Луга Асфоделей

ПРОЛОГ

      Поместье окутывал зловещий черный туман. За его завесой скрылись высокие стены с острыми крышами, иглами впивающимися в облака, и зеленый лабиринт с многочисленными лавочками; ничего невозможно было рассмотреть, кроме странного алого зарева в глубине тумана.       Люди бежали прочь, спасая свои жизни и немногочисленное имущество, которое успели забрать, но туман полз по их пятам, жадно пожирая все больше и больше пространства; его стелющиеся черные щупальца старались протянуться как можно дальше и схватить все новые жертвы, чтобы насытиться их жизнями. Этот туман будто обладал собственной волей: он желал не только убить все, чего может коснуться, но переварить это и выплюнуть гадкую искаженную суть. Реальность, поглощенная и переработанная его чернотой, напоминала ожившее безумие.       Стремительно наступали сумерки, и туман прятался в них, распространяясь все быстрее по мере того, как поглощал новые территории и жизни. Воздух, слишком густой и влажный, казался дурманящим и клонящим в сон; он был наполнен сладковатым запахом, отдаленно напоминающим глубокий аромат алых роз, от коего кружится голова. Этот тяжелый, даже гнетущий, запах был будто плотное бархатное покрывало, окутывающее столь сильно, что невозможно сделать ни единого вздоха. Словно ты погребен заживо на ложе из розовых лепестков.       Никто не знал, что происходило в поместье в ту ночь. Свет зарева, красного как кровь, пробивалось сквозь черноту тумана; этот странный свет горел неровно, словно крепкие стены дома Дарквуд пожирали языки пламени, но зарево имело мало общего с огнем. За плотной завесой не было пожара, но творилось нечто куда более страшное. Пространство менялось, поддаваясь ужасной воле: перекашивались и искажались стены построек, изламывались силуэты деревьев, в страшных мучениях растворялись живые существа, превращаясь в тени столь черные, что, казалось, они поглощали свет. Эти тени, стеная и плача сотнями голосов, выглядели почти жидкими, потому что чернота, из которой они состояли, перекатывалась волнами внутри несчастных силуэтов. Искаженные души, не помня себя и не находя места, слонялись по извращенному миру внутри тумана.       Люди звали это явление разломом.       Знали ли Дарквуды, что потратив многие годы на изучение и сопротивление этой страшной болезни, поразившей мир, они и сами падут ее жертвами, а их оплот – поместье со всеми прилегающими территориями и небольшим городом, - станет очередным черным пятном на карте страны? Туман вокруг их дома не рассеялся даже к утру, а чернота, разлитая по земле, пульсировала как живой организм. Отныне Дарквуд принадлежал ей.       Там, внутри поместья, захваченного стенающими тенями и неведомой силой, нечто продолжало отчаянно полыхать, распространяя туман. Никто не должен был выжить в этой искаженной реальности, в которую не проникал даже солнечный свет. Туман куполом ограничивал кусочек нового безумного мира.       И, тем не менее, она стояла там посреди озера, черного как самые безоблачные глубины ночных небес, и под ее ногами простиралась не водная гладь, а бездна. Жуткий первобытный страх охватил девушку, когда она поняла, что не помнит, сколько времени стоит посреди этой воды, и есть ли еще такое понятие, как время. Вокруг нее оно остановилось. Ветер не трепал засохшую проржавевшую листву, над головой не плыли облака. Не было никакого движения, кроме обманчиво-спокойных волн под ногами и бесформенных плывущих теней.       Девушка представила, как проваливается в эту черноту озера, и как ледяные воды смыкаются над ее головой. Что там - в глубине? Забытье, или нечто, столь же ужасное, как океаны, в которых плавают ее собственные демоны?       Внезапно гладь под ногами хрустнула, и от подошв ботинок девушки побежали трещины. Можно было подумать, что это раскалывается лед, но паутина трещин перебралась на очерненные дорожки парка, а оттуда – на изувеченные стволы деревьев. Крошилась не гладь озера, а мир. Девушка отшатнулась, но не побежала, потому что бежать было некуда. И в ту секунду она услышала голос, доносящийся из-под ног.       - Ты хочешь выбраться? – вопрошал он. Девушка не спешила с ответом, хотя душа отчаянно молила ее согласиться; разум понимал – любое желание имеет свою цену. – Ты хочешь спастись? – повторил голос, видя сомнения, охватившую девушку. Он доносился из воды.       - Хочу, - наконец твердо выговорила пленница окружающего кошмара. – Я хочу жить.