Так устроен мир

«Есть справедливость, а есть месть. Ты должна видеть разницу между этими вещами, иначе ты предаёшь тех, кто любил тебя».

      Мадам Помфри, проснувшись рано утром, вышла из своего кабинета в приподнятом настроении. За окном светило яркое солнце, и она открыла большое окно, впуская свежий, по-летнему тёплый ветерок. Сентябрь в этом году радовал погодой. За окном непроходимой стеной раскинулся Запретный лес, отделяя территорию школы от всего остального мира, тёмным гигантом возвышаясь над горизонтом. У его окраины Хагрид уже начал своё утро, сидя на крыльце своей хижины и покуривая трубку (он делал это раз в день и только рано утром, чтобы никто из студентов не видел), Клык лежал подле его ног, размахивая хвостом.       С верхних полок своего шкафа со снадобьями целительница набрала лечебных настоек, чтобы смазать шею Драко и, шаркая тапочками, прошла к больничным койкам. Каково было её удивление, когда за ширмой она увидела на соседней от Драко кровати уютно свернувшуюся клубочком, спящую Гермиону.       — Мисс Грейнджер!       Девочка сонно разлепила карие глаза.       — Что вы здесь делаете, юная леди? — строго спросила её целительница.       — Простите, я волновалась за Драко, поэтому ночью пришла сюда, — ответила слизеринка, пытаясь подавить зевоту.       — Мистер Малфой в полном порядке, — она растолкала спящего Драко. — Сейчас я смажу его шею настойкой, и тогда вы поможете ему дойти до своей комнаты.       — Хорошо, — Гермиона снова закрыла глаза. Она жутко не выспалась.       Закончив все процедуры с шеей Драко, мадам Помфри их отпустила. Драко получил строгий наказ не вертеть ею слишком активно и пару бутылей с мазью, после чего два сонных студента вышли из больничного крыла. Будить их в такую рань, да ещё и в воскресенье, мадам Помфри — жестокая женщина. Гермиона посмотрела на часы — четверть восьмого.       — Чёрт, — громко воскликнула она, вспомнив о делах, запланированных на сегодня.       — Грейнджер, ты весь замок разбудить собралась? — шикнул на неё Драко.       Слизеринцы пошли к подземельям.       Малфой наслаждался каждой минутой, проведённой в своём теле, на свободе. Даже в самых смелых мечтах он не мог представить, что такое случится. Родные стены замка, в которых так много чего случилось: первая драка, первая влюблённость, первый поцелуй, первый секс, и второй, третий (да, девушек у него было столько же, сколько стычек с Поттером и Уизли, ну и с Грейнджер, конечно). Но самое главное, что делало его счастливее всего — это родители, которых он увидит спустя столько лет; довольная улыбка просто никак не хотела слезать с его лица.       Гермиона видела, как Малфой улыбается, она понимала его чувства, в первые дни сама ходила такая же. До подземелий они дошли молча, каждый погружённый в свои мысли.       — Слизеринцы лучше всех! — назвала Гермиона пароль возле потайной стены, ведущей в их гостиную.       — Стой, стой, стой! — Драко резко остановился.       — Ну что ещё? — нетерпеливо спросила слизеринка, ей не хотелось задерживаться, впереди предстояло ещё много дел.       — Этот пароль был, когда мы уже учились на старших курсах, я сам его придумал! — ответил Драко, проходя мимо неё.       В гостиной кроме них больше никого не было, он оглядывался по сторонам, пытаясь приметить детали, которые отличались бы от прошлого. Всё было так же.       Гермиона пристально наблюдала за ним. Всё-таки хорошо, что Малфой вернулся вместе с ней. Она ведь совсем не знает Слизерин таким, какой он был раньше.       — Видимо, это первое изменение, — Гермиона села в кресло у камина, в гостиной было прохладно, она зябко поёжилась.       Она ненавидела холод, ненавидела всё, что напоминало ей о временах её заключения.       «Лакарнум Инфламаре!» — мысленно процедила она воспламеняющее заклинание, и с помощью невербальной магии в камине зажёгся огонь.       — Грейнджер, это ты? — спросил слизеринец, головой указывая на камин.       Она кивнула в ответ. Драко фыркнул, его бесило то, что Гермиона теперь была сильнее его. Придётся догонять, проигрывать он точно не собирался!       Блондин подошёл к доске с информацией, быстро пробежав глазами по списку первокурсников, он кивнул своим мыслям — жил он всё там же и с теми же. Это успокаивало.       — Ты пойдёшь спать? — спросила его Гермиона, зевая.       — Как тут уснёшь? — пожал плечами Малфой. — Пойду издеваться над Ноттом и Блейзом, конечно же, — он по-детски улыбнулся и скрылся на лестнице, ведущей в комнаты мальчиков.       Гермиона немного посидела, погрев ладони, и тоже пошла в свою спальню. В комнате было тепло и тихо, все ещё спали, поэтому она проскользнула внутрь, стараясь не шуметь.       Живоглот сидел на кровати, пристально за ней наблюдая. Она подошла к нему и потрепала рыжего кота по макушке.       — Глотик, сегодня у нас с тобой есть дела, — тихо сказала она и взяла его на руки, усаживаясь на кровать. Кот мяукнул в ответ.       Из прикроватной тумбочки Гермиона достала зачарованный галлеон для связи с Грин-де-Вальдом; вытащив палочку, она прикоснулась кончиком к монете и тихо сказала: «Жду вас завтра, во время завтрака», эти слова тут же появились на темном металле.       Быстро приняв душ и переодевшись, Гермиона села расчёсывать волосы.       — Грейнджер, ты чего так рано проснулась? — спросила Паркинсон, отодвигая тёмно-зелёный полог. Она лениво потянулась и хорошенечко зевнула, нащупав ногами тапочки, слизеринка спустилась на каменный пол.       — Есть дела, — ответила Гермиона, продолжая расчёсывать непослушные волосы и пытаясь вычесать особо проблемные колтуны.       — Дафна! Да-а-а-аф, — окликнула Паркинсон спящую на соседней кровати блондинку, отодвигая её полог. Та накрыла голову покрывалом и тихо простонала:       — Я спать хочу, Пэнси, не буди меня.       — Сегодня совы раньше прилетят, — напомнила ей Паркинсон и пошла будить Милисенту.       Дафна подскочила на кровати и босиком ринулась в ванную, собираться. И так каждый раз, когда дело касалось воскресной почты.       В комнате царил шум, и создавали его маленькие девочки, снующие туда-сюда. Гермиона быстро закончила сборы и, закинув на плечо сумку, пошла к выходу.       — У меня есть кое-какие дела, — сказала она своим соседкам. — Встретимся за завтраком.       В гостиной начали собираться первые студенты, некоторым из них она кивнула. Из сумки донеслось недовольное «мяу» Живоглота.       — Тише, котик, тише, — успокоила его слизеринка.       Выйдя из подземелий, она направилась прямиком к башне Гриффиндора, по пустым коридорам путь занял совсем немного времени. Из гостиной гриффиндорцев то и дело выходили студенты, Гермионе это было лишь на руку. Остановившись за углом так, чтобы хорошо видеть вход в гостиную, она аккуратно вытащила кота и, заглянув в большие зелёные глаза, прошептала:       — Глотик, найди мне крысу, но её не трогай, чтобы не спугнуть. Скоро я приду за тобой.       Кот ответил протяжным мяуканьем. Она отпустила его вниз, и тот, вальяжно задрав пушистый хвост, пошёл к гостиной. Когда дверь открылась, он быстро юркнул внутрь.       Гермиона вдохнула поглубже и побежала следом.       — Глотик, стой! — громко крикнула Гермиона, побежав за ним следом.       Путь к картине ей преградили два старшекурсника, одним из которых был Оливер Вуд, она, еле сдерживая слёзы, жалобным голосом протянула:       — Мой кот побежал в эту сторону! Вы его не видели?       Вуд приветливо ей улыбнулся.       — Я видел его, кажется, он забежал в нашу гостиную. Посмотри его там, — он назвал пароль Полной даме, и та открыла вход внутрь.       — Спасибо вам большое, — ответила Гермиона с широкой улыбкой, смахивая выступившие слёзы.       — Не за что! — ответил Вуд, и парни двинулись в сторону Большого зала.       В гостиной было оживлённо, все собирались на завтрак, и никто не обращал особого внимания на маленькую девочку. Гермионе только это и было нужно, Живоглот ждал её на ступенях лестницы, ведущей в комнату мальчиков; только увидев её, он побежал туда, где находилась спальня Гарри и Рона.       В комнате никого не оказалось. Всё-таки она отлично знала, когда студенты уходят на завтрак, ведь в воскресенье дают любимые всеми лакричные пряники.       Гермиона плотно закрыла за собой дверь, осматриваясь.       — Глотик, ну же, ко мне, малыш, — ласково позвала она. Рыжий кот появился из-под кровати Рона. Гермиона подошла к нему.       «Так вот где скрывается эта тварь», — торжествующе раздалось в её голове. Она достала палочку и магическую ловушку, похожую на обычную деревянную коробку, громко сказав при этом:       — Залезай в сумку, пошли. Ведь это чужая комната. — Кот залез в сумку и принялся терпеливо ждать.       Она заглянула под кровать и увидела наполовину прикрытую тканью клетку Коросты. Быстро стянув материю, Гермиона направила не неё палочку и произнесла:       — Остолбеней! — по руке прокатилась тёплая волна, и из палочки показался сноп искр.       У самой лестницы послышались шаги и голос Рона.       — Чёрт, — Гермиона тихо выругалась и быстро захлопнула клетку. Она осмотрелась по сторонам и юркнула за полог за секунду до того, как Уизли открыл дверь.       С лестницы послышался недовольный голос Гарри:       — Ну и зачем мы вернулись?       Рон быстро взял что-то у кровати и крикнул в ответ:       — Я забыл палочку! Уже иду!       Гермиона слышала его удаляющееся тяжёлое дыхание.       Она вышла из своего укрытия, отряхивая мантию. «Ну и пылища, Рон вообще, что ли, не убирается?» Гермиона подняла магическую ловушку с пола, которую Рон как-то не заметил, и вытащила клетку с Коростой из-под кровати.       — Боишься, крыса? — она зловеще улыбнулась. — Правильно делаешь. Не шевелись, — осторожно достав из клетки мохнатое, полное крысиное тело с длинным хвостом, она пересадила его в магическую ловушку и захлопнула крышку.       Слизеринка быстро положила ловушку в сумку, взяла кота на руки и посмотрела по сторонам.       — Не думала, что будет так просто, — тихо произнесла слизеринка и вышла из комнаты.       Оставив сумку и кота в своей спальне, Гермиона пошла на завтрак. С ловушкой можно не бояться, что Петтигрю сбежит. Оттуда не сбежать никому. Она была зачарована таким образом, что блокировало всю исходящую изнутри магию и открывалось только тем волшебником, кто оставил на ней свою печать. Интересная игрушка, которую она прикупила в Лютном переулке.       В Большом зале Гермиона, как обычно, посмотрела на стол преподавателей: Дамблдор тут, мирно попивал чай и разговаривал с профессором МакГонагалл. Завтрак был в самом разгаре, она как раз успела вовремя — утренняя почта. Гермиона помахала Гарри и Рону, те ответили дружескими улыбками.       За столом Слизерина она села к уже «своей» компании, хотела она того или нет, вокруг неё образовался небольшой круг, с которым она могла разделить трапезу или светскую беседу. Такое «содружество» её вполне устраивало, лишь бы не лезли не в своё дело.       Малфой пристально посмотрел на неё, но ничего не сказал. Сегодня он весь светился, и это не могли не заметить остальные, которые то и дело спрашивали о причине его хорошего настроения.       — Минуточку внимания, дорогие студенты! — профессор Дамблдор постучал вилкой по своему кубку. Зал притих и устремил свои взгляды на директора. — Завтра к нам с внеплановой проверкой приезжает помощник Министра магии — Долорес Амбридж. Поэтому не удивляйтесь министерским работникам на ваших занятиях, ведите себя как обычно. На этом моё краткое объявление закончено, можете вернуться к завтраку! — с этими словами он тепло улыбнулся студентам и вернулся на своё место. Гермиону аж заворотило от этой улыбки.       Она с силой сжала вилку, буравя ту взглядом.       — Грейнджер сейчас вилку согнёт с помощью силы мысли, — засмеялся Нотт. Остальные поддержали его смех.       Гермиона вздохнула. Какая же это была трудная задача — сдерживать свои желания и преодолевать свои садистские наклонности.       После завтрака она решила провести время с Гарри и Роном, Малфой, только увидев их вместе, весь скривился. Так и подмывало подойти как раньше. Привычки, чёрт бы их побрал. Но вместо этого он решил подождать профессора Снейпа и попросить разрешения посетить мэнор на следующих выходных.       Снейп в это время читал утреннюю газету, когда возле него появился их домовик, Добби. Слушая, что лепетал эльф, лицо профессора становилось всё мрачнее. Закончив свой монолог, Добби исчез, а профессор резко встал и подошёл к Дамблдору, он что-то проговорил тому на ухо и время от времени кидал косые взгляды на Драко, который сидел за слизеринским столом и терпеливо ждал крестника.       Неприятная мысль посетила разум Драко, стекая холодным потом по лопаткам. «Нет, они же не могли почувствовать подмены. Они точно не могут знать о…?» — он мысленно запнулся. Знать о чём? Он и сам толком не знал, что произошло с ним и Грейнджер. Тут Снейп пальцем подозвал его к преподавательскому столу. Малфой не на шутку заволновался. На ватных ногах он прошёл к профессору.       — Мы отправляемся в Малфой-мэнор. Сейчас же! — без предисловий кинул Снейп, хватая его за локоть.       — Но что случилось, професс… — не успел Драко договорить, как в следующий миг в глазах потемнело, его сдавило со всех сторон сразу, он не мог вздохнуть — грудь как будто стиснули железные обручи, глаза словно вдавило внутрь черепа, барабанные перепонки прогибались, и вдруг… Он жадно глотнул холодный воздух и открыл слезящиеся глаза.       Они стояли неподалёку от входа на территорию поместья. Ближе трансгрессировать было нельзя: стоял барьер.       — Профессор, что случилось? — выпалил Драко, когда они быстрым шагом шли по аллее, ведущей к дому. Его начинала напрягать сложившаяся ситуация.       Снейп не ответил, а лишь ускорил шаг, из-за чего Малфою пришлось чуть ли не бежать за ним.       Возле двери их ждал отец. У Драко комом в горле встали все невысказанные в прошлом слова, и сердце буквально пропустило удар. Отец! Отец! Внутри него всё ликовало от счастья, и он не мог сдержать подступивших к глазам слёз. Он побежал со всех ног, бросаясь в тёплые, крепкие объятия отца.       — Драко! — голос Люциуса дрожал.       — Ну что там, Люциус? Где она? — спросил Северус, подходя к ним.       Малфой-старший покачал головой, по щекам его текли слёзы. Драко не понимал, не понимал, что, чёрт возьми, происходит. Поэтому он задал единственный логичный вопрос:       — Где мама?       Отец промолчал. Он повёл его наверх, в их спальню, где на тёмно-зелёной кровати лежала Нарцисса. Драко на трясущихся ногах подошёл ближе.       Лицо матери было бледным, из приоткрытого рта стекала тонкая струйка крови, а серые глаза были уже кем-то закрыты. Вокруг сновали колдомедики, но время для Драко будто остановилось.       — Мама, — голос его дрожал. — Мам… — он опустился на колени возле её кровати и взял ещё тёплую ладонь в свои. Платиновые волосы Нарциссы, обычно собранные в причёску, разметались по подушке.       — Мам, — снова позвал её Драко. — Мам, проснись! — он потряс её за плечо.       — Мама! Открой глаза! — перешёл на крик Драко, он вцепился в неё, пытаясь разбудить. — Мама! Нет! — кричал Драко, когда его оттаскивали от неё. В это время голос, подобный грому произнёс:       — Плата уплачена сполна.