Дневники агента звезды

      Дни шли за днями. Харди успешно приземлился на другом конце земного шара, отзвонился и завалился спать, а на следующий день прислал мне фото с ребенком. Луи оказался красавчиком, весь в отца, как я и отметила.       Примерно через неделю, Себастиан, спросил, как мы справляемся в разлуке с Томом, не скучает ли он. Я с дуру сказала, что он сейчас в Лондоне, на что он не сказал ни слова, зато внешне спросил многое. На его лице было почти написано: «серьезно? Не успела ты уехать, а он уже в Лондоне? Интересно, как и где он проводит все дни?». Впрочем, на тот момент я все проигнорировала.       Ближе к нашему возвращению Том сказал, что Луи нездоровится, и он, возможно, задержится и прилетит немного позже. Я вздохнула, но, естественно, сказала, чтобы он не торопился. Он прилетел, спустя неделю.       Себастиан частенько спрашивал, где Том и почему его не видно, врать ему не было смысла. Он сочувствующе поджал губы, что было даже хуже. Лучше бы сказал, что думает, чем видеть все и понимать. Вот только на немые выпады с его стороны отвечать было глупо, я бы скорее выглядела убеждающей саму себя, а не его, поэтому я просто промолчала и продолжила ждать. Дождалась.       Том вернулся внезапно, решив сделать сюрприз, и ему удалось. У меня был отгул, Стэн не знал о его возвращении, так что и препятствовать не мог двум суткам у него дома. Мужчина много говорил о сыне, и я поняла, как он соскучился. Разрываться на два города непросто, это ясно. Он привез мне подарок, очень нежный браслетик, плетение которого подходило к цепочке, подаренной на день рождения. Все было хорошо, пока в один из вечеров ему не позвонила Рейчел. Он отошел поговорить и вернулся, переминаясь с ноги на ногу. — Что случилось? — спросила его я. — Луи опять нездоровится, я не знаю, что с ним. Рейчел говорит, он постоянно плачет, особенно, когда прощупывают горлышко и носик, но врачи пока ни в чем не уверены, он все время плачет и произносит «папа», — признался он.       А что бы ответили вы? Верно. Вот и я подбодрила его и посоветовала полететь к ребенку. Он звонил весь день в пути, пообещал позвонить ночью, но звонка не последовало, как и на второй день. Когда я позвонила на третий, мне ответил женский голос. — Здравствуй, Лили, — сказала она. — Я знаю, это ты. Имя высветилось на экране. Прости, Том сейчас не может говорить, он спит. Когда он проснется, я попрошу его перезвонить, он очень устал и вымотался за день. Они с Луи столько играли, удивительно, как ребенок привязан к нему, мне кажется, он даже заболел из-за разлуки. Не волнуйся, я скажу, что ты звонила.       Не знаю, какой черт дернул меня позвонить из дома, в тот самый момент, когда у нас был Себастиан, но он стал свидетелем того, как моя рука с телефоном сползла вниз, а лицо скривилось. По сути, что она сказала? Ничего. Он так много играл с сыном, что умудрился устать, причем настолько, чтобы пропасть на целых три дня и не вспомнить обо мне? Нет, он не мог, он обещал, что не поступит со мной так. А кому он не обещал? Он мог говорить это Саре, кому-то еще, потом Рейчел и вообще каждой девушке, с которой спал. То есть, он не отвечал, надеясь, что я перестану звонить? Нет, он не мог. Я не верю. А уснул он дома. У нее… Не на полу, конечно, и не в детской кроватке. Он спит в ее спальне, в их спальне… А может быть, на диване? Так, стоп. Не смей думать, что он тебя предал, не надо, но уже поздно, мысль пробралась и поселилась в голове. Она затормаживала все: от восприятия происходящего до осознания того, что в доме люди. Она блокировала и движения, я просто застыла. А после, она стала душить. Душить слезами, затрудняя дыхание; душить словами, которые хотелось твердить самой себе; душить абсолютно, настолько, чтобы закружилась голова. Не верю… Не мог.       Не знаю, как ко мне подошел Стэн и спросил, что случилось. Я сначала молчала, но Элизабет опять не было в городе, я знала, что она занята, а поговорить больше мне было не с кем, и я рассказала ему. Было настолько плевать на все, что он бы сказал, и он сказал, только не вслух, что предупреждал, говорил, что так будет.       Как и в прошлый раз, когда мы расстались, Себастиан Стэн был со мной рядом, не отходя. Он забрал телефон и отложил его в сторону, принес мне воды и послал Томми в аптеку, сам же обнял меня и просто гладил по волосам, потом посадил на диван и начал говорить то, что я даже не слушала. Я просто молчала и смотрела в одну точку, пока он не взял мое лицо в свои ладони и не стер слезы, сказал, что я достойна того, кто никогда не заставит меня плакать и не доведет до такого состояния, а потом он просто поцеловал меня в губы. Не представляю, как это случилось, но я оборвала поцелуй так же резко, как его прорвало на геройство. — Какого черта ты творишь? — взбесилась я. — Прости, — шепнул парень. — Тебе лучше уйти. — Лили, ты не должна чувствовать вину, это ведь я тебя поцеловал, а он изменил тебе раньше! Освободись от такого мужчины, зачем тебе все эти слезы, страдания? — Себастиан, я очень благодарна за внимание, но я прошу тебя, исчезни! — сорвалась я.       Он ушел, хлопнув дверью, всю дальнейшую заботу обо мне взял на себя мой верный Томми. Он напоил меня чаем и просидел рядом почти что всю ночь, укрыв одеялом, принесенным из спальни, и следя, чтобы я не кричала во сне.       Утром мне позвонил Том и совершенно спокойно признал, что уснул вчера вечером, но Луи уже лучше, так что он вылетает уже после обеда, и мы увидимся уже завтра утром. Я сказала, чтобы он не торопился и побыл подольше с ребенком.       Со Стэном теперь говорить было трудно, но я его все же спросила, почему он поступил так, он ответил, что я ему дорога гораздо больше, чем друг, вот только ему понадобилось слишком много времени, чтобы понять, что ему наплевать на общественность и что его чувства ко мне выше всего. — Именно Харди помог мне понять это, — сказал он. — Ты была рядом все это время, и я, возможно, думал, что так будет всегда. Я и не думал, что однажды потеряю тебя навсегда. Я боялся, что поклонники снова вмешаются, ты же помнишь, как они травили Марго? Я люблю и тебя, и карьеру, но Лили, ты нужна мне. Пойми, он тебя не достоин, он отпетый гуляка, с ни тебя ждут лишь разочарования, начало уже положено, забудь его, оставь его, и ты увидишь, что мы все еще можем вернуть жизнь в нормальное русло! — Знаешь, ты действительно слегка опоздал, — разочарованно ответила ему я. — Когда-то это было очень важно и необходимо слышать, я ждала. Том возвращается завтра, и я буду очень признательна, если ты впредь будешь внимателен к себе и поймешь, что распускать руки не позволительно. Я уже сделала выбор, и он не изменится, извини. — Но он же не любит тебя, не будь дурой! Да, он вернется, а потом улетит! И так постоянно! — Не смей, — выдохнула я, взяла сумочку. — Не лезь в мою жизнь, Стэн. Что бы в ней не происходило, это совсем не твое дело, учти, запомни, намотай на ус, но не заставляй повторять это вновь.       К вечеру Элизабет вернулась к нам. Ее поездки затянулись, она отвозила картины по программе для юных художников на выставки в некоторых крупных городах, и вернулась счастливая, однако это быстро разбилось о берег моего мрачного настроения. Я была за нее очень рада, но глупо расплакалась, когда она спросила, что случилось. Выслушав все, она посоветовала мне поговорить на чистоту с Томом, с чем я была абсолютно согласна. Если он изменил мне, то я не прощу, но сперва нужно услышать его, а что делать со Стэном я не представляла.       Ко встрече с Томом я была совершенно готова. У меня были ключи от его дома, так что я отправилась туда с утра следующего дня, приготовила обед, накрыла стол, едва он позвонил.       Не успел он войти, как сразу же обнял меня и поцеловал. — Боже, как я скучал, — выдохнул он. Я промолчала. — Лили? — сразу же насторожился мужчина. — С тобой все в порядке? Ты по мне не скучала? — Скучала, еще как, — ответила я. — Мой руки, ты, должно быть, голодный. — Как зверь, — подтвердил он.       Я потерпела, мы спокойно пообедали, я спросила о сыне, и он рассказал: — Вообще, странная штука. Когда я приехал, у нас была бригада скорой помощи, я так и бросил чемодан, мы поехали в детскую больницу. Там сделали обследование и на сутки оставили ребенка. Телефон, как и чемодан, остались дома в коридоре, так что я был без рук. Хотя, если честно, я не мог думать больше не о чем, лишь о Луи. Анализы в основном оказались хорошими, то есть результаты, УЗИ, как и прочие исследования, тоже не показали причину беспокойства ребенка, и лишь на третий день врачи заметили, что у него затруднилось дыхание, мальчик почти что хрипел. Скоро выяснилось, что он играл с пачкой жвачек и каким-то образом одна жвачка попала в носоглотку. К счастью, врачи сумели все извлечь, не прибегая к операции. Для надежности его подержали под наблюдением до шести вечера, и, убедившись, что с ним все в порядке, потом отпустили домой. Я никак не мог от него отлипнуть, прости, что не звонил. Я играл с ним весь вечер, кормил его, обнимал, целовал, а потом съел бутерброд и уснул вместе с ним на диване. Хорошо, не придавил беднягу. Утром Рейчел сказала, что ты звонила и призналась, что ответила на твой звонок. Могу себе представить, как все могло выглядеть, но я клянусь, я остался лишь ради Луи.       Я улыбнулась и обняла его крепко, слезы сами скатились по лицу. — Ты чего? — спросил мужчина. — Просто я очень волновалась. — Из-за Луи?       Я посмотрела на него. Теперь был мой черед рассказывать, и я не стала ничего скрывать. Он улыбался до того момента, как я призналась в поцелуе, тогда на его лице отразилось разочарование, он сразу отвел взгляд. — И ты что-то почувствовала? — спросил он, встав со стула и подальше отойдя. Это, как минимум, значило, что он был в бешенстве. Про максимум я не хотела даже думать. — Возмущение. Обиду. Мы просто говорили, я не знаю, почему он вдруг подумал… Хотя это моя вина, не стоило делиться с ним… Но я даже не думала, что все может привести к этому. — И что же ты сделала?       Я рассказала и обо всем, что было после. Харди выслушал молча, а после сел напротив и строго посмотрел. — Я говорил, что доверяю тебе, верно?       Я молча кивнула. Видимо, доверию пришел конец. — Ты бы могла не рассказывать мне, но ты рассказала, это очень важно, но я не потерплю, чтобы кто-то касался тебя… — спокойно сказал он и выдержал паузу, а после добавил: — Я вынужден попросить тебя ограничить общение с Себастианом. Не потому, что я не доверяю тебе, а потому, что не доверяю ему. В следующий раз, если он будет лезть в нашу жизнь, я сломаю ему что-нибудь, будь уверена, но я не желаю и не могу больше видеть его с тобой рядом, у вас дома или заезжающим за тобой на такси с целью совместного перелета или еще для чего-то. Понятно? Я не ограничиваю тебя ни в чем и не контролирую, не говорю, с кем дружить, а с кем нет, но он перешел все границы, и этому нужно положить конец, причем чем раньше, тем лучше. А если он еще хоть раз тебя коснется, я изобью его до полусмерти, можешь так ему и передать.       Трудно описать, какие чувства вызвали последние его слова, сказанные с холодным спокойствием. Он встал со стула и сказал, что собирается принять душ, затем ушел. Я сидела одна и дрожала. Чем больше я общалась с Томом, тем больше узнавала, что он безграничен, всесторонен, многогранен, если угодно. Он мог быть со мной самой нежностью, вниманием, теплом, заботой и любовью, но он мог быть и агрессивным, несдержанным, грубым, матерящимся костоломом, который на ветер слов не бросал. Не так давно он погнался за воришкой, укравшем сумочку у женщины, и догнал его раньше полицейских. Паренька не пугала полиция, но вот удара Харди он страшился, как огня, но его не последовало, он только пригрозил. Зато я видела, что бьет он сильно и уверено, когда он заступился за меня в Австралии у книжного. Не хотелось даже думать, что он мог бы привести угрозу в исполнение, но я была согласна с ним в одном: ограничить общение с Себастианом хотелось мне самой.       Я отправила смс Стэну и попросила о встрече, сразу обозначив и причину: «тебе нужно определиться, кто заменит меня, потому что быть твоей правой рукой я больше не хочу и не буду». Оставив телефон на прикроватной тумбочке, я стянула покрывало с кровати, а когда Том вышел, я отправилась в душ, видно, зря. Вернувшись, я не обнаружила его ни в спальне, ни в доме вообще. Я взяла телефон и по привычке вошла в приложение «звонки», так проще по последним найти Тома и Элизабет, но напоролась я на входящий от Стэна. Неужели ему ответил Харди? Я чуть с ума не сошла, пока не услышала шум въехавшей во двор машины. Я сбежала на первый этаж по лестнице и спросила Тома, где он был, на что он протянул мне ключи от машины и молча поднялся наверх. — Я был зол, а скорость помогает успокоиться, так что я погонял чуточку на трассе здесь рядом, — сказал он, когда я поднялась за ним следом. — Лили, давай спать. Все хорошо, а завтра будет еще лучше, просто дай мне перебеситься, я человек, а не железяка. Тебя огорчила одна мысль об обмане, а я узнал о поцелуе. Имею я право на злость и ее выражение? Имею, разумеется, поэтому давай закроем эту тему раз и навсегда. Кстати, тебе звонил Стэн. — Да, я видела. Я звонила тебе, но ты не отвечал. Я назначила ему завтра встречу. Подвезешь меня? — Спросила я, сняв банный халат, Том жадно сглотнул, а я начала одевать шелковую пижаму. — Я не собираюсь контролировать тебя, — ответил он, следя за каждым движением. — Я подвезу, если ты хочешь, а не для того, чтобы убедиться в чем-то, понимаешь? — Я хочу, — ответила я и надела топ, затем подошла к кровати и погасила единственный источник освещения, затем легла на живот, не укрываясь. Том шумно выдохнул, но явно собирался доказать, что он зол и не настроен на близость. Что ж, нужно было придумать что-то еще, потому я повернулась на бок, позволив бретельке сползти с плеча, затем легла на спину, нарочно прогнувшись слегка, но прикрыв глаза, якобы засыпая. Физически чувствовалось, что он наблюдает, и я оказалась права. В тот момент, как я все же сдалась и потянула на себя одеяло, признав поражение, он оттянул его обратно и начал целовать ложбинку, самое ее начало сверху, медленно поднялся, но затем обнял меня и поцеловал в лоб, и мы уснули. «Суровый мужик», сказала бы Лиззи.       На встречу со Стэном он меня все же отвез, правда, нехотя, но попросил о встрече вечером, причем вновь у него, я согласилась. В кафе работала Элизабет, а за столиком с Себастианом сидел и Чейс Кроуфорд. Они меня не видели, я подошла сперва к подруге, она сказала, что как раз готов их заказ, так что чашки на подносе отнесла им я, а подходя, невольно услышала их разговор: — Уверен, что она не знает, — сказал Стэн. — Себастиан, это не шутки, ты должен обратиться к врачу, вдруг у тебя вывих? Ты даже не попытался ответить ему! — ответил ему друг. — Он поступил правильно, я заслужил, поэтому давай не будем. — Таким ударом спиной о стену можно заработать множество херни, которую лечить придется! Не пойдешь к врачу по-хорошему, я расскажу об этом Лили, понял?! — заявил Чейс и резко встал со стула. Я чуть весь кофе не вылила, причем на себя. — Лили? — побледнел парень, Стэн перевел на меня взгляд. Его телефон разрывался. Он предупреждающе посмотрел на друга, но извинился и отошел. — Присядь, Кроуфорд, очевидно, нам есть, что обсудить, — сухо попросила я и подвинула стул. Если я правильно все поняла, то Том обманул меня. — О чем ты мне расскажешь? — спросила я. — Ни о чем, — наплел он. — Я все слышала, Чейс, не юли, уже поздно. Выкладывай и будь добр, не зли меня.       «А не пошли бы они все?», пронеслось у меня в голове. — Вчера ночью Том приезжал к Себу, — сдался Чейс. Я подняла голову и посмотрела на него. — Он довольно… Он поздоровался, а через минуту одной рукой схватил Себастиана за футболку и с силой впечатал его в стену на улице, предупредив, что если еще хоть раз услышит, что Себ тебя касался, то изобьет до полусмерти, и никто ему не помешает, а на после, извини за выражение, насрать. Это цитата.       Я молча выслушала. Все вполне в его стиле, слова, поведение. Значит, я поняла верно, Харди ответил на звонок Стэна и поехал на встречу. Очевидно, он решил сам предупредить парня, чтобы уж точно, на меня надежды нет.       Едва Себастиан вернулся, Кроуфорд сбежал, оставив свой кофе не тронутым. — Ты хотела увидеться, — сказал Себ, осторожно сев на стул. Видимо, ему все еще было больно. — Что с тобой? — спросила я. — Да так, простыл, наверное, спина разболелась. — Себастиан, с сегодняшнего дня я не могу сопровождать тебя повсюду, — начала я. — Том запретил тебе? — усмехнулся парень. Вся жалость испарилась сразу. Надо еще его стукнуть. — Нет, но я ему все рассказала. Он мне не лгал, что бы мы не придумали, я ему лгать тоже не намерена, поэтому… — И что он сделал? Ударил тебя? Наорал? — Ничего.       Стэн казался удивленным дальше некуда. — Совсем? — уточнил он. — Совсем, — подтвердила я. — Черт, — выдохнул актер. — Он оказался лучше, чем я думал. И что, вы расстались? — Нет, ничего такого. Но не увиливай от темы, ты меня слышал, я ухожу. — Слышал, но я не могу вот так сразу. Ты ведь понимаешь, помощницы на полу не валяются и с неба не падают, а новеньким нужен учитель. Даже если я найду кого-то, то тебе придется ей помочь, ввести ее в курс дела. — Себ, не неси чушь. Анджелина уделила мне лишь день, точнее, утро. Вручила мне трещавший по швам ежедневник с номерами телефонов, записями, да телефон, который не замолкал даже в зависимости от времени суток, и ушла, пообещав, что житья мне не будет. Найди девушку до конца недели или я сама это сделаю, не сомневайся.       Я выпила кофе Чейса, взяла сумочку и ушла, пожелав скорейшего выздоровления актеру. Вечером меня ждал ужин, но сперва моему мужчине придется кое-что мне объяснить, надеюсь, он готов.       Харди заехал за мной к восьми, и мы поехали к нему. Важно было не сорвать все, что он делал, ведь, по сути, он, скажем так, защищал свое, но промолчать я не могла. Реальность вновь превзошла все ожидания, Том накрыл стол на двоих, разжег камин, приглушил освещение и даже рассыпал лепестки роз. Единственное, в чем он сымпровизировал, был заказанный из ресторана ужин.       Он выдвинул передо мной стул, приглашая сесть, разлил вино и сел напротив. Мы спокойно поужинали, Том немного оттаял и теперь больше улыбался, говорил на отвлеченные темы, но скоро напустил серьезности, подсев ближе и придвинув бокал. Вообще-то он опустился передо мной на колено и взял меня за руку. Весьма неоднозначно, согласитесь. — Я должен кое-что сказать, — признался он. — Возможно, ты решишь, что я несколько тороплю события, но я долго думал об этом и считаю, что готов к этому шагу, надеюсь, что ты тоже.       Я гадала, о чем он, но перебивать не хотела. — Не смотри на меня так, словно я на казнь тебя веду, — усмехнулся он. — Мы вместе уже несколько месяцев, но вместе мы бываем больше по ночам. Давай это исправим? — Как именно? — Переезжай ко мне, — попросил он. — Это позволит нам стать еще ближе, больше быть рядом, в конце концов, поднимет наши отношения на новый уровень, и я хочу этого, я к этому готов. Это очередной важный шаг, и я хочу его сделать. Что скажешь? — Скажу, что согласна, — улыбнулась я, он улыбнулся мне в ответ, обрадовавшись. — Но сперва я хочу, чтобы ты честно ответил на мой вопрос. — Конечно, задавай. — Ты виделся вчера с Себастианом? — Ты серьезно? Обязательно все портить? — Я не порчу, лишь хочу, чтобы ты это признал. — Он нажаловался, что ли? Неужели не смог принять все, как мужчина? — Нет, как раз он промолчал, мне сказал его друг, я случайно услышала их разговор и настояла. — И ты, конечно, считаешь, что я не прав? — Нет, я просто хочу, чтобы ты не отрицал этого, как вчера. Ты ведь не кататься ездил, Том. — Он посягнул на мое, я не мог промолчать, понимаешь? Одно дело, когда он просто что-то выдумывал, чтобы быть к тебе ближе, всюду требовал твоего присутствия, даже если это не нужно, превышал полномочия, если угодно, но совсем другое — настраивать мою девушку против меня, прекрасно зная, что звучит это весьма правдоподобно и однажды подобный вариант представится, а затем оказаться с ней рядом и попытаться утешить, да еще и полезть целоваться, Лили. Конечно, ты дала ему понять, что ты этого не хочешь, но он задел меня, и я поговорил по-своему. Особого вреда здоровью нет, он крепкий парень, зато есть польза на будущее, в следующий раз он хорошенько подумает, прежде чем пытаться лезть, куда не надо. Тебе не нравится мысль о том, что у меня может кто-то быть на стороне, так вот меня это тоже не радует применительно к тебе, я просто поддержал твой отказ от общения, подкрепил его, так сказать. Это все?       Я кивнула, затем положила ладонь на его лицо, огладила кожу. — Я рада, что все позади, — шепнула я и поцеловала его в щеку. — И я, но знаете, юная леди, этими поцелуями в щеку вы сегодня не отделаетесь, так что вам придется ответить по всей строгости закона, — заявил он, взял меня на руки и унес в спальню. Казалось, ему самому стало легче от признания во встрече, он здорово повеселел и разошелся, вредничая, щекоча и бормоча все, что лезло в голову. Пожалуй, прежде мы не смеялись в перерывах между поцелуями, а этот раз получился особенным уже и потому, что после он спросил, как мы расскажем обо всем друзьям.       Переезд означал новую жизнь, ознаменовывал и наш союз, мы были парой уже не просто на словах, на время редких свиданий, прогулок, визитов кафе, ресторанов и посещения мероприятий, теперь у меня был новый дом, новая комната, все мне было ново. Том помогал мне во всем и понимал, что я буду скучать по прежней жизни, начиная с друзей, заканчивая Стэном, причем последнее повергло меня в шок. Когда мы распаковывали вещи, он ковырялся в шкафу, перебирал содержимое полок и предложил купить мебель побольше, «чтобы на двоих хватило и осталось на третьего», а я посмеялась его дальновидным планам, а он спросил, каково мне сейчас, без общения с привычным кругом. Я сказала, что довольно непривычно, именно тогда он затронул и Стэна. — Он не такой уж плохой, Том, — поникла я. — Но я знаю, что должна удержать эту планку, иначе все опять может рухнуть. — Я его не виню, он влюбился в хорошую девушку, в мою девушку, — улыбнулся Харди. — Я и сам от нее без ума, знаешь ли. — Только жаль, что все так закончилось. — Ну, ведь еще не закончилось? Ты все еще помогаешь ему, пока он определиться с помощницей, верно? А знаешь, я думаю, вам стоит обсудить это все. — Для чего? — удивилась я. — Чтобы избавиться от осадка, кроме того, он может неправильно все расценить. Одно дело думать, что я настоял на вашем разрыве, другое — услышать все от тебя. С твоим упрямством, я уверен, ты бы не сделала того, с чем не согласна. Поговори с ним. Если он услышит от тебя причины, то успокоится, да и тебе будет в разы проще. Конечно, дружба вам снова не светит, но у тебя не будет осадка.       С минуту я смотрела на него, ушам своим не веря, но вопрос «почему» так и не прозвучал. — Он звонит тебе, я же вижу. И пишет, — пояснил он, угадав мои мысли. — И он не перестанет, ему проще думать, что ты в ловушке или вынуждена поступить так, как поступаешь. Я думаю, вам стоит поговорить с глазу на глаз, это было бы правильно, хотя бы потому что тебе самой неприятно все это.       Я была в шоке, но мужчина был прав, Себастиан действительно считал, что Том меня заставил держаться от него подальше. Подумав немного, я ответила на поступивший звонок и согласилась на встречу, но попросила Тома меня подвезти.       Спокойная неделя без проектов и поездок проходила мучительно, хоть и была богата на события, причем совершенно не грустные. Томми и Лиззи наконец-то сошлись и объявили себя парой. Я переехала к Харди, оставив весь дом в их распоряжении, мы все это отметили, теперь двери нашего дома были открыты для них постоянно, Том с этой целью пригласил их на ужин в субботу, они согласились.       Мы с Томом отправились по магазинам и купили продуктов, затем зашли в мебельный. Было так непривычно, особенно после, когда я наткнулась на наши совместные снимки JustJared, а Том улыбнулся, сказав: «добро пожаловать в новую жизнь, моя милая». Да, отныне мы открыто стали парой, и Харди даже предложил слетать в Лондон, когда я окончательно буду свободна. Идея фикс состояла в знакомстве с Луи, и я переживала из-за этого. Но сперва нужно было увидеться со Стэном и расставить все точки над «i», освободиться, так сказать, от груза на плечах и отпустить Себастиана навсегда.       Я не хотела говорить в кафе, поэтому Том подвез меня по названному адресу. Я попросила, чтобы он подождал меня в машине, и он согласился. Открыв дверь, Стэн удивился. — Можно? — спросила я. Видок у него был не из лучших. Я не могла понять, он не выспался, устал или заболел, а может все вместе, но видеть его таким было совсем непривычно, поэтому я решила говорить с ним осторожно. Он отступил, пропуская меня. — Это не сон? — спросил он. — Нет, уж поверь, — улыбнулась я. — Себастиан, ну что с тобой? Я никогда не видела тебя таким? Что я пропустила за всего лишь неделю? И где мой Себастиан? Бодрый, бритый, подкаченный с милой улыбкой! Я еще не ушла, а ты уже выглядишь так, словно я умерла. — Не говори так. — Не буду, но так ты не очаруешь новую помощницу. — А мне это не нужно, мне бы старую очаровать, — выдохнула парень. — Ты сделал это еще в первый день, Себ, — призналась я. Он вновь удивился. — Я ведь была влюблена в тебя все это время, но ты не замечал, а может, не хотел. Ты можешь ненавидеть Тома, но он совершил невероятное — не сдался и заставил меня снова влюбиться. Я больше года жила надеждой на то, что однажды ты поймешь, как я к тебе отношусь, но чудо не случалось ни в мой день рождения, ни в Новый год, ни даже на Рождество, а потом я поняла, что бесполезно ждать. — Это не так. Я всегда что-то чувствовал, только боялся. История с Марго или с кем-либо. Ты ведь сама знаешь, сколько раз нам приходилось блокировать комментарии, выслушивать разные сплетни, в чем только не обвиняли девушек, которые оказывались рядом. — Знаю. — Если бы я только знал… — Когда ты пьяный попытался меня поцеловать, я поняла, что слишком многого хочу. После того вечера я наслаждалась нашей дружбой, только ею. Я благодарна тебе за все, в том числе за те дни и ночи, что ты был рядом, когда я проживала свой худший месяц, но я не могу больше чувствовать то же, Себастиан, это прошло. Я переболела. — Я знаю, что поступил неправильно. Прости за это. Я так боялся тебя потерять, что решил, что тут все средства хороши… — Но ты не потерял меня. Не обязательно расставаться врагами, сжигать все мосты, впадать в крайности. Ты все еще Себастиан, который дорог мне. Не отбирай у меня это.       Стэн выслушал, смотря стеклянными глазами, затем опустил голову и горько усмехнулся. — Пожалуй, это первый столь откровенный разговор по душам из всех, что когда-либо были, — заметил он. — Да, это так. — Даже если я пообещаю быть тебе другом, Харди это не примет. — Он не такой уж ужасный, каким тебе кажется, он лишь защищал то, что любит. Да, Чейс рассказал мне о вашей ночной встрече, а он подтвердил уже после. — Надеюсь, у тебя не возникло проблем из-за меня?       Я помотала головой. — И чего же ты хочешь, Лили? — Хочу видеть тебя сияющим красавчиком, достигающим новых высот, вот и все. Все это не мой Себ, это кто-то другой, не знакомый. Будь счастлив, Себастиан. С тобой рядом есть много людей, которым ты дорог, и в их числе всегда буду я. Пообещай, что больше ты так не раскиснешь. — И общение между нами совсем оборвется? — У нас начнется новый этап. — Ты переехала к нему, я заходил к вам. — Да, это предложение оказалось весьма неожиданным, но… — Скажи честно, ты счастлива с ним? — Очень.       Себастиан мне улыбнулся, а потом мы обнялись. — Но ведь мы не прощаемся прямо на совсем? — спросил он, все еще обнимая. — Ни в коем случае.