Монстр

Родился однажды на свете щенок с тремя головами... Погода в тот вечер будто нарочно испортилась. Ветер дул так сильно, что верхушки деревьев припадали к земле, угрожая сломаться пополам. Небо почернело не столько из-за ухода солнца, сколько от тяжелых, мрачно-черных туч. Дождь начался внезапно, неожиданно тяжелыми каплями падая на сухой асфальт. Каждый ребенок думал, что в этот день случится что-то ужасное. Ведь не бывает такого сильного дождя, таких ярких молний, будто разламывающих небесный купол на куски... Не бывает просто так. Кто-то до сих пор считает ту Грозу в маленьком городке предзнаменованием. Обычная дворовая собака, коих принято называть по-простому – Жучка, лежала под хлипкой коробкой в подвале одного из домов. Туда ее пустил добрый дядечка Борис, что сам жил впроголодь, но поделился относительно теплым уголком с бродячей собакой. Жучка ничем не отличалась от других собак, что бегали по улицам: облезлый сломанный хвост, липкая от грязи шерсть, что когда-то давно была мягким шелком темно-шоколадного цвета. И добрые-добрые темно-карие глаза, в которых так много пыли и грязи, из-за чего они обильно слезились. Собака лежала тихо, стараясь не будить того доброго человека, что приютил ее. Ведь он может разозлиться, как и другие люди до него. Кинуться на нее с палкой или камнем, выгнать на холодную улицу. Собака многое понимала, многое пережила. Розовый язычок прошелся по ране на лапе, что от невесомого прикосновения невыносимо заболела. Маленький кусочек стекла застрял в тоненькой шкурке, причиняя мучения и дикую боль существу. Но даже сейчас собака знала, что случится что-то хорошее. Должна появиться новая жизнь, позволив ей гордо, по-собачьи нежно и трепетно величать себя мамой. И жизнь появилась с тихим, похожим на сопение воем. Щенок неумело завертелся на грязной простынке, пытаясь добраться до теплого материнского тельца. Жучка по-доброму улыбнулась и принялась вылизывать свое маленькой чудо. И ей совершенно не было важно, что у ее маленького щеночка не одна голова, как у остальных собак, а три. Первые месяцы своей жизни щенок был очень неуклюжим, ведь его головы перевешивали маленькое пушистое тельце. Окрас шерстки был как у мамы – темно-шоколадный, правда, на коротком хвосте появилось мелкое бело-серое пятнышко, издалека напоминающее каплю. Но щенок рос, набирал вес и вскоре уже бодро бегал за мамой, гордо взирая на мир в черно-белых красках тремя парами глаз. Пока он был мал, люди мало обращали на него внимания, лишь недовольно фыркали в сторону Жучки грубыми словами, а потом ворчали что-то о том, что развелось много сук во дворе. Но мама не обращала внимания на злых людей, хотя и прекрасно их понимала. Сейчас люди для нее не играли такой роли, как раньше. Лишь маленький пушистый комочек шерсти, что так приятно грел истерзанное злостью и жестокостью собачье сердце, был ей важен. Так прошло полгода. Весна, что славилась своими грозами, сменилась летом, лето – осенью. И все у мамы со щенком шло хорошо, даже еда находилась, крысы попадались часто, а помойки, будто нарочно, были полны разными собачьими деликатесами. Но однажды Жучка заболела. Тяжело. Она лежала в том же подвале, под коробкой за трубами, и жалобно, почти неслышно поскуливала от ноющей боли в животе. Она все еще боялась разбудить почему-то не просыпающегося доброго человека. Щенок, что уже заметно подрос за это время, суетливо крутился вокруг своей мамы, то тыкаясь носом в ее шерстку, то полизывая ее почему-то сухой нос. Иногда он садился и тихо выл в три голоса. Его темно-карие, как у мамы, глаза смотрели на ее тело с таким трепетом и теплом, на какой только способен собачий взгляд. Жучка улыбалась как тогда, когда только первый раз увидела своего щенка. Ласково, одними глазами, в которых сейчас слабо играли отблески от лампы. Щенок не выходил из подвала несколько дней, боясь покинуть свою маму, и согревал ее своим теплом, когда спал. Но в одно солнечное утро он не услышал слабого, отрывистого стука собачьего сердца. Его головы поднялись сразу же, осмотрев состояние мамы. Ее веки были прикрыты, а грудка больше не поднималась, как обычно. Больше не было того доброго блеска в глазах, что так любил щенок. Его мамы больше не было рядом с ним. Он понял это сразу. Никто ему не мог объяснить, что случилось с его доброй собакой-мамой. Но он понял, что что-то страшное и необратимое. Карие глаза щенка устало закрылись. Ярко-розовый язычок, ласково прощаясь, прошелся по мордочке мамы. А в глазах, если приглядеться, можно было заметить горькие собачьи слезы. Через минуту после пробуждения щенок выбежал из своего дома в неизвестный и такой опасный город. Раньше трехглавый никогда не выходил из подвала один, всегда бегал рядом с мамой, хотя уже и был достаточно взрослым. Но сейчас, когда мама почему-то не открыла глаза, он пошел без нее. Люди сразу же начали обращать на щенка внимание. Одна женщина с ребенком вскрикнула что-то непонятное и дернула за руку рядом стоящего мужчину. Тот тоже что-то крикнул и, не раздумывая, больно пнул собаку в бок. Щенок заскулил от резкой боли, отскочив в сторону, острый носок ботинка попал четко между слабых ребер. Три пары глаз непонимающе взглянули на человека, но тот замахнулся еще раз, увидев в карих глазах не непонимание, а злость. Собака заскулила еще раз и, поджав короткий хвост, ринулась куда-то, быстро скрывшись в кустах. Щенок искренне не понимал, почему все люди, которых он встречал, так относятся к нему. Теплыми вечерами его мама рассказывала истории о своей прошлой жизни. Как она жила в доме, как ее любила маленькая девочка с большими кудряшками. Как ее поили молоком или сливками, как давали вкусное жареное мясо. И как все люди улыбались и гладили ее. Почему же сейчас они только бьют и кричат одно слово? Монстр. Щенок не знал, что оно обозначает на человеческом языке, а мама наверняка знала. Прошло еще полгода с того момента, как мама щенка не проснулась. Он превратился в большую, окрепшую собаку с тремя головами. Однако даже вечные камни в его сторону, крики, удары не сказались на доброй собаке. Он все так же верил, что когда-нибудь его как и маму будут кормить мясом и сливками. Но люди, завидев собаку, сразу же убегали, кричали и к этому Монстр уже привык. Он перестал обращать на это внимание, лишь смотря на людей так жалобно и по-собачьи преданно, скрываясь где-то в кустах. Теперь щенок уже думал, что это его имя. Монстр. Холодным майским вечером, после очередного сильного дождя Монстр прибился к серому и холодному дому. Забравшись в подвал, он замер. На полу сидел человек, одетый как-то странно, как тот добрый дядя Борис. Рваные штаны, хлипкая куртка, тоже порванная в разных местах. И черная вязаная шапка. - Ей, песик, - ласково протянул маленький человек. – Я слышу, что ты зашел сюда, – На это Монстр слабо повернул голову вбок, вслушиваясь в непривычно добрый и тоненький голос человека. Человек не поворачивался, сидел боком к собаке, облокотившись о стенку. – Иди сюда, не бойся. Я тебя не обижу. Видимо, ты бездомный, если зашел сюда, да? Я права ведь? Видишь ли, я тоже бездомная, а еще слепая. Ты подойди, подойди… Я тебя не обижу. У меня есть немного хлеба, осталась корочка… Хочешь? – человек медленно повернул голову в сторону животного. Небесно-голубые и почему-то стеклянно-безжизненные глаза его смотрели куда-то вдаль. Не было злобы или страха. Пес невольно подался чуть-чуть вперед, осторожно, боясь. – Вот, держи, - откуда-то из недр куртки человек достал маленький кусочек хлеба и протянул собаке. Монстр осторожно, смотря на реакцию человека, медленно подходил к кусочку на вытянутой руке. В собачьей душе клубилось море чувств. Страх, боязнь людей боролись с теплыми чувствами к этому доброму маленькому человечку. И, в конце концов, он уступил. Трехглавый приветливо завилял хвостом, взяв с открытой маленькой ладони кусочек хлеба, что оказался очень твердым, но почему-то таким вкусным, как никогда. Собака вздрогнула, когда маленькая ладошка легла на шерстку, аккуратно поглаживая спутанную и грязную шерсть. Но потом Монстр сам подался вперед, ласково лизнув человека в щеку. - Ну что, - девочка улыбнулась. – Ого, да у тебя три головы! – он поджал уши и наклонил головы, ожидая удара, но ничего не произошло. Лишь заливистый, звонкий смех. - Одна голова хорошо, а три – замечательно! Какой же ты красивый, наверное… - мечтательно, но от этого и печально вдохнула она. Собака опешила. Монстр не знал, что значит это слово, но оно почему-то сладким трепетом отдалось в собачьем сердце. С этого вечера девочка и трехглавое существо жили вместе. В холодном и сыром подвале стало сразу же теплее, ведь, когда девочка обнимала пса, становилось тепло, как никогда. Ее светлые, пусть и спутанные волосы завивались маленькими кудряшками. Когда она спала, они то и дело лезли Монстру в нос, мешая спать, но он терпел, боялся потерять свою девочку с кудряшками. Пес носил ей еду, что стаскивал с прилавков, терпя побои. Девочка отдавала ему то, что давали ей добрые люди. Так и прожили они несколько месяцев, грея друг друга своим теплом и даря друг другу все, что только у них было. Девочка даже дала имя своему питомцу. «Я назову тебя Милашка, ты мальчик, но я всегда хотела назвать свою собаку именно так. Ты же не против?» И Монстр не был против. Она могла звать его как ей угодно, лишь бы только не била, лишь бы только оправдала доверие доброй собаки. Но однажды пес вернулся с ужином к свой хозяйке. Девочка сидела, содрогаясь от холода, и громко кашляла. - Милашка, ты вернулся, - хрипло проговорила она. Монстр ласково лизнул ее в щеку, положив буханку хлеба рядом с ней. Он чувствовал, что случилась беда. Чувствовал своим собачьим сердцем. – Я приболела. Но это ничего. Поправлюсь, главное, что у меня есть ты, – она, как и всегда, обняла собаку за толстую шею и уткнулась носом в грязную, спутанную шерсть. Девочка не знала другого счастья. Пес ласково лизнул ее макушку, на что маленький человечек хрипло засмеялся. Не как всегда, звонко и заливисто. Хрипло, отрывисто. - Давай поспим. Утро вечера мудренее, – тихо проговорила хозяйка, плотнее прижавшись к собаке. Монстр знал, что его маленький человек с кудряшками не проснется с восходом солнца. Он просто это знал. *** Через день в подвал спустился дворник. Какими причинами и побуждениями он тогда руководствовался, никто не знает. Может быть, это было предрешено судьбой, а может, - простое совпадение. Он нашел в подвале два тельца: маленькую слепую девочку и собаку с тремя головами. Это не вызвало у него чувство страха или испуга, но на глаза предательски навернулись слезы от вида такой картины. Приди он чуть раньше, девочку и собаку могли бы спасти. Но этой ночью, когда сердце маленького человека с кудряшками перестало биться, остановилось и сердце собаки. Монстр не захотел жить без последнего лучика света в его жизни. Без единственного человека, кто не побоялся его из-за внешности, а полюбил. И понял. Снова, как и в тот вечер, когда родился щенок, пошел дождь. Порывистый ветер пригибал верхушки деревьев к земле, забирая две добрые души с собой...