Дорогой майор Гилберт…
Родное обращение, все те же буквы в словах, которые так и колют в груди, не давая целыми ночами спать и все время гонят в прошлое, чтоб на дюжину коротких моментов почувствовать его прикосновения, но уже никогда он не откликнется на них с легкой улыбкой и заинтересовавшийся взглядом не посмотрит на нее, так, будто на свое сокровище. Но в мире, где она живёт появляется все больше красок и все больше хороших людей, которые будут окружать ее. Она же путешествует по миру в поисках своего счастья. Но, что же это? Лишь она знает ответ. Сегодня из нашего мира ушла мать Бугенвиллеи. Женщина, достойная уважения, перенесла смерть мужа и младшего сына, все равно продолжала жить, показав пример ей того, что нужно жить ради других, хоть и немного. Она успела познакомиться с той самой Вайолет Эвергарден. Для Вайолет она была сильно дорога, именно она дала ей много хороший советов и рассказала как можно удивительных историй о своей счастливой жизни. Перед тем как уйти, она подарила ей фотографию Гилберта, которому на тот момент было 17 лет, Вайолет ее хранит так же, как и брошь. И вот она стоит у гроба, где вновь она положит цветы. Цветы красивого розового цвета в честь фамилии их рода и скажет шёпотом «спасибо». Она ее не забудет.Мы всегда теряем близких людей.
И она не была исключением. Путешевствовав по миру, ей пришёл запрос на одного мальчика, который живёт в Инсайте. Город находится довольно далеко, но не преграда для бывшей военной куклы. Там жил мальчик, лет 11-13. Его имя было Уиллис. Как оказалось, он был смертельно болен и поэтому перед смертью хотел написать письмо своему отцу, который когда-то сам ушел в мир иной и матери, которая его воспитывает. Проехав на телеге с колхозом в районе 2-ух часов, она приехала к лесной тропе, которая вела к тому самому дому. Легкими взмахами кистей деревьев, он словно намечает путь, по которому она могла идти и уйти от городской суеты к миру природному, тихому и полного покоя. Рядом с тропинкой тихо блещет речушка, купаясь в лучах солнца, она давала посмотреть людскому взгляду на ее дно, где лежали различные камни, а рядом плавали рыбки, виляя своими хвостами. Деревья шепчутся меж собой, а листья отважно тянутся к небу, ожидая осени. Пройдя столь удивительную тропинку, Вайолет, видит ее конец. Солнце, даря свое тепло, нагревает камушки и по ним становиться горячо ходить. Это даже немного позабавило ее. Небольшой дом и деревянная дверь, в которую она стучит, ожидая своего клиента. Дом хоть и был потрепанный и мал, но пейзаж был очень красивым, ей казалось, что это место она когда-то видела и поэтому она видела все таким знакомым. Впереди дома находилась небольшая скамейка с видом на чистое озеро, а за ним была гуща леса, где видимо люди ходили за грибами. Была небольшая веранда, где располагался стол и два небольших стульчика. Пару клумб с цветами, подобны лилиям. Она плохо разбиралась в цветах, но имела пару фактов утверждать, что это именно лилии. Позади виднелся просторный сад, в котором она не была, но думала, что ничуть не хуже вида на лес. А за ними скрипы открывающейся двери и шаги, тихие, все ближе и ближе приближаются к ней и вот, скрип открывающей двери. Перед ней стоит тот самый юноша, который ей на первый взгляд показался довольно милым. Не изменяя свои привычки, она присела и сделала красивый реверанс в знак приветствия. — Мы отправимся туда, куда пожелает наш клиент. Автозапоминающая кукла, Вайолет Эвергарден. — своим спокойным тоном произнесла девушка, поднимая голову в исходное положение. Мальчик открыл рот и так уставился на нее, будто видит не человека, а фею с красивым и пышным нарядом. Когда-то его мать любила читать книги про различных дев из разных миров. Именно оттуда он узнал, что существуют такие девушки, как та, которая стоит на пороге дома, ожидая его приглашения. Ее лицо олицетворяло одно спокойствие. Ее голубые глаза были похожи на озеро, в котором он находиться сутками на пролет, если мама рядом. Он не умел плавать, поэтому ходил только на берегу и иногда заходил в воду, но лишь по колено. У нее были золотистые волосы, напоминающие пшеницу, а ее ленточки в волосах украшали ее образ. Аккуратно собранные волосы, приятное выражение лица, а самое главное, что привлекло юнца — это бежевое платья с различными кружевами, поверх него был одета жакет синего цвета, очень была похожа на лилии, которые его мама высаживает, чтоб потом продать людям на рынке. Туфли были, по его мнению, именно кожаные, такие он видел на цыганском базаре, там его мать покупала ему одежду. Он всегда хотел увидеть, что люди хранят в таких чемоданах. Ее саквояж имел прямоугольную форму, напоминающие форму стола или пачку сливочного масла, и скорее всего был тяжёлый, если она его сразу положила как остановилась на пороге. Он в свои 11 лет видел многое: помнится, на базаре он увидел красивую женщину, которая танцевала на публике. Ее кожа была загорелой, напоминая сладкий молочный шоколад. Мама покупала его на праздники, дни рождения, а иногда ему его дарили мамины друзья. Цыганка была одета в костюм ярко розового цвета, он имел различные цепочки и миниатюрные фигурки. У нее была прическа как у принцессы, собранные волосы в самой верхней позиции головы, затянутые в золотые кольца, порядка 15-20 штук, из-за них не было видно волос, только если концы. Мама покупала овощи на нем, а он любовался танцем. Она порхала будто танцевала на опавших листьях. Она кружилась необычайно быстро, будто вызывала стихию воздуха, чтобы взлететь в самое небо. А разводила руками, как белый лебедь своими крыльями. Когда он привык к ее образу, то сразу прикрыл свой рот, топнув жизнерадостно ножкой и начал свою заученную речь. — Привет! — веселым голосом сказал мальчик. — Меня зовут Уиллис и я очень рад, что ты пришла ко мне в такую даль. — Он не обладал правилами приличия и поэтому ко всем взрослым обращался на «ты», но ее это не смутило ни капли. Все дети были ей как свои, она была рада, что мальчик тепло ее встретил и даже предлагал угостить чаем. Однако она не хотела долго задерживаться, поскольку ее ждут еще люди с различных мест. Девушка лишь кивнула, при этом не сказав ничего. В это же время мальчик показывал своей рукой жест, который значил, что он приглашает её в дом. Она, не торопясь, зашла в дом, при этом осматривала все, что она видела на своём пути. Все такое разнообразное и очень старое на первый вид, видно, что они отстают от внешних технологий, но все же, это не отменяло, что дом был уютным, хоть и скромным. На самом входе был виден небольшой коридор. Стенки имели тусклый цвет, где-то обои отклеились. На них висели портреты и картины. Некоторые иллюстрации она видела в книгах, похоже, что они им достались по наследству, а может просто купили на рынке. Картины изображались в разнообразных темах и использовались различные средства. Пару из них представляли зимний и летний пейзаж, а другие городские зарисовки, некоторые не были закончены. Рядом со входом был серый коврик, на котором была изображена собака. Для понимания куклы — это было сложно, как об собаку можно вытирать ноги? Длинный и коричневый ковёр, представляющий красную дорожку, но чуть меньше по размерам. На нем было вышито море и небольшой корабль: "видимо, его отец работал на суднах", — подметила Вайолет. В коридоре было четыре двери, не включая входную. Одна, самая ближняя, была отца, чуть дальше — мамина, третья, у самого конца, была мальчишки. А если дойти до самого конца, открывался вид на гостиную. Она оказалась более просторной, чем коридор. В самой середине комнаты расположено два красных дивана, рядом стояли клумбы с ромашками, по виду недавно сорванные. Перед диванами стоял небольшой журнальный столик, покрытый лаком, который уже начал пропускать трещины из-за тяжести времени над ним. На стенках так же висели портреты, но уже семейные. Какие-то были явно нарисованы красками, другие представляли из себя черно-белые фотографии. И одна самая большая, где был его отец и мать, а на полу сидел он, на вид она бы дала ему четыре года, может пять. Пока он показывал весь дом она не встретила ни одного его представителя и обеспокоилась за ребенка. Кукла краем пальца толкнула его, что он обратил на нее внимание. — Где ваша мать? — задала вопрос кукла, стоя перед юнцом. — Она ушла на рынок, — как-то нудно произнес паренек. — Она вернется ближе к вечеру, если не в самую ночь из-за своей работы… Не став спрашивать дальше, она зашла в зал и присела на диван, поправляя машинально юбку платья. На небольшом столе уже лежала стопка бумаги, видимо он ждал её уже давно. Закончив с машинкой, она сняла перчатки и посмотрела на юношу, который уже сел в свою позу и смотрел на её печатный инструмент. Видно было, что она ему понравилась, и кукла решила после работы предложить самому что-нибудь написать. Ее железные руки не смутили парня, по его глазам было видно, что он видел такие у кого-то. Уже держа пальцы в воздухе над машинкой, она задала лишь один вопрос, содержащий одно слово. — Начнем? Он лишь кивнул. Диктуя первое слово за вторым, пока ее пальцы набирали текст, не допуская ни одной ошибки, парень думал о своем отце. Его звали Вистон Гренджер. Мужчине было 39 лет, по памяти своего сына, он выглядел гораздо старше своего возраста из-за воздействия мировой войны в Европе, так же из-за кризиса в стране. Люди голодали около года, выживали как могли. Особенностью было в том, что семьи аристократов и чиновников не входило в категорию бедных и всегда имели еду и хорошую сумму денег. Однако их семья не входила в эту категорию. Был издан закон, заключивший в него понятие для военнослужащих. Те, кто служил, получали жилье, еду, деньги и персональный транспорт. Берлин — являлся столицей, где проводились сборы командиров и там был издан закон в 1912 году. Вистон являлся очень милосердным человеком, не отказывая людям в помощи — помогал как мог. На тот момент его сыну Уиллис было 5 лет, как и все дети он ходил в сад, для получения знаний, порой сидел с няней. Мужчина был всегда занят, а мать уезжала за границу по приказу адмирала 2-й роты. Пусть его воспитанием занималась няня, а не его родители, он не жалел о этом. Любой ребенок в те времена понимал ценность хоть час провести с родными, а не высказывать свое недовольство. Когда ему исполнилось 6 лет, то война начала набирать обороты. Вражеские солдаты пробили границу Инсайта и перешли в активное наступление, убивая всех людей, которые встречались на пути. В основном детей и женщин не трогали, если те выполняли их поручения. В случае отказала — расстрел. 2 обороны держали армию от столицы. Не проявляя равнодушие, он отправил письмо в Берлин с просьбой дать ему армию и проявить свои силы для уничтожения врага. Через ровно 3 дня пришел положительный ответ на его просьбу, собрав самое необходимое он стоял возле лошадей и прощался с родными. — Пап, ты же вернешься? — крепче сжимая его своими ручонками спросил парень, не намеривая его отпускать, понимал, что иного выбора нет как — отпустить в его последний бой. — Конечно вернусь, сынок! Ты только дождись меня, —с полной уверенностью сказал Винсон, уже седлая своего белого и стройного коня. Мальчик еще раз заключил отца в объятия и со слезами на глазах улыбнулся ему, уже смотря на него снизу вверх. Он верил, что он вернётся. После недели как его отец уехал, приехала мама и начала расспрашивать его. Ей было очень обидно, что она не смогла с ним попрощаться, но тоже отдавалась вере, что он приедет в свой дом к ним. День за днем, неделя за неделей они ждали его. Уже потеряв надежду его мать, отчаялась в своих молитвах и начала пить, не зная, что ей дальше делать. А сын ждал его до последнего, пока в их дом не пришло письмо.«Нам очень жаль, ваш муж отдал свою жизнь родине!»
Ничего им не жаль. Они лишь ради своего приличия написали столь едкое предложение и даже не сказали, как умер и где умер. Мать упала на колени, прижимая письмо к груди. Нельзя на словах описать какое горе бушевало в ней. Она не хотела верить в эти спонтанные на вкус слова. Пусть пишут, но она верит, что он жив. Она будет ждать его и ждать. Столько боли и страданий рухнули на нее, она даже не знала, справится ли. Нет, она справиться, у нее есть маленький сынуля. Который чертовски похож на своего отца. Она вырастит его, воспитает и отпустить в путь жизни. С серого густого неба пошли первые капли надвигающегося дождя, который сразу заполонил все территории деревни. Позади нее послышались маленькие шаги. Когда сын вышел, то не мог понять, что происходит. Поэтому он сразу побежал к ней с лестницы, преодолевая каждую ступеньку, пока не дошел до своей цели. — Мамочка, что с тобой? — обеспокоено спросил мальчик, приседая на корточки перед своей матерью. — Все хорошо, сынок, все будет хорошо. Иди ко мне. — вытирая нелепые слезы на своем лице звала мама. Она будет защищать то, что у нее осталось. Сын — единственная опора, чтоб не сойти с ума и не уйти в полный запой. Он сразу прижался к ней и обнимал, как можно крепче. Забирал ее боль, отдавая свою радость. Не вышло у нее, не уберегла, не смогла защитить. Мальчик через год заболел раком сердца, в то время являлось приговором для человека. В последние его дни она решила покупать ему все, что он хотел. Работала на двух работах, ушла из армии, где работала шпионом, помогая доставать информацию для своей страны. Она работала на рынке, а по выходным в колхозе, добывала свежего молока для сына и отборное мясо. Мальчику становилось с каждым днем все хуже и хуже, и он попросил маму заказать куклу. Он хотел написать письмо, но кому, не сказал. Позвонив в самую известную почтовую компанию «СН», она заказала самую лучшую куклу, которая у них имелась и ушла на работу. Денег уже не было, чтоб оплатить няню, поэтому иногда она оставляла его дома одного, если все ее друзья были заняты. Мать звали Вероника, она была на 3 года младше своего мужа, но была красавицей. Красивые длинные волосы цвета самого спелого чернослива и фиолетовые глаза, напоминающие лепесток сирени. Она была всегда стройной и одевалась со вкусом, но, когда ушла — перестала следить за собой. Она отдавала самые лучшие вещи, еду, игрушки — все, именно своему мальчику. И, он до сих пор не знал, что отец так и не вернется к ему, но он ждал. Не мог иначе. И сейчас он сидит и диктует ему письмо, пытаясь сказать все. Это невозможно, нельзя все свои чувства передать через бумагу и сырой текст. Но, он старается. Ему было интересно, есть ли такие же люди как он, которые ждут своих родных с войны. Как только он перекинулся в реальность, громко крикнул, будто оглохший от своих воспоминаний. — Вайолет! — крикнул он, заставляя ее внимание обратить на него. И она обратила на него внимание, держа письмо в руках. Ожидая, что он ей скажет. В таких моментах она не думает, а лишь делает и было бы правильнее закончить дело с письмом прежде, чем вести отстраненную беседу. — А у тебя есть…дорогой человек? — как-то скромно задал вопрос мальчик, даже не зная, ответит ли он на него. Как говорила ему мама: не стоит спрашивать о таком, но он не сдержался, он хотел понять. Как чувствуют себя люди, которые так же непрерывно ждут своих родителей, любовника, мужа с войны? Он наблюдал за ней, смотрел и ждал. Она, как и все люди, которых он когда-то спрашивал опустила голову и молчала, не знала, что и сказать. Он ребенок и ему интересно, поэтому она в любом случае должна была дать ответ. За окном светило яркое солнце, освещая всю комнату, без темных пятен. Окно было открыто, поэтому сквозь него проходил, как скромный гость ветер и заключал девушку в ловушку, теплую и в тоже время холодную. Он рвал на глазах мальца ее спокойствие, пытаясь освободить ее прозрачные слезы от боли тех слов. — Да, есть, но, к сожалению, мы не можем встретиться. — тихо и немного прикусывая губы зубами проговаривала девушку, не смея поднять голову на него, на его детский интерес. Он был поражен и озадачен. Слова сами лезли наружу, заставляя его задавать в мыслях кучу вопросов. Он знал, с самого дня ухода отца, что он не один такой в этом мире и есть же люди, которые так же, верно, ждут и не сдаются. Он хотел узнать больше, подробнее. Поэтому сжимая ручонки в кулак он задал следующий вопрос. — А почему не можете? — наверное глупо со стороны выглядело и даже неправильно, что такое он спрашивает у нее. Интерес всегда брал вверх и каждый раз срывал ему голову от передоза слов. Это могли быть вопросы, предположение и так же доводы. — Он был моим командиром, во время последнего сражения я его потеряла. Мне до сих не говорят ни где он, ни чем сейчас занят… — с ноткой боли и горкой правды пыталась выговорить дама, чтоб не огорчать мальчика. Она надеялась, что он поймет и не станет дальше ее мучить вопросами о нем. Он прекрасно стал понимать откуда у нее такие руки, почему она стала молчать на его вопросы несколько мгновений, ведь сам бы на ее месте не ответил. Он хвалил ее честность, поэтому хотел задать лишь единственный для себя вопрос. — А что бы ты ему сказала, если вы встретились? — тут она опустила свои руки на свои колени и глаза цвета сапфира смотрители в какую-то пустоту. Сердце ее могло сказать многое, но понять смысл не в ее власти. Однако, она не раз задумывалась над этим вопросом. Практика на письмах — была единственной причиной, по которой она писала от своего имени. Много раз переписывая предложения, ошибаясь в каждом слове, выходило чисто по ее мнению — белиберда, каша из случайных и сухих слов. Писать она могла сутками на пролет, вкладывая свое желание на выполнения своего «задания». За ночь выходило писем 40, если писала из краткого описания на листке от заказчика. Давалось такое ей с каждым разом все лучше и лучше, поэтому она могла написать прекрасное письмо за 10 минут и знать все хитрости и ловушки своих же словах. Если же писать от своего имени, то ей дается это сложнее. Она пишет друзьям, начальнику, некоторым своим заказчикам. Выходит, по их словам, не дурно, даже очень жизнерадостно. А если писать от своего имени ему…уйдет целая ночь на написание одного письма, которое, как и остальные отбросит в урну и забудет.Что бы сказало твое сердце…ему.
Она так и впала в раздумья, а юноша незаметно подсунул письмо в ее чемодан. Она и правда не знала, чтобы она сказала или сделала. Но, она знала, что такой встречи не будет. И думать тут не о чем.***
— Если очень сильно чего-то пожелать, то это обязательно сбудется. — с хорошим настроении проговаривал Клавдия. Сегодня его компания получила медаль за помощь в военной операции по освобождению поезда Райдена, направление которого составляло Дроссель. Этим компания решила пойти на праздник освобождения страны от армии Гардарики и подписание мирного договора. Стояв на пристани со своим начальником, они смотрели в самое небо, разглядывая белых птиц и шикарный дирижабль, который рассказывал о новостях недели своим жителям. Начальник когда-то ей уже говорил эти слова, когда у нее не получалось выражать чувства людей на бумагу и он был прав. Если усердно желать и добиваться цели, то все дается легко, как порвать лист на две части. Любое ее дело будет просто скользить по ее рукам, а мысли искать уже машинально решение этого дела. Но, тут, она не уверена, что ее желание встретиться с ним, с тем самый человеком, который ее сниться каждую ночь, одаривая ее своей нежной улыбкой и ясным взором изумрудных глаз появиться в ее жизни еще раз. Даст шанс, подарит мир и найдет ее нить чувств к нему и порвет, дав ее мыслям свободу. — Но что если мое желание не сбывается несмотря на то, что я очень сильно этого хочу? — упорно задала вопрос своему начальнику, давая знать, что она имеет в виду. Он как-то дернулся назад, будто пытается убежать от этого знания очевидного. Сколько раз они говорили на эту тему, сколько раз он говорил, что пропало — никогда не вернется к ней. Но, она упорно давила его этим и с каждым разом крепче. Смотрела будто он виноват во всем. Конечно, было глупо отрицать его вину, но глупее было ей врать. — Когда-то ты поймешь, Вайолет. Нужно время. — протирая глаза бормотал Клавдия. Он знал, что он уже это говорил и понимал, что она вновь придет к нему с этим вопросом. Но в столь ясный день он хотел просто отдохнуть, а не слушать дискуссию Вайолет о некорректности его слов.***
— Вайолет! Она вспомнила, что находиться тут не одна и поэтому она, придя в себя начала упаковывать письмо в белый конверт и запечатывать печатью ее компанию, откуда следовательно она приехала. Она протянула это письмо прям в руки мальчику. Тот сразу же его схватил и любовался его красоте. Его всегда приходили письма уже старые и пожелтевшие от времени, а тут он держал совсем свежее, к тому же с текстом, который сам придумал. Вайолет кивнула для себя, что мальчик доволен и начала складывать свою пишущую машинку в чемодан, громко захлопнув его, что заставило парня отвлечься от письма и посмотреть на нее. Она положила его с боку, поскольку нужно было одеть перчатки, единственную вещь, скрывавшая ожоги прошлого. Элегантно встав с дивана и попутно взяв свой чемодан, она направилась к выходу, а Уиллис шел позади нее. — Спасибо, что воспользовались услугами автозапоминающих кукол. Надеюсь, это письмо дойдет до вашего отца. — в наклоне проговорила она. — Это тебе спасибо! Обязательно… — он уже, как и она отчаялся ждать своего отца, но он не мог иначе. Он попросит маму отправить письмо ему на фронт и будет усердно ждать ответа. Вероника положит его в ящик, кивнув ему на его просьбу и никогда он не получит его, не прочитает со слезами на глазах и не вспомнит, как сын каждый раз встречал его с работы, как пытался приготовить ему ужин, когда мамы не было. Для его первого раза было не так плохо. Спалил яйца, пережарил морковку, но в общем отец был доволен им. И не вспомнит как он читал ему сказки на ночь. Он больше не увидит его в этом мире, но он ждет, когда он найдет в мире ином его и будет, плача бежать к нему. А потом и мама к ним придет, и они будут жить счастливо.