«Покоритель» Рогов Предела

- Продает-Блестяшки, каджит безмерно тебе доверяет, но во всех окрестных городах, деревнях и поместьях прилавки алхимиков уже опустошены. Ты уверен, что нам нужно пройтись по коробейникам? - интересовался официально признанный освободитель Фолкрита, проявляя чудеса ловкости, чтоб не трясти тяжелый походный рюкзак, переполненный огненной солью, костной мукой, толчеными эльфийским ухом и языком дракона с разных склонов и полей, - никого явно не заботила чистота и эффективность трав. - Остались клешни грязекраба и морозные ягоды. Можно в тавернах поискать, но коробейники могут сразу вывести на поставщика... Где ты оставил грузового щетиноспина? Каджит больше не задавал вопросов, но морально готовился к победе в бою, где на противника просто сбросят тяжеленные мешки с добром. Глава IV. Минотавры? Почему это всегда должны быть минотавры? - Ешь, - протягивала Сестра-по-Усам порядком объевшемуся герою уже третью миску со смесью толченых морозных ягод, мяса грязекраба и ароматных молотых трав. Каджит ни на толику не понимал, как употребление мерзкой на вкус жижи из припасов, купленных на его кровные, поможет в битве со стоявшем на острове посреди лавового озера минотавром колоссальных размеров, один только топор которого был размером с запряженную тройкой телегу. К тому же, постоянные подземные толчки и падающие в озеро, но довольно быстро тонущие в магме, куски породы ничуть не добавляли надежды на легкое сражение, какое было, например, с ворожеей на входе, когда талантливый убийца просто прокрался и всадил зачарованный на высасывание души клинок в сердце ведьмы. Закончив трапезу, обмазавшись, - не по своей воле! - разведенной из огненной соли и костной муки мазью с лап до кончиков ушей, герой должен был найти прочно стоящие в магме куски породы для прохода группы. Аккуратно перескакивая по громадным кускам породы, находившимся на одном месте хотя бы больше пары секунд, группа цепочкой начала движение, следуя за невольным проводником, которому - между прочим - довольно тяжело было творить заклятие сокрытия в движении, да еще и чувствуя, как раскаленный воздух портит его усы! Тем не менее с каждым преодоленным камнем каджит все больше думал о том, к кому ведет эта дорога. Однако ступать по крепко стоящему острову, на котором находился уже что-то подозревающий генерал армии захватчиков, было уже приятнее. В мгновение ока после прекращения действия заклятия сокрытия, титанических размеров минотавр расколол участок острова ударом топора о землю, а из образовавшейся трещины медленно начала подниматься магма. «Каджит, ты должен понять», - с этими словами Продает-Блестяшки заткнул защищенным от любых воздействий огня гурманом дыру в земле, даже не беспокоясь о его сохранности. Битва началась. Коронное падение атронаха в условиях пусть и не такой тесной, но все же закрытой шахты было просто невозможно. Да и времени на ритуал не оставалось: группа отчаянно пыталась увернуться от падающих глыб породы и еще больше сотрясающих своды пещер ударов гигантского топора. Каджит лежал. Не то, чтобы ему не хотелось помочь группе. Он видел, как в минотавра летят зачарованные стрелы, как безуспешно его ноги пытались заморозить с помощью магии школ стражей, как все новые и новые кланфиры, призываемые прямиком из темнейших глубин даэдрических планов, не успевали увернуться от падающих булыжников. Но, все же, невероятно редко выдается возможность почувствовать себя сладким рулетом в печи. Каджит даже не замечал, как действие иммунитета к огню начало ослабевать. Запахло жареным. Паленым, если быть совсем уж точным. Герой достал свой хвост из дыры, в которой находился последние минут 10 и побледнел. Хоть это и не было заметно из-за шерсти. Тяжело быть каджитом. Тем не менее, шерсть на кончике хвоста опалилась. Переменившись в лице за неполное мгновение, рывком выбравшись из трещины в земле, разъяренный как дюжина новообращенных вервольфов герой начал сближаться с без пяти минут бездыханной тушей. Пусть и размеров с дом ярла. Уклоняясь от летящих камней, словно танцуя смертельную алинорскую аллеманду, перемещаясь словно тень, от которой уже невозможно скрыться, с каждой секундой опьяненный гневом каджит, еще полминуты назад дремавший с мыслями о рулетах, оголил клинок. Увернувшись кувырком от руки монстра, убийца оказался у его копыт. Не успел минотавр сообразить, что его рука пуста, как он почувствовал боль от взбирающегося прямиком по его ногам каджита, пробивая толстую шкуру одними когтями. Попытка смахнуть его тоже не увенчалась успехом: чудище только начало замах, когда всего один быстрый удар под колено перерубил не только шкуру, но и вовсе оголил кость. Колосс не успел пасть на колено, как боль пронзила уже вторую ногу. Открыв закрывшиеся от боли огромные, размером с яйцо квама, глаза монстр даже не смог сообразить, что предстало перед ним: он видел глаза цвета луны, ярость в которых бушевала огнем, рядом с которым жар магмы выглядел не большим пламенем, чем огонек церковной свечи. Он видел, словно красная тень самого Отца Ужаса окружала стоящего на его доспехе героя, подобных которому он сбивал с ног дуновением ветра от взмаха топора. Он видел свою смерть. Каджит вонзил клинок в глаз чудища по локоть с той же легкостью, с какой летают птицы или бежит почтовый гуар. - Потопали, а то каджита немного напрягает эта дырка в полу, - с прежним задором крикнул он, махнув лапой на врата, заклятие на которых разрушилось после гибели стража. Никто из спрятавшейся за камень, чтоб разработать стратегию, группы так и не понял, что произошло. Глава V. Обожаю культистов. Нет, ну правда! Зайдя в святилище Кузницы Кровавого Корня, группа видела лишь тела культистов, призвавших из недр огромного лавового атронаха, понемногу крушащего все вокруг. - Нет, ну, правда. Каджит понимает, что пьяный мер или имперец, - не обязательно пьяный, если последний, - вполне может быть уверенным, что призывы даэдра, чтоб те подкинули его домой, - отличная идея. Но все эти лица, отмеченные интеллектом и, теперь уже, ожогами, - герой показал на тела, - абсолютно уверены, что будить что-то, что будет радо тебя убить, - вот прям неплохая затея? Герой все еще ловил на себе три полных недоумения взгляда, хоть и развел спутникам чай из травяного порошка, чтоб те успокоились. Спустя еще минут 20 немых посиделок за большим камнем, скрывающим присутствие приключенцев, и проверку доступных припасов, каджит ужаснулся. Каджит не взял в поход ни одного рулета. А купленных ингредиентов едва ушла восьмая часть. И каджит был почти прав в своей смелой мысли при закупках. План Продает-Блестяшки был гениален в свой простоте: сдерживать лавовое чудище колбами с жидкими реагентами, пока его основание осыпают порошками. К тому же таланты Сестры-по-Усам как стража будут так же весьма полезны. Только каждый приключенец выдвинулся на свою позицию, как своды зала наполнились ужасающим ревом: булькающим, потусторонним, жаждущим. Опасным. Но, тем не менее, разумным. «Я слышу вас, ничтожества. В этом зале мне подвластна сама материя!» - отчетливым гулом, отражающимся от стен и провоцирующим толчки, раздался голос. «Мерзкие искатели силы, неужели так сложно оставить попытки игры с силами, неподвластными вашему пониманию?! - звук продолжал исходить будто из самой земли. - Сердце Земли не покинет этих шахт, а вы поплатитесь за нарушенный покой!» Теперь уже смесь магмы с солью Нирна начала сочиться отовсюду: из-под камней, сквозь стены зала, капать с потолка, медленно, но беспрепятственно подступая к героям. - Так, стоп. - видя как его друзья попали в ловушки, каджит сбросил пелену, навеянную заклятием скрытности, и залез на ближайший камень, дабы уберечь лапы от подходящей к его позиции лавы. - не то, чтобы каджит не совершал глупостей в своей жизни. Чего только стоит попытка научить гуаров петь хором. Но не об этом сейчас. Бард отчаянно тянул время и смотрел, удалось ли его товарищам залезть повыше. Каджит достал любимую лютню из полированного рубинового ясеня, покрытую резьбой в старинном айлейдском стиле - подарок эльсвейрской гильдии бардов после спасения ее от прекращения поставок меда из восточного Скайрима, - и приготовился применить весь свой навык красноречия, чтоб выиграть хоть немного времени в надежде на чудо. Более умные представители группы просто начали потреблять припасы, дабы дать бой атронаху непосредственно в лаве. Планы наивного барда прервала тонкая струйка лавы, пролившаяся на лютню прямиком с потолка. В глазах каджита больше не было видно ни зрачков цвета Лун, ни задора, ни огня. Лишь тьма. В полном значении осязаемая тьма, будто пеленой стелящаяся вокруг. Медленным шагом прямиком по земле, по колено в раскаленной смеси соли Нирна и магмы, что плавила брошенные мешки и колбы с реагентами даже не оставляя и следа из остывшего базальта, наращивая с каждым преодоленным дюймом живую тень за своими плечами, что будто безликую марионетку вела не убийцу, но бушующую в нем тьму. Воздух во всем зале стал настолько плотным, что герои не слышали ни своего голоса, ни громоподобных угроз растущего и крепнущего с прибывающей лавой голема. Первый ход был за призванным чудищем. В сторону каджита направилась полутораметровая магмовая волна такой силы, что одного только импульса хватило бы, чтоб снести в мгновение добротную данмерскую рыбацкую лачугу на Вварденфелле. Словно в коконе, тень прошла сквозь волну, ударившую стены позади нее с силой, повалившей большую часть сталактитов. К счастью, не те, на которые уже забиралась группа. Тень просто шла. Медленно. Не обращая внимание ни на падающие сталактиты, ни на крики, ни на лаву. Она уже полностью поглотила своего носителя. «Если долго смотреть во тьму, тьма начнет смотреть в тебя?» - в эту не нужно было смотреть. В какой-то странной манере, могильным покоем, постоянно ощущаемым в воздухе зовущим воем тишины, ощущением потустороннего взгляда, она давала не покой, но смиренность. Абсолютную обреченность, доводящую одновременно до бешеного, панического биения сердца и нескончаемой апатии. Чудище принялось, словно копья, метать упавшие в озеро, дошедшее бы уже до уровня шеи каджита, сталактиты, куски породы, комки магмы, свои твердые части. Они словно проходили сквозь тень, лишь будоража пелену, не больше, чем дуновение ветра потревожит дым от благовоний. Прежний облик был уже полностью стерт. Тень словно танцевала, перевоплощаясь в различные формы: крылья, щупальца, мечи, кричащие лица, объекты, животные, святилища давно забытых богов. Все они сгинули в бездну, но, все же, сейчас они не менее осязаемы, чем своды самой Кузни. Приблизившись к монстру в пике своей мощи, тень была словно старая щербатая кружка эля перед нордом, - казалось бы, так же незаметна и так же беспомощна. К висевшей в воздухе исключительной тишине прибавилась еще и абсолютная статичность: огромный затопленный зал был словно на картине - магма даже не пузырилась, а та, из которой состоял сам атронах, застыла. Не было громких криков, не было геройского замаха, не было даже намека на удар. По всей комнате, из каждой тени: на стенах, на потолке, - буквально из каждой тени разными, но в одинаковой мере потусторонними голосами раздалось два слова: «Ситис. Ждет». Монстр пал. Так же беззвучно, как вела себя тень. Просто рухнул под собственным весом, а магма начала отступать. Глава VI. Сколько?! Очнувшись в уже почти приведенной в порядок таверне, каджит видел спящего в кресле рядом с койкой норда, не так давно «продавшего» рецепт сладких рулетов герою. Снова откинувшись на подушку, внимательно осмотрев хвост на предмет повреждений, усталый авантюрист мирно уснул. Тем же утром группу провожали из Фолкрита с почестями, достойными самого Исграмора: пусть и не в лучшем состоянии, после осады город хотел по достоинству наградить каждого. Однако самого «Покорителя» Рогов Предела интересовала лишь одна вещь. Вещь, которая подтверждала освобождение им Кузни. Вещь, которую каджит крепко, с тем же одновременно бережно, сжимал в лапе. Первым делом, выйдя за границу города, каджит сел на повозку в Морнхолд, дабы встретиться с риелтором. - Превосходно! Теперь, мой хвостатый друг, ты вправе купить высокий зал Хакквилда! - с ухмылкой начал данмер. - Четыре миллиона золотом и этот великолепный дом твой! ...Уже который раз за неделю каджит изменился в лице.