Ты же не хочешь снова разозлить маму? Последнюю фразу она буквально проворковала. Сет почувствовал, как к его горлу подступает тошнота. Только не говорите, что это она порезала собственного ребёнка?.. — Господин Сет сказал, что это была самозащита. И в конце концов, так оно и было! Как вы с Хатхом изуродовали мою жизнь… — Мадам перешла на шёпот, но в звенящей тишине Сет отчётливо слышал каждое слово, что она произносила, — скажи папе спасибо, что он успел подставиться под нож вместо тебя. Иначе бы я вышла из зала полностью свободной женщиной без бельма на глазу вроде тебя. Но, что есть, то есть. Сделанного не изменишь. Не заставляй меня жалеть об этом. Сет приоткрыл дверь, ведущую к охране, и с шумом её закрыл. А после, неестественно громко топая и самоуверенно улыбаясь, вошёл в помещение. — Простите, что прерываю, но, Мадам, у меня есть к вам один вопрос. Уделите мне минуту? Мальчик, услышавший его голос, резко отшатнулся от матери и, не удержав равновесие, упал. В материалах дела было сказано, что ему одиннадцать, но на свой возраст он не выглядел — слишком худой и маленький. Сет не дал бы ему больше восьми. Мадам картинно охнула, тут же опускаясь на колени рядом с сыном: — Милый, ты в порядке? — мальчик заторможенно кивнул. — Ох, извините, после всего произошедшего он плохо реагирует на резкие звуки. Не бойся господина Сета — он здесь, чтобы помочь. Она сняла с ребёнка кепку, открыв заживающий жуткого вида порез — как можно было так поступить с собственным дитя?.. — и поцеловала его в лоб. Помогла встать. Если бы Сет не знал, куда смотреть, он бы, наверное, не заметил промелькнувший ужас на лице мальчика. Но он знал, и на душе от этого было отвратительно. А если бы он так ничего и не увидел?.. Сет вежливо изложил вопрос и, услышав необходимую информацию, кивнул, собираясь удалиться прочь. В этот момент в дверь постучали, и прозвучал голос одного из полицейских: — Мадам, время. — Ох, уже? — женщина удивлённо моргнула, после чего улыбнулась сыну. — Кажется, нам пора расставаться. Но не волнуйся, милый, это ненадолго. Скоро увидимся. Господин Сет, мне отвести его прочь? — Не беспокойтесь, я сам, — Сет подошёл к ребёнку, протягивая ему руку. Мальчик нерешительно принял жест, — я ещё зайду к вам чуть позже. — Хорошо, буду ждать. Сет вывел мальчика прочь, отведя к ожидающим его представителям опеки. Возможно, правильным было промолчать, но Сет буквально не смог, потому, на прощание, опустился перед ребенком на одно колено и произнес: — Хэй, ты помнишь, что сказала твоя мама? — мальчик не отреагировал, но Сет по глазам видел, что он помнил всё. — Я здесь, чтобы помочь. И я действительно помогу, так что не беспокойся. Всё будет в порядке, я обещаю. Женщина из опеки улыбалась, думая, что он обещает спасти его маму от тюрьмы. Сет лживо улыбался в ответ. То, что он собирался сделать, противоречило адвокатской этике, могло сильно испортить его карьеру и, в худшем случае, даже её лишить. Более того, он всей душой ненавидел того, к кому собирался обратиться. Но Сет готов был на всё, чтобы лишить Мадам родительских прав и оставить гнить в тюрьме, откуда она не сможет навредить ребенку, на долгие годы. И ради этого он был готов сделать то, чего в другой ситуации не сделал бы никогда: пойти на сделку с прокурором. Времени было мало, но совместные действия двух братьев и правда принесли плоды. На его жизни это дело отразилось куда сильнее, чем он опасался: обвинение в непрофессионализме, попытке отыграться вместо собственной жены… Из конторы его уволили, а его лицензию на полгода приостановили. Суд с Нефтидой он с треском проиграл, поскольку её представитель как раз апеллировал к этому делу, всеми силами намекая судье на недееспособность Сета. Это, разумеется, было чушью, но конкретно та судья Сета недолюбливала, потому пошла у проныры на поводу, не только передав опеку над сыном Нефтиде, но и запретив Сету приближаться к ребёнку на несколько лет. Сет был в бешенстве и, если честно, после этого и правда совершил несколько непозволительных ошибок, сильно навредивших его жизни и репутации. Но даже если бы он заранее знал, к чему приведет его сговор с Осирисом, его решение бы это никак не изменило. Через полгода ребёнка усыновили, и, как ему удалось выяснить, спустя ещё несколько месяцев в новой теперь уже любящей семье он снова начал говорить. Этого было достаточно, чтобы понимать: он принял правильное решение, насколько бы дорогим оно не оказалось. И это перевешивало всё.***
Не то, чтобы Анубис настолько не любил визиты отца, но таким образом он пытался отбить у Сета привычку являться спонтанно и без приглашения. К сожалению, к результатам это пока что приводило противоположным, но надежду он не терял. Когда надо было, он по упрямству даже превосходил отца. Так что однажды мужчина наверняка сдастся. А пока приходилось прибегать к радикальным методам. Отец прислал свою чертову смс-ку отвратительно поздно. Анубис честно хотел сбежать до того, как тот приедет, но времени ему попросту не хватило. В итоге, когда в дверь позвонили, он так и ввалился в полурасстёгнутой рубашке к Гору с мольбой в глазах и шёпотом «друг, помоги!» Сосед не одобрял то, как он бегает от своего «классного бати», но открыть дверь и соврать, что Анубис уже ушел, согласился. Сам по себе Гор врать не умел абсолютно, но если это было на благо кого-то другого, он резко превращался в мастера лжи. Даже ФСБ с детектором не смогли бы ничего заподозрить. Куда там какому-то адвокату. Анубис притаился у двери в комнату, нагло подслушивая чужой разговор. Гор открыл дверь и сказал, что его сосед уже ушел, ни словом, ни жестом не выдав его реального наличия. Собственно, после этого отец мог бы и уйти — всё же неизвестно, когда его сын вернётся, а в выходные у Сета могли быть и свои дела. Но куда там. Словно почувствовав отчаянное желание, чтобы он свалил, Сет решил остаться. Гор, пропади он пропадом, не стал ему мешать, и они оба удалились на кухню. Бог с ней, с едой, но рядом с кухней находился санузел, и Анубис понимал, что если отец не свалит в ближайшее время, он сам себя и выдаст. Подстава подстав, чёрт его подери. Он доблестно прождал, сколько мог, а потом всё же смирился, что сегодня будет очередной эпизод семейных посиделок и поход за выпивкой в магазин. Право слово, в местном супермаркете кассиры наверняка уже считали его буржуем-алкоголиком. Анубису уже было стыдно показываться туда на глаза, но, видимо, ничего не поделать. Все остальные магазины были расположены слишком далеко, чтобы он был готов туда тащиться. Так что приходилось терпеть. Горестно вздохнув, Анубис тихонько приоткрыл дверь и вышел в коридор. Отец сидел на стуле в углу кухни, настолько ошарашенный, что даже не заметил явление своего сына. Анубис хотел демонстративно покашлять, но отец заговорил, и он забыл. — Так ты тот самый ребёнок… — Да, — Гор находился в другой части кухни, которую Анубис видеть не мог, тем не менее, он был уверен, что его старший товарищ улыбается, — я никогда не забуду, что вы тогда сказали. И что сделали. Спасибо. Вы спасли мою жизнь. Шок на лице Сета только увеличился, но спустя несколько секунд он всё же смог взять себя в руки, принять относительно нейтральное выражение лица и отвести взгляд в сторону. — Кхм, да. Слышал, что тебя усыновили уже через полгода после заседания. Весьма быстро, учитывая, что одно только оформление документов занимает очень много времени. … откуда отец вообще знал подробности жизни Гора?.. какого чёрта?.. — Да, мама работает в опеке, так что она смогла добиться разрешения на усыновление в течение нескольких месяцев. — Она знает?.. — Да, я рассказал ей несколько лет назад. — Вот как. Что, чёрт возьми, за общие тайны? Откуда отец мог знать Гора? Неужели он как-то связан с работой отца? — Так что не говорите, что это всего лишь увлечение. Прошло достаточно времени, чтобы сказать, что я настроен серьезно. — Ты влюблён в образ, и понятия не имеешь, что я за человек. — Не согласен. За три года я всё-таки успел немного понять, что у вас за характер. — И тебя это не смутило? — Нет. Зато отца, чёрт возьми, смутило, потому что за все эти годы Анубис впервые видел, как невозмутимый и острый на язык адвокат краснеет, и честно сказать, нет зрелища более отвратительного, чем то, как это делает кто-то из твоих родителей. Анубис закатил глаза, вздыхая и входя таки в кухню: — Я даже не знаю, чего сейчас хочу больше: блевануть или предложить вам уединиться. Отец чуть не подскочил, услышав его голос: — Анубис? Когда ты успел вернуться? — Только что, — это же насколько они были заняты друг другом, чтобы Сет не заметил?.. впрочем, кажется, Анубис его всё-таки понимал. Гор сидел на кухне без капюшона. А даже сам Анубис, его сосед, видел Гора без него два раза, хотя они общаются и живут вместе уже приличное количество времени. Отец только вздохнул и покачал головой, думая о чём-то своём. — Так что скажете насчёт кино? — снова заговорил Гор, в упор глядя на адвоката. — Как насчёт триллера? Слышал, сейчас как раз идут несколько интересных. — Гор, сейчас десять утра, какие к дьяволу триллеры в такую рань? — Так вы против? — Анубис едва сдержал смешок. А по реакции непонятно, что он против? — Ну, ладно, допустим, —… окей, ему кажется, или Гор и правда понимал его отца лучше него самого?.. — Если вам что-то не понравится, я отвезу вас домой. Отец вспыхнул, но уже по другой причине: — Охренел?! У меня своя машина! — Тогда вы меня отвезёте, — фантастическая логика. Сдерживать смех становилось всё труднее. У отца немного дёргался глаз от прямолинейности одного из студентов, но Гор отступать явно не собирался. — Так что скажете? Потом можно в ресторан зайти. Потрясающе, всего минуту назад разговор шёл чисто о кино, а теперь ещё и о ресторане?.. становилось понятно, почему парень так нравился девушкам. — Не наглей. И вообще, я не доверяю незнакомым мне заведениям быстрого и не очень питания. — Тогда я сам приготовлю всё, что захотите. — По-твоему, твоей готовке я доверяю больше? — Но кофе же вы выпили, — Сет посмотрел на кружку в своих руках как на врага народа. — Так вы согласны? —… Адрес дай мне этого кинотеатра, я вобью его в навигатор. Анубис всё же вмешался: — В машине вобьешь. А теперь свалите, ко мне скоро должны прийти. —… ещё никогда в жизни собственный сын не выпроваживал меня столь настойчиво из своей квартиры, — отчаянно драматизировал Сет, хотя на самом деле это происходило во время каждого его визита, — но бог с вами обоими, я согласен. Гор улыбался, Анубис — тоже, искренне довольный собой. Кажется, ему наконец-то удалось выпроводить отца вон. Может, теперь ему будет не до спонтанных визитов к Анубису. Знал бы он заранее, что то свидание приведёт к тому, что отец в этой нехорошей квартире чуть ли не пропишется, ни за что бы не помог Гору его уговорить. Но что сделано, то сделано. И этого не изменить. Но, кажется, судьба и правда его ненавидела, потому что Гор собирался съезжать, и теперь ему снова было нужно искать либо соседа, либо новую квартиру. Ну, или наконец-то найти себе нормальную работу и жить одному. Но об этом он подумает чуть позже.