Соприкосновение

До кухни одноклассники шли молча, Нориаки попросту боялся что-то сказать, оказавшись рядом с миссис Холли. Ведь лишние уши им были не нужны. На кухне совсем ничего не изменилось, разве что стало намного уютнее с появлением женщины в доме. Близился вечер, и садящееся солнце освещало помещение, переливаясь тёплыми красками на предметах быта, превращая их в нечто совершенно чудесное. Какёин перевёл глаза на Джотаро, который сел уже за стол и достал сигарету, закуривая. Он был прекрасен. Лучи заката ложились на его лицо золотистыми линиями, рисуя узоры.       — ДжоДжо, сколько раз я просила не курить в доме, — женщина зашла следом за ними и выхватила сигарету прямо из рук сына, кинув в урну, предварительно затушив.       — За что мне взяться? — предложил помощь Нориаки, раз уж его участие было в этом подтверждено в лице брюнета.       — Джотаро, достань курицу из холодильника, — попросила миссис Холли, — Какёин, нужно нарезать на кусочки, а я пока займусь овощами и начну их обжаривать. Темноволосый поднялся и нехотя потянулся к холодильнику, на полпути замирая и смотря с хитрым прищуром на Нориаки, вновь принимая исходное положение.       — Думаю, открыть холодильник для Какёина дело несложное.       — Да, я справлюсь, — Нориаки подошёл ближе, сам открывая дверцу холодильника и выискивая глазами куриное филе. Что ж, он самостоятельный и взаправду может обойтись без помощи друга.       — Кто бы сомневался, — Джотаро следил за действиями бледнолицего со скучающим выражением лица, — ты ведь мастак всё открывать, даже если не просят.       — Не рылся я в твоих вещах! — шепотом негодовал рыжеволосый. Холли включила воду, намывая овощи и поэтому был шанс, что она не услышит сейчас эту перепалку. Какёина прямо-таки выводила из себя сложившаяся ситуация, будто он тут главный антагонист. Найдя мясо, он подошёл к кухонному столу, взяв попутно доску для резки и нож, которые так услужливо женщина успела достать. Миссис Холли уже начинала обжаривать некоторые овощи, слышалось шипение масла на огне, как ни странно, это успокаивало. Уже практически дорезав курицу, Нориаки заметил, что ДжоДжо встал подле него и следит за процессом, конечно, он попытался никак на него не реагировать, сильнее волнуясь и чуть ли не разрезая себе палец острым ножом.       — Надо быть аккуратнее, — руки Джотаро легли на стол по обе стороны от Какёина, слегка прижимая телом рыжеволосого к столешнице. Тот остановился в нарезке филе, боясь от таких манипуляций остаться и вовсе без конечностей.       — Что ты себе позволяешь? — тихонько возбранился Какёин. «Продолжай», — кричали его мысли, которым сейчас было не место.       — То, что ты позволить себе не можешь, — Куджо положил свою ладонь поверх руки Нориаки, разрезая ножом порезанное филе ещё на две части. — Всего лишь учу тебя.       — Я умею разделять курицу на куски, если надо было мельче, то так и сказал бы, — Какёин боялся пошевелиться. Ладонь Джотаро такая большая и горячая. И сам он так бережно сейчас сжимает его руку в своей. Почему-то ему представилось, что они счастливая семейная пара, готовящая сейчас романтический ужин.       — Лучше один раз показать, чем сто раз рассказать, разве нет? — Джотаро дышал прямо в затылок. Хорошо, что Какёин стоял передней частью к столу, который как раз прикрывал причинное место. Иначе бы и Джотаро, и его мама заметили бы напряжение ниже пояса у Нориаки, который сейчас испытывал неимоверный стыд. Раздался звонок в дверь. Куджо отстранился, вновь садясь за стол и провожая мать взглядом, положившую прихватку и отошедшую от плиты.       — Я открою, — миссис Холли воодушевлённо пронеслась мимо юноши. Тот как раз дорезал и уже отправил всё на сковородку, помешивая вместо неё, чтобы не пригорело. «И кого там занесло ещё?» Спустя несколько секунд, женщина восхищенно заговорила, вынуждая Какёина занервничать ещё больше.       — Ты всегда такой джентльмен, — Холли была несказанно рада увидеть гостя, судя по интонации в голосе, — это мне? Какие красивые! Проходи скорей, мы как раз ужинать садимся. Женщина снова показалась, в руках находился букет из пяти белых роз, которые она тотчас определила в вазу, наливая воду и напевая что-то себе под нос. Мать Джотаро как раз уже переняла у Какёина сковородку, давая понять, что на этом он свободен, когда зашёл в помещение Брандо. «Дио? Что?!» Нориаки хотелось провалиться сквозь пол, прямо в землю, и там вырыть себе собственноручно могилу. Ах да, точно. Блондин же собирался зайти вечером, как он мог забыть и так беспечно тут находиться всё это время? На этот раз первым поздоровался Дио, по всей вероятности, прилюдно соблюдая правила этикета.       — Добрый вечер, Какёин, — светловолосый перевёл с рыжеволосого взгляд на Джотаро, тот ему вместо привета кивнул в ответ. Ничего лишнего, также Куджо приветствует всех. Но разве Дио для него не больше, чем все? — Мне помочь вам, миссис Холли?       — Не нужно, осталось только залить бульон и готово, — заверила женщина. Она была в восторге, что сегодня собрались друзья сына, — не стесняйтесь, садитесь за стол, мальчики. Ничего удивительного, Дио выбрал место рядом с Куджо, даже как бы невзначай пододвигая к нему стул поближе. Какёин же сел напротив Джотаро, стремно стало даже пошевелить пальцем и сделать что-то не так. Романтический ужин резко превратился в ужин с предвестником апокалипсиса. Спустя несколько минут, миссис Холли присоединилась к ним и положила всем в тарелки карри и рис.       — Приятного аппетита, — женщина сияла. Парни поблагодарили и пожелали того же, начиная трапезничать.       — Чем ты увлекаешься, Какёин? — мать Куджо, видимо, сидеть молча не могла. Искренне не понимая почему юноши не говорят ни о чём, только бегло переглядываясь между собой.       — Ну… — Нориаки подумал, прежде, чем дать ответ, — Я люблю изобразительное искусство, хотя некоторые архитектурные структуры тоже готов признать увлекательными.       — Ого! — охнула блондинка. — Хотела бы я посмотреть на твои рисунки когда-нибудь, звучит интересно. Хоть сначала ему и было неудобно и чувствовал он себя робко, Нориаки продолжил говорить о любимых увлечениях, упоминая, что иногда делает любительские арты по понравившимся видеоиграм.       — Дио! — Вдруг вскрикнул Джотаро, отчего палочки выпали из рук рыжеволосого. Взгляды устремились на ДжоДжо. Он выглядел встревоженным, впрочем, ловя на себе три пары глаз с немым вопросом, он просто откинулся на спинку стула, не став что-то еще говорить. Дио же сидел спокойно, одной рукой держа палочки и поедая кусочек курицы.       — Что-то не так? — свободная рука Брандо была опущена в сторону Джотаро, так или иначе, она находилась под столом и нельзя сказать, что там делал блондин. Наверное, случайно попал рисинкой на недешевые штаны Куджо и сейчас старался оттереть пятно. Что-что, а брюнет очень дорожил своими вещами. Какёин снова продолжил разговор с женщиной, украдкой всё же наблюдая теперь за Дио и ДжоДжо. Изредка он ловил взгляд Джотаро, гневно направленный прямо на блондина. Было сейчас что-то очень странное, он пока не знал что, но интуиция кричала. Со временем рыжеволосый заметил, что блондин ищет его взгляда, буквально прожигая в нём дыру. Нориаки позволил поймать свои глаза в ловушку облепиховых. В них плескалось пламя, но не обжигая, а будто бы… Лаская своими языками, похотливо маня. Это было неуместно и непонятно. Разве он не вызывает раздражение у него? Какёин переместил глаза на одноклассника, на щеках которого вышел слегка заметный румянец, а дыхание немного участилось. Джотаро избегал его взгляда, явно ощущая на себе. И это сильно удивляло. «Да что они там делают?» — вопросительно снова переместив глаза на Дио, Нориаки задал мысленно вопрос. Конечно же, мысли Брандо прочитать не мог. Но вот самодовольно смотреть Какёину прямо в глаза он мог, бесстыже прикусив нижнюю губу. Рыжеволосый чувствовал, как начинает краснеть. Кто-нибудь объяснит ему, в чём тут дело? Миссис Холли болтала о своём недолгом путешествии с мужем на гастролях, совершенно не замечая ничего, что происходило за столом. А вот происходило что-то точно, что-то неподдающиеся логике Нориаки.       — Карри у вас получилось очень удачно, — вдруг подал голос Брандо, тоже немного раскрасневшись. Может, просто на кухне стало жарко? Иначе почему трое парней сидят все с красными щеками?       — Ох, что ты, — зарделась от комплимента женщина, — мне помогал с этим Нориаки.       — У него очень умелые руки, — прозвучало из уст блондина безобидно, но отчего-то Нориаки залился краской прямо до кончиков ушей. — Да, Джотаро?       — Да, это лучшее карри, что я пробовал, — полупрошептал Куджо, прикрывая ладонью лицо, слегка содрогаясь. Брюнет так и не прикоснулся к еде за всё это время, хоть и держал палочки над тарелкой.       — Джотаро, сынок, ты плохо себя чувствуешь? — беспокойно посмотрела на сына блондинка.       — Я просто немного обжегся, всё в порядке, — темноволосый сильнее опустил козырёк фуражки, скрывая полностью глаза. Миссис Холли приняла ответ, поверив. Она уже доела и встала, взяв свою тарелку, собираясь помыть. Да что, мать его, происходит? Румянец спал с лица Нориаки, а сам он начал понемногу бледнеть от недовольства. Показалась нежданно до этого отсутствующая в поле зрения рука Дио. Пальцы были в чём-то белесом, поблёскивающем в свете люстры.       — Очень было вкусно, спасибо за ужин, — юноша поблагодарил женщину и облизнул пальчики, посматривая невинно на рыжеволосого. «Неужели?» Какёин побледнел сильнее прежнего.       — Мне пора, — Нориаки спешно поднялся, поставив посуду в раковину, впрочем, мыть не пришлось, так как женщина ему бы это просто не позволила, уже беря его тарелку в свои руки. Он собирался поскорее уйти, проскальзывая сейчас же в коридор. Это стало невыносимо. Всё это время, пока он рассказывал о себе, делился частицей своей жизни, Дио ласкал под столом брюнета. Ещё и при миссис Холли!       — Обязательно ещё заглядывай в гости, Какёин! — слышался с кухни женский голос. «Да никогда в жизни». Нориаки чувствовал, что вот-вот заплачет. Он не мог произнести и слова. Как это было подло со стороны Брандо! И ещё подлее со стороны Куджо, который никак не остановил блондина. Таким нужно заниматься в пределах комнаты, а не прилюдно. И тем более не при влюблённом подростке, который сейчас захлебывался в своих чувствах.       — Я провожу тебя, — ДжоДжо поднялся и пошёл вслед за ним, ощущая неладное и, похоже, понимая причину. Пару минут, пока юноша надевал обувь, они ни о чём не говорили. Нориаки чувствовал взгляд одноклассника, но прилагал усилия, чтобы не встретиться с ним глазами. Не хотел, чтобы он видел его таким. Таким жалким.       — Какёин, мы не договорили, — уже стоя в дверях рыжеволосый услышал голос Джотаро.       — Не думаю, что тебе нужны разговоры после… Такого. — Голос дрожал, выдавая истинные переживания. Нориаки намекал на то, что увидел несколько минут назад. Не пытаясь скрыть свои догадки. Ведь было всё слишком на поверхности.       — Я не просил его об этом, — Куджо был раздражен ситуацией не меньше.       — А я просил? — Какёин вышел за пределы дома, с сожалением понимая, что дождя не будет, а значит надо терпеть до дома и не расплакаться раньше. — Я просил дурачить меня?       — ДжоДжо? — послышался сладкий, как тонна сахара, тоненький голосок блондина где-то за спиной темноволосого. Злобно черкнув глазами по блондину, ДжоДжо дал указание идти тому в комнату. Брандо, судя по всему, понимал, что ему достанется за выходку. И всё же считал, что цель оправдывает средства. «Какова цель?»       — Я позвоню тебе, — брюнет снова посмотрел на Нориаки, заверив. Рыжеволосый не ответил, проходя за пределы веранды. Дверь сзади закрылась. Джотаро сейчас пойдёт к нему. Если они и поссорятся сейчас, то всяко быстро помирятся. И что тогда? Прикосновения. Поцелуи. Только поцелуями не закончится. Нориаки чувствовал, что ресницы становятся влажноватыми. Уже выходя на дорогу, он обернулся на дом. Оглянувшись, он увидел в окне, где предположительно находилась комната Джотаро, блондина. Тот смотрел на него совсем не так, как на ужине. Взгляд был, как лезвие ножа. Холодным и острым. Внезапно Дио потянулся к своей рубашке, начиная расстегивать пуговицы. Какёин не мог заставить себя отвернуться, ему не было приятно от происходящего. Его пронизывала боль, и он хотел запомнить её. Чтобы больше никогда не совершать ошибок в отношении к Джотаро. Когда все пуговицы были расстегнуты, то блондин снял вещь с себя. Все ещё смотря прямо в глаза, юноша потянулся к штанам, медленно стягивая их. Хоть Нориаки и не видел ничего, кроме голого белоснежного торса, на котором проступали кубики, и начала тазобедренных косточек, которые несильно выпирали, он ежесекундно понял, что тот стоит сейчас абсолютно без одежды. Светловолосый поднял руку, чтобы Какёину было видно ладонь. И поманил к себе ею, словно звал. Нориаки в нерешительности сделал шаг навстречу, подойдя чуть ближе. «Что он ещё хочет?» И вдруг вместо пяти пальцев на руке Дио остался всего один. И это палец средний.       — Сука! — Нориаки отвернулся, спешно уходя, чуть ли не убегая. «Какой позор, просто жесть». И он поддался, пусть и всего на миг, этому дерзиле, этой подстилке! Уму непостижимо. Он услышал шлепок чего-то твёрдого о кожу даже с такого расстояния, накручивая себя, что Куджо, наверное, пришёл в комнату и сейчас они будут развлекаться. По какой части тела Джотаро его ударил, Какёин предпочёл не гадать. Ни рисовать, ни играть ему не хотелось по приходу домой. И он бы предпочёл не думать сейчас вообще. Дио неотъемлемой тенью следовал за Куджо, превращая чувства рыжеволосого в ад. Похоже, война уже началась, хоть Какёин и не планировал своего участия в ней. Джотаро два раза звонил ему за вечер, но он так и не взял трубку. Хватит с него разочарований на сегодня. Достало! Просто достало до глубины души. Утром он поднялся пораньше, чтобы привести себя в порядок и принять ванну. Иногда он мог поднять себе настроение такими действиями. Добавить пену для ванн или соль. Вымыться самым душистым мылом, взять самое мягкое махровое полотенце. Мелочи, а приятные. Сегодня необходимо было смыть вчерашние переживания, отпустив в слив. Расслабиться, однако же, полностью не получалось, лежа в горячей воде и посматривая на воздушную пену, но стало полегче. К чёрту! Блондин с Куджо унизили его, и вчера он был оскорблён. Но сегодня он будет прекрасным. Несмотря ни на что. Какёин вышел из ванны и одевался, уложил волосы. Взгляд упал на шарф ДжоДжо. Накинув свой лёгкий шарфик и запихнув в сумку эту вещь, парень спустился вниз. Наливая молоко в хлопья, он посмотрел в окно. Погода была ясная и зовущая гулять, манящая. Сегодня удача будет на его стороне.       — Мм, выскочка в хорошем настроении, — Польнарефф догнал его после перекрёстка, хлопая по плечу. Нориаки даже не пошатнулся, это стоило больших усилий.       — Представляешь, вчера ужинал с друзьями, — Нориаки проговорил с самой непринуждённой интонацией. Жан-Пьер на него непонимающе уставился: Какёин с ним делился чем-то еще реже, чем Мэрайя. А тут сам начал с ним беседу, будто они лучшие подружки.       — Это с какими ещё? — осторожно поинтересовался француз.       — С Брандо и Куджо, конечно, — юноша вынул из ушей наушники, чтобы наблюдать и слышать всё воочию.       — Ты знаешь Дио? — Польнареффу нечасто бывает неловко, но сейчас его выбивало из колеи поведение друга.       — А ты нет? — камень в огород француза. Какёин надеялся задеть этим камешком сосуд нескончаемых уловок и недоговорок. Польнарефф понял быстро, к чему наводящие вопросы, поэтому замолк на неопределенное время. Оно и понятно, думал рыжеволосый, сказать-то нечего в своё оправдание.       — И как всё прошло? — любопытство седовласого превосходило собственное достоинство.       — Да хорошо, устроили вот пенную вечеринку после ужина, — Какёин старался не раздражаться, отвечая шутками. Шутить он не умел.       — Что я тебе сделал? — Жан-Пьер был ошарашен. Такой стиль поведения у Нориаки. С каких пор?       — Мне надоело купаться в луже блефа, недосказанности и лжи, — Нориаки развернулся к Польнареффу и ткнул в грудь пепельноволосого пальцем. — Так и передай своему ДжоДжо, когда будете обмениваться сплетнями.       — Ты поехавший или как? — глаза Жан-Пьера сиюминутно превращались в изумленные. Нориаки пошёл прочь от друга, начиная злиться. Он-то думал, что нашёл друзей. Вот только на арене они не превращались в союзников, принимая вражескую сторону. Почему-то Какёину представлялось в мыслях, что будто он сейчас играет в видеоигру. Несколько раз продув, сейчас он шёл, как по гайдам и с читами. Он невероятно крут. По крайней мере, так ему ощущалось. Нориаки уверенной походкой прошёл к парте Куджо, заходя в класс. Брюнет о чем-то разговаривал с Абдулом, рыжеволосый не поленился прервать их диалог.       — Это твоё, — Какёин небрежно бросил шарф ему на парту, — спасибо.       — Я тебе звонил вчера, — Куджо не торопился забирать шарф, только косо на него посматривая. «А я не заказывал секс по телефону». Фраза так и осталась только на языке, не воплотившись. Почему-то дерзко отвечать было проще Жан-Пьеру. С Джотаро дела обстояли намного сложнее. Во всём сложнее. Прозвенел звонок, и учитель начал рассказывать новый материал. Какёин заметил, что сегодня он мыслит яснее и усваивает всё с первых слов. Только сейчас мужчина понимал, что, уставший от последних событий мозг, тогда работавший на максималках, в любой момент мог перегореть и отправить Какёина в принудительный сон. И это, хотя тут с какой стороны посмотреть, возможно, стало бы лучшим решением для него. Ведь после событий этого рокового дня, он совсем потерял голову к вечеру. Рыжеволосый сегодня решил сжечь окончательно мосты отступления, игнорируя брюнета и отвечая колко на каждое слово Польнареффа. Кстати говоря, последний предпочел сегодня досиживать уроки вообще молча. Нориаки был сильно задет и обижен, много мозгов не требовалось, чтобы это заметить. И к концу занятий эти чувства в нём накапливались. Куджо шарф всё-таки забрал, за этот день не говоря ему больше ни слова. А Какёину хотелось, чтобы он подошёл к нему и начал говорить. Тогда бы он всё высказал этому наглецу. Абдул подал голос, разряжая обстановку после звонка с последнего урока.       — Я хотел позвать сегодня снова посидеть у меня, но теперь уже сомневаюсь, что это хорошая идея, — тревожно поправил свою бандану Мухаммед. Впрочем, предложение всё равно было сделано и, как ни странно, согласились пойти все, даже Какёин. Они уже сидели у Абдула в гараже, который был частично обставлен. Мэй принесла из дома пироги с яблоками и один, конечно же, с вишней. Из них пятерых, искреннее удовольствие от встречи испытывали, похоже, только Мэрайя и Абдул. Жан-Пьер специально делал вид, что просто не замечает Нориаки, боясь снова вступить в перепалку с ним. Какёин, спустя некоторое время, ощутил нестерпимое желание выйти на улицу и подышать свежим воздухом. Стены на него давили. Обстановка не казалась уютной. Сказав друзьям, что скоро вернется, он юркнул наружу из гаража. Прохладный ветер приятно щекотал лицо, тормоша волосы на голове. Он был сейчас один. И ему это чувство нравилось. Раньше была свобода, а сейчас сердце в клетке и мозг вывернут наизнанку. Как вернуть себе счастливые деньки, в которых не было Джотаро Куджо? Послышался звук открывающейся двери за спиной. Нориаки не нужно было оглядываться, чтобы понять, что за его спиной сейчас стоял он. Джотаро, очевидно, вышел покурить. Клубы дыма завитали в воздухе, отравляя. Какёин повернулся на одноклассника, расстроенно понимая, что свежим воздухом он, видимо, уже надышался.       — Зачем ты играешь со мной? — Нориаки посмотрел внимательно в спокойную лазурь, плескавшуюся в глазах. — Ты специально ставишь меня в неловкое положение. Каждый раз, — рыжеволосый насупился. Он готов был сейчас устроить полноправный разбор полётов. И все-таки, когда рядом человек, в которого ты влюблён, то уверенность слишком быстро сменяет смущённость.       — Ты глупый, — брюнет говорил тихо, в очередной раз затянувшись. Выглядел он расслабленно.       — Мне этого не понять, ты прав, — он лишь надеялся, что стук его сердца Джотаро не услышит, — для меня чувства в отношениях важнее других аспектов.       — Причём здесь это? — ДжоДжо уже докурил и сейчас смотрел сверху вниз на юношу.       — Если у тебя есть Дио, то как ты можешь себе позволять вести такие игры со мной? — Чувства якорем ударились о дно грудной клетки. Какёин искренне не понимал, но отчаянно хотел услышать правду от Куджо. Тот не станет ведь сейчас отрекаться от собственных действий? Что это, если не беспощадная игра?       — А чем мне мешает Брандо? — темноволосый даже не нахмурился. Быть может, не рассматривая дальновидность такого вот разговора.       — Вы расстались? — догадка поразила до кончиков пальцев, заставляя от волнения начать теребить краешек рубашки. Почему-то это первое, что пришло в голову.       — Для начала, Какёин, мы и не встречались. Так что прекрати судить книгу по обложке, — похоже, ДжоДжо начинал раздражаться.       — Но я же видел…       — Что ты видел? — Куджо не оправдывался, банально поясняя для себя давно ясные факты, — необязательно встречаться, чтобы ложиться в одну постель. Какёин покраснел.       — Да каким надо быть козлом! — чуть ли не взревел Нориаки от возмущения. Хотя и доля облегчения от услышанного была. «Они не встречаются».       — Какое тебе дело? — похоже, он разозлил ДжоДжо своими действиями и высказываниями, потому что тот тоже поднял голос, хоть и несильно.       — Мне абсолютно всё равно! — Нориаки в открытую наорал сейчас на одноклассника. В глазах Джотаро было минное поле. Какёин испытал испуг, но остановиться уже не имел сил. — Мне это всё неинтересно. Спи с кем хочешь! Найди только для своих дурацких игр другого человека. Внезапный звук от входящего звонка разрушил нарастающую ссору. Звонили Какёину.       — Алло, — Нориаки взял трубку, переводя дух. Звонила мать. Чем больше она говорила, сбивчиво объясняя о произошедшем, тем сильнее становились ноги ватными, земля практически исчезала из-под них. Он был и без этого вымученным, а дополнительный случай его окончательно добил. Джотаро, видно было, хотел уйти, но почему-то остановился, когда увидел меняющееся разгневанное лицо на болезненное ошарашенное.       — Что случилось? — встревоженно спросил ДжоДжо, как только Какёин положил трубку, прибывая в аморфном полусознательном состоянии.       — Это мама, — Нориаки дрожал, произнося, не зная, как подобрать слова и произнося отрывками, — попал в больницу, она уже там… И… И… — он хотел сказать, что не знает, чем всё обернётся и насколько серьезно. Но ком в горле не давал больше произнести слова. Кажется, паника начинала душить его.       — Едем, — Куджо достал телефон, набирая, — я вызову такси. Куда?       — Куда?.. — Какёин не понимал, что требовал сейчас брюнет. Куджо встряхнул его, да так, что у него в глазах тотчас потемнело. Что говорил ему Джотаро? Бархатный голос, буквально в ухо шептал. Что он шептал? «Адрес. Адрес. Адрес?» В ушах звенело, веки тяжелели. Он назвал адрес. Послышалось совсем скоро «пять минут».       — Надо сказать, — потихоньку Нориаки отходил от стресса, который никуда не делся, но вновь был подавлен, — сказать им, что мы уходим, — он направил взгляд на гараж, где всё еще слышались веселые голоса друзей.       — Я напишу Польнареффу, когда сядем, — заверил его Джотаро. «И правильно». Сейчас рыжеволосый не хотел бы, чтобы кто-то знал про его шаткое состояние и о проблемах со здоровьем у отца. В общем-то, в ушах уже почти не звенело, и он мог трезво рассуждать. Всё это время за ним неустанно следил Куджо, видимо, раз уж он волнуется за него, то видок и правда ужасающий. Нориаки был удивлён: Джотаро сразу отбросил их стычку и стал мыслить разумно. Бледнолицый не просил ехать с ним, но отказываться сейчас он не желал. Он не хотел быть один сейчас, принимая помощь. Машина уже приехала, одноклассники сели, Какёин лишь посмотрел на уже удаляющийся гараж в заднее стекло. Кому-то сейчас беспечно хорошо. Кому-то, но не ему.       — Пускают только родственников, — в регистратуре предупредили сразу, как только Какёин залетел в здании больницы. Вместо слов брюнет просто сел у регистратуры, показывая, что дождётся. Нориаки спешно кивнул, направляясь за медсестрой. Он боялся узнать о состоянии отца. В последнее время рыжеволосый так был сосредоточен на себе и своих проблемах, что мог просто не заметить изменения в окружающих. Если вспомнить, то в какой раз за этот месяц отец находился на больничном? Подросток корил себя. Нужно было больше уделять ему внимания, оказывать посильную помощь. Чувство вины залегло под ребра, но юноша подавил в себе разрывающую эмоцию. Около палаты он увидел мать. Было видно, что она плакала и изнурена, о чем свидетельствовали синяки под глазами и покрасневшие веки.       — Нориаки, — женщина обняла сына, прижимая к груди, — ты приехал. Столько благодарности в голосе. Он не заслужил. Какёин сразу же спросил, как чувствует себя отец, пропуская очередную игольчатую нить вместе с такой же острой иглой в душу. Опасность, кажется, миновала. Однако, расслабляться не стоит. По словам матери, отец уже не первый раз жаловался на сердце, но никто и подумать не мог, что это может быть настолько серьезно. Наблюдения у врачей никакой положительной динамики не давали, как выяснилось. Просидев около часа в палате отца, который пока был в бессознательном состоянии, и утешая мать, рыжеволосый ощущал, как начинает неметь голова. Какёин вышел из палаты, спускаясь по лестнице и не ощущая собственного тела. Он прошёл мимо регистратуры на ресепшн, где стоял Куджо. Тот нетерпеливо на него посмотрел, пытаясь уже по внешнему виду бледнолицего определить степень проблемы.       — Сейчас он в стабильном состоянии, — Нориаки сходу начал говорить, как только приблизился к однокласснику, — мама останется в больнице, знакомая работает в эту смену и пустит. Эмоций было слишком много. Да, всё позади. Всё прошло. Но почему текут горячие непрошеные слёзы по холодным щекам, обжигая? Отчего так щемит сердце? Навалилось слишком много. И он хотел бы сейчас начать оправдываться перед Куджо, заверять, что просто устал. Но рыдания давили глотку, рефлексы затупились, он забывал, как дышать, судорожно хватая ртом воздух. Вместо тысячи слов, Куджо порывисто обнял его, зарываясь пальцами в рыжие волосы. Нориаки хотел вырваться, но только и мог, что стоять вот так и полной грудью вдыхать морской аромат парфюма. Он плакал прямо на груди у Джотаро, прижимаясь. Забыв, что смотрят люди. Это был срыв. Первый в жизни эмоциональный срыв. Но Куджо прижимал его к себе, прижимал и разрешал, не было никаких упреков, хотя Нориаки себя ненавидел за то, что именно он его увидел таким. Таким беспомощным. Куджо ему что-то шептал, похоже, это были слова успокоения, но Какёин ничего разобрать не мог, вцепившись в брюнета и теряя самообладание.       — Я вызову такси, и поедем ко мне, — всё еще шепотом говорил ему Джотаро. Нориаки хотелось воспротивиться, но вместо этого он лишь начал замолкать, сильнее прижимаясь к Куджо. Объятия пришлось разомкнуть, когда машина подъехала. Стало так холодно. Головокружение набирало обороты. Горячие пальцы Куджо сплелись с его собственными, крепко обхватывая и возвращая рыжеволосого в реальность. Куджо всё время, пока они ехали в машине, держал его за руку, согревая своим теплом. Не было никакого Дио сейчас. Существовали только они. «Всегда бы так». Мелькали ночные пейзажи, но юноша видел только проплывающие огни, которые мазали стекла машины. Может, он снова плакал. Пелена перед глазами становилась всё толще, а сознание тоньше. Он не помнил, как оказался уже в комнате, смотря и не видя, как брюнет расстилал постель. Только лишь ощущал, как его тянут за руку, а он сам приземляется на что-то мягкое. Его прохладное тело, которое сейчас отказывалось себя греть, накрыли невесомым одеялом. Он улавливал морские нотки в воздухе, точно зная, кому они принадлежат. Куджо лёг сзади него, Какёин ощущал на своём затылке тёплое дыхание. Рыжеволосый приподнялся вяло на локтях, чтобы затем перевернуться лицом к брюнету. Лицом к лицу. Глаза в глаза. Одни настороженные, а вторые на грани сознания. Какёин из последних сил припал к губам Джотаро, несмело касаясь, но всё же настаивая на взаимности. Он выражал все свои чувства через этот поцелуй. Всю недосказанность и боль. Свою обреченную влюбленность. И ему отвечали. Чувственно, будто заверяя, что он не делает сейчас роковую ошибку. В этом соприкосновении не было и грамма похоти. Обжигающие слёзы снова покатились по щекам. Куджо целовал его в мокрые щёки, в кончик носа, горячими губами собирая слезинки. Какёин разрушал себя сейчас ещё сильнее, отдавая своё сердце полностью и без остатка. Получив достаточно отдачи и начиная проваливаться в сон, Нориаки снова перевернулся, оказываясь спиной к брюнету, долго еще испытывая ни с чем не сравнимое блаженство от того, как Джотаро водил ладонью по его плечу. Какёин мыслями находился далеко отсюда. Похоже, он перешёл сегодня черту снова. И что на этот раз за ней, он не знал.