***
Его тело дёрнулось, словно вырываясь из лап дурного сна. Цзинь Цзысюань тяжело дышал и смотрел перед собой: на нём нижние одежды, комната, в которой он находится, была ему определённо знакома, грудь пульсировала фантомной болью. Он мог бы порадоваться, что выжил, если бы не одно но: с такими ранами не живут. Он чувствовал, что умирал. Когда Цзинь Цзысюань начал думать, что жизнь после смерти существует, перед ним, на одеяло, упал свёрнутый в трубочку и обвязанный красной нитью листок плотной бумаги. Цзинь Цзысюань едва дрожащей рукой развернул листок и прочитал послание, написанное на нём: " Поздравляем с успешным возвращением в начало Вашего пути. Надеемся, что Вам удастся исправить многие ошибки и повести эту Вселенную по пути счастья и процветания.". Цзинь Цзысюань несколько раз перечитал послание, покрутил листок в руках, но не нашёл на нём ни подписи, ни хотя бы герба клана-отправителя. Всё это было странно, и стоило бы позвать и отчитать охрану, но... что-то в этой записке было странным. Когда до него, до Цзинь Цзысюаня, начал доходить смысл написанного, ему было уже не до подписи отправителя. Он вскочил с кровати и бросился к большому ростовому зеркалу, стоящему у ширмы. Из отражения на него смотрел он и одновременно не он. Нет, это определённо был он, но не тот, которого Цзинь Цзысюань привык видеть в зеркалах и воде. Это был давно забытый беззаботный пятнадцатилетний наследник клана Цзинь. Он осел. Пальцы до побелевших костяшек вцепились в шерсть шкуры, лежащей на полу. Взгляд загнанно метался по отражению нового старого тела, а лёгкие никак не могли получить достаточно воздуха. Всё стало на свои места: и вспышка, и пробуждение в знакомой комнате, которая оказалась его собственной, и странное письмо... Письмо. Цзинь Цзысюань в один рывок оказался у кровати, но на ней уже ничего не было, только лежала тонкая красная нить с серебристым вплетением незнакомых рун. Он перерыл всю постель, но не нашёл и следа от письма. Раздался стук в дверь. Цзинь Цзысюань наскоро привёл в порядок сбившиеся волосы, поправил съехавшие одежды, сел на край кровати и разрешил стучавшему войти. В комнату вошли несколько служанок, помогавшие собираться хозяевам перед особыми случаями. - Доброе утро, Молодой господин. Глава Цзинь велел помочь вам собраться перед сегодняшним отправлением в орден Гусу Лань, - произнесла девушка низко поклонившись. Остальные повторили её жест. Цзинь Цзысюань махнул рукой, мол помогайте, только под ногами не путайтесь. Снаружи он был холоден и высокомерен, но в душе ликовал. "Значит, я ещё даже не обучался в Гу Су и не встречал Вэй Ина! Это мой шанс сделать всё, как надо! Он будет моим. И я спасу мир. И стану героем. И Вэй Ин будет моим...". - Молодой господин, вы можете отправляться, ваша лошадь готова. - Спасибо, - бросил он и ушёл, оставив позади служанок, удивлённых неожиданным проявлением благодарности заносчивым господином. *** Вэй Усянь чувствовал только боль. Не было сожалений, ни воспоминаний, никаких мыслей. Только боль. Кажется, за последние несколько секунд она стала частью Старейшины Илин. Он чувствовал, как костлявые руки лютых мертвецов рвут на нём одежду, срывают плоть, обнажая кости. Он уже не слышал собственного крика. А может, он и не кричал. Вокруг творился хаос: кучка заклинателей стояли и смотрели, как мертвецы добрались до последнего, что осталось от Старейшины Илин - его души, но в миг всех ослепляет вспышка. Никто ничего не понял, но когда свет погас, на месте, где в течение последних нескольких минут мучительно умирал Вэй Усянь, не было ничего, кроме кучки трупов, потерявших источник энергии. *** Пробуждение было резким и, чего уж таить, крайне неприятным - кто-то окатил его ведром ледяной, пахнущей озером воды. - И долго ты ещё собираешься спать? - спросил откуда-то сверху недовольный голос Цзян Чэна... Цзян Чэна... Цзян, чтоб его, Чэна! Вэй Ин резко подскочил на кровати. - Цзян Чэн, я... - голос замер. Перед ним стоял его шиди, в этом сомнений не было, но он не выглядел видавшим виды главой ордена, скорее... собой? Собой пятнадцатилетним: ворчливым, искренним и почти забытым. - Что ты? Сейчас же соберёшься и через пять минут будешь готов к отплытию? - Голос Цзян Чэна сквозил сомнением. - И хватит смотреть так, будто я воскрес из мёртвых, - Он передёрнул плечом, будто бы сбрасывая чужой взгляд. - Шиди! - Вэй Усянь со слезами на глазах бросился на шею брату, - Братец Ин так рад, что с тобой всё хорошо! Какой же ты у меня хороший и красивый. И пусть будут прокляты те, кто говорит о тебе гадости... - Вэй Усянь размазывал слёзы по одеждам Цзян Чэна, чем вводил того в немалое замешательство. - Ты...ты чего это думал, а? - Наследник Цзян пытался оторвать от себя Вэй Ина. - Что тебе снится-то? - А...сон. Точно. Это был сон. Ужасный сон, Цзян Чэн. Отвратительный, - Вэй Ин сам отошёл от брата и присел на край кровати. Воистину, ему приснился ужасный сон, и лучше он вообще больше не уснёт, чем окажется в этом кошмаре. - Твои проблемы меня мало заботят. Через полчаса наши корабли отправляются в Гусу, и только попробуй подвести орден. Цзян Чэн вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Вэй Усянь ещё некоторое время просидел неподвижно, пересматривая свой сон. Через время до него дошёл смысл слов, сказанных Цзян Чэном - надо было поспешить, если он не хотел почувствовать всю искромётную любовь Цзы Дяня на себе. Он потянулся за лентой, которую оставлял на ночь на тумбу у кровати, но его внимание привлёк листок плотной бумаги, обвязанный красной нитью. Вэй Ин мог бы поклясться на чём угодно, что точно не оставлял его там. "Может ли это быть любовным посланием?.." Вэй Усянь в нетерпении развернул листок, лицо его отразило недоумение. Послание гласило следующее: "Поздравляем Вас с сохранением души и возвращение в начало Вашего заклинательского пути. Надеемся, Вы с пользой проживёте свои жизни и исправите многие ошибки прошлых лет" . Только Вэй Усянь дочитал письмо, как оно начало тлеть и тлело до тех пор, пока не осталось и пепла. В руках Вэй Усянь держал красный шнурок, не сгоревший с письмом, словно доказательство реальности происходящего.***
Корабли Юн Мэн Цзян и Лань Лин Цзинь прибыли почти в одно время, и пока главы кланов обменивались любезностями и решали, как было бы славно добираться к Облачным Глубинам вместе, лучшие ученики их кланов уже затеяли потасовку за их спинами. "Ничего-ничего, вот заполучу тебя и ты мне за всё ответишь" - подумал Вэй Усянь, сплёвывая кровь - он пропустил удар в челюсть и неудачно прокусил щёку. Хотя в этом моменте было и кое-что приятное: он успел лягнуть Цзинь Цзысюаня ногой под рёбра, и теперь на его золотом ханьфу красовался смазанный след от сапога. "Если бы не брак с Девой Цзян, я бы тебя давно завалил и показал бы, кто здесь главный" - Цзинь Цзысюань попытался снова ударить противника, но их растащили другие адепты. Главы кланов предпочли сделать вид, что ничего необычного не заметили, и приказали адептам выдвигаться в путь. *** После инцидента на пристани юные дарования пытались сцепиться ещё несколько раз, но заклинатели Гу Су Лань и адепты собственных орденов разнимали их до того, как успевала пролиться кровь. После таких стычек они не виделись по несколько дней, отбывая наказание за нарушение порядка в разных местах. Цзян Чэн только и мог, что цыкать на нерадивого брата, который позорит семью и имя будущего родственника. Но что самое обидное, Цзян Чэн видел, что что-то, куда более серьёзное, чем обычные склоки, происходит прямо у него под носом, но он это "что-то" всё время упускал. В начале обучения всё было нормально. Слышать от Вэй Усяня или Цзинь Цзысюаня фразочки наподобие "Ты ещё на коленях стоять передо мной будешь" было не удивительно - иногда из их уст вылетали и более оскорбительные выражения. Первые подозрения закрались в голову Цзян Чэна, когда в ответ на эту фразу от Цзинь Цзысюаня Вэй Усянь ответил: - Как будто только я, а как же взаимность и обоюдное удовольствие?, - и добавил к своему ответу до того мерзкую улыбку, что Цзинь Цзысюань пошёл красными пятнами и быстро ретировался с места. После этого случая Цзян Чэн старался внимательнее следить за братом, но чем больше он смотрел, тем больше видел: тоскливые взгляды Вэй Усяня, направленный на наследника Цзинь; явная неохота в ударах обоих, как будто они просто соблюдают давнюю традицию, а не ругаются всерьёз; Вэй Усянь даже к браку Цзинь Цзысюаня и Яньли стал относиться спокойнее, будто бы смирился. Хотя, насчёт последнего Цзян Чэн не был уверен. Иначе как объяснить то, как Вэй Усянь накинулся на Цзинь Цзысюаня после того, как тот посмел усомниться в идеальности Яньли. У Цзян Чэна у самого кулаки чесались подпортить красоту этого павлина, но раз уж его шисюн был первым, то так тому и быть. Только вот драка закончилась ещё до того, как успела начаться. Учитель Лань и другие адепты даже не успели среагировать, Лань Ванцзи только перевёл холодный взгляд на повздоривших адептов, а Цзян Чэн застыл на месте. Происходящее было слишком сильным ударом по его неокрепшей подростковой психике. Если он вырастет сволочным ублюдком, презирающим любовь и романтику, то только из-за этих двоих. Вэй Усянь замахнулся для удара, но Цзинь Цзысюань перехватил его руку и отвёл в сторону. Рукав одеяния Вэй Усяня немного задрался, обнажая запястье с повязанным вокруг него красным шнурком с серебристыми плетениями и красными кисточками на концах - такой же как у него. У Вэй Усяня был этот красный шнурок. Это могла значить всё что угодно - такие продаются чуть ли не в каждой лавке с украшениями, но этот был слишком похож. Он должен попытаться. Цзинь Цзысюань дёрнул Вэй Усяня на себя, заключая в объятия и прошептал на ухо: "Я так скучал...Вэй Ин". Глаза Вэй Усяня расширились и он дрожащими руками обнял парня, как бы говоря: "Я тоже скучал по тебе". Глядя на эту душещипательную картину, присутствующие испытывали неоднозначные чувства. Всеобщее удивление висело тяжёлым облаком. Лань Цижэнь даже не заикнулся о нарушении правила о чрезмерном выражении чувств. Он только неосознанно оттягивал свою бороду всё ниже и ниже, и одновременно с этим, его глаза раскрывались всё шире и шире. В один миг он потянул настолько сильно, что вырвал пару волосков, и боль вернула его в наш мир. - Цзинь Цзысюань, Вэй Усянь, что вы себе позволяете? Своим безобразным поведением вы нарушаете правила нашего Ордена... Услышав его голос отмирать начали и остальные. Цзян Чэн схватился за голову, и съехал по стене - он думал, что сходит с ума, а это всё не правда, а игры его воспалённого сознания. - Ё****й свет, что за жизнь...за что мне это?... Я наследник Ордена Цзян, мне нельзя сходить с ума...пусть будут прокляты эти двое... - в бреду бормотал Цзян Чэн. Благо учитель был слишком занят, чтобы обратить внимание на сжавшийся и раскачивающийся в разные стороны комок. Глаза Лань Ванцзи расширились и заблестели, будто он вот-вот заплачет. Но он сдержал себя и гордо удалился, сверкая красными ушами, не забывая через каждые три шага повторять "Бесстыдство", "Убожество" и "Убогое бесстыдство". Для остальных учеников это проявление привязанности далось легче. Они были удивлены, что вечные враги-соперники слились в страстных объятиях, но кто знает, что там происходит у адептов великих орденов. И только Не Хуайсан улыбнулся, прикрывшись веером. Он давно видел, что происходит между другом и павлином из клана Цзинь, а теперь, когда они, вроде как, разобрались в себе, он был вполне счастлив и, выполнив дружеский долг, может начать подбивать клинья к дорогому Цзян Ваньиню. Цзинь Цзысюань держал Вэй Усяня в своих руках и не верил - неужели, он, наконец-то, будет не одинок. Его возлюбленный здесь, в этом мире. И пусть там - в той жизни - у них не было права на счастье, в новой они его отвоюют. Вэй Усяню казалось, что он парит, ему хотелось плакать и смеяться: он сможет исправить ту чудовищную ошибку, которая забрала его незаконно возлюбленного. Возможно, это разобьёт сердце его дорогой шицзе, но он обязательно что-нибудь придумает. Как сквозь толщу воды до них начал доходить голос Лань Цижэня, который уже не разменивался на обвинения в нарушении правил, а метил повыше - начал обвинять их во внезапной таинственной эпидемии на западе, пусть она и произошла восемьсот лет назад, но в этом определённо были виноваты ученики, не проявляющие должного почтения к правилам. Слушать его, конечно же, не стали. Цзинь Цзысюань вытащил из ножен Суйхуа, и подхватив Вэй Усяня на руки, взмыл с ним в небо. Сейчас они скроются от всего мира, спрячутся в маленькой деревне, сбегут от своей жизни и судьбы и смогут всё изменить. Цзинь Цзысюань был готов на всё, лишь бы Вэй Усянь всегда смеялся так же, как сейчас смеётся на его руках, убегая от всего мира.