***
5 августа
И вот очередной рабочий день закончился. Никита с тяжестью закрыл ноутбук и откинулся на спинку офисного кресла. Целый день он занимался продвижением продаж средств гигиены. — Лучше бы в модели пошёл… — проворчал он себе под нос. Лет пять назад работа маркетолога казалась такой интересной и недостижимой, а сейчас Никита бы всё отдал, чтобы вернуть время вспять и изменить свой выбор профессии. Он часто задавался вопросом «Что я тут делаю?» и «Зачем мне работа, которая не приносит удовольствия?», но долги за свет и воду в его однушке заставляли продолжать заниматься маркетингом, в чём парень был несомненно хорош. Никита встал, потянулся, чтобы размять атрофирование за десять часов сидения мышцы и взглянул на часы. Через пятнадцать минут должно было стукнуть восемь вечера. Время было «детское», но парня так и клонило в сон. Все его похотливые фантазии в кровати, которые бы он хотел воплотить в жизнь, были только о жёстком и долгом сне. Он просыпался в семь утра, собирался на работу, потом час стоял в пробках, к девяти приходил в офис и сидел там по десять часов на день, пытаясь заработать на жизнь. Никита подобрал со стола свой телефон, закинул его в карман и уже собирался идти к лифту, как его кто-то окликнул. Парень обернулся и увидел Милохина, который уже приближался к нему. В голове пронеслась мысль о том, что он рад его видеть. Теперь хоть будет не так одиноко. — Ну как прошёл рабочий день? — спросил Даня, нажимая на подсвеченную кнопку, тем самым вызвав лифт. — Честно говоря не очень. Полдня раздумывал над рекламой шампуня… «Жумайсынба», кажется. Такой бред… Кто вообще будет покупать казахские шампуни в России? — возмутился Никита. — Не завидую я тебе, — Милохин выдал тихонький смешок. — У меня в планах на сегодня было только составить отчёт за июль. С твоим появлением у нас подросли продажи, — он взглянул на Никиту с еле заметной гордостью в глазах. — Но премии мне не начислили… — пробубнил себе под нос Никита, входя в лифт вместе с Даней. — Ничего, на трассе много мест, подзаработаешь ещё, — со смешком в голосе промолвил Милохин. — Я бы с радостью, но не хочу отбирать твоих клиентов. — Ты сегодня в настроении? — Можно и так сказать. — Отлично, пора его испортить. Можно переночевать у тебя сегодня? — С чего бы это? — Та Артур опять кого-то притащил и попросил смотаться на ночь. Выручишь? — сказал он выходя из лифта. — Хорошо, только с одним условием, — Даня вопросительно взглянул на него. — У меня однушка. На коврике поспишь. — Я смотрю гостеприимность — твоё второе имя. — Ну да, ты прав. Пойдём на остановку.***
Спустя час уставшие парни завалились в квартиру. Они довольно долго стояли в пробке, так ещё и лифт в доме не работал, при том, что Никита жил на одиннадцатом этаже. Ребята прошли в комнату и упали на раскладной диван. — Я походу первый и последний раз к тебе пришёл, — сказал Даня отдышавшись. — Ты не голоден? — Я перед уходом с работы кушал. Не очень хочу. — Тогда ладно. Я так спать хочу, — Никита достал телефон с кармана и посмотрел на время. — Только полдесятого. Ладно, я в душ, а ты посиди пока тут, — парень встал с дивана и направился в ванную. Его квартирка была скромная и не выделялась каким-то евроремонтом или дорогой мебелью. Сразу за входной дверью был маленький квадратный коридор. Если выйти с него, то будет три прохода. Налево пойдёшь — на кухню попадёшь, прямо пойдёшь — ванную найдёшь, направо пойдёшь — в спальню войдёшь. Пока Никита мылся, Даня с интересом осматривал комнату. «Недорого, но уютненько» — подумал он, приобняв продолговатую пушистую подушку лежащую рядом. «Тут и вправду только один диван. Реально что ли на коврике поселит?..» Никита как раз вышел с душа в футболке и шортах, протирая голову полотенцем. Он вошёл в комнату и сразу же подошёл к шкафу, перекинув полотенце через плечо. Спустя минуту поисков Никита кинул на диван чистую одежду и полотенце. — Я так понимаю вещей ты не брал, так что вот. — Ага, — Милохин привстал, захватил ново-выданную одежду и пошёл в ванную. Никита тем временем решил расстелить кровать. Точнее диван. Он вывернул со шкафа постель и начал поочерёдно всё стелить. Примерно через пять минут всё было готово. «Видимо придётся спать вдвоём, — он осмотрел своё ложе и вздохнул. — Пойду проветрюсь». Парень вышел на балкон, вход на который был за занавесками в спальне. Он открыл окно нараспашку и посмотрел в ночное небо. Между мелких сияющих звёзд выделялась большая белая луна. Сегодня было полнолуние. Парень просто стоял и любовался небом. Он почувствовал лёгкое касание на плече. Никита оглянулся и увидел Милохина. — Всё хорошо? Ты какой-то… Будто виноватый, — он осмотрел его лицо. — Мне нужно поговорить с тобой, — он резко посерьёзнел. — Ну давай, я весь во внимании. Даня подошёл к соседнему окну возле Никиты, открыл его, достал с кармана сигарету и закурил. Милохин перевёл взгляд на собеседника, который не выкупал что вообще происходит. Луна освещала его бледную кожу, делая её ещё более белой. Даня хмыкнул, докурил сигарету и выбросил окурок с окна. — Даже не знаю с чего начать. Ты заметил какие-то странности или же изменения во мне? — Ну ты стал более дружелюбным по отношению ко мне. Это было сложно не заметить. Ты всегда был каким-то угрюмым и недовольным. — Верно. — К чему ты клонишь? — Как бы тебе сказать… — «Блять, веду себя как малолетка». Даня вдохнул ночной воздух на полную грудь и выдохнул. — Короче, ты мне нравишься, — Милохин посмотрел ему в глаза. — Я? Тебе? — Никита был мягко сказано ошеломлён. Он ожидал этих слов от кого угодно, но не от него. — Я могу считать это отказом, да? — Нет! То есть… Я даже не надеялся, что ты… Это не шутка? — Нет, не шутка. Ну так что? — Я… Ну, почему бы и нет? — спросил он с ухмылкой на лице. Даня посмотрел на него взглядом, который был полон облегчения. Никита хотел было что-то сказать, но Милохин в ту же секунду подошёл, вцепился в его губы и пригвоздил к стене. Хоть это был и первый их поцелуй, Даня сразу же добавил язык. Иногда Милохин прикусывал губу парня почти до крови, от чего тот лишь выдавал тихие недовольные стоны. Он взял в руку запястье Никиты и прислонил его к стене, крепко сдавив. Вторая рука легла на волосы, сильно сжав их в кулак. Никите ничего не оставалось, как ответить на столь грубый, но в тоже время приятный поцелуй. В области головы, спины и руки чувствовалась неприятная боль. Это было лишь первое и самое безобидное, что должен был пережить Никита. Милохин отстранился и заглянул ему в глаза. — Я… Как ты? — неуверенно спросил Даня. — Это было неожиданно. Но классно. Слегка больно конечно… — он потёр голову свободной рукой. — Прости, повадки такие. — Ну ничего. Может отпустишь уже? — он кивнул на запястье, которое было всё ещё зажато в кулаке. — Нет. Теперь нет, — Даня схватил его за воротник футболки и потянул на себя. Затем Милохин отпустил его руку, но вместо этого схватил парня за бёдра и немного поднял. Никита сцепил ноги вокруг его талии, дабы не грохнуться на пол и не прервать столь желанный поцелуй. Даня одной рукой держал его за спину, а второй за ягодицу. Затем он начал аккуратно выходить с балкона в спальню. Преодолев занавески, наши новоиспечённые голубки приблизились к дивану. Даня опустился и тем самым дал Никите лечь. Милохин отстранился и посмотрел ему в глаза, в которых читалось удивление вперемешку с удовлетворением. Потом Даня приблизился к его шеи. Никита почувствовал резкую боль, но через несколько секунд она сменилась приятным ощущением горячего дыхания на шее. Затем Милохин спустился чуть ниже, отодвинул край футболки и его глазам открылся вид на выпирающую ключицу. Он буквально вгрызся в неё, заставляя Никиту только постанывать от боли. Через минуту парень отстранился. Даня провёл пальцами по оставшемуся следу от укуса и улыбнулся. Потом он наклонился и легонько поцеловал уже опухшую отметину. — Больно? — Терпимо. — Тогда терпи. Знаешь, на самом деле никого Артур не приглашал. Я уже просто хотел быстрее сделать это, — Даня лёг рядом и взял его за руку, на запястье которой уже виднелся первый синяк. А ведь это только начало…***
6 августа
Была середина рабочего дня. Никита бодро обговаривал что-то насчёт рекламы с одним из работников их команды. Даня пристально наблюдал за этим со своего рабочего места. Он улавливал каждое движение и следил, дабы никто кроме него не смел даже тронуть его. И вот они вместе посмеялись и их коллега пошёл за своё место, а Никита отправился в уборную. Даня встал и последовал за ним. Войдя в ванную, Милохин заметил его стоящего возле раковины и смотрящего в зеркало. Даня подошёл, схватил его за руку и притянул к себе, увлекая в очередной поцелуй. Никита хотел начать сопротивляться, но, узнав знакомую физиономию, прикрыл глаза и опустил руки парню на плечи. Милохин отстранился. — О чём вы говорили? — С кем? С Колей? — Даня утверждающе кивнул. — У нас ухудшились продажи ноутбуков, поэтому нам нужно было обсудить… — То есть только о работе? — Да. Милохин посмотрел на него взглядом, в котором можно было прочесть волнение и недоверие. От вздохнул и обнял его. — Говори с ними только о работе, хорошо? — Ну как получится. — Нет. Такой ответ меня не устраивает. Только о работе. — Ну ладно, о работе так о работе. Даня отстранился и потрепал его волосы, слегка ухмыльнувшись. Теперь этот мальчик поменялся в его глазах. Он стал будто безобидным кроликом в стае волков. Каждый мог позариться на него. Но он этого не позволит. Никогда. — Пойдём, — Милохин зазвал его за собой рукой. Они вместе вышли с уборной, что вызвало бурную реакцию у коллег. Даню это устраивало. Он хотел, чтобы все знали, что Никита занят.***
6 августа
Даня теперь переехал к Никите. Перед этим они съездили к нему домой и собрали все необходимые вещи, чем сильно порадовали Артура. Но когда тот узнал, что платить за квартиру ему придется одному, то начал подыскивать себе сожителя. Парни вошли в подъезд. Дане уже не терпелось. Он хотел побыстрее домой. Туда, где они могли уединиться. Как только парни вошли в лифт, Милохин вновь прильнул к его губам, опирая парня о стенку лифта. Никита как обычно поддался действиям Дани. Милохин часто покусывал губы партнёра, чем доставлял ему небольшой дискомфорт. Затем дверь лифта открылась. Парни отстранились, поймали на себе ошеломлённый взгляд соседской бабки и метнулись к своей двери. Никита нашёл в кармане ключ, несколько раз прокрутил его в замочной скважине и открыл дверь. Они вошли, Даня забросил чемодан подальше в угол, присел и уложил Никиту себе на плечо. — Что ты делаешь?! Аккуратнее… — он понял, что ставить его на землю никто из присутствующих в комнате кроме него самого желания не имеет. Парни были в лёгких тапках и без верхней одежды, поэтому с этим проблем не было. Даня перекинул его на диван. Никита приземлился прямо на (течку (ребята с беседы поймут)) задницу и тяжело охнул. Даня начал медленно подползать к нему. Когда он оказался прямо над его лицом, то решил немного помедлить. Сначала он прикусил его мочку уха, положив одну руку на каштановые волосы. Потом Даня медленно перешёл на щеку. Парень прошёлся по ней языком и несколько раз поцеловал. Милохин не оставил без внимания и губы. Он слегка покусывал и оттягивал нижнюю, а потом касался её языком, будто заглаживая раны. Ещё раз поцеловав Никиту по-французски, Даня опустился к шее и вдохнул его аромат. От парня пахло лавандой и Олд спайсом. Затем Милохин встал. — Подъем, — он кивнул ему головой. Никита послушно поднялся. — Подними руки, — после того, как парень выполнил приказ, Даня снял с него футболку и толчком в грудь откинул его обратно на кровать. Такой худощавый, — Милохин провёл рукой от рёбер к бедру. Даня склонился над ним. Он провёл языком от низа живота к груди, оставляя мокрую дорожку вдоль тела. Затем Милохин начал покусывать его соски, вынуждая парня скулить от боли. Позже он оставил это дело и спустился к животу. Он целовал его в самом низу, провоцируя Никиту и заставляя возбудиться ещё больше. Милохин отстранился от живота, приблизился к лицу и поцеловал его в лоб. Никита обнял Даню, прижимаясь к нему всем телом. — Я люблю тебя, — пробубнил он на ухо Милохину. — Оу… Я и не думал… — Не думал, что я тебя люблю? Ты серьезно настолько глупый? — прошептал Никита ему на ухо. Даня ничего не ответил и обнял его ещё крепче. — Ты меня задушить собрался? — со смешком в голосе сказал Никита. — Почему бы и нет? — он ещё крепче сжал мышцы. — Ну всё, всё, хватит, — уже с изнеможением ответил парень. — Ладно, спокойной ночи, — Даня полностью ослабил хватку. Никита с легкостью выдохнул. — Спокойной.***
9 августа
— Наконец-то пятница, — парни вошли в квартиру после очередного тяжелого рабочего дня. Эта неделя выдалась довольно наполненной событиями. Для парней такие отношения были в новинку, но они уже успели привыкнуть друг к другу. Но сегодня что-то изменилось… — Дань, я в душ, — парень хотел уже дёрнуть ручку в ванную, но его остановила рука, которая потянула мальчика на себя. — Подожди. Попозже пойдёшь, — сказал Милохин серьёзным голосом. — В каком смысле? — Никита искренне удивился. — В прямом, Никит. Будь послушным мальчиком, пойдём. — Но я… — он не договорил. Его прервала хлёсткая пощечина. — Никаких но. Я сказал пошли, — Даня потащил его в спальню. Как только они вошли в комнату, Милохин обернулся к нему. — Какого хрена ты ноешь?! — на глаза мальчика выступило только больше слёз. Даня выхватил полотенце с рук, откинул его куда-то назад и прислонил Никиту к стене, поставив руки по обе стороны от него. Авдеев положил руки ему на грудь, словно не подпуская к себе. Впервые за всё их общение он почувствовал опасность. Никита взглянул ему в глаза и тут же отвернулся. Они будто горели алым пламенем, но не излучали тепла, а только оставляли ожоги. Авдеев не смог и секунды выдержать его взгляд на себе. Дане хватило этого момента, чтобы разглядеть в Никите тот ошалелый страх, который он чувствовал. С глаз Милохина будто спала пелена. Он тут же переменился в лице. — Прости, Никуль, я… Я не знаю что на меня нашло, — он положил одну руку ему на щеку и вытер слёзы. Никита вздрогнул и ещё больше вжался в стенку. Даня с сочувствием посмотрел на него, но руку не убрал. — Прости, я не хотел так резко, я просто... Просто мудак, — прошептал он. После этих слов Никита решился взглянуть на него. От прежнего «огня» в его глазах не осталось и следа. Вдруг Милохин почувствовал, что руки Никиты исчезли с его груди. Даня сразу же прильнул к губам мальчика. Но этот поцелуй был не таким, как прежние. Милохин не впечатывал Никиту в стену, не хватал за волосы или руки, не брал инициативу на себя. На этот раз он только начал. Даня, не прерывая поцелуй, осторожно взял его руку, прислонил к своему плечу и медленно провёл ею к волосам, в затем отпустил. Никита понял, к чему он клонит, и второй рукой коснулся его щеки. Милохина порадовала догадливость Авдеева, поэтому он углубил поцелуй. Мальчик впервые смог коснуться его волос и шеи, при этом не остаться с синяком на руке. Он мог касаться чего хотел: лица, рук, торса, спины. Даня лишь поддавался ему, но понимал, что такое вряд ли когда ещё случится, ибо ему нравилось быть главным. Равенство было не в его интересах, так же как и подчинение кому либо. И вот Никита отстранился. — Простил? — тихо спросил Милохин. Никита лишь кивнул, уныло отведя глаза в сторону. — По тебе не скажешь, — Даня осторожно взял его за подбородок, чтобы не спугнуть и без того «запуганного зверька», и повернул к себе. — Я постараюсь сделать так, чтобы такого больше не повторилось. Обещаю. Никита смотрел в его глаза и видел там в основном грусть, сожаление и вину. Но в глубине его взгляда был виден тот же звериный оскал. Здравый смысл подсказывал не верить ему, выгнать или самому уйти. Но за эту неделю он заметил, что очень сильно привязался к нему. Очень. Никита не представлял вечеров или ночей без него. Кто же теперь его обнимет на ночь? А кто поцелует? Кто вновь сожмёт его руку до синяков? Кто занесёт его в кровать на руках? Кто будет кидать в его сторону ревнивые взгляды? Кто подарит те незабываемые ощущения? Кто? Никита всё ещё чувствовал страх, но у него не оставалось выбора. — Я… Верю тебе, — сказал он, смотря Дане в глаза, — и не хочу тебя терять. Милохин слегка улыбнулся и обнял его. «Дурашка. Ты же знаешь, что я не смогу остановиться, правда? Знаешь, что опасен и агрессивен, но всё равно доверяешь мне. Ты правда важен мне, но все мои поступки выражаются лишь в избиении. Я хочу приносить тебе счастье, но не могу… Ты знаешь это не хуже меня, но всё ещё крепко обнимаешь меня. Ты просто мелкий мазохист…».