Holy Water

      Ади протирал белой салфеткой тамблер, ловко огибая длинными белыми пальцами его стенки, смотрел на людей, сидящих за стойкой. Самой яркой была девушка в платье из золотых пайеток, отражавших тусклый свет прожектора. Её белые волосы были аккуратно уложены выпрямителем и выглядели как атласные ленты, обрамляющие лицо юной дамы. Макияж в голливудском стиле: красные пухлые губки, с идеально очерченным контуром, глаза украшены маленькими стрелками. В целом макияж смотрелся органично на её стервозном личике, а карие, почти чёрные глаза добавляли ей шарма.       Девушка пила так называемый десертный коктейль нарочито медленно, а затем вальяжно поставила бокал на стойку, словно та сидела за баром модного показа и сейчас к ней должен подойти модельер с предложением всей её жизни. Изредка, поставив стакан на стойку, она стучала остренькими, но относительно короткими ногтями по лаковой поверхности. Такие дамы обычно искали себе «кошелёк», но уходили одни после подката простого парня, фыркая в лицо бедняге, а после стервозно кладя пару банкнот на стойку.       Медленно взгляд от этой барышни перешёл к парню, что сидел чуть поодаль. Он выглядел крайне обеспокоенным, постоянно поглядывая в телефон, нервно проводил пальцем вниз по экрану, чтобы обновить страницу. Он чем-то напоминал Сэми: у него были такие же непослушные каштановые волосы, серо-голубые глаза, так четко отражающие эмоции и состояние, словно настоящее зеркало души. Кожа была настолько бледна, что казалось, от неё исходит свет, как от вампиров в «Сумерках». Да, Ади в подростковом возрасте смотрел эту серию фильмов про вампиров, оборотней и межрасовую любвовь, он был влюблён в Эдварда Каллена, как многие девчонки, и что? Сейчас его сердце принадлежит одному студенту какого-то юридического колледжа. От мыслей о парне, что сейчас не рядом, несмотря на желание, сердце немного сжалось, но бармен тут же постарался прийти в себя, ведь работа не требует отлагательств на сопливые мысли.       — Сэр, у вас всё в порядке, я могу чем-то помочь? — Ади ставит на панель под основной частью стойки стакан, дежурно улыбается, и на его веснушчатых щеках появляются ямочки.       — А? — Окликаемый неловко оглядывается через плечо, чтобы увидеть того, кто к нему обращается, а затем виновато, даже печально, улыбается, — нет, спасибо, — он опускает взгляд на бейджик, прикреплённый к левой лямке фартука бармена, — Ади.       — Хорошо, может Вам налить чего-то? — бармен заране примерно знает, что его попросят сделать. Скорее всего это будет какой-нибудь напиток на всю ночь, типа Линчбургского лимонада или Фроузен маргариты.       — Эм, да, — деланно непринуждённо отталкивается левой рукой от стойки, делая разворот на стуле, и притормаживает, быстро схватившись руками за край той же самой стойки. Наверно, он хотел впечатлить бармена, но вышел разворот очень неуклюже и по-детски, — сделай мне что-нибудь на твой вкус, Ади, — посетитель пытается посмотреть на бармена как-то томно, но выходит это у него скорее пьяно, нежели привлекательно.       — Будет сделано, — Ади понимает все «тонкие намёки» во взгляде клиента с первый минут и сразу же окидывает самым холодным взглядом, каким только может.       В такие моменты Ади жалел, что у него серо-зелёные глаза, а не какие-нибудь ледяно-голубые или полностью серые, чтобы добавлять взгляду тяжести свинца, который можно заметить в серебре радужки.       Сэми называл его Солнцем за медно-рыжие волосы и веснушки по всему телу. Мими звала его лисом: хитрожопым рыжим пиздюком, всегда готовым залезть в любую задницу без мыла, если того потребуют обстоятельства. Возможно, они оба были правы, и он был каким-нибудь солнечным или огненным лисом. Ведь это описание идеально подходило характеру парня. Он был действительно открытым, словно сиял изнутри, стоило ему только улыбнуться, но в этой улыбке всегда были видны клыки. Он всегда был честен с собой и другими, не упускал шанса пошутить над какими-то недостатками людей или своими собственными. Из-за этих самых шуток у Ади почти не было друзей, а с теми, кто остался рядом у него были частые стычки. Он до сих пор чувствует некую степень вины за ту ссору с Мими, когда Ади, не сразу поняв что делает, начал давить на её влюблённость в какую-то девушку, что была на курс старше их самих. Они тогда вдребезги разругались как раз из-за жизненного принципа Ади "будь честен сам с собой", он напирал на подругу словами: - Мими, не ври хотя бы себе, ты втрескалась по уши в неё! - Нет! - кажется, в тот момент её глаза даже покраснели от злости. - Тогда почему так часто смотришь на неё? Мне кажется, в твоих глазах отпечатался её образ - Заткнись! Это не правда! - затем её взгляд погрустнел, она вовсе опустила голову и стала смотреть на носы её лаковых грубых ботинок, - где она, а где я?...       И тут, от этих воспоминаний сердце Ади снова сжалось. Иногда, честность вовсе не приносит никакой пользы, к сожалению. Но Ади старается иногда проявлять тактичность и молчать, ради Сэми, ведь он в него верит. И эта вера помогает. Нет, правда, она как маленький тоненький луч света во мраке. Ты машинально к нему тянешься, надеясь, что он принесёт добро. И пока Ади ни разу не разочаровался в этом лучике, ради него хотелось меняться в лучшу сторону, хотелось приходить домой со смены, ради него хотелось жить.        – Ты, безусловно, очень похож на Сэми, но, увы, не он, – подумал Ади, отходя к бару, чтобы взять нужные бутылки с алкоголем. От мыслей о своём парне в голове бармена всплыла самая милая картина в мире - спящий за столом среди учебников Сэми. Слегка опухший, с темными кругами под глазами, потому что тот снова засиделся над заданием по гражданскому праву. Сэми всегда так усердно занимался, что Ади становилось стыдно за свои учебные годы, когда тот тусовался с Мими и делал всё в последний день, вымаливая у преподавателей хотя бы тройку.       Парень подумал о том, как сейчас живёт школьная подруга, готовя очередной заказ. Наливая в шейкер ром, оглядел по обыкновению чистое рабочее место. Бренди, персиковый ликёр, сауэр микс и сахарный сироп и охлаждённый чай с бергамотом отправились к рому. Когда все ингредиенты оказались в одной части шейкера, бармен, прислонив часть со льдом к наружной стороне стенке другой части, сливает талую воду и с громким хлопком закрывает шейкер. А затем, придерживая задние части каждой из частей, трясёт минуту. Этого достаточно, чтобы напитки смешались в один коктейль. Механически сливает талую воду уже с коктейльного стакана, удерживая лёд в стакане специальным прибором, переливает сам коктейль в стакан через сетчатый фильтр, поднимая часть шейкера в начале и, когда коктейль течёт тонкой персикового цвета струйкой, опускает шейкер ближе к фильтру. Приготовление коктейлей тоже своего рода искусство, что завораживало Ади ещё со студенческих вечеринок, когда они с Мими вырывались в какой-нибудь бар, чтобы отпраздновать очередную успешно закрытую сессию. Парень всегда ругался на подругу за её полное отсутствие интереса к коктейлям, ведь «каждый коктейль – это картина, а ты как посетитель музея. Ты что, в Лувр с повязкой на глаза придёшь?». Ади же просто обожал экспериментировать с выпивкой, каждый поход заказывая что-то другое. Не удивительно, что в итоге он стал барменом. Ади подмигивает и отдаёт коктейль клиенту, говоря: — «Тише, тише, ковбой». Да, это был верх его юмора – отшить клиента названием коктейля. И в целом, это всегда срабатывало и люди усмиряли свой пыл, стыдливо потягивая коктейль через трубочку. И этот парень не был исключением, он промычал «спасибо», опуская глаза в стойку. Ади хотел было развернулся, чтобы взять салфетку и протереть место работы, ибо после приготовления коктейля остались капли алкоголя, сиропа и воды, но его взгляд зацепился за не совсем типичного клиента. Он сидел без выпивки, повёрнутый к Ади в профиль, наблюдая за людьми на танцполе. Не сказать, что люди там были слишком завораживающие. Не сказать, что было видно что-то кроме одного огромного силуэта, изредка, освещаемого прожектором, иногда, конечно можно было разглядеть пару отдельных личностей, но в целом это был один большой организм, двигаемый только битами, заполнявшими тело так, что даже напиться было крайне сложно из-за полного отсутствия ощущения алкоголя в крови. Все они двигались ужасно похотливо, якобы невзначай прикасаясь друг другу, задевая, и трутся друг об друга. Но, кажется, мужчине это только нравилось, хотя к его образу весь этот клуб в центре Лондона не подходил. В голове Ади он должен сейчас сидеть в каком-нибудь ресторане, попивая шампанское с миленькой блондинкой, что являлась бы ему невестой, размышляя о предстоящей свадьбе. Весь такой правильный, излучающий свет, но не такой, как у Сэми, честно, у этого парня не хватало только нимба над головой. Да издалека его вообще можно было спутать с какой-нибудь современной интерпретацией Иисуса. Его пара пшеничных прядей волос, выбившихся из пучка, лежали на щеке, кончиком еле прикрывая одну аккуратную светлую родинку где-то на скуле ближе к мочке уха, и обрамляли лицо, яркие лазурные глаза, напоминавшие море в штиль. Нос с небольшой горбинкой и вздёрнутый, слегка, кончик носа, губы поджаты так, что их цвет спелой вишни был почти незаметен, переходя в более бледный розовый. Его вид показывал его заинтересованность толпой, которую он рассматривал, словно выискивая кого-то знакомого. "А может он рассматривал место, куда пришёл?" Ади тоже быстро пробежался по месту работы, но ничего интересного не увидел. Сам клуб был выполнен опираясь на сочетания синего, красного и темно-фиолетового, каждая деталь относилась к оттенкам выше указанных цветов, даже аппаратура Диджея и та, горела исключительно этими цветами. Танцпол, находящийся в самом центре клуба, подсвеченный тремя прожекторами с "фундамента" второго этажа, диджей и его аппаратура спрятаные в небольшом закутке справа, чуть ли не под лестницей, от танцплощадки. От него взгляд цеплялся за ту самую лестницу, ведущую на второй этаж, обустроенный полукругом, чтобы с каждого угла VIP-зоны можно было видеть танцующих внизу людей. Сама зона была проста, как лист бумаги, кожаные то ли фиолетовые, то ли бордовые диваны, расставленные так, что можно выделить где-то пять зон, в каждой было по два дивана, стоящих друг напротив друга, а меж ними низкие стеклянные столы, с полупустыми стаканами от выпивки. На втором этаже обычно собирались те, кто хотел просто выпить, но при этом чувствовать себя выше всей этой суеты и толпы снизу, или же дамочки, которые приглянусь этим самым самолюбивым индюкам. В голове сразу же всплыла дамочка за баром, она явно должна сейчас быть на втором этаже, притворно хихикая сбоку от мажора, раскинувшего обе руки на спинку диванчика, что говорит глупейшие шутки и рассказывает свои «невъебенно крутые» истории как он накуренный разбил свою дорогущую тачку. Ничего обычного, поэтому Ади вернулся к своей мысли, что белокурый высматривает кого-то в толпе танцующих. «Интересно кого?», само собой возникло в голове Ади, пока он продолжал осматривать незнакомца, одетого как актёры в фильмах про мафию двадцатых годов. Белая, идеально выглаженная рубашка, поверх которой был жилет, кажется, из синтетики, хотя, может это даже и шерсть, в тусклом свете невозможно было на глаз определить материал. Точно такие же горчично-коричневые брюки со стрелками и идеальные начищенные, без единой царапины, лаковые чёрные классические ботинки. «Боже правый, чувак, тебя каким ветром сюда вообще занесло?» – чуть ли не вслух сказал Ади от дикого удивления. Такие люди были редкими посетителями, а если быть точным, то вообще не посещали клуб. За всё время работы Ади здесь, он ни разу не встречал подобных личностей и сейчас, он с детским восторгом разглядывал его дальше, переходя уже на такие мелочи как швейцарские часы в максимально классическом стиле с темно-коричневым ремешком и золотой оправой циферблата. — Виски, может быть? — Ади слегка напугал посетителя потому что, тот резко дёрнулся в сторону бармена. Если он сейчас согласится, то Ади официально повесит на него ярлык мафиози и нафантазирует себе картину, как этот незнакомец сидит в кресле с сигарой во рту, таким томным хриплым голосом говорящим с «крысой», задолжавшим деньги его казино. Боже, да этот парень и без виски выглядит так, даже его поза «нога на ногу» выглядит пассивно-агрессивно и горячо. — Нет, спасибо, — мягко улыбнувшись, сказал парень, но с голосом Ади всё же чуть-чуть угадал, от долгого молчания голос у него был с хрипцой, но в целом мягкий и бархатистый, как мурчание кота. — А мне, дорогуша, пожалуй, налей, — голос другого мужчины прозвучал как гром средь бела дня. Ади оторвал взгляд от «мафиози» и взглянул на подошедшего. Тот идеально вписывался в эстетику клуба. Полностью погрязший в чернильных узорах, выглядывающих из-под закатных в три четверти рукавов и расстегнутом вороте рубашки, с наглой ухмылкой и слегка сальными волосами, наверно, от танцев. От этих же танцев и толпы, он излучал жар, а может это был его личный внутренний огонь, кто знает? В целом, он выглядел как король похоти в своих до безумия узких черных джинсах, как он их вообще на себя смог натянуть? На его левой руке тоже поблёскивал циферблат часов, только уже электронных. Оба посетителя выглядели как представители разного времени, они были настолько противоположны друг другу, что, кажется один из них явно был ниже другого и, присмотревшись, Ади понял, что «король похоти» на пару сантиметров всё же ниже, - я рад, что настолько тебе понравился, красавчик, но твоя работа, кажется, тебя ждёт, - он легонько потряс пустым тамблером, а его голос снова заставил Ади вернуться в реальность. — Вы правы. Вам виски, верно? — ох, блять, как же сейчас было неловко, не стыдно, но неловко. — Угадал, — он улыбнулся, а затем кончиком языка прошёлся по нижней губе. Музыка была слишком громкой, но кажется, Ади услышал глухой стук металлического украшения о кромку идеально белых зубов, — а тебе, ангелок, — он повернул голову в сторону того незнакомца, — может коктейль? Я готов угощать тебя ими, пока не стану для тебя привлекательным. Брови светловолосого изогнулись ,а на губах появилась какая-то саркастическая усмешка, он хотел что-то ответить, но брюнет его перебил: — Дьявол, какой же я некультурный. Люцифер, — он протянул руку для знакомства. Боже, или Сатана, как же ему подходило это имя, чёртов искуситель, именно этим словосочетанием Ади описал бы Люция, если бы его спросили, конечно. — Дино, — блондин крепко пожал руку Люциферу. — Так что, Дино, — парень словно смаковал имя на губах, пытаясь распробовать звучание каждой буквы на своём языке, — чего желаешь? Дино улыбнулся вновь, открыто и искренне, а затем глухо рассмеялся. Его смех был приятным и, если так можно сказать, уютным, Ади сравнил бы его с огнём в камине, таким же тёплым и домашним. Дино даже прикрыл лицо ладонью правой руки, а затем резко успокоился, плавно провёл рукой от лба к уху, заправляя выбившуюся прядь волос за ухо, и, чуть помедлив сказал, томно и соблазнительно глядя в глаза Люцифера: — Воды, пожалуйста.